– Да не из-за коровы! Меня никто в компанию не брал, чтобы пойти на вечеринку. А одной… – Кирра замялась. – Не подумайте, я не испугалась, просто в компании веселее.
– Оу, в нашей компании ты никогда не соскучишься, – многозначительно протянул Морис и засмеялся. Ишь ты, дамский угодник выискался.
– А этого головоногого вообще можешь не слушать, – мило улыбаясь, сказала я. – В общем, договорились насчет вечера, а пока, наверное, надо возвращаться в корпус.
С шутками и прибаутками мы добрались до аудитории, благо, занятие объединяло весь курс, и не пришлось разделяться. Кирра с удовольствием принимала внимание парней, крутила хвостом во всех смыслах этого выражения, ну ни дать ни взять Светка. Похоже, это моя карма – дружить с сексуально привлекательными девушками, собирающими вокруг себя мужчин от шестнадцати до семидесяти шести.
После сигнала о начале занятия Морис как раз закончил рассказывать Кирре историю про недоеденную ногу Чо. Наша скамейка взорвалась хохотом, смеялся даже Рэнди, которого воспоминания о том случае все еще нервировали.
– Я рад, что моим студентам весело, – вдруг раздался скрипучий, отдающий металлом голос, – но прошу заметить, лекция началась уже сорок секунд назад, поэтому прошу соблюдать тишину и проявлять максимальную заинтересованность.
Говорившего было не видно, а из-за акустики в аудитории создавалось впечатление, что голос появляется прямо у тебя в голове. Когда преподаватель медленно вошел в лекционный зал, змеи на моей голове вдруг взбесились и начали бешено извиваться. Впрочем, не скажу, что не могу их понять – зрелище было действительно впечатляющее, длинный балахон мужчины скрывал все особенности фигуры, а натянутый по самый подбородок капюшон не давал разглядеть лицо.
Внимание, пафос вошел в аудиторию.
Я прищурилась, разглядывая странного препода, и у меня вдруг сложилось впечатление, что этот балахонник парит над полом, хотя чего тут удивляться? Вот только почему так бесятся змеи?
– Не ожидал встретить здесь своих сородичей, – хмыкнул препод и откинул капюшон, вызвав у меня (да и не только) нервную икоту. Почти все студенты испуганно выдохнули, когда на них пристально посмотрела огромная змея, будто шутки ради облаченная в мантию преподавателя. Вернее, все же не совсем змея, верх у существа был почти человеческим, если бы не глаза с вертикальными зрачками и кожа, покрытая крупными золотисто-зелеными чешуйками. Я, к счастью, таким роскошным панцирем не отличалась, иначе купание окончательно превратилось бы в пытку. Но самый смак преподавателя крылся ниже пояса, как бы двусмысленно это не звучало. Огромный, толстый и длинный хвост, покрытый черными полосами чешуек! Он держал на себе человеческий корпус, и свободная его часть кольцами лежала на полу, изредка покачивая кончиком, к слову, без трещотки. Значит, не гадюка – и на том спасибо.
– Будем знакомиться, я Ллейшах, ваш преподаватель по травологии, травоведению, ядам и противоядиям, – мрачно представился этот хвостатый товарищ. – И да, я наг. У меня нет ног и чувства юмора, зато есть куча полезных навыков, которые я обязан вдолбить в ваши хорошенькие пустые головы. – Ллейшах улыбнулся, показав всем пасть, оснащенную двумя внушительными клыками.
– Вдолбить? – вдруг отмер Ма, услышав знакомое слово.
– Как пойдет, посмотрим по ситуации, – зловеще усмехнулся наг. – А для первой лекции возьмем легкую тему. Записывайте. Сопротивление ядам в зависимости от родовой принадлежности индивидуума.
Мне сразу стало не по себе. Что-то эта змеюка задумала.
И кто бы мог сомневаться, что я была права!
– И сразу проведем практикум! – хищно улыбнулся Ллейшах и одним движением вывернул собственную челюсть, обнажая ядовитые клыки. Еще пара мгновений и прицельных плевков, и вся аудитория была покрыта мелкими капельками его яда.
– Что? – я сидела дальше всех, но все равно мне досталась пара капель.
– Ри… та, – икнула лисица, поползла вниз по лавке, приняв на себя самый первый плевок, и стремительно побледнела.
– А вот и первая запись в вашем конспекте – мой яд идентичен природному, поэтому представители оборотней сильнее всего подвержены его воздействию. Еще кому-нибудь плохо?
Я осмотрела нашу лавку, но кроме лежащей Кирры, больше никто не подавал признаков беспокойства: Морис, чертыхаясь, стирал белоснежным платком капли яда с рубашки, Ма и Чо недоуменно переглядывались и почесывались, а вот гуль…
Рэнди тихонько зарычал, одним прыжком преодолел расстояние до нага и, схватив его за мантию, попытался оторвать от пола. Не то чтобы преуспел в этом, но удивить сумел – правда, не Ллейшаха.
– Противоядие! Быстрее!
Готова поклясться, что на руках у моего друга отросли кривые черные когти, а волосы посерели, будто присыпанные пеплом. Ллейшах ни на секунду не удивился такой неожиданной для всех реакции на вид такого безобидного парнишки, и его хвост мгновенно оплел гуля и подвесил в воздухе.
– А вот и вторая запись – на трупоедов мой яд действует весьма странным образом, вместо паралича вызывая приступы агрессии. Кстати, если возникнет такая ситуация, лучшего стимулятора для гуля не найдешь. Если, конечно, не боитесь.
У меня слегка кружилась голова, но больше никакого воздействия на себе я не ощущала. Разве что полнейшую растерянность и немного – раздражение.
– Родсссственница, а как у тебя? – наг посмотрел в мою сторону, а я снова непроизвольно икнула. Быть таким страшным – это противозаконно!
– Легкое головокружение, учи… препо… мэтр Ллейшах, – кое-как сообразила я, вспомнив всякие фэнтезийные книжки своей двоюродной племянницы. – А можно получить противоядие? Нашей подруге совсем плохо. – Я указала на Кирру, которая начала резко вздрагивать всем телом.
– Это будет вашим самостоятельным заданием, – противно ухмыльнулся наг. – И советую не медлить, по моим подсчетам, у нее минут двадцать до полной остановки сердца.
Морис мгновенно выпустил щупальца и вопросительно посмотрел на препода.
– Разве это не опасно? Мы не подписывали документов о возможном причинении вреда на практикумах. Не хотелось бы умереть дважды, это, знаете ли, портит внешний вид.
– Девятнадцать минут, – прошипел наг и сжал Рэнди еще сильнее, заставив того болезненно выдохнуть. Боевой облик с него сполз, и перед нами был все тот же тощий несуразный Рэнди, которого планомерно душила… душило… В общем, это просто кошмар.
– Да вы просто псих! – я вскочила с лавки. – У меня нет никаких познаний в противоядиях! Я из 21 века, и там есть больницы, врачи и капельницы!
– Восемнадцать, – выдал Ллейшах.
Остальные студенты старались прикинуться ветошью и не сильно отсвечивать в нашем конфликте с преподавателем. Хотя и среди них была пара оборотней, сползающих под лавки.
– Почему они не беспокоятся о своих друзьях? – я опустилась на колени перед лисицей и судорожно вспоминала какие-нибудь средства от отравления. В голове вертелось только что-то про промывание желудка, но хоть убей, понятия не имею, как это делается.
– Достаточно сильный оборотень переварит эту заразу за несколько минут, а если не справился, значит, ты слабый и тебе не место в стае, – пояснил всезнающий Морис. – Давай я смою яд снаружи, а ты не дашь ему расползтись внутри.
– Но как? И откуда ты, твою ж каракатицу, столько знаешь?
– Третья запись, – меж тем спокойно диктовал Ллейшах, – несмотря на сложившиеся мифы о том, что память у рыб никакая, кракены не подвержены этому недостатку и, наоборот, дадут фору слонам. Можно считать, ходячая энциклопедия. К тому же, представители этого вида обладают невероятно плотной кожей, и мой яд просто не смог проникнуть к нему в организм. Естественно, если впрыснуть прямо в кровь, паралич наступит, но отложим это на следующее занятие.
Тут я впервые увидела, как Морис полностью меняет окраску. То есть, в прямом смысле слова его лицо не просто побледнело или позеленело, оно стало густо фиолетовым, как и шея, и выглядывающие из кружева манжетов кисти.
– Может, не надо? – без особой надежды предложил он, и на шее проступили тревожно желтые пятна. Определенно, с моими товарищами происходило что-то нехорошее, и причина стояла прямо передо мной, щуря змеиные глазищи.
– Ма, Чо, подержите Кирру, – скомандовала я. Примерно стало ясно, что именно хочет от меня Морис. Правда, как я собираюсь это реализовывать, мне самой пока ясно не было. С другой стороны, я же заставила поднос окаменеть? Значит, мне нужно как-то вычленить заразу у нее в крови, обратить в камень, а потом вывести.
– Если я превращу ее кровь в камень, она же умрет! – я с ужасом посмотрела на Мориса. – Чо, быстро беги к ректору!
– Никто не выйдет из этой аудитории, пока не закончится лекция, – наг переполз к двери и воинственно покачал хвостом с гулем.
Огр философски вздохнул и молча прыгнул в окно, заставив Ллейшаха раздраженно зашипеть.
– Десссссять минут!
– Пока придет ректор, от нее останется только шкурка. Рита, ты можешь это сделать! Хотя бы сдержи распространение! – Морис встряхнул застывшую меня.
– Я не могу!
– Можешь!
– На мне этот проклятый ограничитель! – вспомнила я. Магическая «удавка» в быту совсем не ощущалась, но именно сейчас я боялась, что она вот-вот начнет действовать.
– На мне тоже, если ты забыла, – едко напомнил Морис. – Но как думаешь, у нас есть выбор?
Кирра слабо застонала, и я сама чуть не взвыла. Если накосячу, дело не закончится отработкой в оранжерее или мытьем столовой. Если что-то пойдет не так, я убью соседку!
Казалось, на меня смотрели абсолютно все, а, может, и не казалось вовсе.
– Я помогу, – сказал Морис, и мне хотелось ему поверить. – Слушай, как мы поступим…
Спустя минуту я закрыла глаза и прикоснулась к Кирре. Яд в ее крови ощущался очень знакомым, почти родным. Это из-за моих змей? Я осторожно позвала его, одновременно с этим старательно представляя себе, как каждая капелька распадается каменной пылью. Горло сдавило, и на миг мне показалось, что и вся моя сила, к которой я успела привыкнуть, сейчас испарится. Но Кирра вдруг громко закричала, и я поняла, что вот оно – пора.