– Мооооорис, Рээээнди! – проорала я в окошко, горячо жалея, что угробила драгоценную метелку. Уж я бы тут убралась… Естественно, ответа не последовало, это было бы слишком просто. Я опустилась на лавку и принялась мысленно материть нашего предприимчивого драко-ректора, начиная от глобальных подстав и заканчивая жестким матрасиком для бедной заключенной. И чем дольше я сидела и думала об этом, тем больше остывала. И правда? К чему теперь убиваться, если ничего нельзя изменить? Я даже пыталась раскурочить камеру своими способностями к магии земли, но то ли камни тут были какие-то заговоренные, то ли я резко обессилела от злости. Не придумав ничего лучше, я просто легла на бок и стала ждать сна.
Но как бы не так!
Обидно, тревожно, холодно, жестко – все смешалось в один комок, не дающий мне спокойно отойти в мир сновидений. Проворочавшись несколько часов, я кое-как задремала, если такое приграничное состояние можно назвать сном. По ощущениям, я просто провалилась во влажную темноту, внутри которой раздавались странные звуки. Тело стало невыносимо тяжелым, но самое неприятное – все это явно происходило во сне, а пошевелиться и разрушить паралич я не могла.
Темнота собралась в небольшое облако, из которого раздался противный хруст, будто нечто только что сломало себе все кости разом. Звук, достойный лучшего ужастика года. Я бы притаилась, да вот незадача – я и так не могла шевельнуться. Тут из кокона показалась тонкая волосатая нога в драном красном носке.
Я нервно икнула.
– Экономия, – выдал хриплый шепот, и из темноты вывалился несуразный хозяин испорченного текстильного изделия вызывающего цвета. – Ты спи, спи. Я быстренько.
Неестественно вытянутый силуэт мужчины пугал еще больше, чем его слова. Что он собрался со мной делать? Тем более быстро? Я же горгона, нельзя со мной так… Вообще никак со мной нельзя! Я сосредоточилась на своей сущности, но мои змеи вместо того, чтобы зашипеть на незнакомца, даже и не подумали откликнуться. Пересилив себя, я чуть-чуть сдвинулась, чтобы неожиданно почувствовать, что сейчас моя шевелюра выглядит как обычные каштановые волосы, и никаких змей и в помине нет. Как же так? Я же не могу… Я же не могу вернуться обратно в свое родное тело. Оно ведь мертво!
Пришелец поправил на себе мантию, спрятав под подол злосчастные носки, приспустил капюшон на лицо и завыл жутким голосом:
– Проклятье на тебе, дева иноземная! Жертвой родилась, жертвой умерла, жертвой и жить будешь! И ждет тебя конец бесславный, если выбор неверный сделаешь!
Под капюшоном сверкнули то ли клыки, то ли глаза. Я была и так впечатлена сверх меры и не решилась разглядывать дальше.
– Жертва! Жертва! Жертва! – выл чудаковатый монах, крутясь вокруг темного кокона, периодически странно вскидывая колени. В один из таких моментов я снова увидела драный носок, но уже на другой ноге, и истерично хрюкнула от смеха. Нервного, разумеется.
Пока этот непризнанный талант театральных подмостков пытался впечатлить меня своими песнопениями, я пялилась на носки и уже откровенно ржала. Паралич отпустил, но от хохота я все равно могла только судорожно вздыхать и держаться за живот.
– Надоело! Вот сдохнешь, сама будешь виновата, а я предупреждал, – обиженно закончил выступление монах и, фыркнув, полез обратно в кокон.
– Погодите! – воскликнула я и выдохнула обреченно: – Я уже и так мертвая…
И проснулась. В камере было сумрачно, но, судя по проникающему в окошко свету, наступило утро или даже день.
Все тело чесалось, желудок завывал не хуже ночного гостя, змеи тихонько шипели. Так что же, выходит, и правда всего лишь сон? Да к черту такие сны! Я рывком села и тряхнула головой, разминая затекшую шею. Изоляция от цивилизации мне и за одну ночь порядком надоела, так что я добралась до двери и хорошенько постучала в нее ногой.
Ответа, как и ожидалось, не последовало. Но, ничего, вот выберусь отсюда, и у меня появится очень красивая статуя для дачного участка. Дракон в полный рост! Месяц в карцере, ха! Как говорится, накося выкуси, дорогой ректор. Наши не сдаются, а если и сдаются, то только после боя!
Я пинала дверь и колошматила выдранной из лежанки доской стены со всей своей нерастраченной энергией. Помучившись с полчаса, перешла к более хитрым действиям – с помощью все той же доски стала раскачивать дверной косяк.
Вдруг змеи застыли и очень громко зашипели, привлекая внимание.
Насторожившись, я прислушалась сначала к тишине за стенами, потом к своим ощущениям. Что-то изменилось, но вот что… Я в задумчивости постучала когтем по каменной кладке, и меня внезапно озарило.
Вчера я чувствовала чужую магию, подавляющую мои силы, но сейчас мне будто больше ничего не мешало. Провокация? Тонкая издевка? Шанс на спасение?
– Вот и проверим, – пробормотала я и, размахнувшись, скорее для уверенности, чем для большего эффекта, хлопнула раскрытой ладонью по стене возле дверных петель. – Рассыпься!
Сначала показалось, что ничего не произошло. Я нахмурилась и собралась уже повторить, как заметила тонкую трещину. Она быстро росла, змеилась во все стороны, а потом каменная кладка возле двери осыпалась в пыль. Дверь постояла немного и с оглушительным грохотом упала в коридор. Я слегка испугалась и с ужасом смотрела, как из дальнего угла коридора на меня, привлеченное шумом, катится… нечто.
Голова. Как это знакомо.
– Твою темноту! – выругалась голова, отплевываясь от пыли. – А если бы меня придавило?
– Ты?! Вернее, что ты тут делаешь? – заорала я. Похоже, кто-то проклял меня студентом О’Ши. И как же не вовремя!
– Вас пришел выпускать, – буркнул Франган.
Образ Миллхауса заиграл у меня новыми красками. Все же не бросил и не забыл, ректор наш драконистый.
– Ректор велел? – спросила я.
– Да он про вас до следующего семестра не вспомнит, – прервал мои мечты дуллахан. – Я тут на первом курсе полгода проторчал, пока сестра искать не начала.
– Полгода?! – вырвалось у меня. – А он не… не офигел ли?
Я уже давно поняла, что в Академии Небытия снисхождения не жди, но полгода в карцере… Это вообще законно?
– Тут как на кладбище, свое пространство со своим течением времени. Можешь хоть три года просидеть, а выйдешь, и никто твоего отсутствия не заметил. – Голова поморщилась, явно припомнив прелести своего заключения.
Я помотала головой и заставила себя вернуться к главному.
– Я себя уже сама освободила, надо найти парней. Ты знаешь, где они?
– Сама? Ага, как же, – самодовольно хмыкнул Франган. – Если бы мое тело не ослабило барьер, хрен бы ты что сделала. Хотел отдать должок, но вижу, придется теперь еще и ректору помогать, и деканату, когда ты до него доберешься.
Он покатился обратно, и за углом нам встретилось тощее длинное тело с гладким срезом на шее. Оно подхватило голову и ловко нацепило на себя. Меня аж передернуло.
– А можно так при мне не делать?
– Не нравится, не смотри.
Я показала его спине язык, и мы пошли по узкому каменному коридору вверх, пока не вышли во дворик. Как я и предполагала, мужские камеры были с другой стороны. Уже на подходе я услышала мелодичный вой гуля и не менее мелодичный поток непристойностей от кракена.
– Хороший словарный запас, – оценила я и даже запомнила парочку особо заковыристых выражений.
– Рита!
Два радостных визга заставили Франгана испуганно пригнуться. Парни, похоже, разглядели меня сквозь зарешеченные окошки своих камер. Я поплевала на руки и повторила трюк с уничтожением препятствия, правда, искать двери было лень, и я просто проделала пару отверстий во внешней стене. Через минуту меня нагло облапали щупальца, а слюнявую пасть гуля я аккуратненько отвернула в сторону.
– Ну, как вам атмосферная ночевочка? Монах в драных носках приходил?
– Какой такой монах? – не понял Рэнди. – Я спал как убитый.
Морис слегка посинел, но отпустило его быстро.
– И что этот монах тебе говорил? – вдруг спросил дуллахан.
– Чушь всякую. Жертвой меня обзывал, про выбор какой-то распинался, выл безобразно и танцевал.
– Ммм, – одновременно протянули Морис и Франган, – вестник, значит. Странно.
– Да мне откровенно наплевать, кто это был, я хочу в туалет, есть и спать, – решительно отрезала я. – И пусть только попробует появиться еще раз, я вчера была не расположена принимать гостей, но сегодня встречу как подобает.
Рэнди был со мной согласен, и мы дружно двинулись обратно в общежитие. Выполнив свою миссию, Франган, сославшись на плохое предчувствие, снова свалил.
– Куда катится мир, у дуллахана – плохое предчувствие! Да он сам по себе ходячее проклятье! – фыркнул Морис.
Я как в тумане добралась до нашей с Киррой комнаты и первым делом заняла ванную. Было раннее утро, я старалась не шуметь, передвигаясь на цыпочках, впрочем, когда Кирра спит, ее и артобстрел не разбудит, тем более в такой час. Хотя меня вон сколько не было, должна же она была хоть чуточку переживать?
Каким бы прекрасным и совершенным не было мое новое тело, ночевка на доске с побитым жизнью матрасом пришлась ему не по вкусу. В горячей воде тут же заныл каждый синячок, каждая мелкая царапинка, а их за время моего отсутствия скопилось неприлично много. Я решила сходить в медкабинет, потом вспомнила, что вообще-то сбежала из-под ареста, и ректор, когда узнает, попытается откусить мне голову. Потом еще немного подумала и пришла к выводу, что спрятаться все равно негде, да и на чьей стороне правда? Разве не на моей? В уговаривании себя любимой я была сильна, так что и получаса не прошло, как я бесстрашно вышагивала по пустому коридору в сторону обители доктора Зусмана. Мне не было так уж больно, да и, кажется, раны заживали как-то неестественно быстро, но показаться специалисту не помешает. Задумавшись, я добралась до места и едва не получила по носу открывшейся дверью.
– Ай! – возмутилась я. – Тут люди вообще-то хо… Кирра?
Когда она успела здесь оказаться?
Соседка отвела взгляд и собралась прошмыгнуть мимо, как будто меня не узнала, но так я ей и поверила. Схватила за локоть и, похоже, перестаралась с силой, потому что лисица сердито зафырчала.