Они прошли примерно половину пути, и вдруг Стефано почувствовал, как наваливается на него какая-то гнетущая, темная сила, аж становится трудно дышать. Он вскинул руку, призывая на себя очищение и святую броню, и заметил, что Чампа рядом сделал то же самое. Позади охнула мэтресса Паола:
– О боги, что это? Вы чувствуете?
– Древняя магия, – сказал Чампа. – Похоже, второй страж пробудился. Мэтресса… лучше бы вам вернуться в хранилище и закрыться там.
– Вот еще! – возмутилась она. – Я отвечаю за всё, что здесь, во Дворце Солнца, происходит. И если кто-то как-то сумел запустить это страшное заклятие, то это и моя ответственность тоже.
Чампа повернулся к ней, явно собираясь что-то сказать, но тут же и понял – бесполезно. Так что он только махнул рукой. Стефано сказал:
– Всё-таки держитесь позади нас, сеньора.
Он чуял впереди жуткую мешанину ужаса, боли, смерти, кровавой магии и демонических сил. С таким ему еще не доводилось сталкиваться, и было страшно.
– Сеньор Ринальдо… К чему готовиться? – спросил Стефано. Мартиниканец ответил:
– К бою с демоном. Тяни ману сколько сможешь, и молись…
Позади подала голоса мэтресса Паола:
– К мастерской ведет правый коридор… впереди – развилка.
Чампа кивнул и выпустил накопленную ману россыпью огоньков. Стефано сделал то же самое, и снова принялся тянуть ману.
На развилке было пусто, но гнетущая страшная сила чувствовалась еще ярче. Паладины огляделись, проникая мистическим зрением намного дальше, чем людским. Мэтресса Паола подошла к стене, на которой в нише был устроен маленький алтарь Мастера, опустилась на колени и прочла короткую молитву. Стефано тоже подошел к нише. Очень импровизированный алтарь: просто на стене грубо нарисован синей краской акант, в неглубокой нише лежит молоток скульптора с вырезанным на рукояти посвящением Мастеру. Повинуясь какому-то странному наитию, Стефано склонил голову перед алтарем, прикоснувшись пальцами ко лбу, а затем взял молоток. Взвесил его в руке, а потом протянул мэтрессе:
– Возьмите, и да будет с вами Его сила.
Чампа на это только улыбнулся уголками губ, лишь на мгновение, а потом его лицо снова сделалось серьезно-сосредоточенным.
– Из мастерской куда можно попасть, кроме этого коридора? – спросил он.
– Мастерская во внутреннем дворике, из него выход в царские покои, но там тупик. Мы там поставили оборудование. Главный коридор и лестница сейчас закрыты, как и вся эта часть дворца, где хранятся большие ценности. Открыть туда двери можно только магическим ключом, – сказала мэтресса, поудобнее перехватывая молоток. В ее голосе не чувствовался страх – скорее тревога, смешанная с любопытством.
Чампа вздохнул:
– Насколько прочны двери в главный коридор?
– М-м-м, даже не знаю. Деревянные брусья, укрепленные стальными полосами. Засовные железные замки с заклятиями и секретами. Взломать непросто, разве что тараном. В этот коридор поставлены такие же, только замок один.
– Ясно. Что ж, держитесь за нами и молитесь покрепче, сеньора Паола, – сказал старший паладин, накрутил на запястье четки и обнажил меч.
И шагнул в правый коридор, послав перед собой всю стаю огоньков.
Стефано на всякий случай часть огоньков отправил назад, вошел в боевой транс. Ему очень не нравилось, что старший товарищ явно встревожился. Больше того, если бы это не был Ринальдо Чампа, Стефано бы решил, что тот испугался.
Первый труп они нашли через сотню шагов, там, где коридор поворачивал налево и начинал полого подниматься вверх. Женщина в полотняных штанах и тунике с ткаными узорами, с инструментами скульптора на поясе лежала ничком, раскинув руки. Выглядело, словно ее кто-то… что-то ударило в спину, когда она убегала. Стефано прикоснулся к жилке на шее, пульса не нащупал. Осторожно повернул ее голову – лицо было залито кровью, да и рана на спине была явно смертельной. Позади прерывисто вздохнула мэтресса:
– Марианна… Работала над восстановлением фризов во внутреннем дворике… У нее двое детей маленьких теперь остались… Кто мог такое сделать?
– Не кто, а что, – сказал Чампа. – Страж гробницы.
Он побежал вперед, Стефано кинулся за ним, мэтресса, быстро сотворив знак Пяти над покойницей, бросилась следом, крепче сжимая молоток.
Второй убитый – стражник – попался им уже наверху наклонного коридора. Его короткий меч был сломан, а кираса на груди вдавлена так глубоко, что сразу было понятно – мертв. Третьего нашли у самого входа во внутренний дворик – тоже стражник. Неведомая сила почти расплющила его голову страшным ударом.
Двери из внутреннего дворика были разбиты в щепки.
– Я захожу первым, и сразу применяю очищение. Ты заходишь следом и призываешь круг света, – Ринальдо Чампа обернулся, посмотрел на Стефано, ободряюще кивнул:
– Не бойся. Сила Девы с нами.
Он выскочил во дворик, тут же громко хлопнуло и по всему двору растеклось серебристое сияние. Раздался жуткий вой, и Стефано не понял: то ли этот вой звучал на самом деле, то ли в тонком плане, но разбираться было некогда. Он тоже забежал во дворик и призвал круг света.
А потом сверху, откуда-то со второго яруса, прыгнул демон.
Стефано застыл на мгновение, глядя, как золотой ягуар с окровавленной пастью, полной обсидиановых клыков, словно бы стекает с широкого карниза ограждающей дворик стены, как его тяжелые, мощные передние лапы касаются белых туфовых плит, выбивая из них мелкую крошку, как летят с клыков капли крови, как задние лапы чудовища опускаются на плиты, и тут же оно снова прыгает – на Чампу.
Старший паладин встретил демона Дланью Девы, соединенной с щитом веры, и тот словно врезался в толстую стеклянную стену. Гул от удара был слышен не только в тонком плане. Демон остановился на миг, помотал башкой, взревел и бросился снова, изрыгая темное пламя. Стефано врезал по нему Дланью, а его огоньки, почти невидимые на солнечном свету, плотной сетью опутали чудовище. Огоньки Чампы сгрудились сверху, падая на ягуара огненными каплями. Ягуар бился в огненной сети, выл и ревел, и похоже было, что удержать его не получится. Очень быстро гасли огоньки… Стефано снова начал тянуть ману, жалея, что в свое время не захотел сделаться храмовником, испугавшись слишком суровой дисциплины. Теперь, когда пришлось встретиться с могучим демоном, храмовничьи способности очень бы пригодились.
А еще Стефано с облегчением понял, что кроме них троих и демона здесь больше никого нет. Ни живых, ни мертвых. Видимо, люди успели убежать и спрятаться, кроме двух стражников и скульпторки.
Страж гробницы, сбросив наконец с себя сеть огоньков, припал к земле и зашипел, лупя себя хвостом по бокам, как настоящий живой ягуар. Хвост, ударяясь о золотую с нефритовыми пятнами шкуру, издавал звон, похожий на резкие удары гонга. Нефритовые инкрустации трескались и рассыпались зеленой крошкой.
Чампа, держа меч наизготовку, шагнул немного в сторону, не сводя с ягуара глаз. Стефано повторил его движение зеркально. Паладины собирались замкнуть круг силы, чтобы заставить демона покинуть статую – тогда его будет проще изгнать в Демонис. Но чудовище разгадало их маневр.
Ягуар прыгнул с места, словно подброшенный пружинами, и кинулся на Чампу. Тот успел увернуться, острие меча прочертило глубокую борозду в золотом боку, снова посыпались обломки нефрита. Ягуар с грохотом приземлился на краю мощеной туфом площадки, снеся задними лапами часть резных перил на входе в царские покои, полсекунды потоптался на месте, и снова прыгнул, теперь на Стефано. Паладин понял, что не увернется, и потому присел, выставив дополнительно к святой броне еще и щит веры.
Получилось – демон до него не достал, его отбросило в сторону. Массивная туша развалила ажурную беседку, отряхнулась, сбрасывая с себя каменные обломки. Стефано и Чампа одновременно атаковали его стеной маны, надеясь если не выбить демона из статуи, то хотя бы оглушить.
Стена маны ненадолго сбила демона с толку и отбросила назад, ко входу в царские покои, и Стефано быстро потянул еще маны. Голова кружилась, колени дрожали от напряжения, но он сумел быстро набрать маны до предела, и выпустил ее простым силовым ударом, целясь в каменную резную балку над входом в царские покои. Чампа то ли сразу понял, чего хочет Стефано, то ли просто думал так же, но сделал то же самое.
Полетела каменная крошка, балка длиной в десять футов и толщиной не меньше двух треснула пополам от первого удара, а от второго обрушилась вниз, на ягуара.
На площадку выбежала мэтресса Паола с воплем:
– Что вы делаете!!! Этой резьбе тысяча лет!!!
Обломки балки рухнули на ягуара и завалили его. Стефано малодушно понадеялся, что на этом всё и кончится, статуя ведь полая, золото – металл мягкий… Камни должны просто расплющить статую, и демон вынужден будет покинуть свое вместилище.
Но этого не случилось.
Поворочавшись несколько секунд под грудой камней, золотой ягуар резко поднялся на все четыре лапы, разбросав камни, и зарычал. Рык пронзил болью все кости не успевших еще отдышаться паладинов. Стефано чудом удержался на ногах, Чампа с едва слышным стоном упал на одно колено, опираясь на меч. Ему очевидно приходилось куда хуже, чем Стефано, и, глянув на него мистическим зрением, Стефано понял, что тот пытается давить на демона в тонком плане. Пытается снять заклятие со статуи.
Молодой паладин вошел в боевой транс, поднял меч и бросился на ягуара. Закаленная и зачарованная сталь паладинского меча с глубоким, ясным звоном ударилась о древнее золото, высекая алые и черные искры. Ягуар взвыл, прыгнул с места вверх, оттолкнулся задними лапами от квадратной колонны, оставив на ней следы когтей, и боком приземлился прямо перед остолбеневшей мэтрессой Паолой, мотая башкой.
Стефано понял, что не успеет. Ничего не успеет: ни броситься на демона, ни ударить его Дланью, ни опутать сетью силы до того, как тот нападет на мэтрессу Паолу. Но он всё равно воззвал к Деве и атаковал демона Дланью.
Чампа вскочил на ноги и кинулся к ягуару.