«И кто тебя за язык тянул Саныч!» — ругнулся про себя.
— Ну и пусть, — легкомысленно отмахнулась Оксана. — Знаю я таких девиц. Много шума из ничего, а разок ответишь, так весь запал куда-то девается. Я ей успокоительного накапаю, полчаса и уснет.
— Спасибо, конечно, Оксана Игоревна, — поблагодарил я девушку. — Но пусть уж ночует под моим присмотром. Односельчане мне не простят, если с нашим доктором что-нибудь приключиться нехорошее.
— Скажете тоже, Егор, — звонко рассмеялась Оксана Игоревна, и Штырька радостно принялся ей вторить. — А вы почему в свой новый дом не переезжаете? — внезапно поинтересовалась Гринева.
— Это в какой новый дом? У меня один, и он старый, — озадачился я.
— Ну как же, вот в этот, — девушка махнула рукой в сторону своего жилья.
Я поначалу опешил, а потом до меня дошло, да и Оксана подтвердила мои мысли.
— Мне сказали, этот дом строили для молодых специалистов и фельдшера. Но предыдущий фельдшер, как я понимаю, не успела заселиться, вышла замуж и уезжает в другое село с мужем. Поэтому меня здесь и поселили. А вторая часть для вас. Вы почему отказались? — поинтересовалась Оксана.
— Что? Нет, я не отказывался, только на днях узнал, а потом, честно говоря, сначала не поверил и вовсе забыл. Подготовка к празднику, знаете ли, репетиции, а сегодня вон еще и салют… не до нового жилья. Ну и вишенка на торте….
— Какая вишенка? — удивилась Оксана.
— Вишенкой, причем с горчинкой, стала бывшая невеста, — пояснил я. — Оксана, а пойдемте, пройдемся? — вырвалось у меня. — Вы не против?
— Не против — согласилась девушка. — Подождите минуточку, я оденусь, зябко стало… и переобуюсь, я вот в тапочках, — Гринева потопала, послышался знакомый звук, который я слышал несколько минут назад во дворе.
— Конечно, я подожду, — заверил девушку.
— Я мигом, — девушка растворилась в темноте, через секунду клацнула щеколда калитки, стукнула дверь и все стихло. Ну, кроме шумного пыхтения Штырьки, который с полной самоотдачей опять что-то рыл возле забора.
— Штырька, фу, — шикнул я. — Не смей рыть! Фу, я сказал!
Щенок возмущенно огрызнулся, но отошел от забора и подбежал ко мне. потерся о мою ногу. Я присел на корточки, потрепал мелкого по лобастой голове, почухал уши, получил свою дозу облизывания и поднялся на ноги. Вскоре звуки повторились в обратной последовательности, через секунду передо мной возник темный силуэт.
— Идемте? — уточнила Оксана.
— Идемте, — согласился я и предложил свою руку.
Девушка качнула головой, отказываясь, мы медленно пошли рядом, изредка касаясь друг друга плечами. Штырька носился вокруг нас, то нарезая круги, то убегая далеко вперед и возвращаясь к нам.
— Егор, могу я спросить у вас кое-что личное? — Оксана вдруг нарушила уютную тишину.
— Конечно, спрашивайте. Только сначала я, ладно? — попросил девушку.
— Конечно, — немного запнувшись, согласилась Оксана.
— Насколько помню, мы вроде с вами переходили на «ты». Или я запамятовал? Тогда предлагаю перейти на «ты» окончательно и бесповоротно, — поинтересовался я у фельдшерицы, выдвигая предложение. Мне казалось, мы вроде решили этот вопрос, тогда почему весь вечер друг другу выкаем? Решил повторить.
— Ой, Егор. Простите… прости… честно говоря, я совершенно об этом забыла, да и непривычно… профессия обязывает, — смутилась Гринева.
— Согласен, мне тоже непривычно, но мы же постараемся, не так ли? — улыбнулся я.
— Конечно, — Гринева звонко рассмеялась. — Давай на «ты», — девушка внезапно остановилась и протянула мне ладошку.
— На «ты», — кивнул я и торжественно пожал тонкие пальцы. Рукопожатие оказалось на редкость крепким и уверенным, что приятно удивило.
— Что вы… что ты хотела спросить, Оксана? — исправился я.
— Почему ты выбрал именно это село? Если не хочешь не отвечай, — торопливо добавила фельдшерица.
— Село я не выбирал, оно само меня выбрало при распределении, — удивился я. — Тебя разве сюда не по направлению отправили?
— Не совсем так, меня… перевели. Я год отработала в другом месте. Теперь вот отправили к вам, — коротко пояснила Оксана, не желая углубляться в подробности. Я успел уловить едва заметную паузу, но не стал настаивать, захочет сама расскажет.
— Ну, а меня сразу после института отправили в Жеребцово.
— Но ведь это не так, — мягко заметила Гринева. — Прости, я наверное лезу не в свое дело… — смутилась Оксана.
— Почему ты так решила? — удивился я.
— Ну… в селе, как и в деревне, новости быстро расходятся. Особенно когда ты молодой и холостой, на тебя сразу собирают целое досье, — хихикнула Гринева. — Мне уже рассказали, что вас оставляли в Москве, но вы… — начала было Оксана, но я ее прервал.
— Ты, — заметил я.
— Что? — не поняла Гринёва.
— Мы перешли на ты, а ты мне выкаешь, — улыбнулся я.
— Ой, прости, пожалуйста, Егор, я привыкну, честно, — заверила Оксана, смутившись. — Это ты так ушел от ответа? — девушка шутливо стукнула меня кулачком в плечо. — Если не хочешь, не говори. Извини, если лезу не в сове дело, — повторила фельдшерица. — Просто это так необычно, все рвутся в Москву, а ты взял и уехал в деревню. Хотя мог бы работать в столичной школе в хороших условиях. Да и… — Оксана неопределенно махнула рукой.
— И жить в квартире, имеешь ввиду? — подсказал я.
— Ну да, ты же коренной москвич? — в голосе явственно послышался вопрос.
— Ну да, родился и вырос в белокаменной. Родители москвичи, и родители родителей, все москвичи.
— Если не хочешь, не отвечай, я пойму, — торопливо заверила Гринева.
— Да не тут здесь никакой тайны, Оксана, — заверил я фельдшерицу. — Захотелось опыта набраться, да и пожить самостоятельно. Ну и с невестой расстался, решил сменить обстановку.
Вдаваться в подробности и рассуждения я не стал, не настолько мы знакомы с Оксаной, чтобы рассказывать ей про мальчика-мажора из семьи крупных функционеров. Не то чтобы я заподозрил Гриневу в меркантильных или других каких соображениях, но отчего-то мне показалось, мои объяснения будут неправильно понятны. Одним словом, не к месту.
— Спасибо, — негромко поблагодарила Гринева, но как мне показалось, несколько разочарованно. Может быть, фельдшерица хотела услышать что-то другое, а не обычную банальность про расставание и смену обстановки? Ну да ладно, слово не пуля, вылетит, не вернешь.
— А вы почему? — полюбопытствовал в ответ.
— Я? По распределению.
— Но вы же закончили на отлично, у вас был выбор, куда ехать. и вдруг такая глушь. Мне тоже сорока на хвосте принесла, — пояснил удивленной девушке.
— А сороку эту случайно не Клавдия Валерьяновна зовут? — рассмеялась Гринева, и я незаметно выдохнул: не обиделась, уже хлеб.
— Она самая, — подтвердил догадки фельдшерицы. — Тетя Клава — самый информативный источник новостей, знает обо всех и все. Но есть нюанс.
— Какой же? — живо поинтересовалась Гринева.
— Точно так же и с таким же удовольствием тетя Клава расскажет все и о вас. О тебе, — усмехнулся я.
— Да, это я уже поняла, — хихикнула Гринева. — Штырька, фу! — шикнула собеседница, заметив, что щенок рванул на чью-то клумбу, в очередной раз принялся копать яму.
— Штырька! Фу! — приказал я строгим голосом.
Мелкий разочарованно тявкнул, но копать перестал. И тут же заливисто залаял, метнулся вперед, затем к нам, остановился и начал сердито тявкать в темноту.
— Доброго вечерочка, товарищ учитель, — раздался знакомый голос. — Ляксандрыч, никак у гостьи нога починилась? На прогулку вывел? Ох, ты ж, батюшки. Доброго вечерочка, Оксанушка Игоревна, — смутился Митрич, разглядев мою спутницу. — Прощенья просим, не признал. А вы, значитца, прогуливаетесь?
— Собачку выгуливаем, — подтвердил я.
Ну, все, очередная горячая новость обеспечена. Будет кумушкам о чем неделю разговаривать. Очень надеюсь, что Лизавету все-таки удастся выпроводить рано утром, и Баринова не устроит завтра на автобусной остановке безобразную сцену. Не то я стану причиной разговора всех селянок на месяц, а то и больше.
— Здравствуйте, Василий Дмитриевич, — поздоровалась Оксана. — Штырька, не ругайся, — девушка пожурила щенка.
К моему удивлению, мелкий сразу заткнулся, прижался к нашим ногам, а затем и вовсе плюхнулся на пушистую попу. Причем хвост умостил на моих ногах. А передние лапы на туфлях Гриневой.
— А меня вот, Маня к тебе послала, Ляксандрыч. Неси, говорит, Егорушке мазь пользительную, враз нога заживет. Утречком скакать будет, как коза.
Митрич потряс кулаком, в котором сжимал что-то круглое.
— Спасибо, Василий Дмитриевич, — поблагодарил я, пряча улыбку. Ну точно, на разведку послали по второму кругу, и повод хороший нашли.
— Ой. А что там? — поинтересовалась Оксана.
— Так это… барсучий жир, — заявил Митрич.
— Зачем же? –удивилась фельдшерица.
— Так помажет и готово. Барсучий жир, он жеж верное средство и от кашля, и от жару, и от ушибов, верно говорю, товарищ доктор, — заверил дядь Вася, провернул крышку и сунул девушке под нос.
Оксана отшатнулась от неожиданности, споткнулась о Штырьку и рухнула прямо на меня.
Глава 20
— Ох, — раздался сдавленный возглас, когда девичий затылок встретился с моим подбородком. Я едва успел подхватить девушку, отступить на шаг, чтобы мы не рухнули на землю. К тому же Штырька решил, что это весёлая, забавная игра и принялся крутиться у нас между ног, прыгая на задних лапах, норовя передние пристроить куда-нибудь на нас. Это вдвойне затрудняло балансировку. Равновесие оказалось под вопросом.
Пришлось делать несколько шагов назад, при этом крепко удерживая Оксану, практически пританцовывая, чтобы не наступить на радостно скачущего щенка.
А тут еще и дядь Вася запричитал, кинулся помогать. Оксана снова отпрянула, женский затылок в этот раз поцеловался с моими кадыком. От неожиданности я покачнулся, Гринева рванула вперед, но вырваться из моих объятий, если на то нет моего желания, очень сложно. Я удержал девушку, но фельдшерица потянула меня за собой, под ноги кинулся Штырька, и это еще больше ухудшило ситуацию.