— Спи, маленькая, и ничего не бойся, — прошептал он, целуя девушку в макушку. Он бы и сам не ответил, почему принял такое решение. Да и не мужской это удел — копаться в себе. Решил — значит решил. Захотел поцеловать — поцеловал. Куда уж проще.
Глава 9, в которой рассказывается, как правильно поданная информация устраняет конкурента, а призраки не выдумка
В этот раз Гилберт проснулся до того, как Агна ушла. Стоило ей осторожно выбраться из-под одеяла, как весь сон слетел с мужчины. Захотелось вернуть девушку обратно себе под бок, обнять, уткнуться в ее макушку и досмотреть сон. Пока барон удивлялся таким желаниям, он не любил спать в обнимку, девушка выскользнула за дверь. У него даже мысли раньше такой не возникало, он предпочитал ночевать в своей кровати, а в нее он женщин не пускал. Всегда сам ходил к ним в гости, а после парочки часов удовольствия возвращался домой. А тут вместо того, чтобы соблазнить Агну, он думает о том, как уютно ему с ней спалось в одной постели. Должно быть это старость подкралась. То ли от этого, то ли от того, что в опустевшей кровати пропало всякое желание находиться, барон поднялся с диким желанием набить кому-нибудь морду. К тому же и кандидата искать долго не надо, Алоис ему давно задолжал. Гилберт старательно гнал мысли об Агне, пока одевался. У девушки не тот статус, чтобы быть просто любовницей, а у него недостаточно древний род, чтобы претендовать на ее руку и сердце. И надо прекращать совместные ночевки, пусть Агну защищает браслет, но окружающим этого не докажешь. А он не хочет, чтобы пострадала репутация этой ведьмочки. Или боится, что от женитьбы на ней тогда точно не отвертеться? Девушка ему нравилась, а вот идея брака нет. Он знал себя, его увлеченность одной женщиной быстро проходила. Он, конечно, не Алоис, с несколькими сразу никогда не крутил романы, в силу того, что его раздражали выяснения отношений и сцены ревности, но и постоянством не отличался.
Размышляя о дальнейших действиях, он отправился на поиски друга. И нашел его спящим в объятиях местной подавальщицы. Почему-то побудка этой парочки с помощью тазика с водой доставила Гилберту несказанное удовольствие. Женский визг, ругательства Алоиса, суета, попытки тут же вскочить и прикрыться, все это бальзамом проливалось на сердце барона. Не все же ему страдать, пусть и приятель попробует на себе последствия своих же ошибок.
— Гил?! Какого черта?! — наконец-то смог выбраться из мокрого одеяла Алоис.
— Проснулся? Стоишь хорошо? Голова не болит? — усмехаясь, спросил Гилберт. И, дождавшись кивка непонимающего обстановку менестреля, от души вмазал тому кулаком в глаз. Молодого человека откинуло обратно на кровать, голая девица завизжала пуще прежнего и кинулась своей грудью защищать любовника. — Думаю, мне не надо объяснять за что?! И заткни эту бабу, она меня раздражает!
— Пошла вон! — зло оттолкнул от себя девицу Алоис. Та упала с кровати, обиженно всхлипнула, подхватила свои вещи и убежала. — Агна нажаловалась?! Так тебе ли обижаться? Она ведь к тебе под бочок побежала. Ты еще благодарить меня должен, что я за тебя всю работу сделал. Не думал, что ты настолько запал на какую-то селяночку.
— Ал, ты идиот. Ты вчера заметил хоть что-нибудь кроме красивых глаз Агны и ее аппетитной задницы? — а ведь Агна права, как он раньше не видел, что приятеля ничего, кроме баб и музыки, не интересует?
— Она магичка, — скривился менестрель, потирая скулу.
— Брачный браслет на ее руке ты, конечно, не увидел? Где тебе, ты же не головой думаешь.
— Видел и что? Всего лишь невеста и даже не чья-то жена, — пожал плечами Алоис, а потом подозрительно посмотрел на Гилберта. — Она твоя невеста, что ли?!
— Нет. Она, скорее всего, твоя невеста, дубина!
— Врешь! — подскочил с кровати приятель, в спешке одеваясь.
— Не суетись, сядь и выслушай. У Агны на руке магический брачный браслет, пока он на правой руке, это значит, заключена помолвка. Это ты и без меня знаешь, а теперь то, о чем ты не удосужился узнать, поспешно убегая из столицы. В магическом браслете есть очень неприятная функция, никто, кроме жениха, не может интимно прикасаться к невесте. Я на себе это вчера проверил. А вот на тебя браслет не среагировал. Почему? Сам догадаешься?
— Да мало ли, магия — вещь непонятная, — отмахнулся Алоис. — Дядя, конечно, не подарок, но он никогда бы не женил меня на какой-нибудь деревенщине. Он очень строг к чистоте рода.
— Ал, перестань думать членом, включи голову! — постучал по этой самой голове Гилберт. — Агна не селяночка и не деревенщина, да вообще это не ее имя. Она сбежала из дома, скорее всего порталом. А еще она не умеет читать на нашем языке. О чем это говорит? О том, что она из Содружества. Неужели ты думаешь, что там нет ни одной достаточно родовитой девицы, на которой тебя можно женить? К тому же она мне призналась, что жениха не знает, что браслет ей надели обманом.
— Гил, это ты прекращай фантазировать. Слишком уж притянуты за уши твои предположения. Не много ли совпадений?
— О каких совпадениях ты говоришь? Король тебя знает не хуже, чем своих сыновей. Думаешь, он не догадался, что ты ко мне прятаться рванешь? А насчет Агны и того проще, достаточно было подкупить мага, чтобы он отправил ее в мои земли. Она бы в любом случае меня заинтересовала, не сразу, так чуть позже. Да и ты бы не прошел мимо такой девушки. Одна ночь с ней, и ты уже прочно женат без возможности развестись, и плюс связан магической клятвой верности. Не находишь, что такая изощренная месть в духе короля?
— И что делать? — судя по взгляду, Алоис, наконец-то, проникся, в какую ловушку чуть не попал.
— Ничего. Во-первых, это лишь предположение, во-вторых, как бы ты себя не вел, это будет выглядеть подозрительно. Но ты должен извиниться перед Агной, она такая же жертва обстоятельств, как и ты. И, вообще, держись от нее подальше!
— Признайся, ты на нее запал! — рассмеялся менестрель. За что чуть второй раз не получил в глаз.
В мою дверь постучали тогда, когда я уже думала пойти позавтракать самой. Честно признаться, видеть никого не хотелось. На Алоиса я была зла, а барона стеснялась. И даже не того, что мы две ночи подряд спали в одной кровати, а того, что чуть не случилось между нами. Спасибо браслету, вовремя напомнил, что порядочные девушки в этом мире в свободных отношениях не состоят. Не знаю, для чего Ульрин дал мне этот браслет, но польза от него все же есть. Интересно, а если бы я его надела на левую руку, как хотел маг? Надо бы у Гилберта спросить.
— С добрым утром, Агна, — поздоровался барон, когда я открыла дверь на стук. За его спиной маячил Алоис, светя свеженьким фингалом. Барон поставил? Почему-то стало неожиданно приятно, а возникшая, было, неловкость сошла на «нет». Я искренне улыбнулась Гилберту.
— И вам, господин барон, доброго дня.
— А мне? — постарался невинно улыбнуться мне Алоис. Бросила на него холодный взгляд и не ответила.
— Агна, вы еще не спускались на завтрак? — меж тем продолжил разговор барон. — Могу я вас пригласить?
— Почту за честь составить вам компанию. Надеюсь, ваш друг уже поел? — спросила я, всем видом намекая, что компания Алоиса мне неприятна. Менестрель дураком не был, вздохнул, скосил глаза на Гилберта, а потом вышел вперед и опустился передо мной на одно колено.
— Леди Агна, приношу свои глубочайшие извинения! Я искренне раскаиваюсь в содеянном, Гил мне с утра объяснил всю глубину моего проступка, — менестрель страдальчески закатил глаза и припал к моей руке поцелуем. — Я понимаю, мне нет прощения. И мой удел вечно быть у ваших ног, вымаливая хоть один благосклонный взгляд.
— Алоис, прекратите паясничать, а то второй синяк будет от меня, — оттолкнула его ногой, выходя из своей комнаты и закрывая за собой дверь.
— Агна, вы не так поняли, — ныл за спиной менестрель, идя следом за нами. Он красноречиво и другими словами повторял все те же извинения, обещал исполнить любое мое желание, откупиться любым подарком.
— Любой? — и, дождавшись утвердительного кивка, сказала: — Я хочу вашу лиру.
Наверно, если бы я попросила у него душу, эффект был бы куда меньший. Алоис потерял дар речи, покраснел и начал хватать ртом воздух. Барон тихонько посмеивался, но в наш разговор не влезал.
— А может, мы с вами просто поженимся? — обреченно спросил блондин. Гилберт рядом напрягся, это чувствовалось и через одежду, мы как раз спускались по лестнице, и я придерживалась за его локоть.
— Ну что вы, к чему такие жертвы, — пошла я на попятную, замуж за этого бабника мне совершенно не хотелось. — Раз вам так дорога ваша лира, вы можете подарить мне другую.
Алоис рассыпался в благодарностях, на этот раз по-настоящему искренних, обещая по приезду в город купить самую лучшую лиру. На этом мир был восстановлен. И мы пошли завтракать. Правда, Алоис еще не знал моего коварства, я собиралась в пути до города позаимствовать все-таки его лиру. Во-первых, мне хотелось проверить ее звучание, во-вторых, приноровиться к новому инструменту и, в-третьих, позлить блондина. Если он так ревностно относится к своему инструменту, что готов на мне жениться, то это будет лучшая месть.
Так оно и вышло, менестрель прожигал меня ненавистными взглядами, но сделать ничего не мог, Гилберт мою настойчивую просьбу поддержал. А так как Алоис к своему лицу относился не менее трепетно, и менять красивый нос на сломанный не хотел, ему пришлось уступить и дать мне инструмент. Я решила, что на этом надо остановиться и перенастраивать лиру под себя не стала, а то у красавчика точно сердечный приступ может случиться.
Ехать вместе с бароном на его коне я отказалась, пусть благородной леди не пристало ездить в телеге, как он меня убеждал, но лучше в ней, чем в опасной близости от мужчины. Я решила держаться с ним по-дружески, за эти два дня Гилберт показал себя настоящим мужчиной, достойным доверия. И пусть полностью я ему пока не верила, но он мне нравился. Жаль, что он барон. Будь он кем-нибудь попроще, чиновник или мелкий дворянин, я, наверное, надеялась на что-то больше между нами, чем дружба. Но аристократы на простолюдинках не женятся, и пусть он меня называет леди, из-за того, что я веду себя не как деревенская девица, но это мало что значит. Одно дело называть, другое дело брак, ведь вопрос сразу зайдет о роде и родственниках, которых у меня нет. Возможно, Ульрин не обманул, и я действительно из этого мира, но возникает сразу вопрос, почему меня отправили на воспитание к чужим людям?