– Чудненько, – ответила Клэр, закатывая глаза, и споткнулась о подножку Татьянны. – Что за ребячество!
Не обращая на них внимания, Тристан направился вслед за Сэйдж. Она стала совершенно непредсказуема, что, конечно, не так уж сильно отличалось от её прежнего поведения, но раньше она была очень открыта, а теперь – нет, и это отвлекало Злодея от его задумок, от его мести. Приходилось гадать, что у неё на уме.
«Любопытство – чудовищно неприятная вещь».
Однако менее неприятная, чем жажда защищать, пронзившая его, когда он увидел, что Эви стоит перед одним из опаснейших существ во всем Реннедоне – да и на всём волшебном континенте.
Страж. Бессмертное создание, внешне похожее на человека. Стражи охраняли самые волшебные места материка. И говоря о бессмертии, он имел в виду не всяких там уличных продавцов фальшивых любовных зелий. В данном случае это было такое бессмертие: «убери Сэйдж подальше от него, пока мы все не превратились в кровавые кляксы».
– Сэйдж! – грохнул Тристан и бросился к ней, а она помахала рукой перед безразличным стражем, одетым в фиолетовое. – Прекрати, зараза! Смерти ищешь?
Она принялась корчить стражу рожицы, пытаясь добиться какой-нибудь реакции, с досадой застонала: тот не хотел отзываться. Тристан обхватил её и оттащил подальше, не обращая внимания на тепло её кожи и покалывание в собственных руках. Сэйдж принялась вырываться:
– Отпусти!
Он немедленно разжал руки. Что это за чувство, поселившееся в груди? Обида? Отвратительно. Эта женщина разматывала его, как драный клубок. Татьянна и Клэр остановились рядом, с изумлением глядя на величественное зрелище.
Из леса открывался вид на лужайки ярчайшей зелёной травы – ярче, чем вокруг дома Клэр на Палисандровом лугу. Боги разлили там краску, и с тех пор на лугу росли лекарственные травы. Здесь же, наверное, опрокинули целое ведро. На противоположной стороне поляны стояли два больших дуба, чьи стволы встречались прямо у входа в пещеру – казалось, будто дубы целуются. Вся поляна сияла, как костёр, как радуга… как Сэйдж.
«Драный клубок!»
– Нельзя же вот так подходить к стражу, – отчитывал он её, безуспешно пытаясь не обращать внимания на очаровательную складочку у неё между бровей. – Меня один раз чуть не убили.
Это случилось много лет назад, и не у Целующихся пещер, а южнее, ближе к его прежнему дому – тогда он ещё надеялся вернуть Кингсли человеческий облик. Он ещё раз похлопал по карманам, чтобы убедиться, что лягух не слинял снова.
– Вы здесь уже были? – спросила она обвиняющим тоном, но он слишком отвлёкся на то, как блестят на свету её волосы, как скользит по коже белая рубашка, как голубой корсет обхватывает талию и грудь.
Прокашлявшись, Тристан отвёл взгляд и ответил:
– Нет, но я видел, как стражи охраняют такие места. Они выглядят безобидно, но это беспощадные волшебные убийцы – у них нет чувств, и их нельзя убить.
– Похож на человека, – возразила Татьянна.
Эви кивнула своим мыслям, накручивая на палец прядь волос.
– Логично.
Татьянна помахала рукой перед лицом терпеливого стража, как Эви до неё.
– А он вообще… живой? Он даже не моргает.
– Стражи выглядят как люди, но это не так. Они лишь инструменты, созданные, чтобы не пускать людей в бесценные места, сотворённые богами. Вот, видите? – Тристан попробовал пройти вперёд, и страж немедленно остановил его деревянным копьём, не изменившись в лице.
– Ну и каким пустырём мы тогда собираемся пройти мимо него?
Сэйдж повернулась к стражу и принялась махать руками и корчить рожи, до странного одержимая желанием заставить его моргнуть. Было бы забавно, если бы… Нет, вообще-то правда было забавно. Какой кошмар.
Татьянна попробовала пройти мимо стража, и тот оттолкнул её древком копья. Клэр бросилась вперёд и подхватила её.
– Ладно, Тристан, что предлагаешь? Что насчёт магии? – буркнула Тати, отходя подальше от Клэр и отряхивая рубашку.
– Магией я со стражем не справлюсь, и никто не справится. Нужны хитрость, изворотливость, интеллект, который превосходит даже мудрость богов-создателей…
Сэйдж без предупреждения цокнула языком и отодвинула Тристана.
– Можно мне пройти? – спросила она и вежливо улыбнулась стражу. – Пожалуйста.
Страж поднял копьё и сделал широкий шаг в сторону.
«Какого пустыря?..»
Сэйдж направилась к пещере – она шла задом наперёд, вскинув руки, будто говоря: «Ну, что вы скажете на это?» Но увидела, что Тристан медлит, и тоже остановилась, нахмурившись. Устье пещеры освещали небольшие факелы, но дальше всё терялось в тенях. Там было так темно, что у Злодея руки задрожали. Он стиснул кулаки, но Сэйдж заметила это.
– Хотите, я сама схожу? – мягко предложила она. Стена, очень нужна была стена между ними, и немедленно.
– Я это тебе не доверю.
Сэйдж вздрогнула. Отлично. «Презирай меня!» – взмолился его разум. Насколько было бы проще! Но он не удержался и подсластил пилюлю:
– Какая бы тварь там ни обитала, она выползет наружу, умоляя спасти от твоей болтовни.
Сэйдж хихикнула и сделала ещё один шаг назад.
– Ну, тогда идите, спасайте её от…
Закричав так, что зазвенело в ушах, Сэйдж провалилась.
Прямо в темноту. Её визг всё ещё стоял в воздухе. Страж подался вперёд, оттолкнул Татьянну и Клэр.
Ловушка. Это была западня.
Тристан больше не медлил.
Он бросился вслед за Сэйдж, миновал бессмертного стража и ринулся в темноту, следуя за эхом крика в пустоте.
А потом всё смолкло.
Глава 17Бекки
Тем временем в замке…
Ребекка Эрринг не любила детей, а дети, как оказалось, не очень любили её. Единственным исключением был её младший брат, но большая часть не была на него похожа. Этот конкретный ребёнок, видимо, сломался. Лисса Сэйдж подтащила стул к столу Бекки – она очень хотела помочь навести порядок, и таким образом мелкая пакость узнала о том, что у Бекки есть слабое место.
Упорядочивание.
– Не туда, миз Сэйдж, – сказала Бекки, показывая на соседнюю стопку бумаг, и пригладила стянутые в пучок волосы.
– Простите! – Лисса выровняла бумаги, которые держала в руках, бросилась к нужной стопке и переложила их куда надо. – Убрать в ящик? Ой! – Девочка дёрнула верхний ящик, и оттуда вывалились ключи Бекки.
Лисса подобрала их, передала Бекки и помахала проходящим мимо сотрудникам. Один под сердитым взглядом Бекки заправил рубашку в штаны.
– Зачем вам столько ключей, миз Эрринг?
Не так уж их было и много, всего лишь вопрос организации и безопасности.
– Один – от моего дома, этот – от шкафа с картами, бронзовый – от оружейной, этот – закрывать окна в офисе, а этот серебряный – от подземелий внизу.
Она забрала связку у Лиссы из рук, но девочка заинтересовалась самым большим ключом, украшенным золотом и маленькой буквой Ф.
– А этот от чего? – озадачилась Лисса, суя в рот очередную лимонную тарталетку.
Об этом Бекки не рассказывала.
– От места, где я больше не бываю.
Лисса стащила ключ с кольца.
– Тогда давайте выкинем его?
Под грохот крови в ушах Бекки вырвала у Лиссы ключ.
– Нет! – Но тут она увидела обиду на лице девочки, и испуг до неприятного быстро сменился чувством вины. – Мои извинения. Мне не нравится, когда люди допускают вольности в отношении моих вещей.
Лисса в своём оранжевом платьице наклонилась к Бекки и прошептала:
– Эви тоже не нравится. Когда я беру её штуки, она вся краснеет и становится как злая помидорка.
Бекки поборола улыбку и прикусила язык, чтобы не рассмеяться.
– Я бы посмотрела на это.
Зазвенел колокол к обеду, и Бекки встала, окликая сотрудников, которые выходили и вылетали из офиса:
– Кто не вернётся на место ровно через шестьдесят минут, получит штраф в размере недельной получки!
Идущие перешли на бег, и Бекки ощутила удовлетворение, увидев, как заблестели глаза у Лиссы. Бекки не хотелось бы искать одобрения у ребёнка и делать из этого привычку; однако она ощутила, как выросла сантиметров на десять.
– Ну, раз с этим разобрались… – Она встала и подозвала Лиссу. – Давай-ка поищем дурацкий дневник твоей сестры?
Лисса покачала головой, на лице девочки промелькнуло непонятное выражение.
– Не, он не дурацкий. Его ей папа подарил! Она, наверное, очень переживает, что он совсем пропал. – Она ткнула туфелькой стол Бекки. – Иногда я переживаю, что папа тоже.
О нет. Нет. Бекки не готова была справляться с детскими горестями. Хотелось придушить Эви за то, что та поставила её в такое положение.
– Твой папа не пропал, он просто… ну…
– В тюрьме.
Да какого пустыря!
– Подземелья – это не совсем тюрьма. – Бекки поправила очки и нахмурилась, когда увидела, что Лисса достала из кармана платья вязаного дракона. – А это у тебя откуда?
– Блэйд подарил! – ответила Лисса с каким-то мечтательным выражением на лице: девочка втрескалась. Что ж, не она одна, к сожалению.
Будь Блэйд не столь очарователен, улыбайся он поменьше в сторону Бекки, будь он вообще… не таким, она бы вынесла всё это. Хотя вот без этой мелкой кражи точно обошлась бы.
– Это не его, это моё. Я думала, я его потеряла.
Лисса с готовностью протянула дракончика, и Бекки взглянула на свою детскую игрушку. Это был подарок отца, который всецело поддерживал её одержимость крылатыми зверюшками, когда она сама была маленькой девочкой. Она проглотила воспоминание – не хватало только разреветься; слёз она не терпела.
Вернув дракончика Лиссе, она спокойно улыбнулась:
– Оставь себе. Мне он не очень нужен.
Лисса всё так же мечтательно посмотрела на неё.
– У вас очень красивая улыбка, миз Эрринг! Вам надо постоянно улыбаться.
Бекки часто улыбалась… раньше. Но за последние годы она выучила урок, который пронесёт сквозь всю жизнь до того, как уйти на вечный покой. Наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне с Лиссой, она сказала: