– Расскажи мне, что знаешь, – попросила я и поймала удивленный взгляд Эрисы. – Только, – я подняла руку, когда поняла, что сейчас на меня могут вывалить кучу лишних подробностей, – без всяких политических хитросплетений: кто кому брат, двоюродная сестра или кого убил нынешний король, чтобы сесть на трон. Я все равно ничего не запомню.
Эриса тихо рассмеялась и взяла меня за руку.
– Лекции вам должен читать господин Ритер, – женщина хитро прищурилась и потянула меня вперед.
Мы перебежали вымощенную камнем широкую дорогу, и я обернулась, чтобы окинуть взглядом место своего заточения. Здание оказалось куда больше, чем я думала. Обнесенное высоченной каменной стеной оно походило на неприступную крепость, а острые шпили, венчавшие макушки множества башен и башенок, тускло поблескивали в свете солнца, как зубы какого-то хищного зверя.
Сами стены здания отливали темной охрой и болотной зеленью, часть окон стыдливо пряталась за густой порослью дикого плюща и шиповника.
Вдохнув полной грудью, я почувствовала… обычные запахи городской улицы. Разве что без сладковато-тошнотворной примеси бензина и уличной еды. Внутри медленно разжались тугие тиски, что держали в капкане мое сердце все последние дни. Отчего-то все это время меня преследовал страх, что я никогда не смогу покинуть стены Ордена, – но вот, я на улице, свободно дышу и за мной никто не гонится.
– Эта ветвь Ордена самая старая, – сказала Эриса, потянув меня за собой по тротуару. – Именно здесь впервые рыцари-странники создали убежище, где через несколько лет решили обучать и готовить преемников, – Эриса подарила мне слабую улыбку, – женщины среди рыцарей – большая редкость.
Вот оно как.
Но, судя по портретам, что я видела, жена Эктора была одной из них.
На противоположной стороне дороги у тротуара выстроились двух и трехэтажные дома, но я, раскрыв рот, наблюдала за людьми. Прислушивалась к шелесту платьев, к шороху разноцветных шалей, к разговорам: тихим, переливчатым и странным. Я внутренне осознавала, что язык этот для меня совершенно чужой, но все равно понимала его. Хоть и не все слова. Нет-нет, но слух ловил и выхватывал что-то непереводимое и непонятное. Видимо, чародейка в какой-то мере и оставила после себя какие-то знания, но они – как поврежденный компьютерный файл – содержали пробелы и ошибки.
Мужчины в этом буйном цветнике выглядели, словно мрачные тени, но в каждом было неясное, но прочное спокойствие. Взгляд – только вперед, горделивая осанка.
– Здесь все такие… – я пыталась подобрать подходящее слово, но оно никак не приходило на ум.
– Холеные, – подсказала мне Эриса, и я кивнула.
Вот именно. Холеные.
– Самый старый квартал города, – пояснила женщина. – Так сложилось, что здесь живут потомки тех самых рыцарей, которые когда-то основали Орден, то есть сами по себе – люди непростые. Потом с ними смешались торговцы, банкиры, приближенные к правителю.
Я почувствовала себя неловко, захотелось ускорить шаг и побыстрее оказаться где-нибудь в другом месте, более приятном и понятном.
Мимо прогрохотала карета, заставив меня вздрогнуть и повернуть голову. Проводив взглядом черную махину, что быстро скрылась за углом, я передернула плечами и поежилась от холодка, пробежавшего по позвоночнику. Я такие штуки видела разве что в парке развлечений или в кино.
Через несколько минут мы вышли к совершенно круглой площади, где сходились четыре широкие мощеные дороги. Я не сразу заметила, что площадь опоясывает узкая выемка, похожая на атласную красную ленту, которая по спирали подходила к самому центру, где стояли вырезанные из белого камня статуи четырех человек.
Троих мужчин и одной женщины.
– Экда и три ее стража, – прозвучал рядом голос Эрисы, – она пришла сюда вместе с первыми рыцарями и занималась целительством, став одним из величайших лекарей Ордена. Она же нанесла последний удар пироманту Луртерану, похитив его силу и запечатав ее в себе. Приняла на себя проклятье первородного пламени. – Женщина указала на красную “ленту”. – Это Путь Экды. Он проходит через весь город, и рядом с ним стоят статуи всех погибших, кто так и не дошел до убежища.
– Почему они пришли именно сюда? – спросила я. – Ты говоришь: “Убежище”. Разве убежище не создают для того, чтобы прятаться?
– Все не совсем так, – прозвучало за спиной.
Резко обернувшись, я удивленно охнула, увидев улыбающегося Ритера.
– Надеюсь, компания старика вас не смутит? – шутливо спросил он и коротко поклонился, приветствуя меня и Эрису.
– Скажете тоже, господин Ритер! Совсем вы не старик, – женщина хлопнула его по плечу, и этот жест показался мне настолько личным, что я невольно подумала, не связывают ли Эрису какие-то отношения с этим мужчиной. Даже ее движения изменились, вся ее поза, выражение лица. Она всеми силами пыталась скрыть мягкую улыбку и блеск в глазах, но…
Но.
Окружив Ритера с двух сторон, мы медленно двинулись по Пути Экды.
– Я смотрю, вы решили радикально изменить внешность, – Ритер чуть наклонился ко мне и шутливо подмигнул.
– Вы про волосы? Или про мой боевой раскрас?
– И то, и другое, – хмыкнул мужчина. – Догадываюсь, откуда пятна. Эктор любит использовать краску. Как он говорит: следы ошибок должны быть видны.
– Я всего-то наблюдала, как он тренируется!
Ошибок, ну вы только подумайте!
Ритер покачал головой и улыбка ни на секунду не сходила с его лица.
– Это тоже самое, как если бы вы подглядывали за ним в душе!
От неожиданности я даже покраснела.
И подумала, что за подглядывание в душе Эктор бы меня с балкона сбросил. Головой вниз.
Прочистив горло, Ритер решил продолжить рассказ про Экду и ее дорогу. Все-таки мой наставник – не та тема, которую хочется обсуждать в такой приятной компании.
– Экда не просто приняла в себя силу первородного пламени, – голос Ритера совсем не походил на голос учителя. Он больше напоминал сказочника, и это нравилось мне куда больше надменно-наставнических интонаций Эктора. – Она сохранила ее, приняла на себя проклятье пламени, а через девять месяцев родила двоих детей.
– Пламя оказалось с сюрпризом, – пробормотала я.
– Пламя способно преподнести и не такие сюрпризы, можете мне поверить, – Ритер невозмутимо кивнул. – Потомки Кастера, ее сына, с тех пор правят Рорбором. Поселившаяся в их матери огненная печать передалась и детям, сделав их невосприимчивыми к ментальным силам пиромантов. Лумна, своенравная и честолюбивая, совсем не похожая на сдержанную и справедливую Экду, не хотела оставаться на вторых ролях, в тени брата, и подалась на запад, где теперь правят ее дети.
– И не страшно было людям доверять свои жизни в руки проклятой семьи? Вы же сами сказали, что Экда была проклята пламенем. Никто не испугался того, что ее дети могут принести только беды?
– Подумали, конечно, – Ритер повернулся и аккуратно перевел нас через еще одну дорогу. – Но люди способны не только бездумно убивать все, что кажется им опасным, но и использовать силу против тех, кто ее породил. Проклятье в итоге обратилось против пиромантов. Экда использовала печать пламени, чтобы заточить последних из них в Запределье, где они и томятся по сей день только благодаря ее силе. Это спасло ее детей от смерти, показав, что проклятье может служить людям.
Разговор ненадолго прервался.
Рядом стелилась красная лента Пути, людей стало больше, их одежда растеряла непривычную мне роскошь, но я наконец почувствовала себя в самом обычном мире. На краю тротуара во все горло орал мальчишка и размахивал газетой, предлагая купить “свежие новости”. Все чаще и чаще появлялись лотки со всякими мелочами, начиная от коробочек с неизвестными мне порошками и флакончиками цветного стекла и заканчивая массивными деревянными гребнями.
В воздухе медленно растекался запах специй, свежих фруктов, полевых цветов, сушеных трав, мимо промчалась стайка совсем еще молодых девчонок в разноцветных простых платьях. Над головой – до дрожи синее небо и кукольно-белые облака.
– Лир Ритер, – незнакомый мужчина кивнул Ритеру и приложил ладонь к вышитому на куртке знаку Ордена. – У меня для вас сообщение от магистра.
Мужчина передал Ритеру тубус размером с ладонь и, мазнув по мне холодным взглядом, поспешил удалиться.
– Откуда он мог знать, что вы здесь? – полюбопытствовала я.
Ритер поднял руку и немного оттянул в сторону воротник рубашки. У основания шеи я рассмотрела небольшой знак Ордена, искусно отпечатанный на коже. Если не присматриваться, то можно даже не заметить метку.
– У каждого из нас есть такая метка, как и у всех, кто работает на Орден. Это помогает нам держать связь, находить друг друга и чувствовать, когда кому-то из рыцарей угрожает опасность, – мужчина нахмурился и отвел взгляд. – Также через метку мы можем понять, находится ли рыцарь под магическим воздействием или нет.
– Никакой личной жизни.
Ритер встрепенулся и посмотрел на меня с насмешливым отблеском в глазах, за которым он как-будто скрывал что-то. Или мне просто показалось.
– Это может не раз спасти вам жизнь. Мы знаем, где находится каждый рыцарь, мы способны найти любого, отмеченного печатью. А в работе с чудовищами, порожденными пламенем, печать – единственное, что может защитить уязвимый человеческий разум.
– И нанесена она, конечно, не обычными чернилами.
– Вы удивительно проницательны, Саша. – Я не могла понять, шутит Ритер или говорит серьезно. Ставлю на первое. – Мы используем кровь правителя, в котором все еще есть сила пламени.
– И мне в конце обучения сделают такую татушку?
– Если доживете.
А, ну да. Хорошее уточнение. И если сделают, то это значит, что я даже скрыться нигде не смогу? Меня с легкостью выследит любой рыцарь, если только пожелает?
Это мне не очень нравилось. Точнее, совсем не нравилось.
– Мы пришли! – радостно сообщила Эриса и указала на угловой магазинчик с вывеской над входом, где красовалась искусно нарисованная красками буханка хлеба. Я почувствовала запах свежей выпечки прямо с того места, где стояла, и ощутила, как краснею, когда в животе протяжно заурчало.