Эви толкнула дверь форта и безжизненно произнесла:
– Моя мама.
Глава 74Эви
Ничего не видя вокруг, Эви бежала по коридорам форта, желая только найти маму и всё исправить, что бы её ни мучило. Она едва слышала голос босса, который пытался успокоить её, едва заметила, как открылась дверь. В глазах всё плыло.
Паника. Её окутал туман паники. Мама снова закричала, и Эви упала на пол.
– Хватит! Хватит, пожалуйста! – Она свернулась клубочком, пытаясь стать как можно меньше, совсем исчезнуть. – Помогите ей, кто-нибудь, помогите!
Вдруг она ощутила, как в ладони ей плюхнулось что-то тёплое и склизкое.
Эви заморгала, будто просыпаясь.
– Кингсли? – Лягушачий принц глазел на неё с явной тревогой в золотистых глазах.
В этот момент в комнату вбежали Клэр и Татьянна, и крики усилились с их появлением. Эви вздрогнула и закрыла глаза, но ощутила, как кто-то поднимает её и держит в тёплых руках.
– Эви, дорогая, я здесь! Я с тобой, – сказал Блэйд, усаживая её в кресло. Там она и осталась, мёртвой хваткой вцепившись в Кингсли.
Татьянна отпихнула Блэйда в сторону, принялась убирать волосы с лица Эви, завязала их розовой лентой, которую всегда носила на запястье, – самой первой, самой любимой.
– Не надо, Тати, – попыталась отказаться Эви.
– Тшш, подружка. Это не по-настоящему. Глубоко дыши. Опасности нет. Это просто цветок памяти. Обними Кингсли – животные помогают успокоиться.
Потребовалось время, чтобы Эви осознала, что видит перед собой. Кричала не мама; звук шёл от высокого цветка с нежными лепестками, который Клэр поставила в углу комнаты. Это был цветок памяти.
Цветок памяти, который повторял крики её мамы.
– Что случилось? Что такое? – Бекки с грохотом распахнула дверь в зелёную комнату и зажала рот рукой, увидев цветок памяти. Следом вошла Ренна – перепуганная и издёрганная.
– Эви, бедняжка! Пожалуйста, нужно как-то остановить его! – воскликнула Ренна. – Эви, прошу тебя, не слушай. Не смотри туда.
Татьянна гневно взглянула на неё:
– Мы нашли его в потайной комнате в коридоре. Там их сотни. Нас там удобненько заперли, пока Блэйд не услышал, как мы колотим в стены.
Эви ощутила, что сердце успокаивается, пальцы разжались, но Кингсли остался, словно почувствовав, что ей нужна поддержка.
– Мы уже выходили, когда один цветок начал вопить – в жизни не слышала ничего ужаснее, – закончила Татьянна.
Эви тоже не слышала ничего ужаснее.
Бекки покачала головой, отодвинула с пути лозу.
– Нет, этого не может быть. Цветы памяти крайне редко встречаются. Считается, что их осталось только три! А разводить их опасно. В моей семье никто бы не пошёл на такое.
Будто почувствовав, явился Рафаэль, а с ним – остальные братья и Джулиус. Крик на миг умолк, давая Эви такую необходимую передышку.
Рафаэль заговорил первым, неодобрительно качая головой.
– Расскажи им. Расскажи, что ты наделала.
Эви проследила за его взглядом.
К Ренне.
Поражённая, Бекки отшатнулась от неё. Вокруг запястья у неё вилась лоза.
– Мама? О чём он? Что ты сделала?
Ренна ничего не ответила, но в её глазах теперь стояли слёзы. Увидев их, Эви ощутила, как упало сердце.
– Что ты сделала?! – закричала Бекки.
Эви встала и взглянула на Блэйда.
– Давай, – подтолкнула она. Через мгновение Блэйд оказался рядом с Бекки, ласково поддерживая её под руку.
Тут Ренна разразилась всхлипами.
– Я не хотела. Не хотела никому навредить! Ребекка, прошу тебя… – Она хотела взять Бекки за руку, но та отдёрнула ладонь.
– Ренна. – Джулиус успокаивающе погладил её по спине. – Хватит уже.
Ренна посмотрела на мужа, черпая в нём силы.
Выпрямилась, вскинула подбородок, колыхнулись золотистые волосы.
– Какое-то время мы помогали королю Бенедикту исполнить пророчество.
– Ты, мама. Ты, – бросил Рафаэль.
Ренна облизала губы, изящно сложила руки.
– Я пыталась найти лекарство для матери. Это не преступление! В этом нет ничего плохого! Всё, что я делала, было во благо Реннедона и семьи Фортис.
Обращаясь ко всем сразу, она продолжала:
– Мы выводили растение – гибрид между цветком памяти и другим редким видом, который растёт у нас в поместье и высасывает магический дар. Чтобы облегчить ношу неконтролируемого волшебства. – Ренна взглянула на Эви: – Как у твоей мамы.
Босс, который молча стоял в углу, прислонившись к стене, выпрямился и подошёл к Эви, пронзая Ренну ледяным угрожающим взглядом.
– Нура Сэйдж не вернётся завтра утром, так?
Ренна смотрела на Эви, только на Эви. Она воскликнула:
– Твоя мама была моей лучшей подругой! Пожалуйста, не забывай, я любила её как сестру! Как родную! Ни разу в жизни я не желала вреда другому человеку. – Ренна тяжело вздохнула. – Нура пришла к нам и попросила о помощи. Я знала, что случилось, знала о её даре. Что король ищет её, тоже знала, поэтому не выдала её, а попыталась забрать у неё дар. Я хотела помочь и ей, и королевству.
Эви встала. Губы у неё дрожали, горячие злые слёзы катились по щекам.
– Тогда почему… Почему она кричала?
Ренна выпрямилась, быстро пересекла комнату и достала маленький флакончик тёмно-серебристой пыли.
– Я применила цветок. – Ренна передала флакон Эви, он оказался тяжёлым. – Но её дар уже настолько исказился, что я будто пыталась запустить остановившееся сердце.
Эви подняла взгляд от флакона с порошком цвета ночи.
– Была. Вы сказали, она была вашей лучшей подругой?
Ренна застыла – Эви увидела, как на шее у неё проступают вены.
– Звёздный свет окутал её, Эви… Она закричала, а в следующий миг от неё осталась лишь звёздная пыль. Мне так жаль, дорогая. Она умерла.
Глава 75Гидеон
– Защищайте границы! – приказала Кили. – С дороги, сэр рыцарь!
Гидеон отскочил в сторону, ища, чем бы помочь, но такой осады он ещё не видывал. Перед замком собрались Славные гвардейцы, которые колотили в ворота тараном, а остальные посылали град стрел над стенами. Но Бесславные гвардейцы не выказывали страха. С боевыми кличами красные бросались на серебряных. Бесславные уступали в числе, но не в отваге.
Стоя на высоком парапете перед замком, Кили поднесла спичку к блестящему снаряду-тыкве. У короля таких не было, но Гидеон уже успел повидать их в деле. Стоит только поднести к волшебному овощу огонь, и полсотни рыцарей окажутся объяты пламенем. Гидеон машинально схватил Кили за запястье: он знал людей внизу.
– Не надо… Они же сгорят!
Ощерившись, Кили вырвала руку и отпихнула его так, что он упал.
– Пока не разберёшься, на чьей ты стороне, иди присматривай за сестрой. Больше тебе всё равно ничего доверить нельзя.
Глядя прямо на Гидеона, она подожгла фитиль и перекинула тыкву через ограждение. На её лицо падали оранжевые отсветы.
Было бы не к месту думать о том, какая она красивая, посреди жестокой битвы, но она выглядела просто изумительно в свете… взрыва… который, вероятно, искалечил или убил его бывших соратников… Господи.
Сбоку появился Эдвин с подносом выпечки, вернув Гидеона в реальность. Один из Бесславных гвардейцев спрыгнул вниз, потный и окровавленный.
– Эдвин, сейчас нам хлебушек не поможет, но, может, испечёшь торт к победе?
Эдвин качнул подносом.
– Это не для еды, тут всё чёрствое. Крепче камня. – У него блеснули глаза. – Очень удобно кидать.
Гидеон усмехнулся.
– Ай да молодец, Эдвин! – Он взял булку и швырнул её вниз, напрочь сбив с лестницы какого-то рыцаря. Обернулся к Эдвину с круглыми глазами. – Ты что в них кладёшь? Цемент?
Эдвин улыбнулся и кинул ещё одну булку.
Влетела офисная пикси, зажимая крошечные зелёные ушки, чтобы спастись от шума битвы.
– Кили! – пискнула пикси звенящим как колокольчик голосом. – Они прорываются через задние ворота! Поднимают решётку гивров!
Кили побледнела.
– Иду. – И крикнула в толпу: – Все свободные Бесславные – за мной!
Гидеон перехватил её за руку.
– Я с тобой.
Свистнула стрела, и Гидеон, не думая, прижал Кили к себе и накрыл её голову, чувствуя под шлемом плотную косу, сложенную вдвое. Чтобы скрыть длину? Странно. Но от неё пахло лимонами и потом, и в этом ничего странного не было. Это было прекрасно.
Её острый взгляд упал на стрелу в стене, затем на него.
– Ладно, сэр рыцарь. Посмотрим, на что ты годен.
Он отдал честь и первым спрыгнул вниз. А когда поднял взгляд, то не удержался, сам момент требовал этого…
– Кили, о Кили, скинь свои… – В живот ему прилетела твёрдая булка. – Ууф!
Кили усмехнулась, и они бросились бежать по коридорам офиса, перепрыгивая через две ступеньки. Кили говорила в рубин, и Гидеон постепенно понимал, что это никакой не рубин, а средство связи – а точнее, отсутствия оной, судя по раздражённому ворчанию Кили.
– До босса не достучаться, где бы он ни был, – пробурчала она.
Гидеон сорвал со стены меч, и они влетели во двор, присоединяясь к схватке. На него бросились рыцари, и он уворачивался, пока не понял, что так больше нельзя, и принялся сокрушать одного за другим мужчин, которых когда-то берёг и защищал. Получил небольшую передышку, отбив атаку, прижался спиной к спине Кили. Оглянулся, увидел кровь на её щеке и растрёпанные волосы. Рука зачесалась убрать их.
– Уверен, он скоро вернётся в замок, – сказал Гидеон вместо этого.
Но, окинув взглядом двор, где рыцари значительно превосходили числом Бесславных гвардейцев, которые отчаянно отбивались, пытаясь отбросить врага, Гидеон испугался, что скоро у Злодея не останется никакого замка.
Глава 76Бекки
– Как ты могла? – шепнула Бекки, а остальной семье прошипела: – Как вы все могли?
Она никогда не видела отца таким печальным.
– Мальчики только что узнали, Ребекка. Если обвинять, то меня и маму.