— Э-э… — Ольга недоуменно взглянула на отца, но ответить не успела. Вместо нее это сделал знакомый голос, раздавшийся от дверей. А в следующий момент девушка почувствовала, как ноющая пустота в груди, поселившаяся там с того самого момента, как Кирилл привез ее в усадьбу, заполняется целым ворохом чувств и эмоций. И среди них не было ни насмешки, ни удовлетворения от сделанной пакости. Только нежность, в которую девушка тут же и окунулась… с головой. Да так, что не сразу поняла следующие слова Кирилла:
— Возможно, они так ведут себя потому, что знают: стоит им появиться на официальном приеме самостоятельно, без родителей — и никакая трость не спасет их от участи присутствия за «детским» столом, на «детской» же галерее?
— А… как это? — прогоняя сладкий туман, помотала головой Ольга, но успела заметить, как переглянулись мужчины.
— Оленька, ты же сама только что сказала: «Самостоятельный неженатый мужчина», — со вздохом пояснил боярин. — А много ты знаешь самостоятельных и неженатых среди боярских отпрысков? Вот-вот, система построена так, что они либо еще несамостоятельные, либо уже женатые. Зазор слишком мал. Это Кирилл у нас выделился… опять. Впрочем, вру. Некоторое количество подобных счастливчиков имеется и среди бояричей, но их число невелико. Весьма невелико.
Девушка резко запунцовела и только что не застонала от собственной бестолковости. Но, вспомнив о стоящем рядом Кирилле, под его же одобрительный хмык, тут же взяла себя в руки и, успокоившись с помощью все той же набившей оскомину дыхательной гимнастики, уставилась на нареченного.
— Но если все так, то зачем ты нацепил эту ленту? И, кстати, где ты ее взял? — спросила Ольга.
— Близняшки сдали твоего портного. Хотя я просил только указать тип и рисунок ткани, — пожал плечами Кирилл.
— Э-э… Но… Я убью их, — заключила Ольга, отойдя от шока. Такой подставы от сестер нареченного она не ожидала, а ведь они вроде бы подружились…
— Не стоит. Они не виноваты, просто я умею быть убедительным, — расщедрился на улыбку Кирилл.
— Так. Не сбивай меня, я сама собьюсь, — нахмурилась Ольга. — Лента. Зачем ты ее нацепил… если отбросить вариант этой… этой Посадской?
— Сынок, она не понимает, — буркнул, давя широченную улыбку, Бестужев.
— Какая недогадливая у меня невеста, батюшка, — согласился Кирилл и, пристально взглянув на ошеломленное лицо Ольги, кивнул. — Не понимает. Кстати, эти идиотские реснички надо отклеить. Глаза портят.
— Дались вам эти накладки!!! И о чем вы вообще, черт возьми, говорите?! — взбеленилась девушка.
— Сынок, твои словечки. Проследи, чтобы она от них избавилась, — в деланом недовольстве покачал головой боярин, а когда Ольга уже была готова броситься на… да без разницы, на кого из них, лишь бы глаза выцарапать, Кирилл сжалился.
— Понимаешь, по итогам подстроенной тобой встречи с Шутьевым я решил, что таить нашу помолвку больше не имеет смысла. Все одно, как показала практика, найдутся желающие потеснить меня в сторону. Так пусть у меня будут легитимные полномочия, чтобы размазать таких охотников по всем правилам этого вашего дурацкого света. В общем-то именно для этого мне и понадобилась твоя лента. Более красноречивого знака нашей помолвки никакие традиции не предусматривают. Ясно? Хотя интерпретация боярыни Посадской мне понравилась. Феерическая женщина. Настоящая капитал-фрау. Не знаю, поженимся мы с тобой или откажемся от помолвки, но на моей свадьбе боярыня Филиппова-Посадская точно будет посаженой матерью.
Выслушав эту тираду, Ольга перевела неверящий взгляд с отца на Кирилла и, оценив их улыбающиеся лица, тихо застонала. Засада!
Глянув на обескураженную нареченную, я хмыкнул и, напомнив Бестужеву-старшему о его обещании помочь в образовательном процессе, оставил отца и дочь наедине, а сам отправился переодеваться ко второй, вечерней части пира. Да и отдохнуть от этих мотыляний по залу для знакомства с ближним кругом боярина мне совсем не помешает. Но… не судьба. Стоило мне переодеться в выделенной хозяевами комнате, кстати, той же, что я занимал, когда мы с сестрами скрывались от Томилиных, и устроиться в кресле с развернутым на экране браслета очередным классическим произведением, которые я неожиданно полюбил перечитывать в поисках расхождений со знакомыми мне сюжетами, как в дверь постучали.
— Открыто! — Я свернул экран и уставился на отворяющуюся дверь.
— Фух. — Леонид тяжело вздохнул и, не спрашивая разрешения, рухнул на кровать. — Как же я за-дол-бал-ся!
— Где ваши манеры, Леонид Валентинович? — состроив брезгливую физиономию, поинтересовался я, наблюдая, как одноклассник с наслаждением срывает с шеи завязанный пышным узлом пластрон.
— Не начинай, Кирилл. А то не посмотрю, что ты староста и вообще весь из себя… мастер, — покосившись на меня, проговорил Леня. — Кстати, насчет старосты… Ты, когда затеял всю эту возню с клубами, знал, что участникам надо будет отчитываться об их деятельности?
— Разумеется, — кивнул я. — В правилах это было описано. А что? Трудно написать пару листов отчета?
— А… понятно. Думаешь, самый умный, да? — прищурившись, кивнул Леонид. — Так вот, я тебя сейчас спущу с небес на землю. Чтобы ты знал, помимо пары листов отчета, нужно представить администрации практическую часть. Проекты, Кирилл… проекты! Ладно моделисты с артефакторами — они любую модель могут притащить, вот и готов полноценный проект. А остальные? Рукопашники, вышивальщицы, музыканты и хор… да ты сам, наконец, со своим ядовитым клубом… Кого травить будешь в качестве проекта, а?
— Твою же дивизию… — протянул я. Как говорил наш ротный во времена оны: «Это залет, боец!» Попал. Так, стоп. Спокойствие, только спокойствие. Леонид только что об этом узнал? Ой, вряд ли. Вот не верю я, что этот самопальный букмекер и сын дипломата по совместительству мог пропустить такую информацию мимо ушей. Не при его отношении к делу. А значит, кто-то просто решил мне попенять за то, что я забросил свои обязанности. — Та-ак. И когда же нас ждет это счастье? Завтра?
— Если бы показ проектов был назначен на завтра, ты был бы уже трупом, — с ехидной улыбкой просветил меня Леонид и, заметив недоумение в моих глазах, с готовностью пояснил: — Мы бы тебя всеми младшими классами закопали на заднем дворе школы. И памятник поставили бы… с табличкой: «Посвящается ленивым старостам». В общем, все не так страшно. Перед рождественскими каникулами будет общешкольный показ. Участвуют все клубы. Думаю, изначально предполагалось, что все будет как и раньше. То есть дело ограничится небольшим марафоном-попурри сцен из разных спектаклей плюс открытое заседание дискуссионного клуба, ну и короткое выступление тех же фехтовальщиков… Говорят, классное представление, кстати. Но тут влез один староста…
— Нечаянный староста, напомню, — вмешался я в диалог Леонида, и тот моментально сбился. Но тут же оправился от моего подлого удара.
— Именно так, обиженный нечаянный староста, — ухмыльнулся Бестужев-младший. Язва этакая. — И дело приняло совсем необычный оборот… В общем, двадцать шестого числа для наших клубов выделяют основной зал. Места хватит всем… но никто не знает, что делать. Так что… у нас проблемы, Кирилл Николаевич.
— Понял, — вздохнул я. — И вот надо же было тебе рассказать мне об этом именно сегодня, а, Леонид Валентинович?
В ответ тот только руками развел.
— Кирилл, это ведь действительно была твоя затея. Помоги ребятам, а то мы вчера после занятий и так три часа головы ломали — и ничего толком не придумали.
— Да я же не отказываюсь, Лень. Просто… черт, как же не вовремя. — Я поднялся с кресла и, встав у окна, уставился на раскинувшийся за ним парк. — Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Скинь мне последние данные по клубам. Кто управляет, сколько человек… и номера браслетов руководителей для связи. У тебя они наверняка есть.
— Уже. — Голос заместителя повеселел. Вот интересно, с чего бы это? Неужто так верит в своего старосту? Я покосился на Леню, сосредоточенно бьющего по невидимой мне клавиатуре браслета, и вздохнул. Вот кого надо на эту должность ставить. С таким старостой класс будет как за каменной стеной. А я со своими вечными делами вне школы… Нет, решено. После каникул проведем перевыборы. Думаю, никто не будет возражать против замены игрока. А Леня? Хм… вот уж этот точно никуда не денется. — Кирилл, я, собственно, чего зашел. Это правда, что ты фактически заявил о помолвке с моей сестрой?
— Да, — кивнул я, отвлекаясь от размышлений, и дернулся, когда младший Бестужев вдруг подскочил с кровати и, оказавшись рядом, уставился на меня о-очень серьезным взглядом.
— Кирилл, ты же не обидишь мою сестру? — неожиданно спросил Леонид. Я в ответ только покачал головой. Впрочем, уже через секунду на меня смотрел все тот же неугомонный заместитель с вечной полуулыбочкой на устах. — Это хорошо. Итак. Когда свадьба?
— А ее может и не быть, — пожал я плечами, разом стирая с лица приятеля его улыбку.
— А в лоб? Кирилл, я серьезно. Ведь не посмотрю на разницу в силе.
— Да угомонись ты, Аника-воин. — Я толкнул насупленного Бестужева, и тот рухнул в кресло, не переставая сверлить меня недовольным взглядом. — Ни Ольга, ни я пока не собираемся устраивать свадьбу.
— Но-о… вы же… вы… Да что, я не видел, как вы друг на друга смотрите, что ли?! — возмутился Бестужев. М-да уж, заявочка. Р-романтик, чтоб его… — Да вы когда в одной комнате находитесь, Эфир с ума сходит… Я же не бездарный, чувствую!
Оп. А вот этого я не замечал… хотя, если подумать, иначе и быть не могло. Мы же с Ольгой постоянно в резонансе. Ничего удивительного, что сами этих возмущений не чувствуем. А вот окружающие… М-да. Хорошо, что я разблокировался только в кабинете Валентина Эдуардовича. Иначе, боюсь, никто из гостей и не подумал бы, что Посадская просто пошутила в своем репертуаре.
— Так, Леонид, угомонись. Во-первых, спасибо, что сказал о возмущениях. Мы с Ольгой просто не замечали своего влияния на Эфир… в этом плане. Во-вторых. Да, мы действительно очень хорошо относимся друг к другу. Только не забывай, что это не просто наша с Ольгой влюбленность, а еще и результат воздействия наших мам. Уж не знаю, как и что наворотили эти биологи и евгеники, но крышу у нас сносит капитально. И именно поэтому мы не хотим торопиться.