В ночи моё появление заметили не сразу, и я услышал обрывки разговора. Похоже, кто-то объяснял новичкам, за что меня называют Кровавым Эдом, и что такие массовые убийства в порядке вещей. И вообще, меня представляли как кровожадного и злобного негодяя, полусумасшедшего рубаку и душегуба.
Я вышел из тени и встал в отдалении, глядя, как замолкают матросы и делают вид, что заняты очень важной работой. Меня так и подмывало объяснить, за что пришлось убить команду люггера, но, как говорится, меньше знаешь - крепче спишь. Простым морякам не надо забивать голову тем, что на нас может быть объявлена охота.
- Нечем заняться? - спросил я, спиной опираясь на бизань-мачту.
- Никак нет, сэр! Есть, сэр! - вымуштрованные английские моряки даже в пиратской команде оставались таковыми. Первое время.
- Если будет нечем заняться, только скажите. У меня всегда найдётся интересная работёнка. Например, сортировать ядра.
- Есть, сэр! - матросы вытянулись по струнке, и я усмехнулся. От старых привычек трудно избавиться.
Я спустился на пушечную палубу, где сейчас отдыхали матросы. Вдоль бортов, мерно покачиваясь, висели гамаки из старой парусины, и по всей палубе прокатывался богатырский храп. Пушки, закрытые плотными чехлами, стояли рядом.
Некоторые матросы негромко перебрасывались шуточками, кто-то молился, остальные же спали после тяжёлого дня. У матроса каждый день - тяжелый, кроме дней на берегу.
В кают-компанию подниматься я не стал, меня не приглашали, а я уважал право офицеров побыть без моего общества. Кроме Николаса, который стал квартирмейстером и навигатором, и Филиппа, которого я взял старшим помощником, в офицеры выдвинули ещё четверых.
Боцманом стал один из старых моряков, что служил ещё со знаменитым Сэмюэлем Эксом и ходил на Панаму с эскадрой Моргана. Питер Даннет, или Старый Пит, был самым опытным моряком на 'Мстителе', и я был рад, что мне удалось завербовать его к себе в команду.
Парусным мастером взяли шотландского портного, который совершенно случайно оказался в той таверне, и в итоге решил стать моряком, бросив своё ремесло. Но, узнав о его умениях, мы не могли оставить его на нижней палубе, и Александру Селкирку пришлось вернуться к иголкам и ниткам.
За пушки отвечал испанец по имени Фернандо, служивший в форте Порт-Ройала до того, как англичане захватили город. После этого Фернандо потихоньку спивался и зарабатывал тем, что чинил пистолеты и ружья.
Врачом на 'Мстителе' стал Роджерс, плотник с ямайской верфи. Просто потому что у него были с собой ножовка, стамеска и молоток. И я бы лучше доверил обработать рану голодной акуле, чем ему, но команда выбрала его, и я не мог противиться этому решению.
Я прошёл весь корабль от носа до кормы, ещё раз проверил курс, приказал убавить парусов и вернулся в свою каюту. Жизнь пошла своим чередом, я достал захваченную бутылку вина, налил немного и немедленно выпил.
- Вестовой! - позвал я, и из-за двери показалась голова Оливера. Парень уже проявил себя как сообразительный пройдоха, который может достать всё, что угодно, и поэтому он отлично подходил на эту должность.
- Да? - спросил он.
Я взял чистый стакан, плеснул вина и пододвинул к краю стола.
- Садись.
Оливер пододвинул табурет, сел и зажал стакан между ладонями. Было видно, что ему хочется выпить, но он не смеет пить раньше меня.
- Что слышно на нижней палубе? - спросил я, глядя, как кроваво-красная жидкость перетекает в мой стакан.
- Ничего особенного, - выдавил он. - Сэр.
- За будущие победы, - я поднял стакан в воздух, и матрос сделал то же самое.
- За будущую добычу, - поправил меня Оливер.
Я усмехнулся, согласился с ним и пригубил немного вина. Матрос осушил стакан за пару глотков.
- Я ведь и сам с нижней палубы, - сказал я. - И прекрасно представляю, чем живёт простой матрос.
- А с виду как благородный, - хмыкнул Оливер.
- Родился на улицах Ист-Энда.
- Тогда ты и сам знаешь, что слышно на нижней палубе, - сказал парень. - Много работы, мало жратвы и развлечений, тесно и грязно.
- Так всегда было, так всегда будет, - ответил я, разливая остатки вина.
- Тогда что ты хочешь услышать?
- Какие слухи ходят обо мне. Просто любопытно.
Оливер рассмеялся.
- Черномазые боятся тебя до усрачки. Считают воплощением дьявола, или что-то вроде того. Наши развлекаются, пересказывают им байки о твоих 'подвигах' и смотрят на реакцию.
- Насчёт люггера что говорят?
- Что ты утопил их чисто из прихоти. Хотя Джон-индеец болтает, что это была жертва морскому богу, в обмен на удачу и богатство. Но тут что-то другое, я думаю. Бумаги, да?
Я смерил его острым внимательным взглядом.
- Не твоего ума дело, - сказал я.
- Значит, точно они, - улыбнулся Оливер.
- Тебе передавали, что я вырву языки тем, кто проболтается об этом люггере? Я ведь не шучу.
- Конечно, капитан, какие тут шутки, - сказал он.
- Вот и хорошо, - улыбнулся я. - Допивай вино. Доброй ночи, Оливер.
Курс взяли на Наветренные острова. Густозаселённые и близко расположенные, они привлекали пиратов, как курятник привлекает лисиц. Несколько раз на горизонте виднелись паруса английских кораблей, один раз мимо прошёл французский караван. Грабить их я не рискнул. Я жаждал чего-то по-настоящему великого.
Я не ходил с пиратами ни на Панаму, ни на Маракайбо, о чём очень жалел. В конце концов, после того, как Морган пришёл с добычей, о которой прежде никто не смел и мечтать, а каждый, даже самый захудалый юнга, вернулся из того похода богаче английского пэра, моя команда была на грани бунта. Только из-за того, что я отказался присоединиться к эскадре.
С тех пор немало воды утекло, но меня не покидали мысли ограбить какой-нибудь город. Не выпадало подходящего момента. Вот и сейчас, я мучился выбором - скорее идти к Пуэрто-Рико, где видели мой бриг, или пограбить острова, чтобы просто заработать на жизнь.
Я часами сидел в каюте, обложившись картами и справочниками, и думал, что делать дальше. Команда считала, что я затеял что-то масштабное, и они, чёрт побери, были правы.
- Вестовой! - крикнул я. - Позови Николаса!
Через несколько минут в каюту вошёл голландец, как всегда, в тяжёлом шерстяном камзоле, несмотря на изнуряющую тропическую жару.
- Капитан? - спросил он, усаживаясь напротив меня.
- Хочешь повидать родных, Николас? - напрямую сказал я.
Офицер смутился.
- Хочешь разорить честного моряка? - через секунду спросил он.
Я ещё раз взглянул на карту, словно надеясь обнаружить там что-то новое.
- Напротив, я всех нас хочу сделать богатыми. Богаче, чем чёртовы лорды.
- Тогда в чём суть такого предложения?
- У меня есть выбор, попробовать ограбить Мариго или Ораньестад. Насколько я помню, твоя жена живёт на Сан-Мартине? - я провёл пальцем по карте, показывая Николасу возможные направления атаки.
- Да, в Мариго, - вздохнул он. Его взор затуманился воспоминаниями, и я умолк на секунду, чтобы дать ему время побыть наедине с собой.
- Если мы пойдём туда, то у тебя будет несколько часов... - начал я, но он перебил.
- Ораньестад.
- Уверен? - спросил я.
- Совершенно. Они наверняка считают меня мёртвым, тогда пусть так и остаётся, - ответил голландец.
- А как же твои кредиторы? Рано или поздно тебя найдут. Много ты должен?
- Полторы тысячи песо плюс проценты. Вот когда найдут - тогда и поговорим, а пока пусть лучше думают, что я мёртв.
- Матрос, которого ты послал за выкупом, не проболтается?
- Нет, - отрезал Николас. - Ян знал, что никакого выкупа нет. Я просто дал ему возможность остаться в живых, и он это понимал.
Я побарабанил пальцами по столу.
- Ладно. Прикажи повернуть на два румба вправо. Курс на Синт-Эстатиус.
Ораньестад, единственный город на острове Синт-Эстатиус, виднелся вдали как стайка пляшущих светлячков. Ночь выдалась тёмной и безлунной, самое время для моего дерзкого замысла.
Форт, днём и ночью охраняющий гавань от английских и французских кораблей, нависал над морем как символ могущества города. Золотой форт Ораньестада. Богатая торговая фактория - это крепкий орешек, и я надеялся, что он окажется мне по зубам.
На 'Мстителе' погасили все огни и сняли паруса. Незачем выдавать своё присутствие голландцам. По моему приказу спустили шлюпки, вёсла и уключины которых предварительно обмотали тряпками. Без моей команды не должно прозвучать ни единого всплеска и ни единого шороха, иначе вся затея пойдёт прахом. И, конечно, больше всего я надеялся на удачу.
Я видел, как на стенах форта колышутся огоньки, похожие в темноте на красные дьявольские глазки, которые блуждали наверху, выискивая злодеев. Солдаты, как обычно, делали обход. В некоторых бойницах, где горел свет, я видел жерла крупнокалиберных пушек, один выстрел из которой мог отправить нас всех на дно. Раскалённые ядра - это страшная сила.
Шлюпки беззвучно скользили по воде прямо к подножью форта, где белые буруны разбивались о берег, год за годом подтачивая его, как жук-короед. Я видел страх на лицах моих друзей, но упрямо вёл шлюпки вперёд. Иногда стоило рискнуть, особенно ради богатства, заточённого в Ораньестаде.
Солдаты, кажется, ничего не замечали - я слышал за шумом прибоя спокойные дежурные беседы, а не тревожные крики. Волны прибоя пытались раздавить нас об отвесную стену, но матросы умело отталкивались вёслами.
Я посмотрел вверх. С такого ракурса форт впечатлял ещё больше, и я немного струхнул, чуть было не отдав приказ к отступлению. Но затем посмотрел на лица своей команды и понял, что не имею права отступать на полпути к добыче.
Мокрая от водяной пыли стена возвышалась на добрые десятки футов, и от осознания этого кружилась голова. Каменные блоки, поросшие мхом и лишайником, не давали ни одного шанса взобраться по ним наверх, но я это предусмотрел.