овати, а слуги за ней ухаживали: кормили с ложечки, помогали справлять нужду, меняли бельё…
Несколько дней жрица провела в состоянии полуживого овоща, способного только слушать и шевелить конечностями в ответ. За это время к Виктории один раз приходила Арису. Она выгнала из комнаты всех слуг и пригрозила бесчисленными карами любому, кто попытается подслушивать. Впрочем, это явно было лишним — во дворце её слушались практически беспрекословно, и она была чуть ли не главнее самого Кристофера. Запертая в теле девочки взбалмошная богинька очень сокрушалась по поводу своей совершенно дилетантской ошибки, расплачиваться за которую пришлось Вике. Арису даже просила прощения, и как показалось Виктории, делала это совершенно искренне.
Вот только ни в чужую искренность, ни в своё восприятие неё Вика больше не верила. «В мире, где каждому доступно развитие харизмы, которая почти что на фундаментальном уровне влияет на чужую психику, глупо верить во что бы то ни было. И это, уже не говоря о клятвах, узах и печатях. Вложенные в меня знания о человеческих отношениях и поведении, морали и этике, здесь, в Верданте, просто не имеют никакого смысла. Я должна перестать судить чужие поступки теми критериями и нормами, которые мне известны, я должна перестать считать окружающих людьми… Потому что в известном мне смысле, «людьми» они и не являются. Как и я. Мы все просто сгустки магических энергий в податливой к изменениям физической оболочке. И мы все, или почти все, вернёмся в цикл реинкарнации после смерти. И отталкиваться мне нужно от этого, а не от своих представлений о добре и зле,» — решила Виктория. Все слова Арису она выслушала без каких-либо эмоций.
Постепенно, жрице становилось лучше. Через день она смогла нормально видеть, ещё через два — двигаться и говорить. Тогда к ней наконец пустили Сириуса. Фамильяр, выглядевший как щенок добермана, был невероятно рад воссоединению с хозяйкой, и добрые полчаса носился по комнате, заливаясь лаем и опрокидывая всю мебель, которую только мог. Успокоить пса, конечно, могли, но повинуюсь приказу Виктории не стали.
К сожалению, Система всё так же показывала бессмыслицу. Способности Виктория тоже использовать не могла. Она вообще не могла контролировать ману, и ей становилось плохо, когда рядом кто-то использовал любую магию — заклинание, чисто системную способность, или артефакт. Причём не важно какой силы была магия, даже магические светильники вызывали у жрицы боль в висках, и их приходилось держать выключенными. А от слишком близкого присутствия людей с высоким уровнем, у Вики начиналась мигрень, сопровождавшаяся рвотой и диареей. Поэтому приставленная к жрице охрана — четвёрка рыцарей в полных латах — старалась держаться как можно дальше.
На пятый день после происшествия блондинка проснулась в приподнятом настроении и с необычайной лёгкостью во всём теле. Вылезла из кровати (обычной двуспальной, раза в четыре меньше, чем установленный в особняке Морелло «траходром»), сделала зарядку, приняла заранее подготовленную слугами горячую ванну, и сев за большой круглый стол принялась завтракать. Ничего кроме нижнего белья на жрице не было — за прошедшее время она привыкла так и ходить по своим покоям. Виктория чувствовала себя комфортнее в минимуме одежды, или вообще без неё.
— Вам сегодня лучше, госпожа? — услышала блондинка голос Камиллы.
Вика повернула голову и посмотрела на девушку, выполнявшую теперь роль её личной помощницы, и являвшейся старшей над остальными слугами (сама Камилла, впрочем, называла себя просто «горничной», хотя её обязанностям такое определение вроде как не соответствовало). Служанка была чуть ниже Виктории и явно постарше, но не сильно. У Камиллы были длинные пепельные волосы, собранные в хвост, смуглая кожа, и миловидное лицо без намёка на эмоции или косметику. Равнодушные карие глаза с пушистыми ресницами смотрели не на Викторию, а просто в её направлении, и чуть-чуть вниз. Наряд в виде черного платья с белым передником и правда соответствовал образу горничной, вот только платье было совершенно не сексуальным. Длинное и закрытое, оно хорошо скрывало фигуру девушки и не вызывало никаких пошлых ассоциаций. «Симпатичная, но скучная» — охарактеризовала для себя Камиллу Виктория ещё в первый раз, когда смогла наконец ей рассмотреть, и с тех пор именно так теперь её и воспринимала.
— Пожалуй да, — наконец ответила Вика, закончив разглядывать свою служанку.
— Вы все ещё не можете пользоваться интерфейсом системы, госпожа?
Виктория вызвала меню, и вновь увидев там лишь массив нечитаемых символов, покачала головой.
— В таком случае… — Камилла замялась, что было для неё нетипично, и Виктория немного насторожилась, — Госпожа богиня поделилась со мной своей крохами своей мудрости и просила передать вам, что если ваши магические силы не будут восстанавливаться наравне с телесным здоровьем, то, вам следует заняться активностями эротического характера.
«Да, сиди в четырёх стенах и трахайся с теме, кого я к тебе приставила. Очень похоже на Арису» — подумала жрица. Она усмехнулась и сказала:
— Что, так и сказала? «Активностями эротического характера?»
— Нет, госпожа Виктория, не так.
— А как?
— Я не могу вам дословно процитировать слова госпожи богини.
— И почему же?
— Мне запрещено.
— Что конкретно тебе запрещено?
— Порочить доброе имя верховной богини Верданта, покровительницы Валорса и королевской семьи.
— И каким же образом цитирование слов Арису порочит её доброе имя?
— Самым непосредственным, — невозмутимо ответила Камилла.
Виктория хихикнула, встала из-за стола и подошла поближе к служанке.
— Пошли в спальню, — сказала блондинка, — будешь помогать мне с активностями эротического характера.
Лежавший под столом Сириус одобрительно гавкнул.
Под излишне строгим платьем Камиллы скрывалась грудь третьего размера с аккуратными сосочками, рельефные бицепсы и спина, упругая попка, мускулистые, но не перекачанные ноги. Все тело Камиллы было гладко побрито, кроме лобка — там виднелся аккуратно подстриженный треугольник волос, таких же пепельных, как и на голове. Виктория провела рукой по кубикам пресса служанки, улыбнулась, и игриво поманила девушку пальчиком. На лице служанки мелькнул проблеск интереса, и вскоре она оказалась на кровати, в объятьях Виктории. На первый поцелуй Камилла ответила вымученно, на второй чувственно, на третий — жарко… Возбуждённые соски смуглой девушки тёрлись о роскошную грудь Виктории, руки служанки нежно скользили по ягодицам и спину хозяйки, с каждой секундой становясь всё любопытнее и настойчивее. «Её тело пахнет так необычно… Но очень приятно… Лучше, чем Мария. Нужно больше партнёров… больше экспериментов» — подумала Вика. Она подалась назад, падая на постель и увлекая Камиллу за собой. Оказавшаяся сверху смуглянка закрыла глаза и со страстью впилась в губы блондинки. Виктория со всей силы сжала попку любовницы, а второй рукой прижала девушку к себе. Ещё несколько минут так, и Камилла всё же оторвалась от губ блондинки.
— Позвольте, госпожа, — тяжел дыша сказала служанка, сначала приподнявшись, а затем опускаясь вниз.
Язык смуглянки скользнул по груди Виктории, лаская сосок, отчего девушка издала громкий стон. А Камилла с видимым нетерпением продолжила спускаться всё ниже и ниже. Её язык прошёлся по животу, лобку, и…
— О боги, да! — воскликнула Вика, когда язык смуглянки коснулся самой чувствительной точки.
Блондинка раздвинула ноги, давая пространство любовнице. Руки Камиллы легли на бёдра Виктории, а язык служанки… «Боги, что она творит своим языком!» — подумала жрица, крича от удовольствия.
В общем, Камилла оказалась очень умелой и самоотверженной. Её проворный язычок полировал промежность Виктории до тех пор, пока её тело не выгнулось от четвёртого оргазма, и она наконец попросила перестать.
— Вы довольны, госпожа? — спросила Камилла, подняв голову.
Девушка пыталась сохранять невозмутимость, однако голос служанки дрожал, а её в глазах виднелся огонь желания.
— Да… Да, Камилла, ты очень хороша, — ответила жрица.
— Я рада, что смогла удовлетворить вас, — сказала Камилла.
Служанка поднялась, намереваясь покинуть постель, но Вика её остановила. Не приказом — жрица вдруг резко вскочила, схватила смуглянку за хвост пепельных волос, и потянула на себя. Камилла покорно ей поддалась.
— Прежде чем ты куда-то пойдёшь, тебя нужно наградить, — шепнула Виктория на ушко служанке.
Две обнажённые красавицы, обнимаясь, лежали на кровати. Камилла была полностью измотана и едва соображала, Виктория же лишь немного устала. «Похоже, несмотря на отсутствие доступа к Системе, мои способности никуда не делись. По крайней мере, пассивные» — подумала блондинка. Совет Арису похоже работал — вместо знаков вопроса и каких-то иероглифов, в меню Виктория теперь видела знакомые буквы и цифры. Правда, это всё ещё был сплошной массив текста без единого осмысленного слова.
— Госпожа, я… — прошептала смуглянка.
— Тише, тише. Всё хорошо, отдохни, — улыбнулась Вика, и поцеловала девушку в лоб.
— Спасибо, госпожа…
Когда Камилла наконец пришла в себя, Виктория отпустила её. Смотря, как служанка одевается, жрица вдруг вспомнила, что до сих пор не спросила у Камиллы кое-что важное.
— Слушай, ты ещё в первый день нашего знакомства говорила, что король пожаловал мне аристократический титул, так?
— Да, госпожа Виктория, — ответила Камилла, натягивая на себя платье.
— Но аристократам же полагается фамилия, а у меня её не было.
— Теперь есть, госпожа.
— То есть мне ещё и фамилию дали без моего ведома, получается? И как меня теперь зовут?
— Виктория Вуднайт, госпожа.
Брови жрицы поползли вверх.
— Подожди-ка, Вуднайт это же фамилия королевской семьи! Какого хрена?
— Король удочерил вас, госпожа. Вы теперь принцесса Валорса.
Камилла сказала это совершенно будничным тоном, словно новых людей берут в принцы и принцессы каждый день. Потом служанка начала говорить про то, что факт удочерения — это секрет, и официально Виктория просто росла в тайне от всех, включая братьев и сестёр, потому что так требовала воля Верховной Богини, переданная королю оракулом, уточнять ещё какие-то детали… Когда Камилла закончила, Вика попросила оставить её одну и погрузилась в размышления.