В этот момент из-за дома показался, собственно, Флик, как видно покинувший его через ход для прислуги. Был наш воришка весел, свеж и жевал огромное краснобокое яблоко.
— Всем доброго утречка, — подбежав к нам, бодро заявил он. — А это что за караван?
— Трофеи, — пробасил Карл. — Монброн вчера на турнире навыигрывал, а теперь не знает, что с ними делать. Вот, думает хозяевам вернуть.
— Че… К-ха, к-ха! — На последних словах нашего большого во всех отношениях друга Флик откусил огромный кусок яблока, и, видно, так его они впечатлили, что он даже поперхнулся.
— Не жадничай! — Фальк стукнул воришку кулаком по спине, и тот, кашлянув, выплюнул кусок яблока.
— …го! — закончил Флик недоговоренное слово. — Так просто — взять и отдать? Да вы с ума сошли!
И он для наглядности постучал себе по лбу.
— А что ты предлагаешь? — Гарольд угрюмо глянул на него. — Отвезти все это на рынок и там продать? Как ты себе это представляешь? Или у тебя есть другие предложения?
— Зачем на рынок? Не надо на рынок. Все можно сделать гораздо проще и выгодней. Больше скажу — почти так, как ты и хотел сам поступить, только с ма-а-аленькой поправкой. Скажите, молодой человек, — Флик, у которого сразу же азартно заблестели глаза, обратился к оруженосцу, удивленно на все это таращившемуся, — вы ведь знаете всех рыцарей, которые еще вчера владели этим снаряжением?
Оруженосец сначала окинул Флика взглядом, видимо взвешивая, стоит с ним общаться или нет, и все-таки ответил:
— Конечно. Всех до единого.
— Вот и славно. — Флик подошел к одной из лошадей, погладил ее по шее и скормил ей огрызок яблока. — Вот им-то мы эти доспехи и продадим. Они же не просто так доспехи, они небось на заказ ковались. Вон, сами смотрите.
Воришка колупнул пальцем нагрудник, привязанный к седлу, тот и вправду был украшен гербом какого-то рода, причем очень тонкой работы.
— Не знаю… — Гарольд явно с такими ситуациями до сего дня не сталкивался. — Как-то это…
— Монброн, прости за прямоту. — Флик понизил голос. — У тебя денег много осталось? Нет, не дома, в сокровищнице, а вот так, чтобы при себе?
— Хамский вопрос, — в сторону сказал де Лакруа.
— Хамский, — признал Флик. — Но зато честный. Я вот так думаю, что он тогда за мою свободу все их и отдал. А нам еще ехать и ехать до этих… Как их… Ну, вы поняли. Есть-пить по дороге надо, опять же впереди Эйзенрих, прямо за горами, к которым мы нынче направимся. Тебе, де Лакруа, этот город будет неинтересен, ты почти женатый человек, а нам — так даже очень. Там лучшие девки в Рагеллоне, если кто не знает, я много рассказов про это место слышал и хочу все это попробовать. И это тоже потребует денег. А потом — обратная дорога! Самое главное — ваша честь не пострадает, я сам все сделаю. Монброн, позволь мне хоть так вернуть тебе часть долга.
Гарольд маялся, в подобные ситуации он раньше явно не попадал.
— Надо с этой лошадки доспехи перегрузить на другую, — деловито сказал Карл, доставая кинжал. — Она вон, нашего Флика признала, значит, на ней ему и ехать. И еще — я с ним пойду.
— Не доверяешь? — осклабился воришка.
— Разговор начну с покупателями, — щелкнул его по носу Фальк. — Кто с тобой, безродным, будет дело иметь?
— А-а-а! — Монброн махнул рукой, все-таки признав доводы Флика существенными. Но при этом чувствовал дискомфорт, это было видно. — Делайте, как сочтете нужным. Карл, ты помнишь, во сколько и где надо быть? Если вы не успеете вернуться до назначенного времени сюда, то выдвигайтесь прямо к городским воротам, ваши вещи и лошадей мы прихватим.
В дом де ла Мале эта парочка в самом деле не вернулась. Они вообще появились уже в последний момент, когда отряд собрался покидать город.
— Ваши? — спросил у нервничающего Гарольда лейтенант Райк, нестарый еще мужчина в черном дорожном костюме. Из всего отряда, идущего на смену гарнизона форпоста, только он не носил гвардейских доспехов, но зато на его шее болталась золотая цепь с массивным золотым кругляшом, украшенным буквой «С» и цифрой «3». Надо полагать, что такие штуки абы кому не раздают.
Лейтенант очень понравился нашей Флоренс, она с интересом поглядывала на него. Эта ветреница вообще питала слабость к красивым мужчинам, а Райк был как раз из таких. Высокий, с черными как смоль прямыми волосами, тонкими усиками и голубыми глазами, он был просто как смертельный удар для нашей кокетки.
Она даже перестала дуться на нас всех за то, что мы не дали ей досмотреть турнир и поучаствовать в заключительном бале, что пройдет в королевском дворце. То есть она с нами еще не разговаривала, но уже перестала плакать и начала улыбаться, пусть даже и посторонним людям. Правда, перед этим устроила форменную истерику, со слезами и соплями.
Впрочем, ее стенания ни на кого впечатления не произвели, а пожалел ее разве что Жакоб. Аманда так и вовсе сообщила:
— Побольше поплачет — поменьше в кустики бегать будет. И не придется каждый час остановки делать.
Так вот, Флик и Фальк появились в самый последний момент, когда мы уже решили, что их кто-то да прихватил — либо люди короля Роя, либо городская стража. Гарольд весь извелся, не зная, что думать и делать. То ли тут оставаться и потом отряд гвардейцев по всем дорогам искать, то ли наоборот — ехать с ними, и пусть эти обалдуи догоняют.
Лично я предложил ему нечто среднее. Оставить тут де Лакруа, к которому ни у одного из ныне здравствующих монархов претензий нет, а благорасположение к нему местного двора, наоборот, есть. И пусть он ждет этих двух гуляк. Если же они до вечера не появятся, то надо ему отправляться к отцу Луизы и уже через него узнавать, что к чему.
Вариант был неплохой, как по мне, но он не пригодился.
— Боги всемогущие, чего-то накупили, — всплеснула руками, в которых были поводья, Луиза.
— Купили! — фыркнула Фриша. — Карла к этому не примазывай, приобретать кучу хлама — это обычное дело для Флика. И добро еще, если он это все купил, а не стащил.
Я уже давно обратил внимание на то, что Фриша не такая уж и истеричка. На самом деле она оказалась вполне спокойной девушкой, более того — очень рассудительной, просто у нее была такая привычка — говорить правду или то, что она считает правдой в данный момент. То, что она говорила в своем кругу, мы не слышали, а что адресовалось нам — в полной мере, вот и сделали неверный вывод. А она, как оказалось, и своих не жалела. Флик ее вообще попросту боялся.
За плечами у наших спешащих приятелей на самом деле были мешки, не очень большие, но, видать, тяжелые. По крайней мере Карл, бросив ношу на спину лошади, облегченно вздохнул и вытер пот.
— Что? — уставился он на Гарольда, осуждающе глядящего на него. — Успели. И так вон бежали всю дорогу.
— Чего купили? — окончательно плюнув на обиду, спросила у него любопытная Флоренс.
— Все больше нужное, — вместо Карла ответил ей Флик, поймал внимательный взгляд Фриши и ударил себя кулаком в грудь. — Да честно приобрели, клянусь! Ничего не крал на этот раз. Все, поехали, поехали.
— Если бы не последние слова, то я бы ему даже поверила. Но эта спешка… — сообщила мне Фриша и пришпорила коня.
Народ в королевской гвардии служил неразговорчивый и нешумный, по крайней мере, до нас не долетали те короткие фразы, которыми обменивались служивые. Хотя я ничего против и не имел, шума за последние два дня мне хватило. Да и остальные мои спутники притихли — у всех была тема для раздумий, причем у каждого — своя.
Я, например, рассуждал о том, что, возможно, на меня в детстве навели порчу. Нет, то, что я родился в нищем квартале, а после моя мать продала меня как какое-нибудь яблоко или поросенка, — это ничего, дело житейское. Не знаю, как где, а в моем родном королевстве так многие поступают, причем чаще всего не из-за нескольких медяков, а ради своего же дитяти. Так у него больше шансов не умереть. В богатом доме хоть как-то кормят, а на улице… На улице как на улице.
Так что детство вопросов у меня не вызывало. Речь шла о последнем годе моей жизни, ровно с того момента, как я попал на глаза мастеру Гаю. Именно тогда моя судьба и покатилась вниз, как снежный ком с горы. И липнут, липнут к этому кому все новые и новые слои снега, а гора — все круче. И земля все ближе. В какой-то момент этот ком об нее бахнется — и что от него останется?
Мало мне было того, что моя жизнь сейчас в руках какого-то старика, так я еще с королем поругался. Мало мне было суженой с характером и замашками ядовитой змеи, я обзавелся подружкой с еще большими тараканами в голове. Правда, последнее — следствие моей личной… Мнэ-э-э… Глупости? Неосторожности?
Но, если верить Ворону, все в этой жизни предопределено. Хотя после этой фразы он обычно добавлял: «Но в ваших силах сделать правильный и своевременный выбор, тогда предопределенное будет работать на вас, а не на судьбу».
С этим трудно спорить. Он обозначил наше ближайшее будущее, направил его в нужное ему русло, и вот сейчас я еду невесть куда, чтобы найти невесть что.
Так как же по-вашему — не проклят я? Да еще как!
Но ничего. Если выживу (а я выживу), то разберусь, кто меня так наказал, найду этого человека и сделаю так, что умирать он будет долго-долго. А если он уже умер, то займусь практической некромантией. Впрочем, это может быть проклятие не человека, а богов. С ними разобраться сложнее. Хотя какой во мне прок богам? Не та я мишень, меня с небес даже не разглядишь.
Вот так, потихоньку-помаленьку, за мыслями и ленивыми разговорами мы и добрались до места ночевки. Было оно обустроенное, можно даже сказать комфортное, имелась там пара навесов: один поменьше, под которым лежали заготовленные дрова, другой — побольше, как видно, для людей, поскольку под ним находилось обложенное камушками кострище. Шагах в двадцати от навесов тихонько журчал ручеек, обеспечивавший людей вкусной и холодной водой.
— Этот маршрут отработан до мелочей, — пояснил лейтенант, заметивший наши взгляды. — Все места привалов и ночевок определены давным-давно. И благоустроены.