— Иди же… иди.
И он шагнул вперед. Сдался на милость собственного желания. Прав этот голос ласковый. Не уж-то не заслужил он хотя бы чуточку благодарности? Ему так плохо сейчас… Так жжет нестерпимо. Всего-то пару глотков возьмет.
Весенья и закричать не сумела, когда мрак пред ней слегка расступился. Неяркий свет от камня высветил магика. Веша к нему шагнула поспешно, радехонька. Но как различила черты его, отпрянула.
Даже в ту ночь в лесу не выглядел магик столь жутко. Лицо хищное совсем не человеческим сделалось. Улыбка широкая, рот полный зубов треугольных, острых даже на вид. И шел этак пригнувшись, крадучись, да глядя на шейку девичью.
Веся попятилась, спиной к самому камню притискиваясь, да головой мотая. Не верилось, что поддался Хозяин, что сумел Арьян верх взять.
— Лесьяр, миленький… — всхлипнула. Но маг не слыхивал. В несколько шагов резких к ней приблизился, руку поднимая, да пальцы складывая, чтоб когти этакий клин образовали.
До последнего не верилось Весенье, что сделает это. Что ударит ее. Но он замахнулся, а после руку опустил с силой. Время точно бег свой замедлило, Веся поклясться была готова, что в те доли секундочки вся жизнь у ней пред глазами пробежала. И такая горечь вкруг сердца разлилась…
Успела присесть. Промахнулся, только камень крошкой полетел, а Веся уж драпала со всех ног.
— Тпрууу, стой, — Базан ей наперерез метнулся, ухватил за предплечье, — ишь, прыткая какая!
— К камню ее приволочи! — рявкнул Арьян, на миг прерывая чтение заклятия.
Но Веська не дурочка какая, овцой на заклание идти не собиралась. Уж как она взвилась, и царапала, и кусала, что Базан и сам уж заорал. А когда по ноге его двинула, так и вовсе за волосы на затылке схватил, да к лицу своему жабьему потянул.
— Сколько влезет можешь брыкаться, все равно не уйдешь отсель, — рассмеялся хрипло, да швырнул ее к камню, отчего та головой об оный и приложилась.
Зазвенело, пред глазами звезды заплясали. Кое-как нашла сил на ноги подняться, на малахит опираясь, как плечо со спины болью пронзило.
Из глаз слезы брызнули, но крик в горле застрял, когда поворотилась да встретилась с магиком своим взглядом.
— Лесьяр… — он стоял пред ней, дыша тяжело, по обе стороны от ее головы ладонями опираясь. И одна из них вся в ее крови была. Потянулся пальцами к лицу своему, слизывая алые капли с когтей, да жмурясь в удовольствии. Один, второй, третий. На четвертом замер. Головой замотал, точно пьяный, а когда очи вновь распахнул, те желтизной полнились, — Лесьярушка…
Холодно девице сделалось. Рана хоть и не смертельна была, так как она развернулась, да к камню привалилась, тот девичью жизнь вкупе с кровушкой алчуще сосать взялся.
— Весенья? — а вот магик, кажется, абсолютно с толку сбит оказался. Глядел то на нее, то на руку собственную ошарашенно. Понимание медленно, но верно все ж до разуму его доходило… Одурело бросил взгляд на девицу, но едва лишь шаг сделал, как швырнуло его в каменную стену, что зубы клацнули.
— Не так живо, маг, — Арьян, довершив свои песнопения, к Весенье подступил.
Лесьяр, впрочем, на беседы оказался не настроен. Встряхнулся, на полоза зверем глядя, и сам уж шарахнул силой, не тратя времени на плетения. Змей к тому готов оказался, отбил удар, руками взмахнув, да ногу правую вперед выставив. После ладони пред собой этак вывернул, те заискрились, и устремился к Лесьяру шар сверкающий. Магик от того отмахнулся с резким выкриком и сам уже шагнул вперед, дистанцию сокращая, да злостью лютой ярясь. Ворох нитей из воздуха выпростал, пока Арьян новый шар формировал, смотал их в жгут тугой, согнул, да извилиной этой швыранул в полоза. Царевич змеиный не уступал, сам уж тоже заклятие выкинул, да к нему еще и Базан подоспел. И ежели сила Арьяна с черомагическим бумерангом схлестнулся на полпути, то водяной жгут, коим болотник Лесьяра полоснуть пытался, цели достиг. Магик, впрочем, щит успел выставить.
Весенья тем временем сумела от камня оторваться, хоть то и нелегко оказалось. Малахит весь липким сделался, точно слизью какой сочился. Письмена в расколах уж едва заметно мерцали, а зеленое свечение блекло, алому уступая.
Девица упала на колени, лишь краем глаза подмечая, как Лесьяр отбивается. Дышала тяжело, хрипло. Источник, наконец, проснувшийся, забесновался, но пред взором у Веши все плыло, а в голове так звенело, что попробуй она сейчас на кого напасть, точно разнесет все кругом.
Мгла, кою Арьян призвал прежде, постепенно развеивалась. Клубилась уж у самих ног, но и она умудрялась тянуть, цеплять, дергать. Веся насилу теперь уж от пола ладони оторвала.
Аккурат в тот момент Лесьяр сумел Базана очередным заклятием попасть. Обжег лихо огромным огненным сполохом. Закричал болотник, заверещал, да к лестнице кинулся, куда магик за ним еще один снаряд отправил. Тотчас и потанята освободились, рухнули из пузыря прямо на пол, но мигом вскочили и к хозяюшке своей поспешили.
— Кинжал в столе, — зашептала им Веся лихорадочно, — быстрее!
Сама б долго добиралась, тяжело было, тело точно одеревенело.
Зарька рядом остался, а Славка метнулся к столу, да по ящикам зашерудил.
Лесьяр с Арьяном тем временем все пуще бились. Искры летели, трещали, сталкиваясь в воздухе заклятия, да только уступать ни один не желал. И кто знает, как долго б они еще силами мерились, но тут башня содрогнулась. Пошла волна от камня, как в ту ночь, когда Весенья подсобляла магику заклятие обновлять. Задрожало само мироздание, ибо ведьма наружу рвалась, силилась оковы свои сбросить. За первой волной пошла вторая, третья. С потолка уже камни посыпались, казалось, вот-вот рухнет купол свода, не выдержит.
Магик изо всех сил уж на полоза набрасывался, но тот словно еще сильнее делался с каждой волной. Опосля четвертой таких размеров шар силы оформил, что Лесьяр даже попятился непроизвольно, да поспешил пред собой щит образовать. Только рассыпался тот, разбился вдребезги, встретившись с атакой хохочущего полоза.
— Разве ты еще не понял, маг? — он смотрел, как вновь пришибает Лесьяра к стене, как медленно сползает тот по оной, оставляя на камне алый след. — Меня питает сама ведьма!
Веся уж готовилась в Арьяна шар силы бросить, лишь бы как, может, хоть отвлечь получится. Но тут в ладонь ткнулась холодная рукоять. Поглядела вниз, потаненок в ладонь ей кинжал ритуальный вкладывал… Нашел.
Отвела руку назад, за спиной лезвие пряча, да снова к камню попятился, поясницей к нему прижалась. Несколько шагов в сторону, и теперь лишь кинула в полоза силой.
Тот дернулся, пошатнулся, смехом подавившись. Обернулся к ней, точно только вспомнил.
— Жива еще? — удивление неподдельное на лице обозначилось, а взгляд дурной, сумасшедший. Как досель не замечали в нем этого? — Сколько же в тебе силы, девочка?
Когда шагнул к ней, Веська облегченно выдохнула. Если б решил ее заклятием прикончить — ничего б точно не вышло. А так — пусть подходит…
— Как видишь, — выдавила сквозь зубы. Потанят свободной рукой в сторону отвела. Те, точно чуяли, что хозяюшка задумала чего, не вмешивались. Токмо хвостами дергали из стороны в сторону, да начеку держались. Чуть что — сигануть на полоза… Жаль только, что то тщетно было вовсе.
— Ненадолго, — хмыкнул он, уж совсем рядом с ней оказавшись, когтями лицо ее к себе поднял.
— Обманул нас всех? Провел, значит? — нарочито досадливо осведомилась, не пробуя даже от рук его отворотиться. — Умен оказался.
— Умен, твоя правда. Крушишься уже, что не того предпочла? — насмешничал над нею препаскудно, взором обхаживая с головы до ног и обратно, — впрочем, даже если б и со мной осталась, судьба все едино к камню бы привела. Уж прости.
Поморщилась девица, невольно в глаза со зрачком узким вглядываясь.
— И что, даже последнего желания не дашь? — поинтересовалась надменно, подбородок вскидывая, да на рот его взгляд сосредоточивая. Сама язычком по губам обвела, будто бы непроизвольно, да прикусила нижнюю. А колени-то под подолом стиснуть пришлось, дабы не тряслись напропалую. — Даже смертникам перед казнью положено.
— А чтоб нет? — фыркнул в ответ полоз, в усмешке оскаблившись, да сам уж на девические уста взирая, змеиным своим языком облизываясь. В себе Арьян был уверен без меры, — только не думай, что сумеешь остановить меня. О чем угодно другом просить можешь. Валяй.
И этак дозволительно рукой взмахнул. Щедрый.
— Тогда, коли ты согласен… — молвила с придыханием, да все на губы его глазела. Дождалась его кивка, змей даже чуточку вперед подался, — тогда…
— Ну же, чего же ты жаждешь, красавица…
Она вся к нему привстала, уж разгоряченным собственным дыханием его губы обжигая, да лицезря в глазах его свое отражение.
— Дай мне своей крови, — выдохнула, да одним махом под ребро ему кинжал вонзила.
Металл мягко вошел, точно в масло теплое.
Арьян содрогнулся. Ухмылка еще с лица не сошла, когда он голову наклонил да взгляд устремил на рукоять из его же тела торчащую.
— Ах ты, — хотел уж на нее выбраниться, да Весенья, не будь дурой, рукоять не отпустила. Провернула раз. Еще один. Оттого полоз согнулся, назад было одернуться попытался, ее за руку хватая в попытке пытку сию пресечь. Но Весенья уже и сама кинжал дернула, из раны, точно из ножен, оный выуживая. Хлынуло алым, заливая девичьи руки. Никогда в жизни не видала Веся прежде, чтоб столько крови из живого существа выходило. Та била толчками, да стремительно напитывала его рубаху.
Лесьяр в то время, едва с пола поднявшийся на четвереньки, головой мотал. Волосы черные все кровью напитались, а перед глазами и вовсе плыло. Насилу удержался, чтоб наново не повалиться, когда башню очередной волной пошатнуло.
Зато Арьян в себя понемногу приходил. Рукой рану зажал, а Вешу за запястье ухватил, выворачивая. Кинжал со звоном на пол упал, а Веся на колени рухнула, вскрикнув от боли.
— Глупая девка, полагаешь, можно меня этим убить?
— Я и не рассчитывала, — фыркнула через боль, уж и сама шальной взгляд на змея поднимая.