- Брат хотел стать настоящим мастером, но мрамора у него хватило только на эту небольшую статуэтку. Он всю душу в неё вложил.
- Ага, вашу, - подтвердил чародей, но Ава, казалось, не слышала его и продолжала.
- Так старательно прорабатывал детали, так внимательно изучал черты моего лица, прическу, платье. Много дней ушло на эту работу, но результат того стоил. А через три дня после того как она была закончена, я умерла. Ужасно глупо на самом деле. Возвращалась из лавки зеленщика, зачиталась и не заметила карету. Вот и всё.
- Всё для кого-то другого, но явно не для вас. Что именно заставило вас вернуться? – взгляд Атрея метнулся к толстому тому, который Ава держала в руке и я поняла, что ответ он уже знает.
Ава тоже заметила, что он посмотрел на книгу и печально улыбнулась.
- Да. Я ужасно хотела знать, чем всё закончилось. Я могла пойти дальше и, наверное, должна была это сделать, но мысль, что же там, в книге, было дальше, не давала мне покоя, - она усмехнулась и развела полупрозрачными руками, мол да, вот такая уж я есть – девушка, которая, умерев, больше всего сожалела о недочитанной книге. – Желание продолжить чтение, начатое при жизни, было так велико, что я неосознанно цеплялась за любую ниточку. Тело моё больше не могло принять.. ну, меня. Слишком сильные повреждения. Я не знаю, как вышло, что я оказалась в статуэтке.
- Ваш брат действительно талантливый мастер. Он изобразил вас максимально достоверно, такой, какая вы есть. Не сумев вернуться в тело, ваша душа стала искать подходящее пристанище, а со статуэткой у вас была очень сильная связь, к тому же у фигурки в руках книга. Та самая, которая вас так интересовала. Это и решило вашу дальнейшую судьбу, - объяснил Атрей.
Ава кивнула:
- Да, я догадывалась, что определенную роль сыграло наличие у моего изображения книги.
- Насколько я понимаю, принимать доступный человеческому зрению облик вы не могли.
- Верно, не могла. Никто меня не видел и не слышал. Я могла лишь брать книги с полок. Долгое время я находилась в библиотеке нашего дома и читала, а после смерти брата статуэтку выкупил антиквар. Она не была очень старой и не изображала какую-то знаменитость, но первая работа такого известного мастера, как мой брат, представляет ценность, - тихая гордость за брата осветила лицо девушки. – В лавке книг было достаточно много, а вот места мало. Любое моё движение не оставалось незамеченным. Я по-прежнему читала, но антиквар пришел в ужас. Он видел, что книги перемещаются, даже вызвал трёх разных чародеев, но никаких следов моего присутствия обнаружить не сумел никто.
- Разумеется, никто не смог, - проворчал Атрей. - Эти идиоты искали обычное привидение и использовали соответствующие чары. А ведь вы не совсем призрак.
- В конце концов, он прекратил свои попытки разобраться, кто же читает его книги и даже начал относиться к этому с юмором. Называл меня "крошка-эльф" и, закрывая по вечерам магазин, приговаривал: "Оставляю тут всё на тебя крошка-эльф. Читай книжки и не шали!". Он был очень мил, - улыбнулась Ава.
- А через некоторое время появились вы, лорд Хартманн и купили мою статуэтку. И, надо сказать, несмотря на ваше, порой совершенно неприемлемое поведение по отношению к книгам, у вас чудесная библиотека, правда, немного неухоженная.
- Хорошо, допустим, вы читали книги...
- Так и есть, господин Хартманн, - Ава явно и намеренно пренебрегла титулом достопочтенного лорда.
- Допустим, - кивнул Марк, всё ещё пытаясь высказать свою мысль. - Вы рассортировали их и навели в библиотеке порядок.
- Совершенно верно, - кротко кивнула она. Ну просто воплощение смирения, а не девушка.
- Но зачем, во имя неба, вы довели до истерики мою горничную? Бедняжка уволилась и категорически отказалась рассказывать, что произошло. Я ожидаю, - голос Марка был непривычно суров, - Что вы прольете свет на это происшествие.
________________________________
А вот и ответ на тот самый вопрос - кто же всё-таки напугал горничную и переставлял книги. Ну что, дорогие читатели, как вам привидение? Оправдало ваши ожидания?))
Глава 25. Эмма. Мнимые страдания одной красавицы.
Как много мнимых страданий, как мало мнимых радостей!
Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.
Пьер Буаст
До начала состязаний оставалось еще немного времени и Эмма с Александром стояли в тени деревьев. Практически осязаемое молчание мокрой тряпкой повисло между ними.
Где-то там, так близко, но так далеко бушевал весёлый праздник, раздавались восторженные визги, чей-то раскатистый смех, поверх всего этого плыли голоса торговцев, наперебой предлагавших леденцы, яблоки в карамели и прочие вкусные, но не слишком полезные для зубов лакомства.
Не часть общего праздника, но и не совсем в стороне от общего веселья, они будто застыли на грани. Эмма чувствовала себя неуютно после ссоры с сестрой, Александр размышлял о чем-то своем.
Ради всего святого, она не хотела никому причинять зла! Эмма всего лишь хотела доказать свое право жить так, как сама пожелает! Что с того, что ее идеалы не совпадают с идеалами сестры? В отличие от Эли, она никогда не хотела выйти замуж, управлять хозяйством и блистать на вечеринках, чаепитиях, балах и… Ну, где еще там Эле хотелось блистать?.. Эмма хотела и могла - она в это искренне верила - добиться успеха в сфере, которую выбрала сама.
И чем же все это оборачивается? Ее первая попытка серьезно заявить о себе, как о девушке способной обучаться в Военной Академии, обернулась тем, что она сначала чуть не задохнулась в плену коварного платья, потом ее чуть не стошнило во время танца и - вишенка на торте всего этого безобразия - похоже, нанесла смертельное оскорбление родной сестре, а теперь стоит здесь с кавалером, который не имеет лично для нее никакого значения и ждет начала состязания, которое значит для нее все. Нет, хуже этот вечер определенно быть не может.
- Александр, ну где же вы пропадали весь вечер? - послышался нежный девичий голос, а мгновением позже появилась и его обладательница.
Разряженная в пух и прах, хотя стоит признать, одетая очень элегантно и со вкусом, Арнелла Норбрехт изящно выплыла на освещенную дорожку.
Арнелла Норбрехт обладала всеми чертами и достоинствами (на взгляд Эммы, довольно сомнительными), которыми была обделена сама Эмма. Во-первых, Арнелла была счастливой обладательницей ярко-рыжих кудрей, выделяющих ее из любой толпы. Во-вторых, ее большие изумрудно-зеленые глаза обладали способностью приманивать всех представителей мужского пола в радиусе нескольких миль. Эффект этот можно было сравнить только с эффектом, произведенным не слишком свежим куском сырого мяса на насекомых из отряда двукрылых (или говоря проще – обыкновенных мух).
Не будем забывать про точеный носик, пухлые розовые губы, изящную фигурку и прочие прелести, которые только способен себе вообразить человек, хоть раз в жизни имевший удовольствие видеть хорошенькую девушку.
Итак, Арнелла, бесспорно, хороша собой и, словно этого мало, обладала талантом нести себя по миру так, словно оказывала невероятное одолжение этому самому миру своим присутствием.
Красивая женщина может быть опасна; красивая женщина, твердо уверенная в своей привлекательности, опасна втройне. И глазом моргнуть не успеете, как она сделает с вами все, что пожелает. И молите бога, чтобы ее пожелания совпадали с вашими представлениями о собственном благе.
- Я отправилась было искать вас, но меня ни на минуту не оставляли в покое. Пришлось отбиваться зонтиком, но теперь-то я вас разыскала, - с кокетливым смешком заявила Арнелла. Голос ее был полон тех интонаций, которые обычно используют женщины, твердо уверенные в своих чарах и знающие, что стоит им забросить удочку, как с полсотни рыбок тут же заглотят наживку.
- Добрый вечер, Арнелла! Вы так очаровательны, что я просто не могу держать зла на тех, кто завладел вашим вниманием сегодня вечером.
- Вы, как всегда, чересчур любезны, но неужели вам нисколько не жаль? Я ведь, помнится, обещала вам танец, - проворковала она, продолжая игнорировать присутствие Эммы.
- Уверяю вас, этот должок я с вас непременно потребую, однако, рад сообщить вам, что моя спутница чудесно танцует и осчастливила меня несколькими кадрилями. Так что я не совсем уж безутешен.
- Ваша спутница? – приподняла Арнелла искусно выщипанную бровь. - Ах, Александр, какой же вы скрытный! Ни слова не сказали мне о том, что уже кого-то пригласили.
- Прошу прощения, что сохранил этот факт в тайне, - он показательно-покаянно склонил голову. - Я несколько склонен к театральным эффектам, а Эмма была столь прелестна, что я не мог отказать себе в удовольствии насладиться первым впечатлением от ее блистательного появления.
- Эмма? – на этот раз приподняла обе брови красавица. Лицо ее выражало такую степень недоумения, словно это не ей младшая из сестер Ардели когда-то попала тяжелым кожаным мячом в лицо, вынудив неделю прятать свои синяки, не покидая дома.
А прелестную спутницу Александра в этот момент раздирали разнообразные желания. С одной стороны, ей хотелось оставить эту парочку флиртовать и обмениваться любезностями сколько им будет угодно. И в то же время Эммой овладело совершенно детское желание сделать что-нибудь вызывающее. Показать этим двоим, что эй, она все еще здесь! В конце концов, как это свойственно людям, она не сделала ни того, ни другого.
- Арнелла, позвольте представить вам даму, которую я сегодня вечером имею честь сопровождать, очаровательную Эмму Ардели.
- Очень рада видеть, - кисло улыбнулась Арнелла и тут же приободрилась. – Это замечательно, что Александр вывел вас в свет, он всегда отличался изрядной долей великодушия. Даже не представляете, как далеко это у него порой заходит. Вообразите, как-то в детстве он притащил домой нищего и поселил в своей комнате. Так что я нисколько не удивлена, что он пригласил вас на сегодняшний праздник. И какой на вас эм-м.. оригинальный наряд. Очень-очень интересный, но знаете, в следующий раз вы можете обратиться в наш Комитет Помощи и мы с удовольствием снабдим вас пусть не новым, но вполне приемлемым платьем.