Вот и летят молодые, горячие выпускники по чужим стопам писать свою биографию. Никто не хочет тратить силы и прокладывать свой путь – по накатанной-то колее быстрее! И тем более, нет ни у кого желания тратить «лучшие годы жизни» на то, чтобы учить сопляков наукам. Разве в школе есть место подвигу? Там только рутина – лекции, лабораторные работы, домашние задания, отчеты, бесконечная самоподготовка, многочисленные бытовые мелочи и, изредка, практические занятия, где опять-таки все расписано в методичках. И так из года в год. По той же накатанной колее и под непрекращающимся прессингом со стороны властей, если уж на то пошло. Вот и случается, что в учителя идут не самые лучшие люди, а просто те, кому другого места не нашлось.
Хорошо еще, что такие не все. Кафедра некромантии держалась на стареющем мэтре Сибелиусе и Рихарде Вагнере, который стал аспирантом после того же мастера Кунца. На кафедре черной магии таким энтузиастом был мэтр Визар, на кафедре общей магии – мэтр Вихур, среди «нежитеведов» таким был мэтр Йоганн… Но все это были педагоги старой школы. А среди молодых… среди молодых действительно одаренных было мало.
Так вот и получилось то… что получилось. Буквально под носом у «стариков» творилось бесы знает, что. Студенты, аспиранты и кое-кто из молодых преподавателей создали организацию, целый отряд, преследующий далеко не самые лучшие цели. И добро бы они только баловались в свободное время от избытка молодых сил. Так нет. Есть реальные жертвы. И есть все шансы, что это – только начало. А что будет потом? Ох, не хотелось даже думать.
Впрочем, это пока терпело. Главным для меня сейчас было найти Ноя Гусиньского – единственного, кто может доказать невиновность Динки. Остальные свидетели либо мертвы, либо мало, что знают. А Ной – он ключик к самому заговору. Он знает в лицо того, кто вместе с ним убивал Измора Претич-Дунайского. И, если хорошенько нажать, то выдаст и остальных заговорщиков. Колледж должен быть очищен от скверны. Собственно, это и была моя работа – работа инквизитора под прикрытием.
Инквизитора… Бес! Зря я отпустил Наблюдающих. С другой стороны, что они смогут против загнанного в угол некроманта-недоучки? Ною достаточно будет кинуть в них парочкой отвлекающих заклинаний – тот же «феникс», на открытом пространстве превращающийся в обычную яркую вспышку, видимую издалека, в замкнутом пространстве способен выжечь дотла все, что способно гореть. При малом «фениксе» нападающие получат просто ожоги, при большом – сгорят.
По счастью, у меня тоже кое-что было в запасе. Я-то Колледж закончил. И в монастыре проходил какое-никакое обучение, так что нейтрализовать большинство его чар смогу. Только вот все равно доставить Ноя в одиночку через весь город в тюрьму… да в шесток вечером…
Но об этом я подумал уже когда вышел в переулок и огляделся, отыскивая ориентиры.
Третий поворот направо… Дом с коньком на крыше… покосившиеся ворота…
Колледж Некромагии стоял на отшибе… когда-то на отшибе. Обыватели не слишком жалуют соседство с магией. Не зря же колдуны и маги селятся подальше от людского жилья. Они бы и рады поселиться в центре города, да кто ж им даст? У мэтра Куббика жилье было оборудовано в остатках старой крепостной стены – это была перестроенная одна из башен. Большие Звездуны выплеснулись далеко за пределы старого города, стена приходила в негодность, часть ее разобрали на дома и уцелело только несколько башен над крутым речным обрывом. Город, конечно, подступал к самым стенам, но, если помните, дом моего первого напарника стоял последним по улице, да и то в глубине.
Вот и в Зверине Колледж изначально тоже поставили на окраине. Это потом люди стали строить рядом дома. Но вскоре их продавали – то ли умирал хозяин и наследники не желали такого соседства, то ли действительно вокруг зданий такая атмосфера зловещая… В общем, несколько домов поблизости действительно пустовали. Улицу не спасало даже несколько торговых лавок – кроме соседей, сюда никто не заглядывал. Но, чем дальше, тем было спокойнее. Найти заброшенный дом на третьем повороте от Колледжа? Это надо было постараться.
Оказалось, все проще некуда. Дело в том, что уже за вторым поворотом улица пошла под уклон, стремясь к оврагу, по которому протекал ручей. Дома, стоящие на склоне, еле держались, постепенно сползая вниз, к воде. Некоторые действительно были заброшенными. В одном из них я уже пристроил созревать личинку упыря и, проходя мимо этого сарая, невольно принюхался – не пора ли?.. Нет, все было спокойно. Да и немудрено – среди бела дня упыри не активны. Даже если она и созрела, нипочем не обнаружить.
Первый поворот был совсем близко, за два дома от ограды Колледжа. Второй – через четыре дома. До третьего идти пришлось дольше всех, но, едва завернул за угол, я сразу понял, что мои поиски окончены.
Дом стоял прямо передо мной.
Двухэтажный, добротный, еще не полностью разрушенный – приложить к нему руки, и можно жить. На всей улице это был единственный нежилой дом, о чем свидетельствовали слегка покосившиеся ворота, заросшие бурьяном, а также забитые ставнями окна. На первом этаже ставни были массивные, словно дом готовился выдержать осаду, на втором – просто крест-накрест приколоченные доски. Сохранились даже оконные рамы и наличники.
И, самое главное, на крыше был конек. Единственный конек, насколько хватало глаз.
Прежде, чем кидаться внутрь – в щель чуть приоткрытых ворот вполне можно было протиснуться – я не спеша прошелся мимо, прислушиваясь к своим ощущениям. Все тихо и спокойно. Но так и должно быть? Если Ной Гусиньский тут, он постарается ничем себя не выдать. А если его там нет, то и подавно я ничего не отыщу.
Дойдя до соседнего дома, я постоял немного, потом повернул назад и прошелся еще раз. Опять ничего. Войти внутрь? Как бы не так. Уж если лезть в одиночку, то не напрямую, а искать обходные пути, где Ной меня точно не ждет… если ждет.
Отыскивая запасной вход, снова двинулся вдоль дома…
- Эй!
Я оглянулся.
- Ты, да-да, ты!
Возле дома напротив стояла какая-то бабка. Маленькая, тощая, как говорится, в чем душа держится.
- Вы мне?
- Тебе, кому же еще? Ты чего это тут забыл?
Я осторожно сделал несколько шагов к ней. По опыту знаю, что такие бабки всегда все видели, всегда все знают и обмануть их крайне тяжело. С другой стороны, и договориться с ними нелегко – они считают себя настолько правыми, что мнения остальных для них просто не существует. Такая бабка и королю замечание сделает потому, что проехал не там, где она желает. А я, как назло, был в гражданской одежде – моя инквизиторская ряса осталась в общежитии.
- Я? Ничего.
- Тогда чего ты тут отираешься? Ты нездешний!
Сказано это таким же тоном, каким дознаватели обращаются к ведьмам: «Ты колдовала!»
- Ищу кое-кого. Из этого дома.
- Из этого? – бабка напряглась. – А не темнишь? Этот дом уж который год необитаемый стоит. С тех пор, как хозяин в чужих краях сгинул. Уехал годов двадцать тому назад и ни слуху, ни духу. Челядь разбежалась, родни близкой у него отродясь не было…
- У кого?
- У Мнишека Варны. А тебе он зачем? Сынок, что ль, евонный?
- Не сын, но… - внезапно меня осенила идея, - но я действую от имени его наследника.
- О как? У Мнишека сынок есть?
- Племянник. По завещанию ему должен был отойти дом. Он… получил письмо… с родителями племянника этот Варна связей близких не имел, поэтому завещание шло долго. А в нашей конторе не любят дела на полпути бросать. Долго мы искали этого парня. Наконец, нашли, письмо ему передали. А там сказано, что он должен вступить в права наследования не позднее последнего числа месяца груденя. Сегодня как раз последнее число. Я и прибыл, чтобы лично удостовериться, что наследник в доме побывал и… в права свои вступил.
- Ты? – бабка проглотила мою историю, не поморщившись. Вернее, морщиться и скептически прищуриваться не перестала. – А ты кто такой будешь?
А, врать так врать!
- Нотариальная контора из Гнезно «Спичка и сыновья», - выдал я, нарочно выбрав один из самых отдаленных городов страны. – Франц Спичка – нотариус, ну и сыновья… я и… Зимовит. Двое нас. Я – Мартин Спичка, младший помощник. Вот.
- А письмо у тебя есть?
- Какое письмо?
- Ну, что тебя из этого… как бишь его… из Спички послали! А то ходют тут всякие… лезут, куда не просишь…
- Да кто к вам лезет-то, бабушка? Я? Так смотрите, где я стою? – между нами было сажени полторы, не меньше.
- Да мало ли, кто тут кроме тебя бродит, - бабка уже завелась. – А ну, покажь бумагу-то, щенок!
- Простите, но какой я вам щенок?
- Как, какой? Шелудивый! Приперся тут и начал права качать…
- Да какие права? – ситуация выходила из-под контроля.
- Такие! Нос везде сует, бумаги не имеет…А может, ты вор? Сейчас стражу кликну. Покажь бумагу, какую ни на есть! – последние слова она выкрикнула, срываясь на визг.
- Есть у меня бумаги, бабушка, - попятился я. – Все есть. В гостинице. Я их с собой не взял.
- Зря, - набычилась бабка.
- Но это обычная практика, - я постарался придать себе важности, - это ценные бумаги. Мы их с собой не таскаем.
- Ага. Мы их где попало бросаем… В гостинице он остановился… В какой?
- А вам зачем? Может, вы как раз у грабителей наводчица? – решил я отплатить той же монетой.
На минуту мне показалось, что бабку хватит удар. Она побагровела, прижала руки к тощей груди и издала такой пронзительный визг, что поплохело даже мне. Примерно так орут потревоженные призраки. Если бы дело было ночью, не задумываясь, кинул бы в нее парочку парализующих заклинаний. А так лишь попятился, озираясь по сторонам – не было ли свидетелей у нашего разговора.
На вопль откуда-то вынырнула такая же тощая, но в отличие от бабки, не хрупкая, а гибкая и проворная девушка лет пятнадцати. Обхватила ее поперек туловища и, лепеча что-то, потащила старуху в дом.
- Девушка, - попытался окликнуть ее я. На меня бросили быстрый взгляд через плечо. Я махнул рукой – мол, надо поговорить – но тут калитка хлопнула, оставив меня одного. Крики бабки затихли где-то в доме.