— Что? — Ки оторвала взгляд от своей тарелки.
— Ты и Вандиен. Как долго вы вместе?
Ки с трудом провела обратный отсчет. Некоторые годы были похожи на другие, а другие были настолько богаты событиями, что, казалось, длились больше одного года.
— Может быть, пять или шесть лет. Или ближе к семи, я думаю. Трудно сказать, Козел. Мы не всегда вместе, как сейчас. Иногда он идет своим путем, а я своим, зная, что мы встретимся где-нибудь в будущем. Иногда он возвращается, чтобы посетить места своего детства, повидаться с теми из своей семьи, кто его помнит. Иногда, когда добыча проста и уныла, он едет впереди и присоединяется ко мне, когда я приезжаю.
— Не очень-то похоже на верность, — заметил мальчик.
Ки слегка фыркнула.
— Если говорить об этом холодно, возможно, и нет. Но в том, что важно, мы верны.
— А другие женщины? Есть ли у него другие женщины, пока вы живете раздельно, и есть ли у тебя другие мужчины?
Ки уставилась на него через костер.
— Вряд ли это вежливый вопрос.
Он холодно встретил ее взгляд.
— Я знал, что ты не ответишь. Потому что ты не знаешь.
Она сердито посмотрела на него, думая, что должна прекратить этот разговор, но вместо этого сказала:
— Если ты имеешь в виду, спрашиваю ли я его, чем он занимается каждую минуту нашего расставания, я не спрашиваю. И он меня тоже.
— Понятно, — хихикнул Козел. — Как говорится, двоим не поладить, а одному не повредит. — Он снова захихикал, как противный ребенок.
Голос Ки звучал ровно.
— Козел. Почему ты так себя ведешь? У тебя есть манеры, когда ты этого хочешь. Почему ты такой грубый, когда можешь быть приятным?
— Значит, это ответ на то, что я не хочу быть милым, верно? И почему я должен быть вежливым с людьми, которые либо ругают меня, либо игнорируют?
— Козел, — начала Ки, чувствуя себя ужасно усталой. Но Уиллоу внезапно оказалась у ее плеча.
— Вандиен хочет чаю. А я подогрею воды для его ребер.
В ее голосе звучало самодовольство, на которое Ки не позволила себе отреагировать.
— Бутоны Кары в глиняном горшке с глиняной пробкой, на полке над окном, — сказала она девушке. — Не клади их в воду до тех пор, пока от воды не начнет подниматься пар.
Ее инструкции застали Уиллоу врасплох. Она коротко кивнула в знак согласия и удалилась. Ки повернулась к Козлу.
— Помоги мне собрать принадлежности для ужина и убрать их.
— Но…
— Сейчас, Козел.
Он повиновался ей, копируя то, как она собирала чашки и миски, отскребала их песком и осторожно ополаскивала водой. Прозвучало несколько коротких фраз, поскольку Уиллоу не позволила Козлу прикоснуться ни к своей миске, ни к кружке. Ки не вмешивалась. Пусть они сами разбираются в своих ссорах; они ей надоели. И она устала. Клянусь Луной, думала Ки, она никогда не знала, что может так устать и все еще стоять. И Вандиен выглядел не лучше, чем она себя чувствовала. Его голова свисала на грудь, чашка с дымящимся чаем чуть не опрокидывалась. Она присела рядом с ним, чтобы поправить ее, мимоходом коснувшись его запястья. Лихорадки нет, только усталость. Он не пошевелился, когда она встала и пошла проверить лошадей.
Когда она вернулась в круг света от костра, Вандиен лежал на спине, а Уиллоу заботливо прикладывала к его ребрам дымящуюся ткань. Аромат бутонов Кары наполнил воздух лагеря. Козел все еще сидел на корточках у костра, наблюдая за ними, как голодный пес. Ки проигнорировала его и направилась прямо к Вандиену. Его темные глаза обратились к ней, когда она присела рядом с ним.
— Стало лучше? — спросила она его.
— Немного. Но не особо.
— Гм. — не обращая внимания на Уиллоу, она приподняла ткань, легко провела пальцами по его телу. Она услышала, как у него перехватило дыхание, когда она коснулась отпечатка копыта. — Сегодня тебе лучше поспать в фургоне. Твердая земля и холодная ночь — последнее, что тебе нужно.
— И я совсем не возражаю, — мило вставила Уиллоу.
— Даже если бы ты и возражала, это не имело бы значения, — заметила Ки. Она вернула ткань на место. Что-то на секунду слегка сжало ее лодыжку. Она опустила взгляд, и Вандиен серьезно посмотрел на нее. Затем его лицо озарилось самой порочной ухмылкой, которую она когда-либо у него видела. — Я бы проткнула тебе остальные ребра, — тихо сказала она ему, но не смогла сдержать ответной улыбки. Черт бы побрал этого человека. Когда-нибудь она придумает способ продолжать злиться на него.
Она забралась в фургон и поправила смятые постельные принадлежности на спальной платформе. С железной выдержкой она постелила Уиллоу постель на полу рядом с ней. Она знала, что лучше не просить девочку спать под фургоном. Она собрала другие подстилки для Козла.
— Осталось всего двенадцать дней, — пробормотала она, утешая себя.
Она остановилась на ступеньках.
— И что случилось потом? — Уиллоу спрашивала Вандиена.
— И вот мы снова встретились в Фирбанксе, — его слова были полны боли. — Мы обнаружили, что вместе нам лучше, чем порознь. Ки построила новый фургон, и когда она двинулась дальше, я сделал то же самое.
— Хватит историй, — перебила Ки, ее голос был резче, чем она хотела. Кто была эта девушка, чтобы спрашивать, как они познакомились и сошлись? Она бросила подстилку Козла на землю рядом с костром и повернулась к Вандиену. — Тебе нужно отдохнуть. Давай уложим тебя в постель.
— Я не буду спорить, — пообещал Вандиен, протягивая ей руку. Она наклонилась, чтобы он мог ухватиться за ее плечо, и помогла ему подняться на ноги. Он облокотился на нее, осторожно зевая.
Козел остановился, разглядывая постель.
— Здесь только одна подушка, и если Уиллоу собирается спать здесь, нам понадобятся две.
— Уиллоу может спать внутри на полу. Это все для тебя, Козел.
— Но я не могу спать здесь один! Что, если брурджанцы вернутся?
— Они этого не сделают. С тобой все будет в порядке.
— Но, Ки! Ты не можешь знать этого наверняка. Это слишком страшно. Почему я не могу спать внутри, со всеми вами?
— Он не будет спать рядом со мной! — громко возразила Уиллоу.
Ки вздохнула. Вандиен сказал:
— Я бы не умер, если бы спал на улице, — но она энергично покачала головой. Ее голос был острым, как нож.
— Это смешно. Все эти ссоры нелепы. Ты будешь спать внутри, где сможешь как следует отдохнуть. Уиллоу, ты можешь спать внутри, чтобы мне не пришлось слушать, как вы двое ссоритесь. Козел, я буду спать снаружи, чтобы тебе не пришлось бояться. Все довольны?
За ее словами последовала тишина. Двое подростков были просто подавлены, но Вандиен выглядел потрясенным. Ки смутилась. Уиллоу отступила с ее пути, помогая Вандиену подняться по высокой ступеньке в фургон. Он тяжело опустился на кровать и посмотрел на нее снизу вверх.
— Ки? С тобой все в порядке?
— Да, — отрезала она, затем вздохнула. — Я просто устала, и… У меня нет подходящего слова для этого. То, что я видела сегодня, и осознание того, что я частично несу за это ответственность… Я не знаю. И все эти склоки. И теперь Козел заставляет меня задуматься, не вернутся ли они в поисках легкой добычи.
— Постарайся не быть такой напряженной, — посоветовал он ей.
— Каким образом? — требовательно спросила она.
Он пожал плечами, затем поморщился.
— Завтра мне будет лучше. Я смогу взять на себя больше.
Она попыталась смягчиться по отношению к нему.
— Мне тоже будет лучше, — неловко предложила она.
Он схватил ее за руку, но Ки слишком хорошо знала, что Уиллоу стоит в дверях и наблюдает за ними. Она сжала его руку, затем высвободилась. Она собрала несколько разрозненных постельных принадлежностей, оставив ему львиную долю. Она все равно не думала, что сегодня будет спать. Уиллоу потребовалось очень много времени, чтобы убраться с ее пути, но Ки подавила желание оттолкнуть девушку.
Снаружи напряжение не ослабевало. Козел ждал ее.
— Мы будем спать у огня? — немедленно потребовал он. — Или будем спать под фургоном?
— Ты можешь спать, где пожелаешь. Я посижу немного и подежурю.
— Составить тебе компанию? — с надеждой предложил он.
Она услышала, как захлопнулась дверь фургона и Уиллоу принялась возиться с тем, что осталось от задвижки. Это еще одна вещь, которую мне придется починить, — подумала Ки, — но не сразу. Эта мысль принесла ей небольшое удовлетворение. Козел все еще наблюдал за ней. Свет был у него за спиной. Он стоял, опустив плечи к груди, и черты его лица были в тени. Он вцепился в свою подстилку, как ребенок, которого во сне напугали тележки. Внезапно разозлиться потребовало слишком больших усилий.
— Если хочешь, — уступила она. — Или можешь поспать. Только не жди, что я составлю хорошую компанию. Я слишком устала, и у меня слишком много мыслей.
— Если ты хочешь… — Козел громко сглотнул, и его голос прозвучал очень мягко. — Я мог бы потереть тебе голову. Это избавило бы тебя от головной боли, и ты смогла бы отдохнуть.
Ки внезапно почувствовала, как у нее стучит в висках. Раньше боль казалась частью ее гнева. Она могла представить, с внезапной апатией, как было бы хорошо, если бы кто-то снял это напряжение массажем.
— Этому меня научила мама, когда я был совсем маленький, — застенчиво добавил Козел. — Это, по ее словам, должен уметь каждый целитель. Это приятно.
— Благодарю тебя, Козел, но нет, — устало ответила она. — Нет, я думаю, я просто буду тихо сидеть, смотреть в ночь и нести вахту. Но это было любезное предложение.
— Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, — его голос был раздраженным.
Она слишком устала для этого.
— Да, — признала она. — Это правда. Мне было бы неловко.
— Почему?
Ки раскладывала постель. Она прислонила подушку к одному из высоких колес фургона, а затем села, прислонившись к нему, натянув одеяло на колени. Она посмотрела на Козла.
— Почему? — повторил он.
— Почему бы тебе не пойти спать? — ответила она.
— Я еще не хочу спать. Почему тебе было бы некомфортно, если бы я прикасался к тебе?