Едва тлевшая надежда в глазах Гидеона полыхнула костром.
– Проведу. Сделаю что понадобится. Но слушай, король велел мне доставить мамины письма и твой, ну… труп.
Эви улыбнулась. Идеально.
Гидеон нахмурился:
– Не припоминаю, чтобы ты была такая жуткая… Чему ты улыбаешься?
– Планирую дать королю ровно то, что он попросил. И ещё много чего.
Глава 24Эви
Две недели и одну очень неловкую беседу спустя…
Путь обратно в замок проходил в напряжённой и неуютной атмосфере. Большая часть взаимодействий Эви с окружающими заканчивалась именно так, но становилось ещё труднее, когда в одном месте собиралось столько дорогих для неё людей.
И все они ненавидели друг друга.
Тристан не просто был против того, чтобы Гидеон возвращался с ними в замок, у него до сих пор руки чесались убить её брата за то, что по его вине Тристана схватили и оставили без магии, пока он сидел в темнице. Большую часть полёта на Пушке Эви провела, шёпотом излагая боссу убедительные причины доверять Гидеону и приводя доказательства.
– Не понимаю, с чего бы тебе объединяться с моими врагами.
Эви покраснела от злости, и по сердитому лицу босса мелькнули удивление и интерес.
– Я хотела бросить его в клетку! – прошипела она. – За то, что предал меня! Но я отбросила личные чувства – ради вас!
Злодей закрыл рот и уставился на Эви, а потом выдавил одно-единственное:
– А.
– А? – Она сжала кулаки.
– Они всегда так ругаются? – прошептал Гидеон так громко, что услышали все.
– Всегда, – важно кивнула Татьянна.
– Неправда! – завопила Эви.
– Не всегда! – возразил в то же самое время Тристан.
Гидеон тоже кивнул.
– Прекрасно. Вы меня убедили.
Разумеется, не убедили.
– Позвольте напомнить, – вновь зашептала Злодею Эви, – он помог мне спасти вам жизнь! И кстати, если он переступит черту, можете просто убить его.
В конце концов, она и сама не так давно чуть не сделала этого.
– Он сидит рядом, – бросил Гидеон.
И Злодей, и Эви бросили взгляд на Гидеона, и тот поднял руки, сдаваясь.
– Слушайте, если уж на то пошло, это решение далось мне непросто. Я собирался уйти из гвардии много лет. – Гидеон улыбался Эви, не опуская рук. – И сестре я бы ни за что не навредил.
Босс с прищуром глядел на него.
– Как по мне, ты уже ей навредил.
Так что, вернувшись в замок, Эви оставила Гидеона под охраной переодеваться из доспеха Славной Гвардии, пока его не заметила остальная Бесславная. Поразительно, что Кили не подвесила его во дворе за ногти на ногах, но вместо этого капитан вызвалась покараулить у двери вместе с другой стражницей, Незмой, которая шепнула Эви, что не даст Кили убить Гидеона.
Полная признательности улыбка не сходила с лица Эви всю дорогу до офиса, где гудели сотрудники и Бесславные гвардейцы.
– Что происходит? – спросила Эви у Бекки. В волосах у неё тут же оказалась пикси, а мимо пробежали три стажёра с бумагами и какими-то старыми на вид книгами в руках. Рабочий день подходил к концу, заходящее солнце бросало в комнату оранжевые отсветы. Обычно в офисе в это время было тише всего.
Бекки со вздохом скрестила руки на груди.
– Мы всё решим, – начала она. – Но дело в завесе замка. Она немного… сбоит.
Эви нервно кусала губу. Звучало скверно, определённо.
– Связаться с обслуживанием?
Хотя, конечно, они до сих пор чинили стену, которую босс проломил стажёром пару недель назад – такое порой случалось, да и к тому же, если Эви правильно поняла коллегу, непохоже, чтобы эта неполадка была по силам службе магического обслуживания замка.
– Сейчас видна только одна дверь, – пояснила Бекки. – Уверена, тут не о чем беспокоиться, но я на всякий случай послала за заклинательницей. Посмотрим, найдут ли кого-нибудь вороны. – Рядом возникла Лисса, схватилась за скучную коричневую юбку Бекки, и та снова вздохнула. – Лисса Сэйдж, обязательно подкрадываться? Я думала, ты ищешь дневник сестры, – отругала она девочку, но в этой выволочке было больше тепла, чем когда-либо доводилось видеть Эви. У той голова шла кругом.
– Не находится, миз Эрринг! Везде посмотрела!
Бекки возвела глаза к потолку.
– Мне совершенно не верится, что ты обыскала все уголки и закоулки в офисе за такое короткое время.
Лисса достала из кармана булочки, одну вручила Эви, следом вторую – Бекки. Та взяла присыпанный сахарной пудрой шарик теста так, словно это был грязный носок. Лисса захихикала от выражения её лица, Эви тоже. Она собиралась дать сестре ещё немного времени побыть невинной, прежде чем пустить к ней Гидеона. Сестрёнка была совсем крошкой, когда умер Гидеон – ну, когда пропал, – так что, с одной стороны, Эви не знала, какой реакции ожидать. Но с другой, ей так редко доводилось испытывать незамутнённое счастье, и Эви так хотелось обеспечить его Лиссе – это и ещё многое другое.
– Я не смотрела только в одном месте, миз Эрринг, – признала Лисса, когда все трое пошли по офису в сторону закрытых чёрных дверей кабинета Босса.
– Где? – подняла бровь Бекки.
Чёрные двери уже не были закрыты. Они распахнулись, сотрясая стены, шокируя сотрудников и Эви, – из них вышел Злодей, держа в руке золотистый дневник Эви. Открытый ровно на той странице, которую она меньше всего хотела ему показывать.
Тот самый рисунок. Тот самый набросок. Тот самый поцелуй. ТОТ САМЫЙ КОШМАР.
– Сэйдж? – Злодей поднял блокнот, сжимая его так, что побелели костяшки. – Какого пустыря? Это ещё что такое? И откуда оно на моём столе?
Эви вскинула руки ко рту, потом опустила одну и схватила Бекки за руку для равновесия.
– Он у него.
Бекки не ответила, просто уставилась на дневник круглыми немигающими глазами, обычно плотно сжатые губы округлились.
– Бекки, он у него! – снова зашипела Эви.
Та стряхнула её руку.
– У меня есть глаза, нюня!
Босс показал на портрет самой Эви – рисунок был скверный, но спиральки кудрей всё равно выдавали её.
– Предполагалось, что это ты, правильно?
Отвлеки его! Отвлеки!
– Эмм, сэр, у меня тут в кармане бутылочка звёздной пыли, давайте приступим к поиску моей мамы? Время бежит, а малыш-гивр… ну, растёт.
Лицо Бекки вдруг прояснилось – следовало бы немедленно насторожиться.
– Отличная мысль, Эванджелина! Пойду сейчас же соберу её письма! Пойдём, Лисса. Я оставила их в кухне.
Эйчар направилась прочь, прихватив с собой Лиссу – но перед этим одарила Эви хитрой улыбочкой.
Эви рванула за ними.
– Ребекка, не бросай меня одну с…
Она обернулась: босс стоял прямо перед ней, впиваясь в неё горящим взглядом. Челюсть казалась твёрже и резче, чем обычно, на лице не было ни следа эмоций. Только обвиняющий вид, с каким он ткнул в рисунок.
– Это ты?
Эви, помедлив, кивнула. Что толку отрицать, лучше избежать лишних потерь.
– Тогда с кем ты целуешься? – Босс поднял бровь.
Она чуть не умерла на месте. Он что, не понял? Боги, всё же очевидно! То ли рисунок был воистину чудовищный, то ли босс – воистину тупой. Или и то и другое. Надо было просто признаться, вывалить всю правду о своих чувствах и посмотреть, как её воспримут. Но вместо этого она сказала другое:
– Да вы его… не знаете.
Ей хотелось шлёпнуть себя ладонью по лбу.
Казалось, будто босс сейчас переломит блокнот пополам, но лицо у него было мертвенно-спокойное.
– Не знаю? Посмотрим. Назови имя.
У Эви появилось странное ощущение, что кого бы она ни назвала, этот человек загадочным образом пропадёт к вечеру. Это почему-то будоражило, хотя радоваться было нечему. В голове у неё что-то разболталось и все винтики посыпались, когда до Эви дошло, что босс ревнует.
«Не заставляй босса ревновать, Эви!»
«Даже если очень весело!»
– Нет, спасибо.
Она покатала бутылочку звёздной пыли между ладоней и отправила в карман.
– По-моему, похоже на Терренса МакКубка.
Эви чуть из штанов не выпрыгнула, когда над её плечом возник Гидеон.
– Гидеон! – охнула она. – Ты как из комнаты выбрался?
Брат переоделся в неприметную зелёную рубашку, которая подчёркивала цвет его глаз, а лукавство украшало его, будто по последней моде.
Гидеон пожал плечами. Он, без всяких сомнений, заметил, как у босса на лбу бьётся жилка.
– Да не переживайте, мистер Злодей. На Терренса западали все девчонки деревни. Хотя, помнится, ему нравилась только Эви.
Это была сущая глупость, учитывая, что никакого Терренса МакКубка не существовало.
Босс отдал ей блокнот – явно с большей вежливостью, чем ему хотелось бы. У него было такое лицо, как будто он кого-то пытал, и причиной этому стала она и её дурацкие рисуночки. Как волнующе.
– Сэр? Всё хорошо?
Он обдумывал следующий шаг; ей было видно по тому, как он сглотнул, как вздёрнул подбородок.
– Да, нечего тратить время. Часики тикают, спасибо гиврам.
Эви кивнула, собираясь добраться в кухню и всё высказать двум предательницам, которые бросили её волкам, но тут ввалился один из Бесславных гвардейцев, новичок. Человек грубый и жестокий. Дэмиен.
– Э! Фанат королевский! А ну-ка вали обратно в свою уютную комнатку, а то переселишься под землю, в клетку к своему вонючему папаше!
Дэмиен схватил Гидеона за локоть, а Эви застыла при упоминании Гриффина Сэйджа.
Она не просто так избегала разговоров о своём отце. С той ночи она даже имени его не произнесла. Слишком было больно говорить, даже думать о нём. Казалось, что грудь лопнет и вся боль выплеснется на пол у всех на глазах. Она глубоко вздохнула, ещё раз, пытаясь успокоиться, пытаясь унять жгущие глаза слёзы, но не получалось. Слёзы собирались в уголках глаз и катились по лицу.
Сотрудники шли мимо, глазея на неё. Эви чувствовала себя голой.
Боги, если так пойдёт дальше, придётся завести доску для её рыданий.
«С последнего всхлипа Эви прошло ноль дней».