Все утро я носила в себе тайну, такую же невидимую и безмолвную, как крошечный живой комочек внутри меня. Был укороченный рабочий день, но я решила задержаться и заняться сбором материалов по заинтересовавшему меня проекту с пережатием пуповины.
Моей помощнице пришлось постучать дважды.
— Звонит ваш муж.
— Дорогая?..
Голос звучал нерешительно, Адам будто собирался просить об одолжении. Он знал, что сегодня днем я свободна. Я ждала, меня подмывало огорошить его известием, но было нельзя. От стыда покалывало кожу.
— Я забыл дома сканы, которые будут мне нужны. Я на совещании, отлучиться не могу, а сразу потом у меня прием в нейроонкологии, и эти сканы как раз понадобятся для первого пациента.
Я услышала, как он отвернулся от телефона и чихнул. Опять астма. Стресс.
— Ну и?..
— Они или на столе в столовой… или на полу возле стола в моем кабинете. Меган согласилась съездить, если ее кто-нибудь впустит, но у Софии сегодня выходной.
— А ты не мог просто дать ей свои ключи?
— Чуть было не дал, а потом подумал: если бы ты встретила ее и предложила чашку кофе, она не чувствовала бы себя девочкой на побегушках. У тебя найдется время?
Я встала, чтобы убрать бумаги.
— Будешь мне должен.
— Ты ангел. Сегодня девочек забираю я, — и он отключился.
Я видела Меган лишь однажды, на парковке у больницы. Средних лет, с гладко зачесанными назад волосами, она казалась усталой и слегка отрешенной. Приглашения к нам на Рождество она всегда отклоняла, и я безуспешно ломала голову, не понимая, что делаю не так.
Женщина, ждущая у наших дверей, преподнесла мне сюрприз: она оказалась моложе, чем мне помнилось, с рыжевато-каштановыми локонами до плеч. При виде меня ее гладкое лицо оживилось. Она шагнула мне навстречу.
— Спасибо вам огромное за то, что вернулись специально из-за меня.
— Вы ведь спасаете Адама. Кофе?
Меган поколебалась, взглянув на изящные часики на своем запястье.
— Уверена, он вполне сможет обойтись без вас еще десять минут. Прием в нейроонкологии начинается в два, верно?
— Вы правы. С удовольствием выпью чашечку.
Она проследовала за мной на кухню.
— Мне следовало послать ему напоминание вчера вечером, но он обычно такой внимательный.
— Адам не просто внимательный. — Бросив на Меган взгляд, я щелкнула кнопкой чайника и достала две кружки с золотыми ободками — последние из подаренного на свадьбу сервиза. — Он и на работе раскладывает ручки на письменном столе строго параллельно?
Меган перестала расстегивать пальто и подняла голову.
— Да!
Она зарумянилась. Видимо, встревожилась, не подвела ли ненароком своего босса.
— Не волнуйтесь. — Я забрала у нее пальто. — Это строго между нами.
Оттенок ее темно-золотистой блузки в точности соответствовал цвету волос. Ставя перед ней кружку, я уловила шлейф дорогого парфюма. Специально для Адама? Интересно, знает ли он. Я оценила ее еще раз: чудесная кожа, ясные карие глаза, ямочка на левой щеке. Цельная, сдержанная. Но не в его вкусе… Нет, так нечестно, у Адама вообще нет никаких предпочтений. Насколько мне известно, он ни разу не взглянул на другую женщину с тех пор, как мы вместе. Я заметила, что Меган с интересом поглядывает на отполированную до блеска плиту «Ага», на сверкающие гранитные столешницы и аккуратно расставленный в шкафу фарфор. От вчерашнего беспорядка не осталось и воспоминаний. Выложенный плиткой пол безукоризненно чист. София умеет придать кухне опрятный вид.
— У вас замечательный дом. — Голос Меган потеплел.
На мгновение мне захотелось притвориться, будто все это сделала я сама, но сказать правду было проще. Меган — занятой человек, она разбирается в приоритетах.
— У меня есть помощница. Дети учиняют разгром, а мне по утрам вечно не хватает времени навести порядок.
— Элис и Зоуи? — Теперь Меган разглядывала большой черно-белый снимок на стене, сделанный пару лет назад. Все мы выглядели на нем чуточку неестественно. Мои волосы были нарочно растрепаны, будто мне двадцать, а не под сорок. Камера поймала Адама смеющимся. Дети между нами очаровательно сияли. Меган быстро переводила взгляд с одного лица на другое. — Красивые дети, — серьезным тоном отметила она.
— По утрам я еле-еле успеваю выпроводить их за дверь, так что… ну, сами понимаете…
Но у Меган нет детей. Кажется, какие-то проблемы со здоровьем у ее мужа. Адам наверняка рассказывал мне, но я забыла.
— Мой муж всегда дома, — сказала Меган, и в ее тоне промелькнули едва уловимые эмоции. Она оправдывалась, стеснялась.
— Вам повезло. Адама вечно нет рядом, но иногда мне кажется, что без него даже проще.
— Проще? — Меган отпила кофе.
— Если он отсутствует, а с детьми масса хлопот. По крайней мере, тогда меньше готовить… В общем, взаимная компенсация плюс преимущество: никакого секса, если я устала… — Я спохватилась. Что я несу? Ведь мы с ней едва знакомы. Наверное, я слишком расслабилась. К дружеским отношениям с женщинами я не привыкла, среди моих знакомых их почти было.
Меган подалась вперед.
— Поверьте, в Ботсване у вас не будет недостатка в помощниках. Я же выросла там.
Значит, Адам не говорил ей, что я не собираюсь с ним ехать. Все еще надеялся, что я передумаю?
— У меня сохранились связи, — с жаром продолжила Меган. — Адам сказал, что будет очень признателен за все, что я смогу устроить.
Мысленно я металась между возможными объяснениями: это предложение без всяких задних мыслей, искреннее и бескорыстное, или ей известно, что я решила не ехать, и она проверяет, сумеет ли меня переубедить? Может, даже по просьбе Адама? Поэтому она и примчалась сюда?
— Вообще-то, Меган, я не еду, — внятно объявила я. — Адаму известно, что я просто не могу вырвать детей из привычной обстановки и оставить на год свою работу.
— Ах, он не сказал мне. Простите.
Может, все дело было в этих простых словах, в ее улыбке или даже руке, свободно лежащей ладонью вверх на столе, но в последовавшей краткой паузе у меня внутри будто что-то отомкнулось.
— Я не могу взять тайм-аут просто потому, что это устраивает Адама. Добиться того, что у меня есть сейчас, было непросто. Мне пришлось жертвовать временем, которое я могла бы провести с детьми…
Правда, прошлой ночью я вернулась из больницы рано и успела уложить Элис. Я присела на ее постель, когда она читала. И она подняла взгляд и улыбнулась.
— Я сегодня думала о тебе, Элли, — проговорила я. — Одной пациентке понадобилась моя помощь, чтобы родить маленькую девочку. Волосы у нее были черные, как у тебя. Когда ты появилась, такая кроха, папа положил тебя ко мне на живот.
Элис сделала вид, что ее сейчас вырвет.
— Бе-е. Гадость.
Она снова уткнулась в книгу.
— Милая, ты же понимаешь: ты для нас дороже…
Но Элис зажала ладонями уши и зарылась в подушку. Я погладила ее по спине. Ничего из ряда вон выходящего, но я почувствовала, что нам нужно быть вместе дни, а может, и недели… Которых у меня нет. В этом году я отвечала за организацию летней конференции акушеров. Вот и приходилось выкраивать для семьи минуты, где только можно.
— Три года назад меня назначили консультантом, я запланировала исследования, — тихо звучал в спокойствии кухни мой голос. — Отец взял с меня обещание… — Я осеклась. Еще минута — и я разболтала бы Меган, что беременна.
— Вам, должно быть, кажется, что под угрозой все, чего вы добились. Мне не понаслышке известно, каково это.
Вот как? С ее круглыми глазами и сливочной кожей она казалась запечатанной в невидимый кокон спокойствия. Вряд ли ей когда-нибудь случалось вести битвы, в которые ежедневно ввязывалась я. Взглянув в зеркало, я заметила, что мое лицо словно целиком составлено из острых углов и теней, и удивилась тонким морщинкам вокруг глаз и тому, что пришлось напрячь зрение.
— Эндрю работал в лаборатории при больнице, а я тем временем изучала право, но он стал то и дело ронять какие-то пробирки, вот и потерял работу, так что… — Меган слегка пожала плечами. Неудивительно, что они не ходят на вечеринки. Я ошиблась, решив, что ей легко живется: ее сражения, пожалуй, потяжелее моих.
Меган подняла взгляд и улыбнулась.
— Он постоянно дома, и это хорошо. Он помогает мне с животными.
— С животными?
У нее что, свое хозяйство — какая-нибудь ферма? Невозможно представить ее в заляпанных грязью резиновых сапогах и с ведрами пойла в руках.
Меган рассмеялась. Должно быть, заметила удивление на моем лице.
— Вязаными, для детей из хосписа. Эндрю помогает выбирать шерсть. Если разрешите, я подарю пару моих зверьков вашим девочкам.
— Спасибо. Они будут в восторге.
Меган относилась к своим невзгодам легко, но то, чем она жертвовала, на самом деле намного превосходило все, чем была готова пожертвовать я. Взять хотя бы теперешнюю ситуацию с Адамом и Африкой.
— Вы могли бы продолжать работу прямо там. Если передумаете, дайте мне знать. Уверена, я подыщу кого-нибудь… — Она посмотрела вниз: вернулся кот и теперь отирался возле ее ног. Она подхватила его и усадила к себе на колени. Кот был бродячий, оставить его уговорила нас Зоуи. Обычно чужих он не терпел.
— Осторожнее! С незнакомыми людьми он не церемонится.
— Кошки меня любят. — И вправду, Ричард громко замурлыкал. — Я могла бы присматривать за ним, пока вы в отъезде.
Я не ответила, и Меган продолжала:
— Детям понравится в Ботсване. Особенно Элис. Там она была бы избавлена от этой противной школы.
Я невольно сжала зубы. «Особенно Элис»? «Этой противной школы»? Что еще Адам рассказывает ей о нашей семье? В воздухе повисло чувство неловкости, границы были нарушены.
— Скоро начинается прием в клинике, — с этими словами я забрала у Меган Ричарда и спустила его на пол.
Поднимаясь, она задела локтем кружку. Кружка с грохотом упала и рассыпалась мелкими осколками по плиткам пола.
— Простите… — Меган попыталась собрать битый фарфор руками.