– Хочу, – ответил босс так низко и хрипло, что все её инстинкты забили тревогу. – Если вы не против.
Мистер Галли, кажется, почувствовал напряжение: оттянув воротник, он шагнул прочь от тележки.
– Мне нужно отойти на минутку, а вы тут пока осмотритесь. Я скоро вернусь, и вы сможете расплатиться.
Едва мистер Галли скрылся из виду, Эви оказалась в воздухе. Она задёргалась в руках босса, повисла на плече, как мешок картошки, на миг замерев, чтобы полюбоваться его отвратительно идеальной задницей.
– С ума сошли? Отпустите! – закричала она, колотя его по спине, а он свернул вместе с ней на мощённую камнем тропинку, которая вела в проулок между двумя зданиями.
– Тихо! – приказал он, крепко держа её за бёдра. Свернул в переулок, скрываясь от глаз, и невежливо плюхнул её на ноги. Сэйдж пошатнулась, выпрямилась, поправила парик с недовольным видом.
– Какого пустыря? Это ещё что такое? – Тристан показал на наряд, на раскрашенное лицо, на всю неё.
– Парик, – буркнула она.
– Парик! – повторил он, провёл рукой по лицу, вцепился в волосы. – Зачем ты это устроила? Зачем рискуешь собой, да ещё так безрассудно и тупо? Ну чем ты думала, объясни, пожалуйста!
Эви сложила руки на груди и ответила самое опасное, что смогла придумать:
– Да ладно, сэр. Не опускайтесь до мольбы.
Эви по опыту знала, что есть разные уровни гнева. Недовольство, раздражение, а потом уже настоящий гнев. Она наконец-то добилась верхней планки у босса: тихой ярости.
Он стал так холоден и резок, что захотелось обнять себя, чтобы спрятать мурашки на руках.
– Намекаешь, что я лицемер? – шёпотом спросил он.
Эви сама не знала, откуда взялась эта дерзость. Да, она всегда говорила, что думала, но обычно сдерживалась, смягчала или прокручивала в голове до посинения. Она всегда так отчаянно старалась никого не обидеть, так боялась ляпнуть что-нибудь не то. Однако с Тристаном ей никогда не приходилось беспокоиться об этом: он каким-то образом всегда понимал, что она хочет сказать.
Но она едва не поцеловала его, и его холодность изменила всё. Стало проще сказать:
– «Намёк» означает, что я лишь косвенно указываю на ваше лицемерие. Нет, сэр. Я говорю прямо: вы – лицемер.
– Я могу уволить тебя за нарушение субординации.
Ей бы напугаться, но это была столь очевидно пустая угроза, что Эви лишь огляделась, изображая удивление, пожала плечами и ответила:
– Валяйте.
Тристан задохнулся:
– Я… Я не… Я не всерьёз! Просто поверить не могу, что ты такая непослушная!
Она бросила на него полный скепсиса взгляд:
– Правда, что ли?
Застонав, он опёрся рукой о кирпичную стену над её головой, оказавшись куда ближе, чем следовало.
– Нет, вообще-то верю. Наверное, даже ожидал этого.
Эви качнулась на каблуках усыпанных стразами туфель. Туфли так давили, что к утру наверняка появятся волдыри размером с те стразы.
– Ну, раз со светской беседой покончено, идите за мной.
Несмотря на боль, каблуки приятно цокали по мостовой, помогая держать осанку.
– Весь смысл этой небольшой экскурсии был в том, чтобы расспросить мистера Галли о том, где может находиться твоя мама. Куда мы теперь идём? – спросил он, но без промедления пошёл следом.
– Ко мне домой… Ну, по крайней мере, в дом, где я выросла, – ответила Эви, гордая твёрдостью своего голоса. Её отношения с семейным домиком так кардинально изменились, что она уже и не знала, что чувствует по этому поводу. Трудно было ненавидеть место, где на дверном косяке до сих пор остались отметки о том, как она росла год за годом. – Я уже расспросила мистера Галли.
Они прошли через центральную площадь деревни, и Тристан приобнял Эви за талию, пока они пробирались сквозь толпу.
Он иронично прошептал ей на ухо, пустив по телу волну мурашек:
– Ну, Сэйдж, не томи. Что ты выяснила?
– Мистер Галли никогда даже не видел мою маму.
– Надеюсь, ты не стала спрашивать его в лоб, вызывая подозрения.
Ну это уже просто оскорбительно.
Эви закатила глаза, но в следующий миг её брови взлетели, приветствуя лоб: они прошли мимо Рика, который держался за ногу и плакал, а вокруг него собралась толпа.
– Боже! Что с ним случилось?
– Откуда ж мне знать?
Тристан ответил слишком быстро и неубедительно, но Эви не стала докапываться, потому что вообще-то было очень приятно, что этому хорьку больно. Будто почуяв, серая дымка магии босса, которую видела только Эви, взметнулась над Риком и ещё сильнее ударила в колено. Рик снова взвыл, а Эви развернулась к боссу, который замер, поражённый, когда дымка вернулась к нему.
– Сэр, зачем вы это сделали? – спросила Эви, чувствуя, как странно дрожит кинжал, а затем – и шрам.
Злодей откашлялся, вернул руку ей на талию и подтолкнул вперёд.
– Я не… Неважно, Сэйдж. Пойдём.
Они сошли с тропы, и теперь тихо шли по траве. Эви скинула туфли – во‑первых, каблуки тонули в земле, а во‑вторых, пальцы ног больше не могли терпеть это насилие над собой.
– Я просто сказала, что мне всегда нравилась коллекция Нуры Сэйдж, – пояснила Эви, – и что мне так жаль эту бедную женщину. После этого он уже не замолкал. В этой деревне любят посплетничать о моей семье. Про нас шептались много лет.
Злодею это, кажется, не понравилось.
– Так бывает, когда людям скучно жить свои заурядные жизни. Приходится развлекаться за счёт незаурядных.
Эви остановилась, провела ладонью по платью.
– Я не назвала бы свою семейную историю незаурядной.
– Я говорил о тебе.
Ну и как тут не наброситься на него прямо здесь и сейчас – снова? У неё будто шоколадкой перед носом помахали и велели не трогать. Но Эви понимала, что нужно уважать любые профессиональные рамки, которые решил соблюдать босс.
– Очень мило с вашей стороны.
– Это не мило, – настаивал он и этим, к счастью, отвлекал от показавшегося впереди домика. – Это чистая правда. Хотя не знаю, как ты назвала имя своей матери этому человеку, не боясь, что он немедленно тебя узнает. Деревенька-то маленькая.
Эви покачала головой и свернула на выложенную галькой тропку, по которой раньше ходила каждый день.
– Маскировку я сделала просто на всякий случай. Вообще-то мне кажется, я могла бы пойти гулять по деревне, как обычно, и никто бы не обратил внимания.
– Не могу себе представить.
– Что?
Они подошли к двери.
– Как на тебя не обращают внимания.
Какие изумительно ужасные слова. Он смерти её хочет?
Эви распахнула дверь и вошла, не глядя на Злодея. Дверь была не заперта, но сам домик, кажется, остался не тронут по большей части. Эдна присматривала за порядком.
– В общем, я вспомнила, что у мамы была картина с двумя играющими девочками. Подозреваю, что угол той рамы – от этого портрета, и надеюсь, что, если мы его найдём, это даст нам подсказку, где живёт её друг.
Он что-то буркнул, Эви обернулась к нему и увидела, что у него как-то странно блестят глаза.
– Ладно. Придётся обыскать дом.
Эви с опаской посмотрела на него, бросила туфли у порога и стянула с головы колючий парик.
– Да, наверное…
И вдруг округлила глаза, потому что Злодей внезапно проявил всю свою злодейскую натуру:
– Начнём с твоей спальни?
А, так значит, это месть за все шутки про его подушки.
– Нет! Я сама посмотрю, вам туда не… Сэр! Тристан! – воскликнула она, когда он рванул мимо неё по лестнице.
– Всё честно, Сэйдж! – бросил он на бегу. – Нечего стесняться.
– У меня только одна подушка! Чего мне стесняться? – взвыла она, поспевая за ним.
Злодей завернул за угол и каким-то образом угадал нужную дверь – ну разумеется.
Пытаясь отдышаться, Эви вытаскивала из волос шпильки, распуская причёску. Локоны скользнули по спине один за другим, и когда она подняла взгляд, босс уже не смеялся. Он выглядел угрожающе.
И стояли они у неё в спальне.
Глава 45Злодей
«Блин! Блин! Блин!»
У него будто заело в мозгу. Вот оно, наказание за попытку быть игривым: в комнате почему-то повисло густое напряжение. После всего произошедшего стоило дважды подумать, прежде чем оставаться наедине с Сэйдж в комнате с кроватью. Нужно было уйти. Но, обернувшись, он увидел рисунок на столе: мужчина в высоком воротнике, с большими тёмными глазами. Нарисовано было скверно, но даже Тристан понял, кто это.
– Ты нарисовала меня? – Он поднял бровь, на губах появилась самодовольная полуулыбка.
Сэйдж одарила его сердитым взглядом и вырвала рисунок у него из рук. Лицо у неё запылало его любимым цветом.
– Да, только рога забыла дорисовать.
Он сморщился:
– Хороший ход.
Тристан окинул взглядом всю комнатку… маленькую и не слишком опрятную. Хотя в лунном свете было практически ничего не разглядеть.
– Темновато тут, есть свеча?
Эви подскочила и бросилась к ящику, попутно вытаскивая из волос последнюю шпильку.
– Конечно! Простите, я совсем не подумала. Всё хорошо?
Она повозилась со спичкой и быстро зажгла несколько свечей на подоконнике и небольшой прикроватной тумбочке.
Злодей собрался спросить, за что она извиняется, но тут понял. Было темно, практически непроницаемая мгла, а он даже не подумал об этом. Ни разу. Когда такое случалось в последний раз?
«Десять лет назад».
А сейчас что изменилось?
– Всё в порядке, – ответил он, хотя это была неправда. Вытащив из кармана золотой носовой платок, Тристан вытер лицо и вернул платок на место. – С чего начнём?
Он выдвинул ящик комода, стоящего в углу.
– Стойте! – пискнула Сэйдж.
Но было уже поздно. Он открыл ящик, сунул в него руку и нащупал… нечто шёлковое, с кружевом цвета слоновой кости. Запаниковал и выбросил это за окошко.
Эви бедром задвинула ящик, сердито глядя на Злодея.
– Моё нижнее бельё не взрывается.
– Лучше перестраховаться.
Она швырнула в него подушку, тот с хохотом увернулся.