Глава 10
Лондон, сентябрь 2013 года
Для ординатора Франческа выглядела слишком молодо. Как она ухитрилась получить медицинское образование и не приобрести ни единой морщинки на лице? А я и забыла, насколько она молода. Ее муж Джанни казался старше и был гораздо полнее. Седоватые волосы неряшливо свисали на воротник его рубашки. Он держался позади жены вплотную к ней, улыбался и говорил чуточку громче, чем следовало, будто стараясь отвлечь внимание собеседников от их разницы в возрасте. В гостиной он сразу ринулся за поджаренным миндалем и застыл у стола с широко расставленными ногами. Жевал, заслонял собой камин и озирался.
Понадобилось два часа, чтобы вынести целый ворох бумаг и ноутбук вместе со всеми проводами. Гостиная сияла полированным деревом. Букет белых лилий, источая сильный медовый аромат, красовался в вазе толстого стекла. На подносе с напитками искрился хрусталь. В камине потрескивал и шипел огонь. Комната выглядела роскошно и опрятно, и никто не догадался бы, что не пройдет и пары дней, как цветы увянут, а кипы бумаг вернутся на свои прежние места. Но сейчас впечатление было превосходным.
В дверь снова позвонили — это пришли Меган и Эндрю. Меган с зачесанными наверх волосами выглядела по-новому, ямочка на ее щеке стала такой глубокой, что в ней появлялась маленькая тень. Она похорошела, а Эндрю меня удивил: он оказался старше, чем я ожидала. Возможно, причиной была его болезнь. Костлявый и узкоплечий, он вошел в дверь хромая и заметно оживился при виде открытого огня. Я усадила его на диван, Меган устроилась рядом. Мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его медленную и невнятную речь.
Перед самым ужином я проскользнула наверх, собираясь уложить девочек. Меган составила мне компанию, она тоже захотела пожелать им спокойной ночи. Зоуи уже спала в окружении своих плюшевых зверят. Я поцеловала ее, а Меган с отразившейся на лице нежностью погладила по голове. Заботы об Эндрю занимали место, которое могло бы принадлежать детям. Укрывая Зоуи поплотнее, я представила, какой матерью могла бы стать Меган, и у меня защемило сердце.
Когда мы вошли к Элис, та сидела, склонившись над своим столом, и читала учебник, но тут же выпрямилась и посмотрела на меня как на чужую. Ее пальцы на подлокотниках стула сжались, а тело напряглось.
— Хорошие новости, дорогая: миссис Филипс считает, что тебе не о чем беспокоиться… — начала я.
— Она сказала про «предстоящее прибавление в семье», — шепотом прервала меня Элис. Я едва расслышала ее слова. — Почему ты скрывала?
Значит, новость ей сообщил чужой человек. Я потянулась ее приласкать, но она отпрянула и вжалась спиной в стену. Как загнанный зверек. Меган молча стояла позади меня. Казалось, она перестала дышать.
— Я собиралась сказать тебе завтра, — попыталась оправдаться я, но мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самой. — Мне казалось, у тебя и без того полно забот, Элли. Не хватало еще начать беспокоиться о малыше.
— С какой стати мне беспокоиться?
— Иногда детям кажется, что с появлением еще одного ребенка они становятся менее важными для родителей.
Глаза Элис испуганно раскрылись. Я взяла ее за холодную руку — пальцы перепачканы, ногти обгрызены — и приложила ладонью к моему животу.
— Потрогай. Я надеюсь, что ты станешь моей главной помощницей.
Я ощутила, как пальцы Элис задрожали. Она отдернула руку.
— Это ровным счетом ничего не изменит, детка. — Я совсем не то хотела сказать, но все, что приходило мне в голову, оказывалось не к месту. Подыскивая слова, я услышала долетающий снизу, из кухни, голос Софии. В нем сквозила паника.
Меган шагнула вперед и обняла Элис.
— Можно мне немного побыть здесь? Я бы гораздо охотнее побеседовала с тобой, чем с людьми там, внизу.
Элис кивнула и уткнулась ей в плечо. Голос Софии зазвучал громче.
— Спасибо… — пробормотала я и поспешно вышла.
Кухня была вся в дыму. Картошка сгорела, София накрывала на стол и совсем про нее забыла. Я отмерила рис в кастрюльку и поставила ее на медленный огонь.
В гостиной Адам развлекал беседой Франческу. Джанни перебрался на диван к Эндрю, я уловила обрывок фразы про итальянские озера.
Я отвела Адама в сторонку.
— Элис знает, что я беременна. Ей рассказала учительница. Элис расстроилась, что мы не сообщили ей раньше.
— Так я и знал, — вскинулся Адам, его губы гневно сжались в тонкую линию. — Поднимусь поговорить с ней.
Он повернулся, чтобы уйти, но возникшая в дверях Меган остановила его, придержав за локоть.
— Элис уже крепко спит. — Она улыбнулась. — Устала от переживаний. Немного поплакала, но оживилась, когда мы заговорили об именах, и уже выбрала одно.
— Не знаю, как мне тебя благодарить. — Я обняла ее. — Все мои оправдания не помогали.
— Элис сама догадалась некоторое время назад, но, поскольку все молчали, — Меган дотронулась до моей руки, — решила, что, наверное, сошла с ума и ей привиделось…
— Бедная Элис. — Меня замутило.
— Спасибо. — Адам наклонился и поцеловал Меган в щеку. — Ты была великолепна.
— Я рада, что смогла помочь. — Она зарумянилась. — Думаю, теперь все наладится.
Я сомневалась, что все будет так просто, как ей кажется, но по крайней мере теперь Элис знала правду. Взяв Меган за руку, я повела ее в освещенную свечами столовую. Свечи мерцали на фоне темно-красных стен и отбрасывали лужицы света на полированный дуб обеденного стола. У каждого прибора София поставила тарелочку с тонко нарезанной розовой ветчиной в окружении мясистого пунцового инжира и кружочков моцареллы.
— Это бесподобно, — сказала Франческа Адаму, отодвигая стул и садясь рядом. — Вызывает некоторые ассоциации с маткой, вам не кажется? Эмме только дай волю — ни за что не упустит случай взять работу на дом…
Франческа издала смешок.
Я с улыбкой повернулась к Меган.
— И какие же имена придумала Элис?
— Сэмюэл для мальчика, Саманта — для девочки, — ответила та. — Она как раз читает «Повелителя мух». Там Сэмом зовут одного мальчика из хорошего племени. Наверное, она считает…
— Ах да, конечно, — перебила я, впервые услышав, какую книгу сейчас читает Элис, но не желая в этом признаваться, и повторила: — Саманта. Мне нравится.
София помогла принести скворчащий противень с говядиной по-бургундски. В отдельной посудине дымился горячий рис, присыпанный петрушкой. Над столом прокатился рокот одобрения. О кастрюле сгоревшего картофеля в мусорном ведре никто не знал, ужин выглядел идеально.
За едой разговор зашел о детях.
— Помогать им появляться на свет я не против, но мысль о том, что мне придется растить собственных, приводит меня в ужас. — Франческа накалывала кусочки говядины на вилку. Она слегка пожала плечами и усмехнулась. — Может, мне просто надо повзрослеть.
— Ну, не знаю. Я была моложе тебя, когда родила Элис, и мы как-то выжили, несмотря на периодически возникающие кошмары. — Над столом повисло вопросительное молчание. — Однажды в выходные я сидела дома в ожидании вызовов. Но телефон молчал, и я решила пройтись до ближайшего магазина вместе с Элис, тогда еще совсем малышкой. Я повезла ее в коляске.
— Эм в своем репертуаре, — вставил Адам. — Она забыла Элис в магазине.
— Меня внезапно вызвали на экстренный случай, и я, чтобы ответить на звонок, вышла из магазина, а потом сразу понеслась в больницу.
Зачем я это рассказала? В моей истории не было ничего смешного, но такие женщины, как Франческа, с их притворной беспомощностью будили во мне желание шокировать их.
— Лишь в помывочной я вспомнила, что оставила мою малышку у шкафов с замороженными продуктами в «Спаре».
Тишину нарушил еще один звонкий смешок Франчески. Меган внимательно изучала салфетку. Я расстроила ее. Она понятия не имела, что до странного легко можно забыть о собственных детях, когда тревожишься о здоровье посторонних людей. Или имела? Перед моим мысленным взором возникла картинка: девочка в белом свете жаркого африканского утра смотрит, как ее мама торопливо спускается по ступеням веранды с врачебным саквояжем в руке. Я пожалела о своей необдуманной болтливости.
— Все закончилось благополучно, — сказал Адам. — Эмма позвонила мне, и я сразу же примчался. К счастью, в магазине нас знали, иначе позвонили бы в полицию. Элис крепко спала в полной безопасности за прилавком.
Франческа взглянула на Адама из-под длинных ресниц.
— Значит, положение спасли вы?
Своей короткой завитой челкой она вдруг напомнила мне теленка.
— Поскольку он не был привязан к больнице и не принимал роды, я бы сказала, что его задача не отличалась замысловатостью — привезти коляску домой, и только, — вмешалась я. — Кому добавки?
Меган отказалась, Джанни усердно закивал. Глаза Эндрю были закрыты, и на секунду я подумала, что он уснул.
Когда я поднялась, чтобы подать десерт, Меган предложила мне помощь. По пути к столу с муссом из белого шоколада в руках она вдруг споткнулась. Словно в замедленной съемке, идеальный белый диск, окаймленный ягодами ежевики, перевернулся в воздухе и плюхнулся на пол. Все замерли, уставившись на творожистое сливочно-белое месиво с красными прожилками ягодного сока, которые на мгновение показались мне растекшейся кровью.
Вокруг Меган поднялась суета, будто это она упала и ушиблась. Пока Адам возился с совком и щеткой, я наскоро соорудила сырную тарелку. К тому времени, как все стали разъезжаться по домам, мое лицо словно одеревенело от улыбки. Я сняла туфли и зашвырнула их в угол. Весь вечер моя матка то сокращалась, то расслаблялась. Больше никаких званых ужинов до самого возвращения из Африки. Я не допущу, чтобы ребенок появился на свет хоть на минуту раньше положенного срока.
Глава 11
Лондон, ноябрь 2013 года
Но все же малыш поспешил с рождением. В то сырое ноябрьское воскресенье Адама вызвали на работу. Элис занималась английским, а я сидела с ноутбуком.