– Ай! – взвыл Бенедикт, бросая Кингсли на пол, и тот пополз к ним, сливаясь зелёной шкуркой с плиткой. – Мелкое чудище укусило меня!
Внимание гвардейцев полностью переключилось на короля, а Тристан подхватил своего друга. Пора было убираться. Медленно подталкивая Сэйдж к дверям на террасу, он перевернул Кингсли, проверяя, цел ли он. Поднял бровь и шепнул Сэйдж:
– Ты научила его кусаться?
– У лягушек слабые челюсти. Ему пришлось потренироваться.
С удовлетворением убедившись, что друг не ранен, Тристан посадил Кингсли на плечо.
– Как ты вообще это выяснила?
– Кормила его пирожком, у него не получалось.
– Ну конечно, – вздохнул Тристан.
Гвардия наконец заметила их отход и обнажила мечи, направляясь к Злодею. Он попытался спрятать Сэйдж за спину, но та упрямо осталась рядом.
Тристан помахал королю рукой.
– Как всегда, было неприятно увидеться, Бенедикт, но боюсь, нам пора.
– Попробуйте, – отозвался из-за спин гвардейцев король, всё качая головой. – Но имей в виду, я посвящу остаток жизни тому, чтобы не было тебе покоя за моё унижение. Всё королевство узнает твоё имя ещё до рассвета, и все возжелают твоей смерти.
Тристан пожал плечами.
– Не то чтобы это сильно отличалось от любого другого дня моей жизни.
Бенедикт цинично поднял бровь.
– Я не с тобой говорю.
Тристан застыл при этих словах и расслабился, только когда Сэйдж взяла его кулак и нежно расправила пальцы.
– Не бойтесь, миз Сэйдж. Невзирая на ваше предательство, я позабочусь о вашей матери, когда рыцари приведут её под мою опеку.
Сэйдж стиснула руку Тристана, а светлые глаза сощурились.
Король не прислушался к предостережению в её пристальном взгляде, он продолжал источать яд.
– Когда родитель бросает ребёнка, я всякий раз думаю, была ли в том вина родителя… – король улыбался, – или ребёнка?
«Скотина!»
Но Сэйдж вскинула голову.
– Когда рыцарь решает предать короля, я всякий раз думаю, была ли в том вина рыцаря… – она с удовольствием подняла брови, – или короля?
Бенедикт побледнел, а у Тристана сердце пропустило удар. Тот самый рыцарь, который подбодрил его.
«Она настолько очаровательна, что даже Славного гвардейца переманит на свою сторону?»
Тристан взглянул на её щёчки, на лукавый вид, на то, как тихо вращаются у неё в голове колёсики, собирая новый план.
Да. Эта женщина убедила бы кого угодно бросить вызов хоть времени, если бы ей понадобилось.
Сэйдж, не заметив влечения в его глазах, подалась к нему и прошептала:
– Готовьтесь убегать.
Не успел он ответить, как Сэйдж завела руку за спину и вытащила что-то из-за пояса платья – раньше Тристан не замечал. Он всмотрелся и с изумлением понял, что это такое. Пачка бумаг – писем, подписанных и датированных одной и той же размашистой подписью, едва различимой внизу.
Нура Сэйдж.
– Ты ошибаешься насчёт моей матери и скоро поймёшь, если ещё не понял, что крупно ошибаешься на мой счёт.
Тристан потянул Сэйдж за руку, увлекая к террасе, пока она не выдала ничего больше, пока Бенедикт не увидел писем, пока она не преступила черту, – он знал, какой опасности она уже подвергает себя. И голодный блеск в глазах Бенедикта лишь подтвердил это.
Всё равно он не смог сдержать усмешки, когда Сэйдж с улыбкой помахала рукой, сверкая глазами:
– Счастливой охоты, король Бенедикт.
И они бросились бежать под яростные вопли своего правителя.
Глава 11Эви
Рискуя жизнью, они сбежали по лестнице, промчались по дворцовому саду и оказались на опушке Орехового леса, а знакомый свист стрел преследовал их. Эви споро двигалась в темноте, огибая деревья и перебираясь через изгороди, а Злодей всю дорогу от неё не отставал.
Она бы сочла это милым и даже интригующим, только Злодей больше не двигался так, как она привыкла: будто весь мир склоняется перед ним и подчиняется. Напротив, он еле шёл, будто время, проведённое в плену у короля, так измучило его, что теперь осталось только броситься в пропасть и надеяться на лучшее.
Когда Эви это поняла, её охватили гнев и желание защитить, и эти чувства едва не принудили её развернуться, чтобы врезать дорогому правителю по башке железной палкой.
«Погнула бы ему дурацкую корону», – маниакально подумала она.
– Какие бы планы ты не строила, перестань. Кусты пугаются одного твоего вида. – Тристан, тяжело дыша, выпрямился, Кингсли изо всех сил цеплялся лапками за его плечо. Они шли вдоль опушки, стараясь не топать и не повышать голоса, чтобы не выдать гвардейцам своё местоположение в полумраке. – Сэйдж, глупо было так дразнить короля. Сама себе мишень на спину повесила.
– Думаете, лучники целились именно туда?
Она собиралась просто пошутить, развеять напряжение, успокоить пульсирующую на его шее жилку, но это была очень крупная, очень опасная ошибка.
Ей почти не было видно его глаз, но она заметила, как они вспыхнули, когда Злодей в два широких шага подошёл, навис над ней и прошипел:
– Угроза твоей жизни – это не шутка. Совсем нет.
Эви раскрыла рот, ей оставалось лишь моргать, а смятение и насторожённость вились вокруг, как пчёлы-убийцы. Слушая, как они жужжат в ушах, она уточнила:
– Почему?
Из бешеных глаз Тристана вдруг резко ушла вся жизнь, взгляд мгновенно стал спокойным и безразличным. У Эви закружилась голова, эта перемена жалила, будто те самые пчёлы-убийцы.
Она покачала головой:
– Ладно. Забудьте. Глупый был вопрос.
Она зашагала быстрее, решительнее. И так много времени потратила.
– Сэйдж, – прошептал он. – Ты что делаешь? Замок в другой стороне.
– Я иду к обрыву.
Тристан подошёл с нечитаемым выражением лица.
– Работать на меня стало совсем невмоготу? – равнодушно поинтересовался он. Эви фыркнула, протиснулась мимо, наступив на юбку, кажется, в миллионный раз. Сердито посмотрела на подол, затем, задумчиво, – на Злодея. Тот вопросительно изогнул бровь, а Эви искренне улыбнулась и приподняла юбку.
– Оторвите.
Злодей и Кингсли синхронно разинули рты, и это было так смешно, что Эви пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться. Кое-как собравшись, она пояснила:
– Я не дойду до замка, если подол так и будет путаться в ногах.
– Может, попробуешь? – выдавил Тристан.
Эви скрестила руки, подняла бровь.
– Чего вы так боитесь, тёмный властелин?
– Боюсь? – Низкий голос скрежетал, как камни.
Кингсли спрыгнул с плеча Тристана, ощутив угрозу – а может, просто неловкость. В бледном свете луны Эви едва различала напряжённую линию челюсти, когда босс опустился перед ней на колени. Взглянула на его тёмную голову, и внутри потеплело.
Тристан с мрачной деловитой целеустремлённостью схватил тонкую ткань и разодрал надвое, оставив юбку по колено. Эви охнула, когда холодный ночной воздух поцеловал её коленки. Немножко захотелось, чтобы босс сделал то же самое.
«Не мечтай о поцелуях босса, Эви!»
«Даже если звучит… очень уж приятно».
Его большая ладонь согревала её обнажённые ноги, пальцы задержались на бедре чуть дольше, чем можно было рационально объяснить.
– Готово.
Эви слышала, как тяжело дышит Злодей. Прямо как она сама.
Она отстранилась, чтобы не сделать чего-то совершенно безумного, например, не схватить его за руку, чтобы вернуть её себе на бедро. Он бы, наверное, оскорблённо отпрянул. Было ли их притяжение взаимным или нет, профессионализм для босса, очевидно, значил больше, чем всякие страстишки, и с этим оставалось только сжиться.
Сжиться, как с вилкой в лёгком.
– Да… Эм, спасибо.
Эви вновь направилась к цели, шагать теперь было легче, а Злодей шёл рядом, выискивая в округе врагов.
– Вот там хорошо бы свернуть в лес. – Он кивнул на чащу. – Оттуда я знаю дорогу домой.
– Сэр, как я уже говорила, я иду к обрыву. – Эви шла с прямой спиной. – У меня есть план. Доверьтесь мне.
Тристан вздохнул, сжал пальцами переносицу.
– Пугающая перспектива. Сэйдж, я настаиваю… – Тут он прервался, с уст его сорвалась быстрая череда ругательств, он подхватил Кингсли и толкнул Эви. – Беги! Быстро!
– Вон они!
Из-да деревьев выскочили гвардейцы, но Эви уже неслась прочь, и без путающегося в ногах подола у неё получалось быстрее.
Она всё мчалась, развевались волосы, липнущие к лицу, как трава к подошвам её тонких тапочек. На горизонте появился край обрыва. Так близко. В ушах грохотала кровь, под ноги ложилась мягкая трава, и вдруг, к её удивлению, рядом оказался босс. Ноги у него были длиннее, а тело сильнее, он мог бы бежать быстрее, если бы захотел.
Но, как и в первую их встречу, он подстраивался под неё.
Эви проглотила ком в горле и схватила босса за руку. Край обрыва был всё ближе. Тристан спросил с легчайшим намёком на сомнение в голосе:
– Значит, прыгаем?
Он без единого вопроса сиганул бы вслед за ней со скалы.
И Эви поняла, что любит его. Прямо там, прямо тогда.
Ей оставалось лишь надеяться, что последний кусочек плана сработает…
Они добежали до края, и Эви, не останавливаясь, закричала:
– Держись за руку!
Он лишь стиснул пальцы, и они прыгнули вместе. У Эви сердце ушло в пятки, она подавила крик. Угроза смерти ветром ударила в лицо, а потом…
Оба приземлились на что-то чешуйчатое и фиолетовое.
– Пушок!
Дракон был на месте.
У них получилось.
Эви рассмеялась, и они взмыли с обрыва в небеса. Управлял драконом Блэйд, остальные в полной безопасности сидели у Пушка на спине. Дракон пролетел над озадаченными гвардейцами, и пассажиры помахали им руками.
– Долго вы! – заметила Татьянна, которая махала вопящим внизу рыцарям розовым платочком.
– Господа! – отсалютовал Блэйд.
Бекки ничего не сказала, лишь подняла бровь и скинула вниз большой камень. Блэйд с Артуром прыснули со смеху. Над последним хлопотала Клэр.
Они летели по ночному небу, вопли гвардейцев затихли вдали, вокруг ярко мерцали звёзды.