— Ты не перегибай, — попросил ее Гарольд. — Я понимаю: ты дама, опять же не чужой нам человек, теперь уже обоим, но за речами своими следи, хорошо?
Я ничего не говорил, спешно одеваясь. Одна радость — вся эта ситуация словно выбила из моей головы последствия вчерашних возлияний. Жажда, правда, никуда не ушла, но это ничего, ее можно пережить.
— Монброн! — негромко прорычала Аманда, пошарила одной рукой вокруг себя, нащупала подушку и швырнула в него. — Еще одно слово — и я…
— Эраст, идем, — обеспокоенно сказал Гарольд, глядя на бледную от злости Грейси. — Это тот случай, когда точно надо покинуть даму даже без ритуального поцелуя в щеку и благодарности за незабываемую ночь.
Я цапнул перевязь с шпагой и первым выскочил за дверь, за мной последовал Монброн, а вслед ему полетела еще одна подушка.
— Не незабываемая — невспоминаемая, — сказал я ему в коридоре. — Ничего не помню, клянусь тебе!
— Ну и болван, — потрепал меня по плечу он. — Теперь будешь гадать до седых волос, было у тебя самое яркое приключение в жизни или нет.
— На мою жизнь приключений и без того хватит, — пробормотал я. — А где все остальные?
— Внизу, завтракают, — улыбнулся Гарольд. — Вас троих только не хватало.
Дверь комнаты Фалька распахнулась, и он протопал мимо нас, держась за живот и сказав на ходу:
— Скоро приду. О-о-ох, добежать бы!
Судя по скорости и перекошенному лицу, прихватило его крепко.
— Пойдем и мы, — посмотрел ему вслед Монброн. — Не будем компрометировать мистресс Грейси.
Он глянул на закрытую дверь, на меня и ухмыльнулся:
— Если все-таки что-то и было, то отцу Аманды надо радоваться той особенности, которую нам дала печать мага. А то народился бы у него внук от барона из Лесного края. Вот потеха-то была бы! На все Королевства!
За дверью снова послышался рык, и в нее ударило что-то тяжелое.
— Ты не говори никому, не надо, — попросил я его, спускаясь по лестнице. — Понимаешь…
— Эраст, спишу эти твои слова на похмелье и недосып, — очень серьезно ответил мне Гарольд. — Конечно же я никому ничего не скажу, это законы чести. Хотя, если честно, вчера я не слишком-то им следовал.
Наши спутники сидели за длинным столом, на котором красовались тарелки с выпечкой, хлебом, разнообразными закусками, вроде колбасы и вяленого мяса, кувшины с напитками и огромное блюдо с яичницей.
— У нас сегодня по-простому, — сказала Луиза, заметив нас. — Фриша заказывала завтрак. Но вообще так даже лучше. Вроде бы и просто, а сытно.
— Ты бы небось ягод попросила и фруктов, — добродушно пробасил Жакоб. — Видал я ваши завтраки. Потому и худенькая такая.
— Ну да, — согласилась с ним Луиза. — Так и было бы.
— Завтрак — самая главная еда, — пробубнил с набитым ртом Флик, а после заметил меня. — А, вот он, наш герой! Ну, ты меня вчера удивил!
У меня похолодели руки и ноги. А что, если я вчера не только, возможно, нашалил с Амандой, а еще и язык развязал? Я же не помню ничего! А если я рассказал им всем про мастера Гая, Агриппу и про то, что баронский титул мне достался от мертвеца?
Боги, сколько вас там есть за Гранью мира, скажите, что это не так!
— Да уж! — неодобрительно посмотрела на меня Флоренс. — От тебя, Эраст, я такого не ожидала. Ладно Фальк, с ним все ясно. Его в детстве дубиной по голове ударили, так он с тех пор и не взрослеет. Но о тебе я думала лучше.
— Я сам о себе думал лучше. — Горло перехватило, так что эти слова я буквально просипел.
— А мне даже понравилось — сказала вдруг Фриша, жуя ватрушку. — Правда, под конец он чуть Карлу глаз не выбил, это уже был бы перебор.
— Ты сам-то хоть что-нибудь помнишь? — сочувственно, как это водится между мужчинами в таких ситуациях, спросил у меня де Лакруа.
— Нет. — Я уцепился за один из кувшинов и понюхал его содержимое. Это был какой-то сок — то ли виноградный, то ли еще какой. — Помню, как мы с Карлом поросенка доели, потом начали спорить, кто из нас сможет выпить кувшин пива не отрываясь, одним махом. На этом — все.
— Нашел с кем спорить, — хихикнула Луиза. — С этим верзилой. Он победил, я тебе и так скажу. По крайней мере он, в отличие от тебя, обладал даром человеческой речи, когда мы вернулись в гостиницу.
— Да все мы вчера хороши были, — самокритично заступился за меня де Лакруа. — Хотя эти двое были лучше всех.
Как выяснилось, наши друзья по возвращении застали нас с Карлом не в трапезной, как полагалось бы, а в коридоре. Мы там показывали горничным, как у нас, в Лесном краю, охотятся на медведя.
Карл изображал этого самого медведя и ловил селянок, пришедших в лес за малиной. Горничные в роли селянок весело хохотали и не сильно сопротивлялись бурому хищнику. Я же был отважным охотником, который избавлял их от этой напасти. Горничным было весело, нам — еще веселее, правда, я чуть не выбил Карлу глаз, когда каким-то дрыном, который символизировал рогатину, ткнул ему в лицо. Где я взял этот дрын, для всех так и осталось загадкой.
Потом веселье продолжилось, но уже без горничных, которых это явно расстроило. Ну как веселье. Сначала помянули Ромула, нашедшего упокоение на берегу реки, а потом, по старинной традиции, мы пели, пили и смеялись, так наши предки всегда провожали тех, кто ушел к богам.
Вот только этого я уже совсем не помнил, хотя меня убеждали в том, что я тоже пел, пил и смеялся. В принципе верю. Как говорит Ворон: «Никто из нас не знает точно, каковы пределы его воли и резервы силы. Наступит день — и вы сами все поймете. Главное только, чтобы этот день не стал вашим последним днем».
Но одного понять точно не могу — как так вышло, что я оказался в одной постели с Амандой? Может, кто из наших и смог бы пролить на это свет, вот только выяснять детали этого происшествия мне таким образом ну совершенно не хотелось.
Кстати, вскоре к нам пожаловала, собственно, сама Аманда — бледная и насупленная, а еще через пару минут заявился Фальк, помятый и все так же держащийся за живот.
— Что у нас тут? — Он цапнул один из кувшинов со стола и понюхал его. — Это что, сок? А где пиво?
— Пиво — в леднике, — сурово заявил Гарольд. — Пей, что есть. И помолчи, пожалуйста.
— Как скажешь, — пожал плечами Карл и припал к горлышку кувшина, с аппетитным бульканьем хлебая жидкость.
— Фу, — поморщилась Флоренс. — Чем ближе мы к Лесному дому барона Фалька, тем ужаснее становятся его манеры.
— Лесному краю, — поправила ее Аманда. — Но ты опять все путаешь. Мы к нему не приближаемся совершенно.
— Лесной край всегда в моей душе, — вытер рот Карл и стукнул себя в грудь сжатым кулаком. — Подтверди, Эраст.
— Лесной край навсегда, — повторил его жест я. — Там чего-нибудь осталось, в кувшине?
— Так, дайте мне сказать вам пару слов, — попросил нас Гарольд. — Эраст, потом напьешься.
Он встал и посмотрел на нас. Был он какой-то встревоженный, что ли. Я его таким еще не видел.
— Господа и дамы, — негромко сказал нам он. — И вы — Фриша, Жакоб, Флик. Я прошу у вас прощения за свое вчерашнее поведение, которое можно и нужно считать недостойным. Я ваш лидер, вы доверили мне свои жизни. Уже одно то, что мы потеряли Ромула, — прямая моя вина, да еще вместо того, чтобы ободрить вас, я просто бросил свой отряд на произвол судьбы.
Флоренс встрепенулась, но Гарольд остановил ее взмахом ладони:
— Погодите, мистресс Флайт, я знаю, что вы скажете. Что я не бросил вас на дороге, а довел до гостиницы и это снимает с меня всякую вину, поскольку промежуточная цель была достигнута. Это не так, и я прошу у вас прощения, а также ставлю в известность о том, что у меня перед каждым из вас теперь есть долг, который непременно будет отдан, порукой тому мое слово.
— Эраст, налей воды. — Аманда протянула мне кружку. — Монброн решил покаяться, это надолго. Я могу умереть от жажды.
— Как трогательно, — прижала руки к груди Флоренс и смахнула воображаемую слезинку с ресниц.
— Настоящий лидер, — прочавкал Флик. — Долг — это правильно. Долг — это хорошо.
— И то, Гарольд, — заерзал Жакоб. — Со всяким может случиться, поверь. Ты-то еще и на дороге из драки нас вытащил, и до города довел. Если б я был вожаком, то нас всех там, в лесу бы еще вчера и прикопали.
— Смерть Ромула точно не твоя вина, — Робер покачал головой. — Болт или стрелу, пущенные из куста, невозможно предвидеть, если только не ждешь засаду. К тому же ему еще и не повезло — арбалет хорош при стрельбе по идущему или, еще лучше, стоящему человеку, во всадника попасть куда сложнее, даже с небольшого расстояния. Гарольд, это был его болт. Ты же знаешь, для каждого из нас у судьбы припасено что-то свое. Кому — кинжал, кому — шпага, кому-то даже веревка или топор палача. Судьба.
— А кому — и костер, — добавила Фриша. — Что? Мы будущие маги, а они чаще всего умирают в пламени на площадях городов, под улюлюканье толпы. Сама видела. А так — де Лакруа прав. В чем в чем, а тут твоей вины нет. Вот то, что ты решил напиться в одиночку, — это я не понимаю. В компании-то веселее.
Вот-вот. Был бы ты вчера, я бы узнал всю правду о том, что случилось.
— Тем не менее еще раз приношу вам свои извинения, — упрямо произнес Гарольд и сел. — А теперь поговорим о делах.
— Фон Рут. — Аманда нахмурилась. — Где моя вода?
— Да на уже. — Монброн выхватил у меня кружку, набулькал туда какой-то жидкости из ближайшего кувшина и сунул ее Аманде в руку. — Оставь ты его в покое!
— Больно он мне нужен, — поморщилась Аманда и поднесла кружку к губам.
— Нужен не нужен, а утащила вчера из компании его именно ты, — ехидно сообщила Фриша. — И оба к нам потом так и не вернулись.
Аманда закашлялась, обрызгав при этом Фалька, поглощающего сдобу.
— Да чтоб тебя, Грейси! — возмутился тот. — Тебе точно пить нельзя, ты и так язва, каких поискать, а после пирушки от тебя еще и вреда не оберешься. Эраст, не связывайся с ней, лучше дальше с де Фюрьи женихайся. К тому же она еще и королевских кровей, глядишь, через нее к престолу подберешься. И нас тогда не забудешь, своих верных друзей. Всех, кроме вот нее!