Простая радость – заводить друзей.
В комнате прохрипел другой голос:
– Столько болтовни, а моя Бекки так и не украла мне печенья. – Это проснулась Рамона.
Улыбнувшись Эви напоследок, Бекки подошла к бабушке и передала ей свёрток из кармана юбки. Успокаивающе заговорила с Рамоной, мягко улыбаясь ей. Несколько прядей выбилось из причёски.
Когда Эви обернулась к Блэйду, дрессировщик смотрел на Бекки, и удивление в его глазах сменилось собственничеством, словно он готов был выкрасть даже эту улыбку, лишь бы она досталась ему одному.
Было очень мило, и, если бы Эви осталась в этот момент в комнате – смущённая, обиженная, – она бы всё испортила. Ей нужны были воздух и пространство, и ещё кое-что, чему она не знала названия.
Она бросилась к двери, зная, что, если обернётся посмотреть на босса, всё станет ещё сложнее. Ей нужно было время, просто минутка наедине с собой. Уже из коридора она бросила им:
– Присмотрите за ним, пойду подышу воздухом!
Блэйд плюхнулся на её стул.
– Эви, не переживай. Я буду нести стражу у его постели. И Татьянна наверняка скоро зайдёт осмотреть его.
Удовлетворившись его ответом, Эви вышла в тихий коридор и глубоко, рвано вздохнула. Пошла по коридору, пока не наткнулась на лестницу, спустилась по ней, будто в трансе, и, не успев осознать, уже жадно глотала сладкий закатный воздух, уперев руки в колени.
Покой был недолог – она была ужасно, ужасно невезучая. Лязг металла в отдалении было почти не отличить от звона у неё в ушах; она почти не заметила.
Всмотревшись в деревья и кусты, она разглядела нескольких человек. Сощурилась: братья Бекки. Они тренировались на свежем воздухе. Вероятно, это помогало переварить ужин. У Эви сердито заурчал живот.
«Поешь, а потом уже беги как угорелая, Эви!»
Было столько причин вернуться в дом. Во-первых, она была чудовищно голодна; во‑вторых, волновалась за Тристана и не хотела оставлять его в одиночестве надолго, ведь обещала быть рядом. А если этого мало, ещё она прекрасно знала, что, когда рядом столько красивых мужчин, она непременно ляпнет что-нибудь эдакое, от чего будет просыпаться в три утра в холодном поту.
Она развернулась, чтобы уйти, но тут Рейд окликнул её:
– Ассистенточка!
Она медленно обернулась и вздрогнула, увидев всех трёх старших братьев Бекки. Они взирали на неё с оружием в руках.
Рейд вышел вперёд с широкой дружелюбной улыбкой.
– Хочешь испытать себя в бою?
У неё пересохло во рту, а сердце по-дурацки заколотилось от такой перспективы, но кинжал на бедре задрожал, а с ним – и шрам на плече.
– Нет, спасибо. Из меня скверный боец.
Тут вперёд вышел Рафаэль – тот, которому Эви, кажется, нравилась меньше всего, может быть, потому что она назвала его гадом… Но когда он испытующе окинул её взглядом, в его ореховых глазах не было злости, только строгость.
– Может, пора это изменить, миз Сэйдж.
Эви шагнула к ним, и дымку, окутавшую её чувства, прогнала чёткая ясность и грохочущая решимость.
Может, и пора.
Глава 67Эви
– Не забывай, тебе надо отнять у меня кинжал.
– Мне надо, чтобы ты слез с меня. Чтобы я смогла тебя пырнуть.
Эви со злостью посмотрела на Рейда, который нависал над ней; по-мальчишески улыбаясь, он прижал её к земле в четвёртый раз за последние полчаса. Пока что тренировка имела эффективность мокрой тряпки.
За пределами факелов, окружающих тренировочный сад, уже опустилась ночь. Над головой приветственно мерцали звёзды, словно махали роскошным садам внизу; самая яркая звезда, кажется, светила ярче, стоило посмотреть на неё. Задний сад определённо разбивался с расчётом на тренировки и сражения. Даже растения здесь были смертельны, как воин-Фортис, – и так же красивы. Рейд объяснил, что розовые цветы, вьющиеся в воздухе, убивали мгновенно, стоило лепестку коснуться языка… или немедленно исцеляли. Зависело от того, какой сорвать.
Вскоре пришла Бекки, чтобы посмотреть, как трепыхается Эви. У той чуть сердце не остановилось, когда Бекки сунула в рот розовый лепесток. «Пока ещё не ошибалась», – сказала она.
Эйчар держалась в стороне, перекатывая в ладонях оружие из небольшой тележки.
– Рейд, ты ей колено сейчас в почку воткнёшь.
– Рейд, ты мне колено уже в почку воткнул, – процедила Эви, отпихивая его. Эта сцена неприятно напоминала ту, когда Отто Варсен прижимал её к земле, стискивая горло. Воспоминание принесло с собой панику, страх… ярость.
Эви с силой врезала коленом в пах Рейду. Все мужчины в радиусе шести метров поморщились, Рейд свалился, а Эви поднялась на ноги. Он прохрипел:
– Подлый удар!
Эви надула губки.
– Боюсь, не бывает ничего подлого, когда защищаешься. – Она склонилась к Рейду, и тот сглотнул. – Последний, кто вот так повалил меня на землю, украшает своей головой стропила. Учитывая обстоятельства… с тобой я обошлась нежно.
Рейд отполз от неё, кивая с благодарностью.
Один из факелов вокруг тренировочной площадки замигал, привлекая внимание Эви к дереву, усеянному светящимися плодами. Их она узнала.
Подойдя к дереву, Эви сорвала один фрукт с нижней ветки и спросила у Бекки:
– Ты здесь взяла для меня плод вечного сна?
Мягкий пушок щекотал ладонь. Эви печально улыбнулась, покачала головой. «Ядовитый персик».
Рафаэль отнял у неё плод и раздавил сапогом, грозя Бекки пальцем.
– Я велел Рейду не помогать тебе, Ребекка! А ты? Зачем тебе вообще понадобилось есть самый опасный волшебный плод в мире?
Эви воззрилась на него и выпалила:
– Я подумала, так будет вкуснее, чем обычный яд.
Рафаэль обеими руками схватился за голову.
– У тебя очень странные друзья, Ребекка. Что это за чудовище? – Он был вне себя: очевидно, не привык, чтобы с ним спорили и всё такое.
Бекки колупала ногти.
– Сама не знаю. Уже несколько месяцев пытаюсь разобраться.
Из-за спины раздался вопль, в Эви врезался Рейд, и она перепугалась. Она и не поняла, что поединок не окончен! Она замахала руками во все стороны и наконец врезала локтем в… Боже, Рейду в нос. Он тут же отпустил её, из носа потекло.
– У тебя кровь идёт! – Голос Эви прозвучал чуточку слишком довольно. Она надеялась, что никто не заметил.
– Чудесно, – ответил Рейд, прижимая к носу платок. – А этот удар как называется?
– «Маши руками, пока не попадёшь куда-нибудь».
Рейд игриво обнял её за плечи.
– Главное, что сработало! Верно, Рафаэль?
Рафаэль буркнул что-то и пошёл сорвать розовый цветок. Эви посмотрела на цвет и вспомнила кое-что странное.
– Я с самой Ямы не видела Татьянну – да и Клэр, если так подумать. Они были на ужине?
Рейд и Роланд покачали головой.
Оказалось, что Эви нравятся все члены семьи Фортис. Она смотрела, как они привязаны друг к другу, ей нравилась их прямота и даже скромность, и хотелось влезть в самую середину. Вот только в Рафаэле было что-то такое… Какая-то тайна… Что-то в его манере держаться пугало.
– Кажется, я видел, как обе ушли отдохнуть к себе в комнаты.
Когда он успел их увидеть, Эви не представляла, поскольку все остальные только что признали, что на ужине дам не было.
– Пойду-ка проверю, как там Тати, да и Клэр, наверное, захочет услышать, как дела у Тристана. Отдай мне кинжал, пожалуйста.
На её пути вырос Рафаэль, который недовольно посмотрел на неё и сказал:
– Мы ещё не закончили. Ты ещё не билась со мной.
«Потому что мне жизнь ещё не надоела».
Но ей, кажется, бросили вызов, а она отступать не привыкла.
– Ладно, но давай на вон тех шпагах, – сказала она, понимая, что у неё нет ни единого шанса против старшего Фортиса, но острая железка в руках значительно поможет ей. Разумеется, на кончиках были защитные колпачки, но Эви не сомневалась, что снять их не составит труда…
Рафаэль стиснул зубы, но кивнул здоровенному лакею с золотыми волосами, которые соперничали цветом с солнцем. Она подошла, чтобы взять шпагу, но забыла, что по площадке постоянно ползают лозы. Запнулась об одну, и лоза не упустила возможности дёрнуть её за ногу.
Эви ударилась спиной об землю, широко раскинула руки. Невозмутимый лакей стоял рядом, держа шпагу у плеча.
Он заморгал.
– Мисс?
– Поверь мне, это обычное дело.
Лакей торопливо согласился.
Рейд подошёл к ним, отпихнул здоровяка бедром и спросил Эви:
– Хочешь, полежим вместе? Или встанешь и немножко пофехтуем?
Эви сощурилась:
– Это эвфемизм?
Рейд подвигал бровями:
– А надо?
Он наклонился и подхватил её под бёдра, чтобы поднять, но замер, глядя куда-то ей за спину.
У неё перехватило дыхание, когда она запрокинула голову и увидела тяжело вздымающиеся плечи и чёрные, блестящие как алмаз глаза.
Тристан.
Он смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену – потный, яростный и идеальный. Пылающий взгляд обратился туда, где руки Рейда лежали на бёдрах Сэйдж, затем – на здоровяка-лакея, стоящего над ними с занесённой над головой шпагой. Выглядело, честно сказать… не очень.
Но Эви так обрадовалась, что и думать забыла о непосредственной угрозе, которой подвергались люди вокруг неё. Тристан живой! Человек, ради которого она была готова пожертвовать всем, был в порядке.
Тот самый человек, у которого на потном, облепленном волосами лбу билась жилка.
– Какого хрена вы делаете? – Он яростно взирал на лакея с Рейдом.
Лакей – молчаливый скромняга – именно в этот миг решил ответить:
– Мы говорили об эвфемизмах. И мечах.
Эви скривилась.
Но следовало отдать должное Тристану. Босс был мастером тихого неодобрения. Самые мощные вспышки его ярости были тихими, незаметными, страх нарастал и плескался пугающими волнами.
Он изогнул бровь, пошевелил челюстью; сверкнул глазами, сжал кулаки. Медленно шагнул к ним, и Эви не сомневалась, что он ещё поразмыслит и не станет делать ничего поспе