— Федя! Подзатыльники — не советский метод воспитания! — сурово отчитала парня все та же Дарья.
— Егор Александрович, чего он! — тут же попытался наябедничать маленький проныра, за что удостоился презрительного взгляда от всей нашей дружной команды, моментально покраснел, насупился и постарался спрятаться за спинами друзей.
Вскоре мы все расселись вокруг полевого стола, и первое время слышалось только задорное плямканье, вкусное прихлебывание, довольное урчание молодых здоровых проголодавшихся организмов. Минут через десять начались негромкие разговоры, шутки и даже выступление самодеятельности.
— А что, товарищи, как называется сей фрукт? — начал Федя, поправив на носу невидимые очки.
— Профессор кислых щей! — захохотали мальчишки из девятого класса.
Судя по всему, образ не случайный, и артист Швец не первый раз его использует.
— Баклажан!
— Яблоко!
— Сам ты яблоко! Яблоко — фрукт! — возмутился кто-то.
— Так профессор фрукт и спрашивает! — тут же отбил подачу собеседник.
— Профессор, это овощ! — выкрикнули из толпы.
— Вы уверены, товарищи? — с сомнением разглядывая бурак в своей ладони, задумчиво протянул Федор.
Кто-то из девочек хорошенько натер маленький бурачок газеткой, и неказистый овощ теперь выглядел совершенно по-другому румяным и ухоженым.
— Это — зверь! — уверенно заявил профессор Швец, разворачивая корнеплод другой стороной.
— Не может быть! — поддержал игру кто-то из старших девочке. — С чего вы взяли, профессор?
— У него пасть! — торжествующе заявил Федор, тыкая пальцем в овощ.
Поврежденная кожица действительно выглядела так, словно овощ кривится в недовольной улыбке.
— Не может быть, товарищ профессор Кислых Щей, — уверенно влезла в разговор Тоня Любочкина. — Овощ не может быть зверем. Овощ — это овощ! Растение!
— Наука требует доказательств! Сейчас мы проверим! — объявил Швец. — Нужна срочная операция! Внутренности покажут, кто есть кто! Санитар!
— Да, товарищ профессор! — с веселой улыбкой поддержал самодеятельность Горка Волков.
— Готовьте операционную! — велел Федька.
Егор непонятно откуда достал короткую доску, положил на землю.
— Готово, профессор!
— Санитар! Скальпель! — заявил швец и протянул руку к Волкову. В не очень чистую ладонь тут же лег нож для срезки ботвы.
Хрясь! Одним ударом Федька разрезал бурак на две одинаковых половинки.
— Хм… Что же мы видим? Профессор Знайка совершенно права. Это — не зверь.
— Тогда что это? — заволновался Егор.
— Хм… хм… что же это может быть? — задумался профессор Швец. — Вспомнил! Это штука нужна для девчачьей красоты! Мне нужна доброволька… добровольница… доброволец, в общем! Дарья! Готова пожертвовать собой ради науки? — завопил Швец.
— Вот еще, — фыркнула Даша, пряча улыбку в чашке с чаем.
— Кто готов пожертвовать собой ради науки? — завопил страдальческим голосом Федька.
— Я! — закричали наперебой пацаны девятого класса, с горящими глазами ожидая очередной шутки.
— Вы что, девочки? — наигранно изумился профессор Кислых Щей.
— Ты чего! — тут же открестились мальчишки.
— А-а-а-а, глухие! — закивал Швец. — Печально, но это лечится, не переживайте!
— Как? — не ожидая подвоха, тут же попались девятиклассники.
— Отцовским ремнем! — выдал Федор и первым захохотал. Компания дружно грохнула смехом, оценив шутку.
— Добровольцы есть? — повторил Федор, когда смех утих.
— А что делать надо? — робко поинтересовалась одна девочка.
— Федор… — предупреждающе окликнул я десятиклассника.
Не хватало еще нечаянно обидеть девочку, сделать ее посмешищем всей школы.
— Все в порядке, товарищ академик Егор Александрович, не беспокойтесь! Высокое собрание решило пожертвовать своей жизнью во имя науки! — тут же выдал самопровозглашенный профессор. — Санитар!
— Да, товарищ профессор! — с готовностью отозвался Горка.
— Назначаешься ассистентом!
— Слушаюсь, товарищ профессор! — выпятив грудь, кивнул Егор.
— Садись и не шевелись! — велел научный работник. — Внимание! Раз, два три! — провозгласил Федор, одним движением прижал две половинки бурака к щекам Волкова и резко прокрутил, размазывая сок по щекам товарища.
— Вот! Что и требовалось доказать! — довольно объявил Швец, отступая от ассистента на шаг и любуясь творением рук своих.
Все-таки правильно я одернул десятиклассника. Не всякой девочки, точнее, ни одной девочке не понравится, если на ее щеках расцветут багровые ужасные румяна из природного материала, которые к тому же сложно отмыть.
— Ну как? — гоголем оглядев хохочущую компанию, завопил Швец, перекрикивая смех и реплики.
— Снеговик! — кричали девятиклассники.
— Свекловик! — тут же исправляли себя.
— Не! Буравичок! — выкрикнул кто-то и по кругу пошла волна тут же выдуманных словечек.
— Буртачок!
— Овощничок!
— Красные буртак! — хохотали школьники, забыв про усталость.
— Ну, какова красота! А? — свысока поглядывал на всех Швец. — А знаешь что, товарищ санитар?
— Что, товарищ профессор? — поддержал дальше игру самодеятельного артиста верный друг и напарник по шуткам юмора.
— Был бы ты девчонкой, с такой красотой стал бы целой прынцессой! — объявил Федька.
— А ну-ка, дайте-ка зеркальце! — затребовал Егор у девчонок.
Зеркальце вскоре нашлось у Зиночки. Волков долго разглядывал свое отражение с помощью маленького неказистого карманного аксессуара, корчил уморительные рожи, которые раз за разом вызывали очередною волну хохота. Кто-то их ребят уже утирал лицо от потока слез, кто-то держался за живот, но продолжал смеяться.
— Не-е-е, — капризно кривя губы, изо всех сил изображая буржуазную гражданку, заявил Волков. К этому моменту на его голове образовался платок, завязанный кокетливым узлом. Кто-то из девочек засунул под платок лист бурака для красоты.
— Чего не-е-е? — всполошился профессор Швец.
— Не прынцесса, — категорично отказался от предложенного титула Волков.
— А кто же? — опешил Федор.
— Королевна! — дружным хором заорал девятый класс.
Профессор и ассистент не выдержали накала страстей и тоже присоединились к общему веселью, растеряв весь свой серьезный вид.
— К нам гости, — негромко произнесла Даша Светлова, непонятно как и когда оказавшаяся возле меня.
— Гости? — удивился я. — С чего ты взяла? — поинтересовался у девушки.
— Председатель едет, — кивнула Даша, глядя куда-то за мою спину.
Я обернулся, увидел знакомый автомобиль, поднялся.
— Перерыв окончен, наводим порядок и ударно заканчиваем работу, — объявил я, прикидывая, для чего на наше поле прибыл товарищ Лиходед. По мою душу, потому что Зоя Аркадьевна донесла ему мои претензии. Или просто по-хозяйски, проведать добровольных помощников, похвалить и сказать спасибо подрастающему поколению. Оказалось, Семен Семенович решил убить двух зайцев одновременно.
— Здорово, орлы! — гаркнул товарищ председатель, едва ли не на ходу выпрыгнув из машины.
— Здравст-вуй-те, то-ва-рищ пред-се-да-тель! — дружно проорали в ответ мои подопечные, вскакивая на ноги.
— Работа кипит!
— Да-а-а! — ответили ему луженые молодые глотки девятого класса.
Десятиклассники сдержанно улыбались. Со мной и с моими учениками председатель поздоровался за руку, чем вызвал сдержанно-завистливые взгляды младших товарищей. На лицах девятиклашек читалась откровенная надежда на то, что в следующем году товарищ Лиходед точно так же добавит им авторитета в глаза младших собратьев, пожав каждому руку.
— У вас обед? — продолжал допытываться Семен Семенович.
— Уже закончили, — сдержанно ответил я. — Ребята, предлагают ударно поработать и закончить уборку бурака в ударные сроки, — предложил я своей дружной команде.
— Даешь пятилетку за три часа! — завопил кто-то.
— Дурак! — одёрнул кто-то и переиначил. — Даешь до конца поля за три часа!
— Да!
— Вперед, на бурак!
Дети всегда дети, дай повод поиграть в войнушку или предложи приключение, тогда работа будет спориться в два раза быстрее. Похоже, мою мысль на лету подхватили десятиклассники. Во всяком случае, Федор Швец завопил, привлекая к себе внимание.
— Слушай сюда! — недавний профессор поднял руку. — Объявляю конкурс на самый большой бурак! Победитель получит звание «Генерал бурак» и… — Федор состроил загадочное лицо, прищурился, обвел взглядом заинтригованных девятиклассников, выдержал театральную паузу и выдал. — И право не мыть руки перед обедом!
Школьники грохнули дружным смехом, подхватили свои корзины и ведра, и наперегонки кинулись завоевывать титул при помощи собирания надоевших всем корнеплодов. Впрочем, через минуту главная цель оказалась забытой, ребята кинулись мериться овощами.
— Федор, контролируй процесс, — велел я, наблюдая, как ученики кинулись выискивать самый большой бурак, позабыв о том, для чего мы на поле.
— Внимание! От каждого участника принимается только один бурак! Менять можно три раза! Бурак приносим к счетной комиссии.
— А где комиссия-то? — раздался любопытный голос.
— Председатель комиссии Дарья Светлова! — тут же объявил Федька. — Складываем большие бураки рядом с ней! Как закончим, проведем измерения! Победитель получит все! — Швец расширил и углубил правила игры.
Дело вернулось в рабочее русло.
— Вы ко мне, Семен Семенович? — уточнил я. — Если просто поздороваться, тогда я к ребятам на поле.
— Вы с ними работаете? — удивился председатель.
— Конечно, как иначе, — подтвердил я, натягивая перчатки.
— Тоже будете искать самый большой бурак? — поддел товарищ Лиходед.
— Почему нет, — я принял шутку и замолчал. Судя по всему, председатель приехал по мою душу, но помогать ему с разговором я не собирался.
— Товарищ Зверев, — издалека начал Лиходед. — Вы коммунист? — неожиданно поинтересовался председатель.
— Пока что комсомолец, — сдержанно ответил я, прикидывая, к чему такое наигранное любопытство.