И так взбеленило это Весенью. Нет, она, конечно, не так чтоб мастерица по части магии, но уж с источником обращаться научилась. Сможет ведь лишь три глотка дозированно выдать. Чего Лесьяр так уперся? Лучше что ли чтоб их растерзали? Сладиться то все равно надобно.
Губы поджала недовольно, из-под руки мужской вылезла и из купола долой шагнула. Тот снаружи то не допускал, а изнутри запросто. Нечисть тут же расступилась.
— Только три глотка?
— Ты что творишь? — Лесьяр за ней вдогонку кинулся, но Базан тут уж сам подключился, защитный купол своим покрыл, что магик вылезти не смог.
— Три, прелестница, и не глотком боле, — а сам весь вперед тянется предвкушающе, глазами своими жабьими на нее пялится неотрывно.
— И отпустишь на волю тогда, защиту дашь поставить, становиться на дороге не станешь боле и каверз в Велесову ночь зачинивать?
— Не стану, что ты, — как-то уж излишне радушно возгласил.
— Ладно. Токмо я сама выдам.
— Сама так сама, я и не притязаю… подойди поближе.
— Весенья! — но купол покрыло пуще, стискивая, отчего Лесьяру пришлось даже на колени упасть, как стеснило. Тотчас магик принялся заклятия читать, силясь преграду разбить. Но в этом месте, на территории болотника, в скрытом мире, где неоткуда черпать энергию Нави, развернуться в полную силу магу было сложно…
Глава 27
Веша поднялась по каменным ступеням, покрепче сжимая пальчики в кулачки. Страшно было, конечно. Базан внешнею красотой не отличался и с огромною пастью своей непропорциональной выглядел жутко. Да к тому ж еще и толпа нежити кругом… Нет, конечно, можно всех размести ударом сырой силы, да только нечистых здесь столько, что никакой силы не напасешься.
Лесьяр тем временем давил изнутри на Базанов щит, отчего тот трещинами пошел, но все ж пока держался. В Нави-то, конечно, и вдоха не выдержал бы, а здесь… Расслабился магик, потерял бдительность.
Вешка встала супортив болотника, оставляя меж ними только лишь пару ступенек да кромку площадки, на какой трон высился. Болотницы с мавками, здесь же сидевшие, перешептывались и хихикали, без утайки девицу разглядывая. Базан облизнулся огромным своим мокрым языком, точно сожрать ее готовился. Подумалось невольно, что коли пожелает — голову ей без церемоний откусит. Вспомнилось тут же, как потанята про него сказывали — и про бессмысленную жестокость, и что сгубил людей видимо-невидимо.
Болотник нетерпеливо руку вытянул кверху ладонью. Веша несмело потянула свою.
Лесьяр под щитом от ярости едва не взвыл, дрянное предчувствие магика захлестывало. Не попросту болотник хотел именно Вешину силу заполучить. Светлая-то, несомненно, она соблазнительна для нечистых, но все ж не до такой степени чтоб против Хозяина Топи выдвинуться. Но ведь она неумеха совсем, а болотник в эти злосчастные три глотка может ее всю иссушить, хорошо если не вкупе с жизненной силой. Ежели доберется до источника — пиши — пропало!
Купол затрещал, заискрился. Не осталось-то незамеченным болотником и, не дав Весенье оглянуться, сам вперед подался и за ладошку девичью ухватился. Осыпалась преграда, сдерживающая Лесьяра, да вместе с тем Базан Вешу к себе спиной притянул.
— Не пори горячку, маг, — прошипел нелюдь, девушку за горло перехватывая. В огромной ручище шейка совсем тоненькой казалась, — а то окромя силы еще и жизнь заберу.
— Отпусти ее! — грозно велел магик.
— Да что вы устраиваете в конце-то концов!? На ровном месте свару! — воскликнула Весенья, руку болотника от себя с силой отталкивая. Тот, правда, на то лишь теснее сдавил, да девчонку тряхнул. — Отпусти ты меня! Столковывались ведь.
— Так ты своего мага угомони, чтоб не трепыхался зазря.
— Весенья… — рокот Лесьяра не предвещал девице ничегошеньки хорошего. Но все то позже, а теперь она свершит, что должно, и они быстренько отсюда отчалят. А уж в Нави Веша Лесьяру выскажет все, что думает. Если успеет, прежде чем тот ее за самоуправство прихлопнет.
— Я отдам ему ровно три глотка.
— Как когда порчу убирала. Никак иначе, — прошипел сквозь зубы, понимая, видать, что выбора у них не шибко много. И тогда Веська поняла, чего магик так опасается — что Базан может напрямую к ее источнику присосаться. Сможет ли тогда девица его от себя отлепить? Потанята-то другое дело, те много сами принять не могли, ибо малы еще, да и подручными ее являются, имена-то она им выдала и власть над ними имела. Базан — другое дело. Его сила куда объемнее и энергии вместить много способна.
Сглотнула нервозно, осознавая ярость Лесьяра. Но и на попятную идти поздно. Кивнула, молча глядя на магика, давая тому знак, что поняла. Вывернулась, к болотнику оборачиваясь. Тот шею девичью шею отпустил, но улыбался уж шибко похабно. Очень хотелось магику улыбочку эту с жабьего лица стереть. Но опасно… ну да ничего, пусть эта морда только покажется на поверхности и когда Весеньи рядом не будет, тогда то Лесьяр объяснит, что к чему. Оставалось надеяться, что ученица его справится.
Веша тем временем сосредоточилась предельно, уговаривая источник собственный на волю не рваться. Снова с Базаном за руки взялись. Горячая его ладонь уж вся скользкая была, противная, словно и взаправду лягуху держишь. Потянула первую кроху силы, отделяя от резерва, ощущая, как та по венам из груди к ладоням потянулась, чтобы освободиться и в алчущие лапищи перетечь. Глазищи болотника все шире раскрывались, вот-вот из орбит выскочат, в нетерпении даже дыхание задержал. А как первый глоток получил, глаза закатил, рот раскрывая и вываливая наружу мясистый язык. Веська тем временем за вторым потянулась, но тут нелюдь ее к себе ближе дернул, в глаза заглядывая. И почуяла девица, как от нелюдя к ней незримые путы потянулись, прямо под кожу проникая, в самую девичью суть. Дернулась, хотела руку из хватки выдрать, но тот сильнее сжал и просипел:
— Три глотка… — а сам к источнику ее подбирается.
Веська запаниковала сперва, видя, как довольно растягиваются в улыбке пухлые губы, как маслянисто блестят глаза, да только сумела с собой совладать. Зубы сжала да толкнула изнутри, выдворяя чужака.
— Сказала же, сама выдам, — прорычала озлобленно, а после двумя острыми стремительными рывками в него силу влила. Болотник взвизгнул руку отбрасывая, а у самого на ладони ожог проступал.
— Гадкая девка! — заверещал истерично.
— Три глотка силы обещала, три и дала! А как выдам — мы не обговаривали. Осторожничать я не обещала. И не виновата, что ты принять не можешь толково, — фырчала, а сама про себя надеялась, что болотник сейчас же свору свою на них не стравит.
— Держи слово, Базан, — а Лесьяр снова шипел, да нечисть, что на нем точно гроздьями повисла, удерживая, стряхнуть пытался. Но силу покамест не применял боле…
— Идите уже отседова! — сморщился болотник, руку баюкая.
— И защиту поставим, — дожала Весенья.
— Да ставьте уже! — отбрехался и на мавок переключился, — сладкая сила, чистая, — причмокивая стал им рассказывать, — как через тебя проходит, прямо волной по телу укладывается.
Он рассказывал, а Весенье тошно становилось. Развернулась, не желая здесь находиться боле, да по ступенькам вниз сбежала. Лесьяра уже тоже освободили, и вместе они поспешили долой из этого места.
— О чем ты только думала?! — прошипел магик, едва они прошли завесу и снова в Нави оказались. Весь путь до того он был мрачно молчалив.
— О том, как нам выбраться оттудова поскорее! И ничего страшного не случилось! — Вешка вовсе не стушевалась, понимала, что такого разговора не миновать.
— Ты хоть понимаешь, какому риску себя подвергла? Да он мог в твой источник влезть и всю тебя выпить! Не только магию, но и жизнь саму! Сделалась бы болотницей у него на услужении. В топь захотела?
— Не выпил же!
Друг на друга вытаращились, едва не нос к носу притиснувшись, а у обоих глаза праведным гневом пышут.
— И вообще! Я спрашивала, в чем подвох! А ты отмахнулся только!
— Глупая девка!
— Сам дурак!
— Как же ты меня бесишь! — прорычал, а сам тотчас ее за лицо ухватил ладонями, да губами к губам прижался. Весенья сперва обомлела, от сметаемой с ног страсти в том поцелуе ощущавшейся, от трепета, с коим он ее лицо удерживал, да только разговор магика с вороном живо вспомнился. В плечи мужские уперлась, отталкивая наглеца.
— Сам ты бесишь! — выкрикнула в самое его лицо, едва тот ото рта ее оторвался. — И я тебе себя лобзать не дозволяла!
— В своё время нравилось, — изумлённо просипел магик.
— А ныне — нет! — и сама по тропке в обратную сторону устремилась. Лесьяр вслед, да глазеет еще подозрительно. Минувшие разы плавилась в его руках, податливая, точно нагретый воск, а сейчас что случилось..?
— Весенья… — позвал ее, да только та и не обернулась, даже чтоб зыркнуть озлобленно, как прежде бывало.
Так и шли б по тропке в бледном свете фонарей волшбой сотворенных, коли бы не зашуршало в траве рядышком. Магик тут уж без церемоний девицу ухватил, к себе притягивая, да в свободной руке уж и нити силы наготове придерживал.
— Что там? — зашептала Веша, во мрак ночной всматриваясь.
— Магией фонит, — глухо отозвался Лесьяр, — а ну, кто там? Покажись на свет!
Трава снова ходуном пошла, да тут выкатилось на тропку…
— ГЛАВА! — Веська заверещала, едва магику на шею не полезла, завидев, как перед ними, дурными глазами хлопая, круглая башка из травы явилась. Вся в зелени, да земле перемазанная, там и здесь впившиеся соломины торчали. Путь ее, видать не легок был.
А башка-то лыбится, зубами сверкая. Веся от сей картины едва в обморок не хлопнулась. Нет, уж всякого повидать успела — и черти, и бесы, и иная нечисть, но чтоб голова отрубленная болтала, да в ухмылках губы тянула? Это уж где-то за гранью значилось!
Не сдержавшись, Вешка подобралась вся, а после, сделав несколько поспешных шагов, со всей силы ногой зафинтилила по непонятной штуковине. Полетело хорошо, со свистом. Странно только, что орало притом, да такими словами бранными, что, вероятно, в ту ночь все болото много нового узнало.