ыцарь пал с пугающей быстротой.
– Ты очень миленькая, – сказала Эви дымке, – поиграем потом, а сперва убей вон тех.
Разделение дымки ослабляло Тристана, это было заметно по тому, как он горбился, по поту, выступившему на висках, когда он повернулся к другому рыцарю. Ещё один подобрался сбоку и ударил кулаком в лицо – босс упал.
– Тристан! – воскликнула Эви, сердито глядя на дымку. – Иди, помоги ему!
Но дымка не поддалась, и когда к Эви ринулся очередной гвардеец, магия решила по-своему, метнулась вперёд и полностью окружила рыцаря. Он не успел даже ничего заметить.
Но заметил Тристан.
Озадаченно нахмурившись, он подобрал меч первого рыцаря и пронзил нахала, который посмел ударить Злодея в лицо. Тот таращился на то, как дымка вьётся вокруг Эви и одновременно атакует ближайшего к ней рыцаря.
– Сэйдж, не пугайся, – осторожно окликнул он.
– С чего мне пугаться? С того, что твой дурацкий волшебный туман прилип к моим ногам? – ответила она с ноткой истерики в голосе.
Рыцарь рядом с Эви закричал, дымка скользнула ему в горло и перекрыла доступ кислорода. Тристан поспешил туда, взял Сэйдж за обе руки, и кинжал выпал из её пальцев, а босс торопливо произнёс поражённым тоном:
– Я ничего не делал… Это ты?
Эви яростно покачала головой.
– Ничего я не делала!
Дымка закончила душить гвардейца. Трое оставшихся в ужасе смотрели на невидимого убийцу, но Эви с Тристаном наблюдали за серым завитком, который остался, чтобы поиграть в её кудрях.
– Немедленно прекрати! – рявкнул Злодей.
Дымка заколыхалась, будто от смеха, а Эви зажала рот ладонью, чтобы сдержать собственное хихиканье.
Тристан гневно воззрился на неё:
– Ты что, смеёшься?
Эви закусила губу.
– Нет. Это было бы неуместно.
Но стало не до смеха, когда уцелевший рыцарь нацелил стрелу прямо Тристану в сердце.
Он бы не успел развернуться; магия тоже не могла собраться быстрее стрелы, поняла Эви. На губах стыли отчаянные слова. Время будто замедлилось, а потом и вовсе почти замерло, сотня воспоминаний промелькнула перед её глазами.
Тристан, угощающий её ванильным леденцом в первый рабочий день.
Тристан с его угрюмой, робкой миной, когда он за что-нибудь извинялся.
Тристан с его набитой подушками кроватью и ураганчиком-ночником.
Тристан, который оставил себе её шарф – выстирал и аккуратно сложил… Словно очень ценную вещь.
Тристан, пресмыкающийся перед Бенедиктом – человеком, которого он ненавидит, – стоящий перед ним на коленях ради спасения Эви.
Не было времени ни подумать, ни гадать. Она просто сделала. Пронзительно завопив, она выскочила перед Тристаном. Инстинктивно подняла руки, защищаясь от стрелы, а за её спиной яростно вскрикнул босс.
В следующий миг в руке оказался кинжал. Он засветился, и шрам тоже – радужное сияние полыхало в ночной темноте тысячей разных цветов. Эви ощутила тепло, такое мощное, что у неё слёзы навернулись на глаза, и она упала на колени, схватившись за грудь. Попав в неё, стрела раскололась надвое – но даже не коснулась кожи.
«Ого, вот это делишки», – подумала Эви, внезапно ощутив невероятную усталость.
Веки опустились, и она упала лицом вперёд.
Глава 73Злодей
Эви была смертельно ранена. Тристан не сомневался в этом, увидев, как она безжизненно падает вперёд. Из самых глубин души вырвался мучительный крик.
Дымка Тристана взметнулась, ища слабые места врагов – всех, кто сделал больно Эви. Гнев и испуг придали магии сил. Рыцаря с арбалетом она ударила в ногу, и доспехи звякнули, когда он упал как подрубленный. Двое оставшихся отступили, но один успел крикнуть:
– За нами придут другие, Злодей! Тебе не выстоять против всей Славной Гвардии!
И они растворились во тьме.
Тристан бросился вперёд и какое-то мгновение думал, не догнать ли их, – но всего одно мгновение. Через секунду он уже был на земле рядом с Сэйдж.
Её глаза были открыты. Она ещё дышала. Слава богам.
Тристан панически ощупывал её грудь и плечи; дыхание срывалось – он ничего не мог найти и лихорадочно спрашивал:
– Кровь, где кровь?
– Сэр, – мягко позвала она.
– Надо остановить кровь. Всё будет хорошо, Сэйдж. Татьянна тебя вылечит, и всё будет хорошо. Где кровь? Не найду кровь! Не вижу раны!
Нужно было сохранять спокойствие, нельзя было пугать Эви, пока не прибыл медик. Она уже вся дрожала. Нет, стоп… Она лежала неподвижно. Это он сам трясся.
«Такой ты молодец!»
– Тристан, – позвала она снова и охнула, когда его ладони легли ей на щёки, придерживая голову. Эви прошептала: – Стрела меня не коснулась.
И подняла стрелу, разломленную надвое. Не было ни следа раны.
Удивление, облегчение и замешательство в равной степени охватили Тристана, он нахмурил брови и склонил голову.
– Как? – выдохнул он.
Эви пожала плечами, моргая круглыми глазами. Живая. Целая.
– Не знаю.
И рассказала о том, как засиял кинжал, как защипало шрам, а потом – ничего. Этому не было объяснения, но кинжал и магия, заключённая в нём, спасли её.
А она чуть не отдала эту штуку, чтобы сохранить ему жизнь, прямо как теперь.
Пора было положить этому конец. Всё это пора было прекращать.
– Больше не спасай мне жизнь, Сэйдж. Пока получается, что эта твоя лихая храбрость скорее отнимает у меня годы жизни, чем добавляет их.
Она нахмурилась – Тристан обожал, когда она так делала, хотя следом его тут же затошнило. Ему не полагалось ничего обожать. Ему полагалось кривиться в отвращении. Кстати, об этом… Он проследил взглядом за убегающими рыцарями.
– Последних я отпустил, – пожаловался Тристан. – Они расскажут остальным, где мы.
Улыбнувшись, Эви посмотрела ему прямо в глаза, и его пробрало холодком, когда она предложила:
– Так останови их.
Он встретил её взгляд, и по шее пополз жар, когда он улыбнулся, ощущая себя поистине злодейски:
– Желание дамы – закон.
Серая дымка метнулась по лужайке над растениями, которые отшатывались в стороны, догнала первого гвардейца, которого было едва видно у самых ворот форта, освещённых факелами. Он упал, последовала короткая погоня, и второй тоже остался лежать. Обоих убил удар в шею.
«Ну наконец-то».
Однако облегчение продлилось недолго: на него внезапно навалилась тяжесть, и он упал на колени.
– Тристан! Ты в порядке? – Эви вдруг оказалась рядом, погладила его по спине. Чувствуя, как от лица отливает кровь, он выдохнул сквозь сухие потрескавшиеся губы.
– Никогда так не слабел после волшебства, – прокаркал он. – Никогда. Что-то с ним не так. Мне почему-то плохо от него. Оно… меняется.
Не в силах удержаться, он взглянул на Эви. Между ними промелькнуло понимание, и правда оказалась неприятной.
Эви попятилась от Тристана, и его тело немедленно затосковало по её теплу, её близости.
– Думаешь, это я? Думаешь, я виновата?
Он крепко зажмурился, сражаясь с двумя разными видами боли.
– Ты единственная, кто видит мой дар. И с тех самых пор, как он показался тебе, он изменился. Он может снова вот так подвести меня, а рисковать нельзя. Без магии смерти мне не победить ни Бенедикта, ни прочих врагов. Без неё… Злодей ли я вовсе?
Он в жизни так не уставал. Всё болело, болело и сердце. Но нужно было защитить Сэйдж, и себя тоже, а это был единственный известный ему способ.
– Надо… В обозримом будущем нам нужно держаться подальше друг от друга. На всякий случай. Чтобы точно не навредить.
У Эви было такое выражение лица, которого он никогда не ждал увидеть. Не говоря уже о том, чтобы вызвать. Предательство, шок и чистейшая обида.
Тристан подозвал дымку к себе, и она медленно, почти неохотно покинула Сэйдж. Он понимал дымку.
– Нужно вернуться в дом, чтобы предупредить леди Фортис и остальных.
Сэйдж кивнула, убрала кинжал в ножны, привязанные кожаными ремешками на щиколотке. А пока они шли к форту, она совершила величайшее злодейство, которое только можно было сделать в присутствии Тристана.
Она расплакалась.
Он никогда не чувствовал себя более беспомощным.
– Сэйдж… – Он попытался смягчить тон, подошёл чуть ближе. – Пожалуйста, не рыдай по мне.
– Я не по тебе рыдаю! – возмутилась она, шмыгнув носом. – Какой же ты зацикленный на себе!
Он прокашлялся. Он не знал, для чего Бенедикт прикладывает такие усилия, чтобы уничтожить его: чтобы свергнуть Злодея, достаточно было звука плача его ученицы.
– Тебе полегчает, если я разрешу тебе побыть палачом?
Она покосилась на него.
– Ты пытаешься меня рассмешить, но это не сработает.
– Повезло, я как раз не очень смешной. – Он подошёл ещё ближе, подтолкнул Эви в плечо. – Да ладно, Сэйдж. Выдерешь пару ногтей, послушаешь вопли рыцарей… Даже к дыбе тебя пущу.
Она уныло пнула камешек, но Злодею показалось, что он заметил легчайший намёк на зарождающуюся улыбку.
– Что такое дыба?
– Устройство, которое растягивает тебя за руки и ноги, пока конечности не оторвутся.
Она изобразила, что её тошнит.
– Что? Гадость какая! – Эви шлёпнула Злодея по руке. – Вот ты всегда думаешь, что единственный способ добыть нужные сведения – это боль. Но я бы с гораздо большим удовольствием выболтала все свои секреты, если б мне было приятно.
Тристан закашлялся, стуча себя в грудь. Поразительно, что в нём ещё остался какой-то кислород в присутствии этой девушки.
Эви покосилась на него:
– Ты в порядке?
– Нет.
На её губах появилась улыбка и на этот раз никуда не исчезла. Тристан отвернулся, но чувствовал на себе её взгляд, пока они шли к дому.
Они стояли у самых дверей, когда крик – высокий, пронзительный – разорвал воздух. Кровь застыла в жилах, а Сэйдж вздрогнула, на лице у неё было выражение чистейшего ужаса.
– Сэйдж? Что такое? Всё хорошо? – спросил Тристан. Крик повторился, на этот раз громче. – Божья любовь! Кто там воет?