– Это все ради общего блага.
– Вот придешь завтра меня сменять, я тебе покажу общее благо!
Рэнди попятился к двери спиной, чувствуя в воздухе опасные искры. Ма и Чо пожали плечами и попытались выйти одновременно, застряли и, пихаясь и рыча, кое-как вывалились на лестницу. Мориса так вообще сразу след простыл.
И тут я вспомнила, что самое время идти на встречу с Амилотой, а я тут застряла…
Распахнув дверь, я высунулась и заорала:
– Я вам это еще припомню!!!
Мия за спиной насмешливо хмыкнула и зашуршала страницами так издевательски, будто точно знала, что именно этим вечером накрылось у меня медным тазом. Я нашла в себе силы перестать истерить и вернуться за стол.
– А ты сама-то справишься? – спросила я, и змейка возле уха агрессивно зашипела, высунув тонкий язычок. Ей паучиха тоже не нравилась. Если бы знала, что она сегодня будет спать под моим одеялом, притащила бы какое-нибудь старье из подвала.
Мия подняла голову и смерила меня презрительным взглядом.
– Попробуй сначала спросить это у себя.
Я втянула носом воздух.
– Ты…
Мы скрестили взгляды, и осколки тарелки между нами завибрировали, как будто отзывались. Мия первой скосила на них глаза.
– Мы же еще даже не начали.
– Как сказать, – ответила я и подняла ладонь, под которой стол уже начал частично каменеть. Мия нервно провела рукой по волосами, шевелящимся от несуществующего сквозняка.
«Вы отлично дополняете друг друга», – сказал Морис, и я чуть не рассмеялась. Подходим идеально – для начала внепланового апокалипсиса.
– Давай просто сделаем это? – процедила я, и Мия нехотя кивнула. Мы устроились поудобнее друг напротив друга и, сдвинув потеснее три части тарелки, положили на них кончики пальцев. Я постаралась максимально аккуратно призвать свою магию, чтобы не стало еще хуже, и золото задрожало.
Волосы Мии зловеще шевелились, но в целом она явно умела себя контролировать. А потом стало не до наблюдений за идейной соперницей.
– Кстати, это долго надо делать? – спросила я, и она спокойно ответила:
– Минимум пять часов.
– Пя… Пять часов?!
Простите, куратор, прости, постелька. Сегодня я точно загнусь на благо спокойствия ректора.
Или заработаю геморрой, что еще хуже…
Глава 27
Не знаю, может ли кто-то со стороны связаться со мной по браслету, но, кроме Мориса и Рэнди, за ночь никто не попытался меня отвлечь. Не то чтобы я ждала кого-то конкретного, но… Черт возьми, я ждала! Есть же такие мужики, у которых руки отвалятся, если сами девушке позвонят.
Мия косилась на меня с подозрением, но вроде бы без злорадства, а то я уже почти подумала, что угодила в ее масштабную ловушку. Привет, паранойя. Когда через четыре часа (спасибо, что не пять) можно было отвалиться на спинку стула, ощущения были как у столетней бабули – позвоночник буквально осыпался, попа болела, а глаз смотрел на глаз.
– Я спать, – и поползла к раскладушке. Ничего не знаю, мое одеяло, мое спальное место. Отрубилась мгновенно, безо всяких непрошеных мыслей на ночь, закрыла глаза, а потом раз – и утро. А заодно и сопутствующее ощущение полного, конкретного недосыпа во все лицо.
Я сначала даже не поняла, где нахожусь и почему это место так не похоже на мою комнату. А потом увидела Мию, дремлющую за столом, и настроение окончательно помахало ручкой. Пошевелилась и потревожила пружины раскладушки, скрип, наверное, слышали даже в общежитии.
– А? Что? – сонно забормотала Мия, оторвав лохматую голову от столешницы. Вот странно, но мне даже злорадствовать над ней не хотелось. Настенные часы уже даже не намекали, а буквально вопили, что если не поторопимся, останемся без завтрака…
А, нет, точно останемся.
– Проспала!!! – не своим голосом заорала Мия и опрокинула стул. Сигнал для студентов звучал в общежитиях, тут, разумеется, в нем не было смысла. Я почти испугалась, а потом вспомнила, что по нашему же графику сегодня можно не суетиться. О чем я и сказала своей невольной партнерше.
– Плевать я хотела, это все ваши проблемы, – огрызнулась она и перекинула ремешок сумки через плечо. – Я учиться.
– Боишься, там без тебя Лайза уведут? – бросила я ей в спину. Паучиха споткнулась, постояла пару секунд и торопливо скрылась за дверью.
Я осталась в гордом одиночестве.
По-хорошему надо бы сходить к себе, помыться, но за неприметной дверкой обнаружился санузел – без излишеств, но мне хватило, и унитаза с раковиной и полотенцем. Теперь осталось разобраться, в чем заключается суть работы. Как я поняла, хоть комната именовалась дежурной, дежурный сам по себе не требовался, разве что прийти раз в день и проверить настройки. Кстати, об этом.
«Планшет» мы починили. Реально. Не знаю, как это работает, но осколки слились в единое целое, «дно» засветилось и стало похоже на круглый экран. Опыт показал, что экран сенсорный, и я покопалась в опциях чудо-артефакта, пока не нашла те настройки, о которых говорилось в руководстве, выставила температуру, как хотел ректор, на глазок накидала влажность и давление и ткнула в иконку с солнышком. Идеально, я считаю. За панорамным окном стало гораздо светлее, и пусть на небе по-прежнему не появилось признаков хоть какого-нибудь светила, ощущения были как в погожий майский денек. Мои змеюшки раскрутились и потянулись к теплу и свету.
– Благодать… – удовлетворенно протянула я и закинула ноги на стол. Впереди меня ждал день полного расслабона, я приготовилась постигать дзен и прогревать косточки, но уже через полтора часа поняла, что так можно и с ума сойти. Скинула ноги со стола и задумалась.
Безделье – это хорошо, но дома у меня был интернет, смартфон и сериалы по телевизору, а тут только вид из окна и несколько страниц конспекта, в котором я уже ничего не понимала, отвыкла писать, да и когти мешали. Но чем же себя занять?
Лучше всего в памяти сохранился короткий фрагмент лекции Миллхауса Дрея, я бы дослушала до конца, если бы не экстренная ректорская спячка. Как только начинала думать о существовании Светлого факультета, вспоминала потасовку в «Белой лошади». Впечатление о себе потенциальные «светлые» студенты оставили не очень светлое. Конечно, везде отморозков хватает. Однако суть не в том. Среди них была Светка, вся такая в белом и с взглядом человека, который увидел привидение. Впрочем, не так уж она и не права.
К счастью или нет, процесс адаптации притупил тоску, я все реже вспоминала свою прошлую жизнь, даже родителей, чего уж говорить о подружке, но взамен обострились некоторые другие эмоции – например, нездоровое любопытство.
– Почему это нездоровое? – сама у себя спросила я за неимением собеседника. – Интерес вполне логичный.
Решительно поднявшись со стула, я потянулась, стащила шерстяные чулки и, бросив их на раскладушку, направилась к выходу. Планшет тут и без меня справится, а мне надо размяться и – я погладила пустой животик – найти, чем перекусить. На карте еще что-то оставалось, путь в магазин я помнила, временем располагала. Так почему бы и не да?
Днем бумажные фонари не горели, но красную изогнутую крышу все равно было видно издалека, а перед крыльцом чуть в стороне от ступеней за пластиковым дачным столиком двое играли в шашки. Я прибавила шагу и скоро разглядела увлеченные лица игроков – уборщик и продавец, сладкая парочка азиатской наружности.
– Ха! – уборщик азартно шлепнул белый камешек на доску. – Накося выкуси!
Из длиннющего шелкового рукава продавца высунулась невозможно белая, с нежно-голубоватым отливом ручка и когтистым пальцем подтолкнула черный камешек. Лицо уборщика мигом поменялось, он вскочил, снова сел, погрозил сопернику кулаком и призадумался над следующим ходом.
– Во что играете? – спросила я, чтобы меня, наконец, заметили.
– Вейци, – уныло отозвался уборщик. – Ты жульничаешь, лао Вэй! Я все видел!
Пока они снова не увлеклись, я поспешила вклиниться в разговор:
– А что это за игра такая? – Я поискала взглядом стул, не нашла и просто встала рядом. – На шашки похожа. Китайская?
– Как догадалась? – хмыкнул продавец.
– Потому что вы оба китайцы.
Белая костяшка выпала у уборщика из пальцев.
– Это оскорбление! – заорал он и хлопнул по столу так, что доска подпрыгнула, и двухцветные камешки с грохотом рассыпались по столу. – Я не имею к нему отношения!
И ткнул пальцем в продавца. Тот был слишком похож на куклу, чтобы выражать эмоции, но по тому, как всколыхнулась приклеенная ко лбу бумажка с заклинанием, вздохнул.
– Собака ты японская. Забыл, что вы нашу письменность сперли? Вы наполовину китайцы, если не больше.
– Не сперли, а переработали. Это разные вещи, кукла ты китайская.
Назревал культурологический спор с элементами взаимного унижения на национальной почве, из которого я уже поняла, что ошибалась на счет уборщица.
– И Сорамару – это японское имя, – хмуро бросили уже мне, пришлось состроить виноватую мордашку.
– Буду знать, господин Сорамару. Вижу, вы… хм… друзья?
– Враги! – хором ответили они и надулись, как мыши на крупу.
Я склонилась над доской, но шашечки разлетелись, и даже если бы я захотела, не разобралась бы в принципе игры. Впрочем, интересовало-то меня другое.
– Кстати, – будто между прочим заговорила я, – а вы давно работаете в академии?
– Да всю жи… смерть, – ответил Сорамару и начал по памяти расставлять шашечки на доске. – А что?
– Да вот задумалась тут. Нам про Светлый факультет толком ничего не рассказывали, только то, что он есть, – я выдержала паузу. – И мне показалось, что ректор их, скажем так, недолюбливает. С чего бы? Разве мы не одно учреждение? Или есть какие-то подводные камни?
Получилось как-то кривенько, но подвести к нужной теме аккуратно не получилось. Разумеется, эти товарищи насторожились.
– Не суй нос, пока не откусили, – посоветовал продавец.
– Ли Вэй, – мягко осадил его Сорамару, – нечего хвалиться тысячелетней историей, если не можешь с девушками нормально разговаривать.