— Мы хлеба хотели испечь, — виновато сообщил Славка.
— Так хлеб в печи нужно печь, — руки на груди скрестила, ногой притопывает, от чего потаньки только головы ниже склоняют, — а тесто месить в кадке, ну на столе на крайний случай, никак не на полу.
— Да что-то у нас все не так пошло, — еще и шмыгнул для проформы, — тесто вот убежало, а потом Славка мне на хвост наступил…
— А нечего в облаках витать, — зашипел на друга чертенок.
— Я и не витал! — огрызнулся тот.
— Так! — прервала Веша перебранку, — уберите здесь все, да как следует. А я как с Лесьяром закончу, вместе хлеб поставим.
Потаньки неверяще на девушку исподлобья воззрились.
— И ругать не станешь? — спросили опасливо.
— Сами тоже отмойтесь, — махнула на них рукой вместо ответа, — и без меня пока ни за какую готовку не беритесь.
Вышла из кухни, тихо посмеиваясь. Подручные ее вечно что-то бедокурили. Полы моют — обязательно ведро с грязной водой разольют. Очаг чистят — все в золе перемажутся, хорошо, коли только сами, а не все вокруг. Посадила их как-то крупы перебрать, а то в шкафах мушек обнаружила, так они половину пшена рассыпали. Казалось, порой, что те специально проказничают, терпение ее испытывают, но глядя как пятачки на красных моськах подрагивают, а в глазах слезы от обиды на самих себя стоят — тут же все эти мысли из головы выдувало. Не умела Вешка долго серчать, а озорники тем бессовестно пользовались. Но как бы там ни было, пользы от этой парочки все же было больше, нежели вреда, да и привыкла к ним уже, чего таить. Магик то вечно где-то по своим делам шастал, на уроках с ней почти не разговаривал, смотрел только, недовольно щурясь на ее пустые потуги. Гости больше не захаживали, чему Веша, признаться, радовалась. Мрак вот иногда залетал ее стряпни отведать, да рассказать, что в ближайших деревнях видывал. Потому с потаньками то и веселее было, всяк не в тишине одной.
— Весенья! — окликнул голос мага, когда девушка поднялась на второй этаж башни. Двери здесь всегда прежде стояли закрытые, и оставалось только гадать, что за ними. Сейчас же в одной из них, распахнутой, стоял Лесьяр. За спиной его виднелась спальня — темная, шторы на высоких окнах плотно закрыты, в синих тонах выдержанная, толком разглядеть не успела — магик вышел и дверь закрыл, — готова к уроку?
Сегодня он был облачен в узкие брюки и в рубаху, заправленную за пояс, на ногах вместо извечных сапогов — сыромятные поршни. Странно было видеть его без привычной свободной мантии. Невольно вспомнила первую их встречу, когда этот кот-обормот вовсе без одежды явился, да тут же еще давешняя ситуация на ум пришла. Выходит, они уже оба друг перед другом пощеголять успели. Пришлось даже головой потрясти, чтобы мысли непрошенные выгнать.
— Не готова? — не понял Лесьяр ее жест, брови черные вверх взметнулись.
— Готова, конечно, — отозвалась поспешно, — забылась…
Хмыкнул магик, от чего Весенье показалось, что тот снова ее мысли читает, но и это поспешила из головы выкинуть.
— Идем, — махнул рукой, к лестнице направляясь. И что-то было во взгляде его, чего Вешка ранее не замечала. Предвкушение какое-то. Кажись, сегодняшнее занятие куда веселее пойдет, вопрос — для кого?
На третьем этаже двери тоже обычно запертые стояли, сейчас же одна из них была приветливо приоткрыта. Внутри помещение оказалось просторным, с большими окнами. Вдоль дальней стены — стойка с оружием, на полу — сложенные друг на друга маты, в центре же стояло несколько чучел, набитых соломой.
Все это больше напоминало зал для военной подготовки, а не магических наук.
— Все эти дни наблюдая за тобой, я понял, что твоя проблема в том, что ты не ощущаешь свой источник, — заходя следом за девушкой сообщил Лесьяр. — Хотя ты и утверждала, что чувствуешь его, по всей видимости не достаточно. Поэтому теперь попробуем иначе… Такую методику используют при обучении боевых магов. — Весенья лишь с недоумением наблюдала, как магик направляется к стойке с оружием и берет в руки два деревянных посоха. Один из них он не церемонясь кинул девушке и лишь усмехнулся, когда та поймала, хотя и отбив пальцы. — Ты умеешь выбрасывать сырую силу. Инстинктивно, когда пугаешься, попробуем научить тебя делать это осознанно. Многие маги используют оружие в бою, особенно те, кто обделен уровнем силы и не может плести сложные чары. Вместе с ударом, они выплескивают частицы накопленной энергии… — и чтобы не быть голословным, Лесьяр с размаху ударил по одному из тренировочных манекенов. Вешка буквально кожей ощутила, как он при том силу выпустил, волоски по телу мигом дыбом встали, по коже морозом пробрало. А чучело несчастное под ударом посоха в труху разлетелось. — Попробуй сконцентрироваться на собственном источнике и ударить, как можешь сильно, — и встал перед ней, на палку в расслабленной позе опрешись, да ноги скрестив.
Палкой махать, да силой швыряться это Вешка могла. Это не казалось сложным, как из воздуха магическую нить достать.
Встала напротив манекена — лицо серьезное, спина прямая, точно ту самую палку проглотила. В себя заглянула… глухо внутри было, спал ее источник и шевелиться не планировал, зараза такая. Весенья вдохнула поглубже, даже глаза прикрыла. Должно же у нее хоть что-то получиться? Что же это, она совсем бездарна? Хочет, чтобы магик ее взашей выставил? И так вон с ней возится…
Шевельнулось внутри знакомое чувство.
— Хорошо, продолжай думать о том же, — подбодрил ее Лесьяр. Знал бы, как она саму себя в мыслях ругает, наверняка бы позабавился. И как только чует силу ее, когда сама владелица то с трудом разбирает?
Но едва ощутив источник, Весенья тут же его за хвост поймала, не уйдешь, зловредина! Не для того ты дан, чтобы спать, да выплескиваться, когда тебе одному угодно!
— Бей! — скомандовал мужской голос, и Веша с силой саданула посохом по чучелу. Вместе с тем волной вкруг пошла сила, особливо в самих ее руках концентрируясь, да дальше уходя, в дерево посоха, а после в удар. Манекен качнулся, но тут же на место встал, магией укрепленный. — Отлично, — подбодрил Лесьяр, куда более довольный, чем все прошлые дни. Весенья обернулась к нему, сияя улыбкой, на что маг кивнул, — давай еще.
Следующие пару часов Веша только и делала, что палкой размахивала. Уже руки ныли, да только ощущение, что она силу свою под контроль берет, окрыляло. После первого раза у нее снова получилось, потом еще и еще. И чем больше повторяла, тем проще становилось безо всякой злости к силе источника воззвать. До того усердствовала, что с последним ударом манекен все же с места снесла, а сама дальше носом полетела. Так бы и пропахала каменный пол, коли бы магик ее поперек живота не словил и в пространстве не выровнял.
— Хватит на сегодня, — посмеиваясь подытожил, посох у ней из рук забирая. Выглядела Весенья при том донельзя довольной, пусть и вся взмокшая от усердия, волосы растрепанные, раскрасневшаяся, да только от глаз светящихся радостью неподдельной оторваться трудно было. Лесьяр даже на шаг назад отступил, осознав запоздало, что слишком уж долго на нее смотрит. — Потренируешься так несколько дней, а после расскажу, как силу не кругом расплескивать, а только в удар вкладывать. Так и уходить меньше будет и чувствовать ее лучше научишься, а там снова с нитями попробуем.
Весенья кивнула, на все согласная. Сегодняшний успех сил и уверенности прибавил. Вчера еще она сетовала на себя, что неумеха такая, а сегодня вон все на лад пошло. Тело, конечно, поднывало от усталости, да непривычной такой тренировки, да только Вешка все же деревенской была — дрова колоть, траву косить, да много чего еще делать самой приходилось, что физического усердия требует.
— Устала? — как бы между прочим, да заботливо так спрашивает, а сам при том на нее косится.
— Нет! — поспешно отозвалась Весенья, не желая признаваться, что у самой на деле руки то потряхивает.
— Завтра значит будем приемы отрабатывать. Заодно драться поучишься, а не просто впустую посохом размахивать, — сообщил магик, а сам все за ее реакцией следит. Но Весенья лишь согласно кивнула. А что? Это лишним тоже не будет, себя надобно уметь защитить. Али он все надеется, что она белоручка какая или лентяйка? Вот странный, она здесь уже две недели почти, а он все никак смириться не может, что просто так не уйдет она никуда.
— Спасибо за урок, Хозяин, — кивнула ему, нарочито довольная, что у магика улыбка тут же и скуксилась. Впрочем озорной блеск в глазах не пропал.
— Ступай уже, ученица, — махнул рукой, девушку выпроваживая. Сам, стало быть, уходить то не собирался, видать здесь Лесьяр упражнялся.
Весенью уговаривать не пришлось, да и в животе уже урчало, утром то не позавтракала, сразу к нему отправилась. Вспомнилось, что непоседы ее утром муку по всей кухне размели… убрали, интересно? Или еще чего натворить успели?
Успели… Вешка в кухню заходя за голову едва не схватилась. Потаньки в слезах все, красные теперь не только от природы, но и от усердия, размазывали муку по полу мокрыми тряпками. Та от теплой воды в клейстер превращалась, да забиваясь в щели там вместе с пылью и застревала. Пол весь оказался покрыт тонкой липкой пленкой.
— Хозяюшка! — запричитали к ней подбегая, по лицу слезы растирая, вид имея виноватый донельзя, — мы ее моем-моем, а она только размазывается! Даже воду погорячее взяли, думали растает в ней, а она… — и чуть не волчатами завыли.
Вдохнула поглубже, глаза прикрыв. Вот ведь, бедовые!
— Это же вам не сахар, чтобы в воде растаять, — вымолвила обреченно, оглядывая масштабы бедствия, — ну и что делать теперь?
Потаньки только пуще завыли, понимая, что простым мытьем тут не отделаешься.
— Ну-ка не ревите, — шикнула на них Веша, — натворили делов, теперь исправлять надобно, а не слезы лить.
— Может ковром застелить? — предложил Славка, пятачок утирая.
— А потом, коли ковер испачкается, новый на него положить, а то придумали — чистоту поддерживать, убираться… — съязвила Весенья.