Гидеон попробовал и изобразил, как падает с ног, хватаясь за стол Бекки.
– Пресвятые боги! Лучшее печенье в моей жизни!
Лисса будто смутилась, но улыбалась – шире некуда.
«Неплохое представление, сэр рыцарь».
– Правда?
Гидеон кивнул и подмигнул Бекки, и в этот момент со двора появился Блэйд – без рубашки, потный и грязный, с блестящим, загорелым крепким животом, и у Бекки снова побежали слюнки, но по куда более постыдным причинам. Блэйд должен был вызывать отвращение, но этого не происходило. Ни сейчас, ни раньше, если уж честно.
Но, разумеется, Бекки в этом ни за что бы не призналась. Она не верила в панибратство, дружбу с коллегами или любые другие отношения за пределами сугубо профессиональных.
– Что за внешний вид, мистер Гушикен, немедленно помойтесь.
Раздался вопль:
– Миз Эрринг, тут стажёры друг друга убивают!
Она застонала. «Вот почему».
– Что на этот раз, Марвин? – спросила она у вбежавшего привратника, указывая на лестницу.
– Дерутся в столовой! Один придумал, как починить завесу, и они теперь дерутся за право рассказать вам и боссу!
Бекки скрипнула зубами.
– И никто не пытается их разнять? – Бекки встала, обошла стол, прислушалась, стоя у основания лестницы. Сюда доносились лишь бешеные вопли. – Они там… радуются?
Марвин вздрогнул.
– Ставки делают, кто победит.
Стажёры почти поголовно были детишками опальных дворян. Все до одного – испорченные и невыносимые. В другой раз Бекки не мешала бы им рвать друг друга на кусочки. Но одну вещь она воспринимала очень серьёзно, и это была её должность главы отдела по управлению персоналом. Её задачей было управлять всеми людьми и волшебными существами, как бы сильно они её ни раздражали.
Бекки выдвинула ящик стола, схватила золотой нож для писем и пошла к лестнице.
– Миз Эрринг? Может, позвать Бесславных?
– Незачем, Марвин, – ответила она, проходя мимо преисполненного скепсиса Блэйда. – Сама разберусь.
Тёплая рука коснулась её локтя, Бекки обернулась и увидела глаза Блэйда цвета виски и его каштановые волосы, убранные в подобие пучка.
– Дорогая Ребекка, погоди. Я схожу. Что ты собираешься там делать? По алфавиту их расставлять?
Она усмехнулась, вырвала руку и стала спускаться по лестнице.
– Что-то вроде того.
Глава 34Злодей
– Сможете залезть мне под юбку?
Тристан издал под кляпом некий звук. Подразумевалось «а?», но получилось сбитое с толку «хрр?».
– Чтобы достать кинжал из ножен на бедре, – пояснила она, облизывая губы и распрямляя плечи, так что грудь соблазнительно приподнялась.
Тристан решил, что этот звук проще списать на пересохшее горло, чем на воспоминание о груди Сэйдж, которое было навеки выжжено у него в мозгу. Сердце застучало быстрее, и он закрыл глаза, чтобы прогнать чёрные точки на краю поля зрения. Когда снова открыл, Сэйдж пристально смотрела на него, озабоченно нахмурив тёмные брови. Тристан качнул головой, призывая её пододвинуться поближе, и неуклюже заворочался, пытаясь приподнять подол её платья. Она ахнула, Тристан сделал вид, что не услышал ни этого, ни собственного тяжёлого дыхания, от которого трепетали ноздри.
Звук, с каким ткань ползла вверх но ноге Эви, был куда более чувственным, чем следовало бы, и Тристан уже знал, что этот шорох хлопка по обнажённой коже будет потом мучить его. Мозолистые пальцы скользнули по мягкому, нежному бедру и наткнулись на кожаный ремешок, и всё это время Злодей крепко зажмуривался.
Так она вряд ли увидит томление в его глазах.
Он вытянул из ножен кинжал, приглушённо вскрикнув от радости, но чуть не выронил, когда тот обжёг ему руку. Морщась от боли, Злодей торопливо перерезал свои верёвки, выплюнул кляп и бросил дьявольский кинжал на пол.
– Пекло! – Он схватился за ладонь, на которой проступал ожог, словно он коснулся раскалённой плиты. – Ты каждый раз обжигаешься, когда берёшь его?
Удивлённо взглянув на него, Эви озадаченно осмотрела ожог.
– Нет, мне приятно его держать. Он согревает.
Собравшись с духом, Тристан взялся за рукоять и разрезал путы Эви. Едва она освободилась, он бросил кинжал.
– Его чары определённо не сочетаются с моими.
Ну, или у клинка было к нему что-то личное.
Сэйдж потёрла следы от верёвок на запястьях и подняла ладони. Кинжал принял приглашение и бросился ей в руки, как гончая к хозяину.
«Что за чушь».
Эви покрутила клинок в руках, выговаривая ему:
– Плохой клинок, плохой!
– Сэйдж, это орудие убийства, оно не должно быть хорошим.
– Тсс, он же услышит!
Эви улыбнулась. Тристан вздохнул.
Он подошёл к решётке – старой и ржавой. Если повезёт, она легко сломается. Оглядел помещение в поисках подручного средства, но из мебели здесь были только шаткий деревянный стул и стол по ту сторону решётки, так что оставалась только грубая сила. Тристан принялся расшатывать прутья, и тут ему в голову пришла мысль, от которой он не смог избавиться.
– А когда у тебя шрам перестал болеть? – как бы между делом спросил он.
– Когда я перерезала глотку Отто Варсену, – отстранённо ответила Эви, и у Злодея внутри всё оборвалось: он понял, что так до сих пор и не спросил, как она себя чувствует. – После этого шрам перестал болеть, но теперь он покалывает и вибрирует, словно кусочек моей плоти в кинжале отвечает отметине, которую он оставил на моём теле.
– Хмм, – откликнулся он уклончиво – это был один из многих его талантов. Держась за холодные металлические прутья, он обернулся. – Жаль, что тебе пришлось убить его.
Она ответила коротко и сразу:
– Поверьте, мне понравилось.
По позвоночнику продрало холодом, будто ледяной дождь прошёл, – такое резкое ощущение, что он не понял, приятно ему или нет.
Аромат роз и ванили изгнал из головы Злодея все мысли, когда Эви подошла, щекоча ему руку волосами.
– Не переживайте, – тихо сказала она и улыбнулась той улыбкой, которую Тристан уже научился опознавать как фальшивую. Это была такая же маска, как и его плотно сжатые губы. – Я выжила. Ну-ка подвиньтесь. Дайте я попробую.
Она замахнулась и ударила кинжалом по прутьям. Металл завибрировал, но не сломался, только неприятно зазвенел, да ещё прутья нагрелись, как раньше кинжал.
Тристан с воплем отдёрнул руки, потряс ладонями. Сэйдж поморщилась, бросила клинок, чтобы взять Злодея за руку, но наступила на верёвку, которая раньше стягивала её запястья. Поскользнулась, врезала ногой ему по щиколотке, оба пошатнулись и упали.
Сэйдж приземлилась первая, а он – следом. Прямо на неё.
Она была тёплая и мягкая, его твёрдые мускулы сочетались с её изгибами. Тристан охнул, поднялся на локти.
– Не раздавил?
Прикрыв глаза, она глядела на его губы. Надо было вставать, на Эви наверняка до сих пор влиял цветок, а злодейства Тристана никоим образом не распространялись на женщин, которые были слишком пьяны, чтобы осознавать, что делают. Лучше руки себе оторвать сразу.
Но было уже поздно.
Дверь в подвал распахнулась, грохнув об стену, и Тристан закрыл Эви своим телом.
– Я слышала, мы поймали Злодея! И… Ой, не помешала?
Голос был не низкий, как раньше, а высокий, с лёгкой хрипотцой, и при следующих словах Сэйдж застыла под ним.
– Эви, это ты?
В дверях стояла девушка. Она шагнула из темноты в тусклый свет комнаты, и стали видны почти чёрные брови, сияющая золотисто-коричневая кожа. Глаза цвета старого золота были густо подведены и напоминали кошачьи, а каштановые волосы, совершенно прямые и блестящие – даже длиннее, чем у Эви – она убирала за ухо.
Сэйдж толкнула Злодея, и тот немедленно встал и помог подняться ей.
Его ассистентка с открытым ртом взирала на девушку.
– Хелена?
Хелена – та самая девушка – улыбнулась широко и зловеще.
– Давно не виделись… сестрёнка.
Глава 35Эви
– Ты что тут делаешь? – поражённо спросила Эви.
Она уже много лет не виделась с кузиной и не получала от неё весточки. Она очень хорошо помнила, как ждала у почтового ящика писем от Хелены – каждый день, просто на всякий случай, вдруг на её послание пришёл ответ, но через два года потеряла надежду.
Хелена направилась к решётке. На ней было красивое платье цвета сапфира, которое развевалось при движении. Она опустилась на единственный шаткий стул и задумчиво потёрла подбородок.
– Я здесь работаю. – Кузина с явным интересом окинула взглядом Эви, затем босса. – А вот что здесь делаете вы? – Она указала пальчиком на клетку.
Эви вдруг разозлилась, так разозлилась. Она не догадывалась, что Хелена осела в деревне Сердца, не догадывалась, что она работает в театре, не догадывалась вообще ни о чём. Потому что та просто исчезла, как и все остальные в жизни Эви.
– Ты не слышала? – Она закатила глаза. – Я перебрала и полезла танцевать стриптиз у вас на сцене.
Босс поперхнулся, врезал себе кулаком по груди. Он частенько так делал, может быть, стоит попросить Татьянну дать ему лекарство от изжоги.
Хелена рассмеялась красивым звонким смехом, который очень ей шёл. Эви задумалась, заметил ли босс, как хороша кузина. От этой мысли разболелась голова.
– Кузина, ты всё такая же потешная.
– Заключение под стражу очень меня потешает, – резко отозвалась Эви, выразительно поглядев на решётку, а затем на ключи, висящие на крючке у двери.
Хелена проследила за её взглядом, кивнула, сняла ключи. Эви и Злодей напряглись, выжидая, когда отворится дверь камеры.
– Перед тем как я окажу вам услугу, может быть, расскажешь, что ты делаешь в деревне Сердца… – она усмехнулась, – преступница?
Злодей помрачнел, но Эви подпрыгнула, хлопнула в ладоши.
– Сэр, листовки про меня распространяются! Просто прелесть!
– Мы по-разному понимаем это слово, – буркнул он, потирая виски.
Эви пожала плечами и решила, что лучше всего в сложившейся ситуации будет говорить прямо.