Но Блэйд всё равно выглядел хорошо, и это раздражало.
– Прошу простить меня, дорогая Ребекка.
Тонкие волоски у неё на руках вставали дыбом от низкого голоса Блэйда и от его улыбки. Внутри всё переворачивалось от лёгкого изгиба его губ, дразнящего и тёплого одновременно. Крайне убийственное сочетание.
«Крайне кошмарное, если подумать. Отношения на рабочем месте совершенно не поощряются, помнишь, Бекки?»
Нахмурившись, эйчар Злодея посмотрела на сборище. Она впервые видела такую обширную бальную залу, а она повидала немало в прошлой жизни. Арочные своды создавали впечатление широкого, бесконечного пространства, хрустальная люстра сияла сотнями свечей. Аристократам подавай только самое лучшее, а мир крутился вокруг них. Несправедливо по отношению к остальным, и как же Бекки ненавидела несправедливость!
Вот, пожалуйста, последний пример – застрять в компании Блэйда.
– Будь внимательнее, пожалуйста. – Она пронзила его строгим взглядом, самым пугающим из своего арсенала, самым лучшим.
Янтарные глаза Блэйда, так часто полные озорства, вспыхнули, и он ответил:
– Обещаю.
И тут без предупреждения протянул руку и поправил её очки. Она даже не заметила, что они съехали.
А он заметил.
У Бекки затрепетало сердце, и она возмутилась этому. «А ну-ка прекрати, предатель мелкий!»
– Спасибо, – мягко произнесла Бекки и сама удивилась и встревожилась своему тону. Это что ещё за дела?
Блэйд тоже удивился, судя по тому, как он вытаращился на неё. У него слегка дрогнул голос, и он попытался замаскировать это кашлем.
– Эм… Пожалуйста.
Неуверенность, которую Бекки проявляла в отношениях с Блэйдом, начинала приносить неудобства. Она пошла на работу к Злодею, чтобы сбежать от своей хаотичной жизни, вернуть в неё порядок. Вместо этого приходилось работать с целительницей в вызывающих розовых тряпках, с ассистенткой босса, которая представляла собой ожившее пушечное ядро, и немытым дрессировщиком дракона, который так счастливо улыбался Бекки, что её слепило.
Однако теперь, когда он перестал улыбаться… Странно, она словно чего-то лишилась.
«Согласись сходить на мероприятие – и вот результат. По работе или нет, всё равно нарушает все принципы».
Покинув семью, Бекки поклялась жить в упорядоченном одиночестве: это было единственным способом обрести подобие уюта в запутанном мире. Поэтому согласие отправиться на это дело смущало её ещё сильнее, учитывая, что остальных она и в обычное-то время едва выносила. Тем не менее Бекки обнаружила, что не может позволить им пойти без неё. К тому же это была ещё одна возможность командовать всем, куда идти и что делать.
Так вышло, что у неё это получалось изумительно.
Ещё у Бекки изумительно получалось следовать расписанию – навык, который, очевидно, отсутствовал у короля. Сколько они уже торчат здесь, дожидаясь начала церемонии срыва маски?
Блэйд вскинул бровь, проследив за взглядом Бекки к большим золочёным часам, висевшим между резными окнами. Склонился к ней, поднёс ладонь ко рту, защекотал дыханием ухо.
– Вроде же должно было начаться в девять?
– Да! – воскликнула она и слегка смутилась.
Блэйд ухитрился поддержать её негодование.
– Неприемлемо. Хочешь, Пушок испепелит их ради тебя?
Бекки вскинула бровь, сложила руки на груди. Подняла взгляд на Блэйда, удивлённая его серьёзной миной.
– Дракон согласится ради меня?
– Из надёжных источников мне известно, что дракон сделает ради тебя что угодно. – Блэйд заморгал, будто приходя в себя, и вернулся в привычное озорное расположение духа. – Если, конечно, сможет поджечь что-нибудь крупнее свечки на торте.
Комната была зачарована – не было иного объяснения той досаде, которая охватила Бекки, когда Блэйд вернул на лицо своё обычное жизнерадостное выражение, каким встречал каждого. Почему-то казалось, будто… будто предыдущее, горящее, было предназначено только для неё.
Нужно было срочно менять тему.
– Интересно, получилось у них…
Охнув, она умолкла, когда Блэйд подхватил её и буквально притиснул к стене, заперев в клетке своих рук.
Сердце заколотилось быстрее, кровь взбурлила диким восторгом, и Бекки потрясённо взглянула на Блэйда из-под больших очков.
– Мистер Гушикен, немедленно уберите руки!
Он стоял так близко, что Бекки чувствовала кедровый запах его кожи. Это обезоруживало.
Он поморщился с виноватым видом, но руки не убрал. Он будто прикрывал её голову.
– Кажется, отец впервые решил посетить дворцовый приём. Я и подумать не мог, что он явится. Обычно он не любит такие мероприятия.
Ну да, она забыла, что Блэйд вырос здесь, а его отец был политическим советником короля.
Бекки облизнула губы и заметила, как взгляд Блэйда метнулся вниз.
– Полагаю, нельзя допустить, чтобы тебя узнали.
– Да. – От хрипотцы в его голосе Бекки пробрала дрожь.
По просторной зале прогремели три удара, привлекая внимание собравшихся. Блэйду пришлось убрать одну руку, чтобы им обоим было видно короля Бенедикта, стоящего на верху большой лестницы.
– Добро пожаловать! Мои почётные гости, добро пожаловать на церемонию срыва маски со Злодея!
Толпа поклонилась, а затем разразилась ликованием, когда из распахнутых дверей за спиной короля вышли Славные гвардейцы, волоча с собой пленника: этот человек был с иголочки одет во всё чёрное – от полумаски до блестящих сапог. Ликование сменилось сердитыми выкриками.
– Босс, – встревоженно шепнул Блэйд.
Злодея провели по мраморной лестнице – он спотыкался на ходу, руки были скованы, губы плотно, жёстко сжаты. Он не дрогнул даже тогда, когда Славный гвардеец приковал его к шесту посередине помоста у дальней стены. Рядом уже был прикован второй пленник – с длинными рыжими волосами и бородой.
– Арнольд, – прошептал Блэйд.
Бекки обернулась к нему, поборов сумятицу в голове.
– Абсолютного целителя зовут Артур.
Блэйд нахмурился:
– Точно?
– Да! На это нет времени! – одёрнула его Бекки.
Дрессировщик дракона рвано вздохнул, но не отодвинулся от неё, словно прикрывая телом от остальной залы.
Король продолжал:
– Сегодня мы наконец положим конец десятилетней тирании Злодея и оплачем тех, кто пал от его жестокой руки. – Король скорбно склонил голову, но Бекки не сомневалась, что на губах его плясала легчайшая усмешка. – Узрите же последнюю жертву Злодея! – возвестил король, подняв голову. – Свет, навеки канувший во тьму. Дочь дорогого рыцаря. Наша Эванджелина Сэйдж.
Бекки выпучила глаза, когда в боковые двери внесли большой украшенный стеклянный гроб и поставили в центре залы. Люди столпились вокруг, не давая разглядеть.
– Так не может больше продолжаться, – буркнула Бекки по истечении десяти минут.
– Ребекка! – окликнул её Блэйд, когда она бросилась в толпу, но она остановилась, только пробившись к золочёному гробу.
Внутри лежала Эванджелина, неподвижная, как покойница.
«Нет, так не должно быть. Что-то пошло не так». Такого в плане не было…
Голос короля разнёсся по комнате вновь, когда Блэйд со спины обнял Бекки за плечи и выругался, увидев миз Сэйдж.
– Этим вечером мы вместе войдём в новую эпоху Реннедона! Мы с моей Славной Гвардией начнём претворять в жизнь пророчество «Сказа о Реннедоне». Ибо если мы не сумеем…
На губах короля вновь пылью осела легчайшая усмешка и пропала, но Бекки успела это запомнить.
– Наше королевство обречено на гибель.
Толпа взревела.
Глава 6Злодей
– Посмотри на меня!
Артур Маверин звал Тристана, но тот делал вид, что не слышит. Чёрная маска ограничивала боковое зрение, оставалось глядеть лишь на сборище людей, бросающих к его ногам еду. Всё казалось замедленным, тусклым, Тристан будто не узнавал больше прежний мир.
– Свинья! – взвыл какой-то мелкий дворянчик и швырнул что-то на помост: оказалось, пирожное.
Тристан хмуро посмотрел вниз.
– Какая ужасная трата выпечки. Лучше бы камни кидали, – бесстрастно произнёс он, чтобы прекратить попытки Артура заговорить с ним.
– Тристан, нужно спасти тебя, пока с тебя не сорвали маску!
В голосе отца была мольба, но она не тронула сына – ничто бы не тронуло. К этому времени он так надёжно заглушил все эмоции, что не знал, сможет ли почувствовать что-нибудь вновь.
«Сэйдж больше нет. Какая теперь разница?»
Он шмыгнул носом, вновь хмуро посмотрел на десерты, разбросанные у его блестящих сапог. По случаю церемонии Бенедикт приодел его – вероятно, хотел, чтобы Злодей выглядел угрожающим, а не слабым и избитым. Незачем, чтобы публика начала ему сочувствовать.
– Артур, можно уже не беспокоиться о фамильной чести. Я и так её опорочил, и довольно охотно.
– Не… Не это меня сейчас тревожит, сын! И тебе бы следовало подумать о другом.
Тристан поднял под маской бровь и наконец посмотрел на отца.
– Вообще-то меня тревожат бедные пирожные.
Артур бросил на него сердитый взгляд, сражаясь со своими оковами.
– Будь посерьёзнее, Тристан. На кону твоё будущее.
Тристан фыркнул, сжал за спиной кулаки.
– Какое ещё будущее?
Видимо, Артур проследил за взглядом Тристана до гроба: тот не мог отвернуться и не собирался этого делать.
– Сынок… – печально произнёс Артур. – Ей бы хотелось, чтобы ты…
– Даже не смей рассказывать мне, чего бы ей хотелось! Вообще о ней не говори.
Несколько дворян, которые всё ещё швырялись в Тристана, остановились, заслышав яд в его голосе, догадались склонить головы и отступить на несколько шагов. Остальная толпа уже расходилась в стороны, оставляя пространство для Бенедикта, который шествовал к помосту в своей усыпанной драгоценными камнями короне и роскошной мантии, отороченной мехом.
Тристан замер, когда Бенедикт прошёл мимо гроба Сэйдж, с деланым сочувствием проведя по нему ладонью. Тристан рванул зазвеневшие цепи, оскалился, и внутри осталась лишь яр