У берега я свистнула. В два пальца. Как когда-то Луис научил.
Лодка отозвалась. Она вынырнула в тени скалы и ткнулась носом в берег у самых наших ног. И была она точной копией той, что несколько дней назад безвременно почила в океане.
Я обрадовалась знакомой каюте. Быстро нашла аптечку и набор для экстренной помощи и передала маме.
Вышла на бак и, чувствуя себя полной дурой, скомандовала «на грунт». Дрессированная лодка знакомым приятным голосом попросила всех занять сидячее положение, потому что мы готовимся к погружению. И почти сразу за иллюминаторами плеснула нежной зеленью вода.
Я метнулась к посту рулевого – должен же здесь быть выход на внешние каналы связи. Нордвелл, конечно, перестраховщик. Но вот знал ли он заранее, что на Эсмеральде его ждет такая теплая встреча?
Канал береговой полиции, слава духам Океана, нашелся. И я с огромным облегчением увидела перед собой всегда такое невозмутимое лицо шефа Ларди.
– Шеф, на наш дом на острове только что напали. Я… мой отчим ранен, мы едва успели скрыться.
– Родригес, четко. Медленно. Только важное.
– Только что… ну нет, с четверть часа назад. На наш дом на острове Эсмеральда напали неизвестные. С огнестрельным оружием, их много… я не знаю сколько, не знаю. Двое… нет трое, мертвы. Они стреляли в нас. Луис ранен в плечо, потерял много крови. Я нормально, а скутер они уничтожили. Но гуп я в этот раз не потеряла, хотя это не важно. Я там убила человека! Да понимаю. Четко, по делу. Сейчас. Одеты в черное, без каких-то опознавательных знаков. Прибыли на лодке-амфибии, довольно вместительной, спортивной. У одного был полицейский гуп, но не такой, как у нас, крупнее. Огнестрельное оружие у них разное. Есть совсем маленькое, а из которого я… это такая как короткая металлическая трубка с рукояткой и какие-то еще детали выступающие. Не видела таких раньше даже на картинках.
– Ремедайос. Не части. Вы сейчас в безопасности?
– Да. Наверное, да. Мы на лодке Нордвелла. Но где он сам, я не знаю. Он остался на острове.
– Хорошо. Оставайтесь на месте. Я отправил экстренное сообщение планетарникам. Им ближе и у них лучше снаряжение. Жаль, что у вас на острове нет телепорта. Держитесь, помощь уже идет.
Я отключилась. Что еще можно сделать? Пояс со всем полицейским оборудованием остался на веранде. Ах, как опрометчиво! Но биосканер все равно сквозь толщу воды не пробился бы. И расстояние… наверняка слишком большое расстояние.
А так было заманчиво последить за событиями на острове прямо отсюда. Впрочем…
Как обращаться к искину лодки я не знала. Потому просто спросила полушепотом:
– Есть ли какой-то обмен данными с владельцем лодки? Связь? Биометрия?
Лодка не отозвалась, но передо мной на контрольной панели появились цифры. Знакомые параметры – полицейские сканеры выдают подобную информацию. Судя по цифрам, Нордвелл в порядке, только пульс чуть выше нормы.
Хорошо. Что еще нужно сделать? Прямо сейчас, прямо здесь. Что?
Я вернулась в каюту. Мама уже, как могла, перевязала Луиса, но это мало помогло – кровь продолжала просачиваться сквозь повязку.
– Ремедайос, – сказала она хрипло, – ты сегодня… ты так уверенно действовала, как будто какой-то другой человек. Я тебя не узнаю.
Луис улыбнулся с койки:
– А я всегда знал, что в тебе это есть, недаром же ты выбрала полицию!
Мама нахмурилась:
– Я считала, что полиция – это не армия. Никогда не думала, что вас там учат стрелять…
– Мам, я нас спасала, – напомнила я. – И я не стреляла. Это случайно вышло. Случайно.
Она покачала головой.
– Прости. Так ты пригласила своего нового знакомого в гости? Это ведь был тот самый молодой человек, из-за которого ты попала в переделку в прошлый раз?
– Мари! – возмутился Луис. – Ремедайос же все тебе рассказала.
Но мама уже выбрала виновника всех бед. Бедный Нордвелл, лучше бы я его тогда арестовала совсем…
– Мам, он появился как раз вовремя. Ты понимаешь, что нас могли убить, если б не он?
– Там где он – всегда неприятности. Я сама его убью при встрече.
Нордвелл вошел в каюту от глубинного шлюза. Мокрый, в порванной одежде. Хотя вру – шорты уцелели. А вот майка, похоже, близко познакомилась с зарослями полосатого лимонника, что каждый сезон разрастается у причалов, Луис едва успевает вырубать. Несколько глубоких царапин остались и на коже.
И я снова это почувствовала – как с его появлением любое помещение словно усыхает. Становится меньше.
– Что там? – тихо спросила я.
– Плохо, они дом подожгли. Не смог помешать. Простите.
Он посмотрел в глаза моей матери, и я поняла, что убивать она его не будет. Но возможно их обоих убьем мы с Луисом – за публичное попрание семейных ценностей.
– Вы ведь Мари Родригес. Приятно познакомиться.
И он – вот гад! – протянул ей руку. А когда она протянула для пожатия свою – весьма галантно и по-светски коснулся ее пальцев губами. Мама, тут же, конечно, растаяла и забыла о коварных планах мести.
Луис, впрочем, прервал идиллию, напомнив о себе легким покашливанием.
– Извините, я вам не мешаю?
– Луис Адамс, мой муж.
Нордвелл посерьезнел:
– Как вы? Я смотрю, кровь остановить не получилось. Давайте поменяем повязку. Родригес, надеюсь, вы сообщили о случившемся в полицию и вызвали помощь?
– Конечно. Но им понадобится время, чтобы сюда добраться.
– Похвально. Идите сюда, поможете. Я думаю, Луис, вам будет тяжело сидеть без поддержки. Пуля прошла на вылет, повезло. Но хорошего мало. Давайте, Родригес. Мне надо руки помыть. Садитесь рядом и поддерживайте его, чтобы не упал. Мари, ваша помощь тоже нужна.
С повязкой мы провозились несколько минут, и в этот раз все получилось намного успешней.
Нордвелл между делом успел сменить порванную майку на такую же целую, отдать какие-то распоряжения искину лодки о маршруте, и окончательно влюбить в себя мою маму сообщением, что она может чувствовать себя здесь как дома и что каюта и кухня – в ее распоряжении.
Когда обессиленный Луис снова лег в постель, а мама принялась хлопотать рядом, я убежала от этой идиллии на бак – отдышаться и собраться с мыслями.
Идея оказалась не очень хорошей. Стоило остаться одной, как волной накатило все, что только что с нами случилось: седой, целящийся в меня из огнестрельного оружия. С восьми шагов не промахнулся бы. Развороченная шея и забрызганное собственной кровью лицо Далли. Фонтанчики песка там, куда ударили пули. Мертвый седой. Мертвый тот человек у причала. Окровавленный Луис. Окровавленный Кертис… или как его там…
Я сглотнула скопившийся в горле ком, и вроде бы смогла выдохнуть, но в этот момент на бак вошел Нордвелл. Скользнул по мне равнодушным взглядом и взобрался в кресло рулевого.
Я спросила, сама удивившись, какой у меня ровный и спокойный голос:
– Как вы оказались на острове?
– Мне нужно было с вами поговорить. Может даже не с вами, а с вашей матерью. Кое-что уточнить.
– Да ну?
– Какое вы имеете отношение к Алваро Пересу?
– А вам-то он зачем?
– Так и будем отвечать друг другу вопросами?
– Вы первый. Как вы оказались на острове? Охранная система не сообщила ничего.
– Мой транспондер был включен. Да я и через серво-сеть запрос кидал. Очень не хотелось появиться неожиданно. Так что, не работала ваша станция. Мне это показалось немного странным, но я не ожидал, что окажусь у вас в разгар вечеринки.
– Вечеринки, – повторила я задумчиво. – Вечеринки…
Подошла к стеклу, чтобы он, не дайте духи Океана, не увидел выражение моего лица. За прозрачным окном скользила подводная чернильная мгла. Мне казалось, что Нордвелл улыбается. Расспрашивает меня с этим своим вечным нехорошим прищуром.
– Ваша очередь. Кем вам приходится Перес?
– Тоже родитель. В смысле, отец… биологический. Мама считает, это его люди на нас напали. А я думаю, это его враги. Все странно запуталось. Такой клубок. Зачем вам Перес?
Он не отвечал так долго, что я даже обернулась.
Нордвелл стоял у пульта рулевого, даже не стоял, почти лежал на нем, и сверлил меня взглядом. Потом вдруг тряхнул головой, и вновь стал похож на себя:
– Да почти ни зачем. Тоже вот хотел ему пару вопросов задать.
Я кивнула. Правды он мне не скажет. Никто никогда не говорит правду. Всем есть, что скрывать. Кроме меня.
– Долго нам… добираться?
– В надводном режиме – не больше часа. Но будет потряхивать, если волна. Я отвезу вас в Коста Кристалл. Там лучшие медицинские центры и проще затеряться. Свяжетесь оттуда с вашим шефом, объясните, что мы не хотели рисковать.
– Конечно.
Куда бы спрятаться? Свободным от людей остается только шлюз и гальюн. И там и там – тесно и неуютно.
Нордвелл неожиданно подошел ко мне. Остановился в полушаге, и сказал:
– Родригес, не нойте. Вы сегодня герой. Вы спасли семью. Настоящий офицер полиции, а глаза сырые.
Неправда. Я не ныла. И глаза у меня сухие. Пока сухие. Просто никто не хочет говорить правду, никто не хочет отвечать на мои вопросы. И не надо мне льстить…
– Это все вы, это не я. Без вас все бы плохо кончилось. А я убила человека. Я убила человека. Понимаете?
– Вы защищались. Родригес, у вас кровь на лице и… на одежде. Умойтесь. Хорошо? И возвращайтесь. Осталось недолго.
Я кивнула и сосчитала в уме до трех, перед тем, как идти умываться. Слез не будет. И нытья тоже не будет! Я герой или нет? Да я героичней эпических героев. Медаль мне. Нет, дайте две!
В зеркале я, наконец, увидела свою чумазую физиономию. Н-да, то еще зрелище. Самое оно для жареных новостей! Правда, чужая кровь с лица по большей части, высохнув, отшелушилась, но на левой щеке, и на шее… и конечно, вся майка.
Я попыталась отстирать одежду, и с удивлением обнаружила, что у меня получается.
Отмылась, мокрыми руками провела несколько раз по волосам – они встали на голове смешным дикобразом. Ну и пусть. Осталось недолго. Все скоро закончится… я надеюсь, что закончится.