Их семья погибла во время землетрясения 1988 года. Не выжил никто, включая детей – Самвела, Павла и двух крошек-близняшек, Лизы и Мариам.
Ярослав очень дружил с двоюродным братом Самвелом – они были ровесники и оба любили хорошую музыку. Правда, Ярослав тогда увлекался роком и бардами, а Самвел больше уважал классику. Он прекрасно играл на фортепиано и готовился к поступлению в Гнесинку…
Именно от него Ярослав набрался армянских слов и фразочек. И сейчас он их с удовольствием вылавливал из текучего потока, который лился из ванной соседа.
Сквозь плеск воды он различал слова любви, надежды и печали:
ах ете теснем орериц ми ор
ду ман эм галис тхур у молор
энкер к дарнам
ес ко вштерин
менак чем тохни
им сариц ярин
энкер к дарнам
ес ко вштерин
менак чем тохни
им сариц ярин
Ирина постучала в дверь.
– Ты живой?
– Погоди, не мешай.
Она всунула в ванную лукавую голову.
– Чем это ты тут занимаешься?
– Неважно. Лучше пожрать что-нибудь сваргань, а?
– Что это такое – "пожрать"? Разве на уроках я учила тебя таким словам? И вообще, я помыться хочу.
Он поднялся.
– Только имей в виду: сосед снизу поет на армянском.
– Ты знаешь армянский?
– Отдельные слова.
– Откуда?
– Иди мойся.
Он вышел, Ирина залезла в душ.
Чтобы притушить голод, он нагрел кипятильником воду в банке и заварил чай. Долго помешивал заварку в чашке, глядя, как чаинки кружатся хороводом, гоняясь друг за другом.
Сделал глоток – и тут же поставил чашку на стол. Сосед внизу теперь разговаривал по телефону. "Интересно, в его номере есть телефон", – подумал Ярослав. И вдруг понял, что сосед говорит по-русски.
– Сижу тихо… Не высовываюсь, не волнуйтесь, – донеслось снизу. – Танохит туне мнас! В конце концов, я могу просто уехать, купить танки мы можем и в другом месте… Что вы мне рот затыкаете?.. Не телефонный разговор?.. Знаете что, уважаемый товарищ Караваев? А не пошли бы вы… Что? Вы мне угрожаете?.. Вот это другой разговор.... Хорошо, улаживайте свою проблему. Сколько вам нужно времени? Имейте в виду, я долго ждать не буду.
Положив трубку, сосед снизу сразу же кому-то позвонил. Здесь уже разговор шел на армянском. Он ругал Караваева и вообще русских, жаловался, что не может так работать. Ярослав то и дело улавливал знакомые словечки: "хаплан", "спасэл", "аревтур"…
Похоже на то, что Караваев нашел нового закупщика левого оружия вместо Баши-Заде. И очевидно, что этот армянин затаился в гостинице ровно до тех пор, пока Караваев не "уладит проблему".
А проблема – это он, Ярослав.
"Если Караваев отыщет в столовой улики и уничтожит их, уже ничто не помешает ему меня убрать", – отчетливо понял он.
Значит, надо уходить. Но для начала стоит навестить певучего соседушку.
Выскользнув из номера, Ярослав спустился вниз. Перед комнатой Ачияна прислушался. Тихо.
Ярослав спустился в холл. За столом администратора сидела девушка Маша, а бабка безмятежно покачивалась в углу в своем кресле. Маша отложила пяльца с вышивкой – бирюзовые васильки и колокольчики.
– Чем могу вам помочь?
– Маша, мне нужно знать, кто поселился под нами в номере 12.
– Зачем?
– Не спрашивайте. Скажите лишь, кто там. Это очень важно.
Она сдвинула брови.
– Это нехороший человек?
Её простодушный вопрос заставил Ярослав задуматься.
– Как вам сказать. Видите ли… Скорее так: он занимается нехорошими делами.
Она вытащила из ящика журнал учёта постояльцев. Открыла последнюю страничку и заелозила по ней пальчиком.
– Вот. Иванов Петр Семенович. Вселился три часа назад, в 13 часов 7 минут.
Ярослав почесал щеку, скребя отросшую щетину. Не к месту подумалось, что за такую небритость схлопотал бы от Логвиненко наряд вне очереди.
– Маша, вы ничего не путаете? 12-й номер? Иванов?
– Как же его спутать? Это наш самый дорогой номер. Там даже есть телефон с междугородним выходом! – гордо заявила девушка.
Она перевернула раскрытый журнал, чтобы Ярослав сам убедился. Он напряженно пережевывал информацию. "Иванов Петр Семенович". Говорящий по-армянски.
– Вы паспорт у него смотрели?
– Он нам военный билет показал. Из Волгограда к нам прибыл в командировку.
– Ничего необычного в нем не заметили?
Она пожала плечами.
– Улыбчивый, обходительный.
– А говорил он как? Без акцента?
Девушка испуганно вздрогнула. Пальцы ее, сжимающие иглу, затрепетали.
– Немного с акцентом. Как в фильме "Мимино", видели?
– Спасибо, Маша, вы мне очень помогли!
Но уйти к себе наверх Ярослав не успел. Входная дверь распахнулась, и в гостиницу "У Берендея", волоча сумку и сопя с мороза, ввалилась Женя.
Fructus temporum
1990 год. Волна переименований.
В стране начинают переименовывать советские названия. Так, Калинин вновь становится Тверью, Горький – Нижним Новгородом, Ленинград – Санкт-Петербургом, Ворошиловград – Луганском… В Москве станции метро "Дзержинская" и "Проспект Маркса" превращаются в "Лубянку" и "Охотный ряд".
30
Она непонимающе уставилась на него, одетого в футболку и джинсовый костюм.
– Я в увольнении, – соврал он.
– Разве солдатам можно переодеваться в обычную одежду?
Ярослав не нашелся, что ответить.
– Ты похудела, – заметил он.
Действительно, Женино лицо, раньше напоминавшее яблоко, вытянулось. Сдобная ямочка на щеке превратилась на резкую вертикальную черту.
Приболела? Ярослав хотел почувствовать тревогу за нее. Но внутри была одна тусклая жалость.
Женя смотрела куда-то вбок. Он невольно продлил её взгляд. Он упирался в экзотичную старуху, изобретательно прихрапывающую. А может, Женя разглядывала огромное панно над старухой – змея с тремя головами, парящего над избами, церквями, мельницами, над пашущими крестьянами и снующими по реке лодками. При этом одна голова змеюки сурово высматривала себе добычу, а две другие взирали вниз с наивным любопытством сиамских близнецов.
– Ты не предупредила, что приедешь.
– Разве мое письмо не дошло?
– Дошло. Но там не было точной даты.
– Ты как будто не рад. Впрочем, я понимаю тебя. Но я хотела сказать, что Семён…
– Идем в номер, – перебил он ее, – мне тоже нужно многое тебе рассказать.
Он подвел ее к столу.
– Это моя гостья. Запишите ее в 27-й номер.
– Туда же, куда я вас заселила с женой? – уточнила дежурная Маша.
– Да, – с досадой сказал Ярослав.
Вытащил из онемевшей руки Жени паспорт и отдал дежурной. Как только Маша ее оформила, он подхватил Женину сумку и кивнул следовать за ним.
По Жениному лицу медленно ползли слезы. Она говорила, как трудно сюда ехала. Мать не отпускала, устроила разнузданный истерический скандал, пугая отчислением из осточертевшего педа. Словно это ее могло теперь напугать. В поезде было зверски холодно – не топили, горячего чая не было. Всю дорогу просидев в коконе одеяла, она вымерзла. Спала плохо, ничего не ела. Надеялась на встречу с ним. А тут… жена? Что за жена?
Ярослав ворошил в памяти все возможные варианты подготовительных объяснений. Но они дошли до 27-го номера, а он ничего не придумал.
Ирина с мокрой головой стояла к ним спиной и смотрела в окно. Одна рука на стекле. Бугорки лопаток под халатом напряженно приподняты.
– Везде военные, – сказала она, не оборачиваясь. – Ищут.
– Кого?
Женин неловкий вопрос повис, как пакет на ветке. Ирина резко обернулась.
– Ты?
Женя растерянно смотрела на Ирину Леонидовну, на Ярослава. На их совместно скомканные вещи.
– Так это вы?
Кожа на ее лбу мучительно смялась. Ей показалось, что она сейчас упадет. Стены завертелись, как на карусели.
Ярослав успел подхватить её, усадил.
– Давно вы вместе?
– С четвертого класса, – Ярослав выдавил глупую улыбку.
– Я серьезно.
– И я.
– Ярослав, что происходит?
– Я сбежал из части.
– Из-за неё?
– Нет. Из-за бандитов в погонах, которые тайно продают оружие в горячие точки.
Он повернулся к Ирине.
– Слушай, когда ты мылась, я подслушал телефонный разговор нашего певучего соседа-армянина. Угадай, с кем?
– С Джигарханяном.
– Да ну тебя. С Караваевым.
– Господи!
– Судя по разговору, это новый закупщик оружия. Кстати, он поселился в номере явно по поддельным документам, под именем некоего Петра Семеновича Иванова.
– Ты его видел?
– Нет, только слышал разговор.
– Неужели Караваев нас вычислил, и за нами следят?
– Если бы он нас вычислил, нас бы уже на свете не было.
– Но разве не подозрительно? Мы и этот закупщик – в соседних номерах.
– Думаю, чистое совпадение. Караваев просто решил его быстро спрятать, пока тучи не рассеются, вот и засунул в самую приличную гостиницу.
– И что нам теперь делать?
– Есть одна идея. Женя, нужна твоя помощь. Ты же привезла из дома еду?
– Конечно. Как же к тебе ехать с пустыми руками? Всю свою стипендию за три месяца угрохала, неделю по магазинам бегала.
– Отлично. Это нам сейчас пригодится…
Женя тихонько постучала в номер армянина. Тот на миг замолк. И снова запел: «Ури-ра-ла-рита-та, Оби-ра-мэта!…»
Женя переглянулась с Ярославом.
– Громче, – шепнул он.
Женя постучала кулаком и почти проскандировала:
– Уважаемый Пётр Семёнович! Вас беспокоит персонал гостиницы!
Рулады стихли. Что-то звякнуло.
– Зачем? – прошуршал настороженный голос Ачияна.
– Сюрприз.
Послышались крадущиеся шаги.
– Что за сюрприз?
– Подарок от гостиницы.
– А почему мне?
– Потому что дата вашего рождения совпадает с днем рождения племянника нашего директора.
– Вай, ну давай!
Ачиян щелкнул отпираемым замком. И рассыпался гиперболическими комплиментами. Перед ним стояла симпатичная девушка с подносом, уставленным вкусностями: пряная буженина, пирожки с капустой и рисом, маринованные грибы, пахучий лечо.