– А если тебя поймают?
– С какой стати? То, что с тобой произошло, нигде не зарегистрировано: уж они-то постарались. Полиции и в голову не придет заподозрить меня. Негодяи хорошо замели следы!
Эбби постояла еще немного, а потом схватила сумку и выбежала на улицу. Разве можно поверить, что отец – самый добрый человек на свете – лишил жизни сразу двоих? Вряд ли он когда-нибудь пожалеет об убийстве Джейми, но гибель Дэни рано или поздно отзовется страшным, разрушающим душу раскаянием.
Бесцельно проходив по улицам целый час, Эбби вернулась домой. Не увидев отца в гостиной, заглянула в его комнату. Джон спал, не раздевшись и не разобрав постели. Рядом на полу стояла почти пустая бутылка. Если его арестуют, то она окажется соучастницей преступления. Может, позвонить в полицию и ради их общего блага сказать правду? Но в глубине души Эбби гордилась и решительным поступком отца, и его необыкновенной силой воли. Она знала, каково это, чувствовать собственную беспомощность, и восхищалась мужеством своего защитника.
На следующий день Эбби, как всегда, пришла в музей и с головой окунулась в работу. Мистер Лоустофт доверил ей ключи от здания – теперь можно было сидеть до позднего вечера, тем более что предстояло разобрать и отреставрировать коллекцию Азиатского зала. Планировалось выставить лишь лучшие, самые интересные экспонаты, поскольку для всех не хватало места. К концу дня удалось привести в порядок кожаные доспехи воина-самурая. Эбби аккуратно разложила детали на столе, чтобы утром заново собрать сложную кольчугу и надеть на проволочный каркас. Недавно у нее появилось собственное рабочее место – тесный уголок, где удалось поставить стол и разложить на нем инструменты.
Когда Эбби вышла из музея, небо потемнело и окрасилось в кобальтовые тона. Надвигалась ночь. Она вставила ключ в скважину, чтобы запереть дверь, и вдруг замерла, почувствовав неладное. Слегка повернула голову и заметила мужскую фигуру. Впрочем, смотреть и не требовалось: она узнала запах лосьона. Эбби поспешно юркнула обратно и попыталась захлопнуть за собой дверь, но Кристиан подставил ногу, а потом дернул за ручку и вошел. Запер дверь изнутри, а ключ положил в карман. Понимал, что она не сможет заставить себя опустить туда руку.
– Надо поговорить, – процедил он сквозь зубы, глядя Эбби в лицо.
Она беспомощно посмотрела вокруг: бежать некуда, ловушка захлопнулась.
Глава двадцать седьмаяДиректор
Тед спустил ноги с кровати и нашарил шлепанцы. Взял с тумбочки очки, надел. В воздухе витал теплый сладкий аромат свежих вафель. Шаркая шлепанцами по роскошной плитке, медленно вышел из спальни.
Утром ванная всегда казалась ослепительно-белой. Солнце вставало за домом и сразу освещало именно ее. Изливая скопившиеся в мочевом пузыре токсины, Тед ощутил в паху жжение. Все принятые перед сном таблетки прошли через организм. Моча окрасилась в ярко-желтый цвет и на фоне безупречно белого унитаза выглядела такой же грязной, какой была на самом деле. Он шагнул к раковине, чтобы вымыть руки, посмотрел в зеркало и увидел старика. Собственная внешность в очередной раз удивила, ведь Тед чувствовал себя молодым человеком лет двадцати пяти.
Он спустился в столовую и сел за стол, ожидая особенного угощения, приготовленного женой к особенному дню. Сегодня ему исполнилось шестьдесят пять лет и четыре месяца – разумеется, не день рождения, но возраст, вполне достойный внимания. Завтра вечером, в музее, он вновь почувствует себя молодым. Официально объявит об отставке и вместе с женой уедет в теплые края.
Тед надел любимый синий костюм в «елочку», несколько лет назад сшитый у дорогого портного. Раньше костюм выглядел тесноватым, но с тех пор, как серьезное обследование выявило рак, Тед заметно похудел. Сказалось нервное напряжение, и болезнь медленно, но верно покоряла тело. В любом случае возможность снова надеть прекрасный костюм порадовала.
Тед зачесал остатки волос так, чтобы немного прикрыть лысину, хотя отлично понимал, что никого не обманет. Он готовился с удовольствием провести день. С тех пор как товарищи начали умирать один за другим, перестал включать в машине радио, опасаясь услышать очередное печальное сообщение. Первым пришло известие о самоубийстве Джефа Стоуна. Что ж, вероятно, тот просто не смог и дальше мириться с самим собой. Пару раз желание свести счеты с жизнью возникало и у Теда. Затем в газете промелькнула маленькая заметка об исчезновении друга Йена Маркхэма и, разумеется, привлекла внимание. Тед немедленно связался с Гарри, и тот сообщил, что в Париже скончался Стивен Коллинз. После этого сомнений не осталось: несмотря на заверения Гарри, подобных совпадений не бывает. Далее последовала наделавшая шуму смерть Дэвида Карутерса. И все же пока никто не замечал прямой связи между событиями. Тед понимал, что остался одним из немногих, и надеялся, что к тому времени, как правда откроется, его уже не будет на свете. Так или иначе, а конец близился.
Когда врач озвучил диагноз, он едва не рассмеялся и с тех пор ждал какого-нибудь знака свыше. Разве можно оставаться безнаказанным после всего, что совершил? Долгие годы Тед жил счастливо и спокойно, в кругу любящей семьи, и почти не ощущал каких-то особых потребностей, хотя порой испытывал некий смутный дискомфорт.
Утверждают, что однажды погрузившись во тьму, трудно вернуться к свету и построить нормальную жизнь, но Теду удалось это сделать. Он тосковал по времени, проведенному в кругу товарищей по оружию, но совсем не скучал по страху разоблачения. Вслед за известием о болезни появилась хорошая новость: скончался предшественник Теда на посту директора Джайлз Эплер, завещав музею существенную долю своего огромного состояния. Деньги предназначались для завершения затянувшегося ремонта. Трудно поверить, что пожар случился восемнадцать лет назад, ведь только сейчас удалось вернуть былой блеск каждому залу, каждой комнате. Почти каждой комнате.
Администратор Джемма, как всегда, встретила директора в холле. Сообщила, что приезжали полицейские, чтобы выяснить имена всех сотрудников музея, и добавила, что представила им список. Тед ощутил легкое разочарование: со дня на день он ждал ареста, и вот опять ничего не произошло.
Он вошел в кабинет и с нежностью провел ладонью по знакомому старинному столу из красного дерева. Что и говорить, жаль расставаться с прекрасной старинной мебелью, преданно разделившей с ним немало радостей и невзгод. Сделанный на заказ более ста лет назад специально для этой комнаты, стол верно прослужил восьми директорам и пережил множество суровых испытаний, среди которых оказался и пожар, готовый жадно сожрать каждый кусок дерева. Компанию столу составляло обитое зеленой кожей кресло с высокой спинкой: на фоне серого георгианского гобелена пара смотрелась весьма внушительно.
Тед окинул взглядом шкафы, полные бесценных книг, заключенные в рамки дипломы и сертификаты. Смог бы он добиться всей этой роскоши, если бы кто-нибудь знал хоть толику правды? Но в том-то и заключался парадокс, что люди знали. Все это время Тед ждал, что кто-нибудь обратится в полицию и отнимет у него ту жизнь, какой он не заслуживал. Однако ему никогда не приходило в голову сдаться самому, раз и навсегда положив конец предчувствию надвигающегося кошмара.
Прохаживаясь по залам, директор улыбался посетителям, восхищавшимся обновленными интерьерами. Давно он не совершал подобных прогулок, а сейчас вспоминал далекие времена, когда сам ходил по залам и коридорам с тем же восторженным удивлением, какое сияло в глазах сегодняшних детей.
Отец Теда сочувствовал нацистам, объясняя, что их идеи искажены «дурацкими либеральными добродетелями», а мир станет лучше, если удастся очистить его от грязного, низкого генофонда. После войны отец стал директором этого самого музея, открыл Теду секреты старинного здания и познакомил его с Джайлзом Эплером – человеком, послужившим своеобразным мостом между двумя поколениями. Участие Теда в тайной организации оказалось предрешенным. Лоустофт-старший и Эплер учились в школе Черчилл – впрочем, как и все остальные. После бегства мальчика Джеффри Стоун просмотрел списки и внес необходимые изменения. Трудно было заподозрить в школе для мальчиков рассадник садизма. Для этого требовалось точно знать, что ищешь. Восемнадцать лет подряд все они ожидали расплаты, но представить не могли, что настигшая месть окажется невероятно жестокой.
Тед прошел в Птичник и дождался, пока уйдут посетители. Повернул крючок на стене и открыл потайную дверь. Сейчас комната выглядела бездыханной, но память оживила то время, когда вместе с братьями, под бдительным руководством Джайлза Эплера он возобновил традиции прошлых директоров. Тед шагнул к своему креслу, сел и посмотрел вокруг, внезапно ощутив болезненную ностальгию. Он хорошо помнил мальчика, как уговаривал его смириться, согласиться исполнить требования. Этот подросток с самого начала отличался от остальных. Эплер привел его, не желая причинить ему ни малейшего вреда. Данная ошибка стала первой в череде многих, впоследствии допущенных стариком.
Тед видел, что неприкосновенность комнаты нарушена, и даже знал, кем именно. Хотелось выяснить, как теперь выглядит тот мальчик. Огонь и вода нанесли огромный вред святилищу, и братьям пришлось покинуть его. А ведь началось все с безобидного разговора во время ужина школьных товарищей, с шуток по поводу царившего в давние времена сурового уклада. Эплер рассказал о том, как прежде боролись с проявлением гомосексуальных наклонностей. Сразу стало ясно, кто из присутствующих реагирует на это. Люди не протестовали против варварской жестокости наказаний, а выглядели едва ли не вдохновленными идеей. Позднее, призвав избранных, Эплер посвятил их в темные тайны истории, не отраженные в документах, а переходившие исключительно из уст в уста, от одного убежденного сторонника истины к другому. В прошлом тех из подростков, кто не проявлял признаков исправления, милосердно предавали смерти, но братья по духу действовали не в прошлом, а в настоящем. Нравы изменились. Хотелось понять: если бы мальчик не сбежал, они и по сей день продолжали бы исполнять свой долг? И насколько успешной оказалась бы миссия? Скорее всего уже давно коротали бы век в тюрьме. Ритуалы зашли слишком далеко, было совершено множество ошибок, начиная с участи бездомного подростка. Он не должен был умереть, нет. Однако болезненное самолюбие одержало верх и привело к провалу. Питер, Кевин, Гарри и Джеф потребовали личного исполнения миссии. Об исчезновении мальчика сообщили в новостях, а потом наркоманы обнаружили тело в заброшенном здании. Единственным свидетелем оказался