Проклятье, как мы с Эрдой его стали позже называть, совершенно не желало исчезать из моей жизни.
31.2.
Первый раз я почувствовала это примерно через год после происшествия в лесу. За окном вновь бушевала весна, мы шли из столовой в класс: я, Эрда и еще несколько девочек из нашего класса. Обсуждали предстоящие экзамены и планы на лето, как вдруг я увидела это. Сначала все было размыто, всего лишь темные тени, неясные очертания, которые за одно пугающее мгновение обрели резкость.
Я не видела его лица, но знала, что он улыбается своей холодной, острой словно сверкающий клинок улыбкой. О да, он был доволен. Практически счастлив. По венам его струились сила и власть. В этот момент он был королем, властителем мира. Он знал, что теперь эти глупцы не смогут его остановить.
У ног этого человека (а человек ли это вообще?) скорчилась маленькая фигурка. То ли животное, то ли человек… Ему было отчаянно больно. Страшно. А потом боль и страх ушли. Осталось только умиротворение. И я поняла, что тот человек на самом деле не страшен. Наоборот. В голове образовался вакуум и я поняла, что только Он может заполнить его. Что я сделаю все, что Он скажет.
И Он сказал. Он приказал моему сердцу остановиться и оно с готовностью выполнило приказ. Я почувствовала пустоту и тишину в груди, там, где много лет работал этот неутомимый механизм. Я умерла.
- Лия! Лия, с тобой все хорошо?
- Что? – с трудом выдавила я.
Странно, еще мгновение назад я была уверена, что умираю. Я знала, что это смерть. Так же как загнанное охотниками животное понимает, что пришел его конец и все что оно теперь может это попытаться подороже продать свою жизнь. Мне же было отказано и в такой малости. Я умерла без борьбы, зная, что это правильно, потому что Он так велел.
И вот я здесь. Стою в школьном коридоре. Мы словно островок в шумном потоке учеников, огибающих нас. Все куда-то спешат. Подруги смотрят на меня с легким раздражением и тревогой. В глазах Эрды плещется искренне беспокойство, остальные немного рассержены этой беспричинной несвоевременной остановкой.
- Лия! Я уже третий раз спрашиваю, у тебя все хорошо? – спросила Мари.
- Нет, ничего не хорошо! Все просто отвратительно, я не знаю, что со мной произошло. Это была агония, которая закончилась смертью. Моей смертью. Кажется, мне нужна помощь. Позовите кто-нибудь врача! – хотела сказать я, но с моих губ не сорвалось ни звука.
Тогда я сказала нечто иное:
- Да. Да, все в порядке. Я просто задумалась, - и эта гладкая ложь вылетела так легко, словно давно была припасена где-то у меня за пазухой. Как будто я фокусник, достающий из воздуха птичку, предварительно заботливо спрятанную в рукаве.
- Ну, ладно, - одарив меня скептическим взглядом, сказала она, но не стала зацикливать на этом происшествии внимание. Ей явно не терпелось продолжить прерванный рассказ, так что, полагаю, Мари с легкостью выбросила из головы странное поведение Лии. Подумаешь, задумалась. Ну с кем не бывает? – Так вот, у моря мы проведем не три, а всего две недели, потому что отцу придется вернуться к работе пораньше. Представляете, как обидно?
Немного позже я спросила у взволнованной Эрды, надолго ли выпала из реальности.
- Мы даже не сразу поняли, что что-то не так, - ответила она. - Ты просто застыла посреди коридора. Я подумала, что ты что-то вспомнила или нечто в этом роде. Лия, ты не шевелилась и даже не моргала где-то с полминуты, после чего все прошло. Что случилось? Это очень напоминает то самое.. Ну, то что произошло в прошлом году.
- Это и ощущалось так же. И я не смогла ничего сказать. Необходимо понять, что происходит, наконец. Понимаешь, это было так, словно я умерла. Я чувствовала боль и смерть, - по телу пробежала легкая дрожь об одном только воспоминании об этом.
- Хорошо, значит после уроков пойдем в городскую библиотеку и поищем ответы там, - глаза ее сверкали решимостью.
Эрда никогда не могла сидеть сложа руки. И сейчас, спустя годы, я вижу в ней те же черты. Она не может остаться в стороне, если с теми, кто ей дорог, происходит что-то плохое.
- И что будем искать? Странный шар в лесу и странные видения после? Не думаю, что подобные случаи широко освещены в литературе.
На какое-то мгновение мне захотелось просто сдаться. Пойти домой и спрятаться под одеялом. Уж там-то меня никакие кошмары не найдут. Просто накроюсь с головой и исчезну. Будто и не было никакой Лии Ардели.
Но посмотрев на подругу, мне стало ясно, что любой из подобных малодушных порывов будет задушен в зародыше, так что можно даже не заикаться об этом пораженческом варианте. Эрда вышла на тропу войны и будет биться до последнего. Она перечитает все книги, будет дневать и ночевать в библиотеке, но непременно найдет все, что возможно, по моей проблеме.
- Будем искать все, что касается магии. Рано или поздно что-нибудь отыщем. Других вариантов ведь нет, - ну вот, что и требовалось доказать. Отступление это не вариант.
Поиски были длительными и тщательными. За несколько месяцев мы проштудировали всю магическую литературу, которая была в библиотеке. Не то чтобы ее было много, но, чтобы продраться сквозь сложный язык некоторых почивших задолго до нашего рождения авторов, у нас ушло немало недель.
За это время у меня было еще несколько похожих приступов. Каждый из них отличался от предыдущих. Иногда я чувствовала только боль, бесконечную агонию, длящуюся сутками, иногда ощущала предвкушение и возбуждение, восторг и азарт. Бывало, я чувствовала все вместе. Иногда приступы сопровождались неясными видениями, порой было звуковое сопровождение, а порой просто ощущения. Каждый раз мне казалось, что прошли часы, дни или даже недели, а вернувшись в реальность, узнавала, что пребывание в моем личном аду длилось не больше минуты.
Долгие вечера в библиотеке дали свои, надо отметить, довольно скудные плоды. Перечитав множество книг и пару-тройку выпусков неизвестно как оказавшего там журнала «Мир магической науки» мы с Эрдой пришли к выводу, что это очень похоже на проклятье. Мы читали о чем-то подобном.
Девушка, разбирая вещи на чердаке, нашла старинное ожерелье. Дотронувшись до проклятой вещи, она приняла на себя мощнейший магический удар и с тех пор у нее начались странные приступы, во время которых она покидала свое тело и парила над ним. Это периодическое выпадение из собственного тела продолжалось до тех пор, пока проклятье не было снято. Как оказалось, изначально ожерелье было заколдовано так, чтобы убить своего владельца, но за несколько столетий чары ослабели и девушка не умерла.
Был еще случай с мужчиной, который попал под действие двух заклинаний одновременно и стал видеть потоки магии. Он отчетливо видел, кто и что делает, кто балуется темной магией, а у кого при себе заколдованные предметы. Этот дар остался с ним до конца жизни, хотя порой и причинял немало хлопот, так как в местах концентрированной природной магии он начинал видеть все колдовство, которое там когда-либо совершалось и ощущал его на себе.
Скорее всего, мой сияющий шар был проклятьем в чистом виде, не облаченным в личину какого-то предмета. Не знаю, кому он предназначался, но на его пути совершенно случайно оказалась я.
Мы также узнали, что в структуру проклятья вплетены не только правила, работающие против проклятого, как, например, невозможность рассказать кому-то о произошедшем, но и лазейки, позволяющие разрушить чары.
Это непременное условие для волшебства подобного типа. Маленькая слабость, делающая его сильнее. Без этого чары не могут быть по-настоящему сильными. Это как песчинка в раковине моллюска: без нее не будет жемчужины.
Итак, из всего, найденного в библиотечных книгах, мы поняли одно: надо только узнать условие снятия моего проклятья и выполнить его. К сожалению, это оказалось практически невозможно из-за индивидуальности каждого проклятья. Я не знала, что именно вкладывал в чары человек, сотворивший их. Промаявшись еще какое-то время, мы с Эрдой отложили этот вопрос. Тем более, что я почти привыкла к страху и боли, выскакивавшим передо мной из-за поворота, как убийца в темном переулке. Ложь. Конечно же, не привыкла. К такому невозможно привыкнуть. Каждый приступ это удар под дых, выбивающий воздух из легких, заставляющий не просто терять почву под ногами, но забывать, что почва вообще была. В такие моменты я забываю шелест травы и вкус воды. Забываю, что существует что-то кроме того жестокого мира, в котором я оказываюсь.
А потом умерла мама и мне стало не до проклятья. Где уж тут, когда на тебя сваливается ответственность за младших сестер и отца, совершенно утратившего волю к жизни. Так я и жила. Теряла работу за работой, билась как рыба об лед. В какой-то момент, наверное, после пожара в мэрии и последующего увольнения, я подумала, что, пожалуй, скверные отношения с фортуной входят в комплект или прилагаются бонусом к моему сверкающему шару. А может и нет. В конце концов, взял же меня чародей в ученицы, а что это, как не самая невероятная удача в жизни.
Все, что мне теперь надо это снять дурацкие чары, которые я подцепила тогда в лесу, получить магическое образование и стать чародейкой. Всего-то. Очень простой план, главная сложность которого заключается в том, что я не могу попросить помочь мне с проклятьем дипломированного чародея, который меня учит. Справляться придется самой. Сейчас это только моя битва и мне надо ее выиграть. Так что вперед, какие там еще есть виды проклятий?
Глава 32. Странный разговор.
Я устало откинулась на спинку кресла. За последние несколько часов я перерыла с полдюжины разных книг о проклятьях и не нашла ничего, что могло бы пролить свет на то, что со мной произошло в детстве и продолжает происходить до сих пор. Словно это и не проклятье вовсе. Тогда что? Оно не реагирует на сканирующие заклинания, не дает рассказать о себе. Как будто прячется от всех.