— Егор Александрович, к вам снова… делегация… — недовольным тоном объявила Зиночка, появляясь на пороге нашей палаты.
— Кто на это раз? — удивленно поинтересовался я.
Но Зинаида фыркнула, развернулась и скрылась за дверью.
«Странно — мелькнула мысль. — Кто мог вызвать недовольство нашей милой Зиночки?»
Глава 11
— Ой, Егор Александрович! Я такая неловкая! — воскликнула Зиночка, прижимаясь ко мне всем телом.
Мы буквально столкнулись в дверях палаты, которую медсестра покинула минуту назад. Теперь же получается, что я вроде как на нее налетел, а Зина на меня вроде как нечаянно упала, выронив из рук стопку каких-то бумаг.
Мы танцевали на пороге очень странный танец вот уже несколько минут и никак не могли разойтись каждый в свою сторону. Куда бы я ни делал шаг, Зиночка непременно шагала одновременно со мной. При этом крепкие девичьи руки не выпускали из захвата: сначала Зиночка держалась за мой пояс, затем ее ладошки каким-то чудесным образом оказались на моих плечах. Со стороны могло показаться, что мы действительно танцуем какой-то парный танец.
— Ах, Егор Александрович, — ахала Зиночка, жеманно улыбалась и стреляла глазками, чуть запрокинув голову, при этом девушка смотрела мне прямо в глаза и томно дышала.
— Да что же это такое! — практически по-стариковски рассердился я, перехватил женские запястья и попытался убрать со своих плеч. Не тут-то было!
Хватка у милой Зиночки оказалась бульдожьей. Даром что не зубами вцепилась в мою грешную плоть.
— Ой, Егор Александрович! — пискнула медсестричка, глаза девушки моментально наполнились слезами. — Какой вы, в самом деле, медведь! Сделали мне больно!
— Извините, не хотел, — покаялся я почти искренне.
Зиночка потрясла перед моим носом ладошкой. Подула на нее, всем своим видом демонстрируя, насколько ей больно. При этом отчего-то еще больше вжалась в мое тело.
Я решительно ухватил девушку за плечи, стараясь не сильно выражать свое недовольство на медсестре, и попытался отодвинуть от себя. Зиночка вроде даже поддалась, отступила на полшага.
— Вы мне поможете, Егор Александрович? — смущенным голоском попросила медсестра.
— Что? — не сообразил я.
— Бумаги, — старательно изобразив жалобный взгляд, пояснила Зиночка. — Мы с вами столкнулись, и я их рассыпала.
Девушка вздохнула еще жалобней, кокетливо склонив голову к плечу. Затем хлопнула пару раз ресницами, облизала губы, просительно улыбнулась и медленно присела. Честно говоря, то, как Зинаида опустилась на пол, больше походило на плавное скольжение по шесту в стриптиз барах. Причем шестом в этом случае выступал я.
Кто бы сомневался, что мое ныне молодое голодное тело сработало как надо, отдавая дань природе. Хорошо хоть больничный халат прикрыл срамоту, но жаром меня обдало знатно. Да и выражение Зиночкиного лица подсказало, что медсестричка все прекрасно успела заметить и оценить, судя по округлившимся глазам и губам, сложившимся в букву «О».
— Помогу, — процедил я, шагнул в сторону, тоже опустился на корточки и приступил к сбору бумаг, совершенно забыв, какого лешего я вышел из палаты.
Обратный путь с пола в полный рост Зиночка проделала с той же грацией, предварительно дождавшись, когда я поднимусь и подам ей руку, чтобы помочь. Медсестра руку приняла и медленно встала, не сводя с меня глаз. Затем приподнялась на цыпочки и попыталась поцеловать в знак благодарности, но я увернулся, и поцелуй попал в щеку. Вот как раз в этот момент я и понял, зачем вышел в коридор. У стойки, за которой сидела дежурная медсестра, стояла Оксана Гринева.
«Долго она здесь стоит?» — мелькнула мысль. И тут же услужливая память подсказала: с того момента, как недовольная Зиночка заглянула в палату и пригласила меня выйти к посетителю.
«Да что за встречи такие дурацкие!» — выругался я, старательно улыбнувшись Оксане. Я рад был ее видеть, но в то же время злился на сцену в коридоре и на того, кто сдал меня фельдшерице с потрохами.
— Егор Александрович, спасибо большое, — прощебетала Зиночка, коснулась ладошкой моего запястья, сверкнула глазками, развернулась и старательно зацокала каблучками, отчаянно играя бедрами. «Угу, походку от бедра еще отрабатывать и отрабатывать», — угрюмо хмыкнул про себя, проводив коротким взглядом медсестричку. Затем двинулся к Оксане.
«Хорошо хоть не ушла, а то ведь черти что со стороны можно было подумать», — порадовался про себя.
— Привет. Рад тебя видеть, — улыбнулся от всей души, и потянулся было поцеловать в щечку, но Оксана, ответно улыбнувшись, увернулась.
— Добрый день, Егор. Смотрю, ты здесь не скучаешь. Вот витамины тебе принесла, — нейтральным тоном произнесла Гринева, протягивая мне сетку с яблоками. — А это от Марии Федоровны, — девушка указала на сверток поверх яблок.
— Похоже, все село уже в курсе, — недовольно буркнул я, затем опомнился и поблагодарил. — Спасибо. Не стоило приезжать, я уже нормально себя чувствую. Если бы не доктор, был бы дома сразу, — объяснил я, и только через секунду до меня дошло, как прозвучали мои слова в свете мизансцены, которую разыграла ушлая медсестричка.
— Я не то имел ввиду… Черт… — окончательно запутавшись, выругался вслух.
Теперь понятно, почему Зина была такой недовольной, когда звала меня к посетителю. Впервые за столько дней ко мне пришла девушка. Зиночка уже привыкла считать меня почти своим, а тут какая-то неизвестная девица, и непонятно, кем она мне приходится.
— К тебе чтобы попасть, целый допрос пройти надо, — усмехнулась Гринева.
В глазах Оксаны сиял лед. Резко захотелось стереть с ее лица невозмутимое выражение горячим поцелуем. Я кинул взгляд по сторонам, прикидывая, где мы можем спокойно поговорить без пристального внимания Зиночки и других пациентов. Нужно укромное место, где никто не помешает. Вот там и попробую стереть этот холод из глаз и с лица Оксаны.
— Я рад, что ты пришла, — просто сказал я, забирая в свои ладони пальчики Гриневой.
Фельдшерица попыталась дернуться, но я крепко держал, не позволив сорваться с крючка.
— Пойдем на улицу, там воздух свежее, — предложил девушке, заметив, что к медсестринской стойке шагает недовольная Зинаида.
Похоже, план рассорить меня с незнакомой ей девушкой не сработал так, как медсестричка планировала. Ну а лишних ушей и язвительных фразочек нам с Оксаной в разговоре не надобно.
— Егор… Александрович, — окликнула меня Зиночка, сделав внушительную паузу между именем и отчеством, желая показать, что мы давно перешли на близкий уровень общения, а отчество — это так, для окружающих.
Я оглянулся, вопросительно приподнял бровь.
Не дождавшись от меня встречного вопроса, Зиночка недовольно буркнула:
— Часы посещения с пяти до семи, не опаздывайте, у вас процедуры! Уколы! — выстрелила словами как из пулемета медсестра.
— Буду как штык, — заверил я, подхватил Оксану под руку и решительно повёл к выходу из отделения, а потом и вовсе на улицу.
— Куда мы? Скамейки же вот! — подивилась Оксана, указывая рукой на площадку, вокруг которой разместились лавочки для пациентов и посетителей.
— Здесь шумно и людей много, я знаю место получше.
В ответ на мои слова Гринева недоуменно повертела головой. Ну да, с народом это я погорячился, на скамейках торчало от силы человек семь. Причём большая часть курильщиков, которым не было дела ни до кого.
— Идём, — я решительно потащил Оксану за угол, туда, куда не ступала нога садовника, или кто тут отвечает за клумбы и обрезку деревьев.
Возле больничного забора разрослись какие-то кустарники. Поскольку я не ботаник, то и опознать не смог. Впрочем, это и неважно. Важно то, что кто-то очень хороший притащил к этим зарослям пару чурбачков и доску, соорудил импровизированную скамейку. Вот к ней-то я и вёл Оксану. Благодаря разлапистым нестриженым веткам лавочка хорошо пряталась от докучливых глаз пациентов, которые от нечего делать пялились в окна.
Согнав со скамейки парочку подростков, я смахнул рукой воображаемую пыль и пригласил Оксану присесть.
— Я очень рад, что ты пришла, но очень сердит на Митрича, что он тебе всё рассказал, — с места в карьер начал я.
— Митрич тут ни при чём, — улыбнулась Оксана, немного оттаяв. — Это всё Григорий Степанович. Я его обхитрила, и он всё мне рассказал.
— Завхоз? Не верю! — изумился я. — Да он же хуже, чем партизаны на допросе! Умер бы, но не сдался!
— Уметь надо, — рассмеялась Гринева. — Тут главное правильно вопрос задать. Уверена, он даже не понял, что сам проговорился.
— Ну, ты даёшь, — восхищённо присвистнул я. — А Мария Фёдоровна? Кто ей-то рассказал? Оксан… — нахмурился я.
— Нет, не я. Степанида Михайловна тоже обо всём проведала. Так что Василий Дмитриевич под домашним арестом, а Григорию Степановичу на нашей улице лучше временно не показываться. Слышал бы ты. Как они ругались на пару, требуя немедленно доставить к тебе в больницу. Насилу уговорили не спешить. И то, потому что меня снарядили, — поведала Оксана. — Тётя Степанида обещала Степана Григорьевича тяпкой отходить за то, что чуть «нашего мальчика не угробил». Это я дословно передаю, — улыбнулась Гринева.
— Но откуда? — изумился я. — Митрич вряд ли… Да и завхоз…
— Дети, — пожала плечами Оксана. — Скорей всего, твои школьники слишком громко обсуждали ваш проект. И свой поезд в районную больницу. После этого я и пошла к Григорию Степановичу, уточнить, — поделилась своими догадками и действиями Гринева.
— Ну, ты прямо как Штирлиц самый настоящий, — усмехнулся я и, оседлав скамейку, присел рядом с девушкой, чтобы видеть ее лицо.
— Кто?
— Герой-разведчик один советский. Неважно, — отмахнулся, про себя же подумал: «Штирлиц как никогда оказался близок к провалу. Вот как эти чертовы попаданцы выживали и не попадали впросак? С рождения, что ли, готовились проживать жизнь второй раз, даты заучивали важные?» Да уж, похоже, прав доктор, рановато меня выписывать, раз подобная чушь все время лезет в голову последнее время.