— Начинайте, — сказал Красный пояс, и Блюм сделал выпад, затем отскочил назад, как будто сам удивился. Вандиен ответил на его атаку, и мужчина яростно парировал, его виляющий клинок напомнил Вандиену хвост восторженной гончей. При этом он отпрыгнул назад, оказавшись вне досягаемости Вандиена. Вандиен остановился на месте, занес свой клинок для вызова и остался там. Было очевидно, что он ждал, пока Блюм соберется с духом и возобновит поединок. Блюм уставился на него, и краска залила его лицо. Тщеславие боролось со страхом; он воспользовался моментом, чтобы поправить манжеты, фальшиво лучезарно улыбнуться кому-то из зрителей, а затем он поднял свой собственный клинок и вернулся в бой. Но первый финт Вандиена был встречен еще одним из его диких парирований, а затем ударом, отбросившим его клинок в сторону.
Блюм бросился вперед, встретившись с Вандиеном грудь в грудь.
— Ты что, с ума сошел, приятель? Я один из людей Лейси! Ты не обязан…
Свободной рукой Вандиен оттолкнул его, и, отступая, он опустил рапиру, чтобы быстро нанести удар, нанеся порез рядом с носом Блюма и вниз по верхней губе. Он увидел блеск зубов, прежде чем их покрыла кровь.
— Держись на расстоянии, — холодно сказал он и снова насторожился.
Он наблюдал, как осознания быстро сменяют друг друга на лице Блюма: у него шла кровь, было больно, его лицо было изуродовано, этот человек хочет убить его. И Вандиен был готов, когда Блюм внезапно решил, что ему лучше покончить с этим побыстрее, даже если это означало быть замеченным герцогом. И герцог обратил на это внимание, наклонившись вперед на стуле, с лицом одновременно встревоженным и озадаченным. Каждое из действий Вандиена было совершено с намерением причинить серьезный вред. В отчетах, которые он получил об этом человеке, явно что-то упустили. Герцогу не нравились неизвестные факторы. Он нахмурился, когда Блюм снова ринулся в бой.
Блюм теперь сражался энергично, но без изящества. Кровь залила перед его рубашки, пропитав кружево, но лицо над ним сделалось более бледным, чем было белье. Боль и головокружительный страх сделали его беспечным. Он бросился вперед с небрежной попыткой сделать дубль, атаковав сзади Вандиена. Он нырнул под защиту Вандиена, чтобы его клинок мог двинуться вперед, когда Вандиен парировал удар. Он поднырнул под клинок Вандиена и испытал краткое удовлетворение, когда его оружие нанесло неровный порез над верхней частью бедра Вандиена. Но удовлетворение было прервано тем, что кончик рапиры Вандиена тихо скользнул в мягкое местечко у основания его горла. На мгновение они застыли в живой картине, испуганные глаза Блюма встретились с холодными глазами Вандиена поверх их клинков. Затем Вандиен вытащил свой наконечник так же плавно, как тот вошел, и Блюм упал навзничь, схватившись за горло, издав крик, от которого брызнула кровь.
Вандиен на мгновение замер, ожидая почувствовать удовлетворение. Момент прошел, а он все еще стоял, ожидая почувствовать что-нибудь. Но ничего не произошло. Только грохот его сердца отдавался в ушах, а теперь боль, горячая и тошнотворная, затопила бедро. Он почувствовал, что покачивается. Ему потребовалось усилие, чтобы вложить рапиру в ножны; кончик дрогнул, обошел отверстие ножен и вошел внутрь, оставив на коже пятно крови Блюма. Стук его сердца в ушах превратился в постоянный звук, подобный завыванию ветра. Темнота надвинулась на него, сужая его видение мира. Он почувствовал, как что-то ударилось о его бедро. Он посмотрел вниз, увидел, что его рука с мечом висит вдоль тела. Здоровой рукой он прижал ее к груди. Это было все равно что держать в руках щепку для растопки. В ней совсем не осталось никаких ощущений. Проклятье.
Он заставил себя не закрывать глаза, поднял голову. Перед ним стояла группа людей. Они поднимали Блюма, чтобы унести его. Он не мог сказать, жив этот человек или мертв. Внезапно Лейси отделился от группы и встал перед ним.
— Ублюдочный выродок дворняги! — проскрежетал он.
Вандиен выдавил улыбку.
— Ты действительно думаешь, что тебе следует говорить со мной? Герцог наблюдает.
Лейси обернулся, посмотрел вверх. Герцог дружелюбно кивнул им обоим. Лейси побледнел и направилась прочь.
— Не так быстро, — Вандиен говорил тихо, но он знал, что его голос услышат. Лейси остановился. — Мне нужно еще Противозлобника. Действие заканчивается. Без этого я никогда не доберусь до Герцога. Все это будет напрасно.
— Умри на месте, — сказал Лейси и ушел.
Итак. Он сделал ставку и проиграл. Он думал, что Лейси будет так предан своему делу, что даст ему зелье продолжать, несмотря на то, что он натворил. Он этого не сделал. Итак. Вандиен снова почувствовал, что его шатает. Так что поднимайся с пола или умри здесь. Кто-то взял его за руку. В темноте было плохо видно, и он не узнал ее, пока не услышал, как она разговаривает с Красным поясом.
— Нет. Он не отступает. Мы просто остановим кровотечение из его бедра, а потом он вернется… с разрешения герцога.
Должно быть, это был кивок или какой-то другой знак, потому что Уиллоу опустилась рядом с ним на колени и прижала к его бедру плоский бинт. Это вызвало волну красной боли, прокатившуюся по его телу, и темнота стала на два оттенка чернее.
— Возьми то, что я тебе даю. Жуй, но не глотай. Прижми это к щеке, — она нащупала его здоровую руку, и ему пришлось отпустить руку с мечом, чтобы взять то, что она ему дала. Он почувствовал, как его собственная рука упала и безжизненно ударилась о него. Он получил что-то похожее на свернутый цилиндр из листьев, засунул их в рот и надкусил. Его рот наполнился едкостью, и тело отреагировало волной слюны. Он с трудом сглотнул и поместил пакетик с травами между щекой и деснами. Его глаза внезапно увлажнились, и зрение прояснилось. Он посмотрел вниз и увидел Уиллоу, все еще стоящую на коленях рядом с ним. Ткань, которую она прижимала к его бедру, была пропитана кровью.
— Пырнули ножом в задницу. Как унизительно, — травы за щекой заставили его бормотать.
— Полагаю, Блюму будет хуже, — холодно ответила она.
— Если бы он дрался достойно, мне не пришлось бы этого делать. Ни тому, другому. Они превратили твой заговор в кровавый фарс.
— Но ты бы все равно это сделал.
— Вероятно. За Ки.
Она с любопытством посмотрела на него.
— Как ты узнал?
— Я просто знал.
Она снова сложила подушечку, приложила свежее место к глубокой ране на его бедре. Кровотечение замедлялось.
— Это была не моя идея, — медленно произнесла она. — Я действительно хотела отпустить ее живой. Но когда я вошла туда с едой, ее… не было. Это сделал кто-то другой, Вандиен. Клянусь. Они были единственными, кто знал, где она была. Я… Мне жаль. Я знаю, что она значила для тебя.
— Нет, ты не знаешь, — он отодвинулся от нее, не в силах больше выносить ее прикосновений. Ее ложь слишком отчетливо прозвучала в его ушах. Он вспомнил ее проклятие, когда умер Келлич: “Пусть ты познаешь такую же потерю, как моя”. Он почувствовал ставшее уже знакомым покалывание в руке, согнул пальцы, повернул запястье. Волна эйфории и невероятной энергии захлестнула его, и он почувствовал, как участилось сердцебиение. Он глубоко вздохнул, почувствовав, что в голове прояснилось еще больше. Он расправил плечи, не чувствуя ничего, кроме тяжести от фехтования весь день. Его настроение поднялось, и он почувствовал себя сильным, умелым и высокомерным. Тоненький голосок внутри него внезапно задался вопросом, были ли это его истинные чувства, или только эффект Противозлобника. Он отбросил этот вопрос в сторону и вместо этого спросил Уиллоу: — Сколько мне еще осталось?
Она медленно поднялась на ноги. Она не спросила, что он имел в виду.
— Я не знаю. Это зависит от слишком многих вещей. И ты принял столько Противозлобника, что это все меняет…
— А как ты думаешь?
Она отвела от него взгляд.
— Поздно вечером. Завтра рано утром.
— Но до завтрашнего полудня?
Она натянуто кивнула.
— Прости. Если бы мне пришлось все начинать сначала, я бы не стала.
Он пожал плечами, поморщился от боли в бедре. Черт, это будет больно. Но ненадолго.
— Ты все равно убьешь герцога для нас? — он не мог сказать, умоляет ли она его сделать это или хочет знать, почему он это делает. Он осторожно пожал плечами.
— Почему нет? У меня больше ничего не запланировано на оставшуюся часть моей жизни. С таким же успехом можно заняться делом.
Он отвернулся от нее прежде, чем она успела сказать что-нибудь еще. Когда она покидала гумно, он с удивлением заметил, что красные пояса заканчивают все схватки, убирая с площадки всех соперников. Принял ли герцог уже свое решение? Он поднял глаза и обнаружил, что мужчина наблюдает за ним. Несколько мгновений они молча рассматривали друг друга. Вандиен чувствовал, что его оценивают, и держался стойко под пристальным взглядом герцога. Затем, едва заметным кивком головы, герцог указал на другого человека, спокойно стоявшего на другом конце площадки. Когда они начали долгий путь навстречу друг другу, Вандиен смерил его взглядом.
Фаррик. Зрелый. У него есть веская причина для желания этого боя, но он не наполнен гневом или идеологической страстью. Хладнокровный человек, консервативный человек. Прекрасное равновесие. Опасный человек. На мгновение Вандиен попытался стать своим противником. Чего он хотел? Не победы, не встречи с мечом герцога. Будет ли он небрежно фехтовать в этом поединке, намеренно проигрывая Вандиену? Маловероятно, после того, как он видел, как Вандиен убивал и калечил сегодня. Нет, Фаррик по-прежнему должен драться изо всех сил, если он хочет выйти из этого боя невредимым. Он должен драться изо всех сил и при этом не пытаться победить. На мгновение Вандиен задумался над дилеммой этого человека, представил, что бы он сделал на месте Фаррика. И что он думает обо мне? Вандиен размышлял. Вероятно, судит по тому, что он видел до сих пор. Я дрался, как драчун из таверны, против этих отбракованных из школы фехтования “Руби и руби”. Итак, Фаррик ожидал дикой агрессии и грубых атак. Вандиен позволил себе слегка улыбнуться. Но Фаррик не знал, что Вандиен уже был при смерти. Фаррик не ожидал, что Вандиен будет бороться за победу. Так что Фаррика может ждать небольшой сюрприз.