- Если ты хочешь, чтобы я сошёл в Порт-Ройале, то только если мы купим или захватим мне новый корабль.
- Нет, оставайся, сколько пожелаешь, - сказал он. - Девушка, которая с тобой...
- Нет, - отрезал я.
- Она страдает. Я молюсь за её душу, но ей необходимо меньше сидеть в каюте и больше общаться с людьми. Если ты не заметил, то матросы работают усерднее, стоит ей только показаться на палубе.
- Красуются перед ней?
- Да, но я не вижу в этом ничего плохого, - сказал Филипп. - Знал бы ты, какие предположения они строят на её счёт. Некоторые даже считают её твоей потерянной дочерью, которую ты спас в Ораньестаде.
- Только если бы я зачал её лет в двенадцать. Она всего лишь английский дипломат, которую я взялся доставить на Ямайку. Ничего больше, - ответил я.
- Дипломат?
- Не спрашивай, я и сам не понимаю, как она там оказалась.
Филипп задумчиво почесал подбородок.
- А потом что будем делать? - спросил он.
- Ты вроде капитан, - сказал я, поворачивая штурвал на один румб вправо.
Капитан хмыкнул, записал изменение курса и снова повернулся ко мне.
- Да брось ты. Я и не хотел, пришлось. Не скомандуй я отступление, то давно бы уже рыб кормили. Кто-то же должен был.
- Правильно сделал. Из таких лучшие капитаны и получаются, - сказал я.
Такого капитана, как Филипп Пуассон, точно не стали бы живьём закапывать в песок, подумалось мне.
- Merci, - ответил он. - Наверное, сделаем так. Вместе отобьём твою 'Удачу' у Мура, а там видно будет. Готов признать тебя адмиралом, если команда не против.
Я скупо улыбнулся, хотя внутри был готов скакать от радости. Какая-то часть меня всё ещё опасалась предательства, что Филипп высадит меня на Ямайке и уплывёт в закат, но разумом я понимал, что набожный и честный француз так не поступит. Даже если он стал пиратом.
Впереди показались знакомые каждому флибустьеру рифы Порт-Ройала. Солнце стояло в зените, и на смену утренней прохладе пришла влажная тропическая жара, от которой было трудно дышать.
Завидев на горизонте крыши, пираты воодушевились, а я, наоборот, немного расстроился. С каждым ярдом пираты приближались к выпивке и женщинам, а я приближался к расставанию с леди Монтгомери, которая сейчас стояла на баке, глядя на город. Я понимал, что у нас с ней ничего не получится, всё-таки, она - благородная леди, а я - головорез, пират и разбойник. От этого становилось тошно.
Я подошёл к ней и молча встал рядом, не смея заговорить.
- Спасибо вам, Эдвард, - тихо произнесла она, не отрывая взгляда от красных черепичных крыш.
Я промолчал, не зная, что ответить.
- Я буду помнить вас всю жизнь, - сказала она, повернулась и крепко обняла меня на глазах у всей команды.
Я застыл в оцепенении, словно встретился взглядом с Медузой Горгоной. Алисия, опомнившись, густо покраснела и убежала к себе в каюту, а я так и остался стоять, всё ещё ощущая прикосновение её рук. Сердце гулко стучало в ушах, и я не мог поверить, что это всё было в реальности.
Матросы радостно скалились и вполголоса обсуждали эту сцену, а я внезапно почувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Я повернулся к команде, прорычал что-то невнятное, чтобы они заткнулись, и пошёл к пассажирской каюте, объясниться с Алисией, но у самой двери остановился и не смог заставить себя постучать.
Я стоял у двери, а мою душу грызли сомнение и страх. Я горько рассмеялся, понимая, что боюсь всего лишь постучать в дверь, хотя не боялся первым вступить в бой или выйти в море в самый жуткий шторм. Я грохнул кулаком по переборке, развернулся и широким быстрым шагом пошёл в капитанскую каюту.
- Капитан-то, кажись, втюрился, - услышал я обеспокоенный шёпот, но мне было плевать.
Я сел за стол, порылся в ящике, достал из тайничка бутылку шотландского виски, которую хранил для особых случаев, и жадно присосался к ней. Ячменный спирт обжёг горло, но я продолжил пить благородный напиток как простой дешевый самогон.
- Дьявол! - рявкнул я, грохнул полупустой бутылкой об стол и откинулся в кресле.
Открытый тайник, ящик стола с двойным дном, то ли не найденный Филиппом, то ли попросту не тронутый, привлёк моё внимание. Тайные английские документы так и лежали, дожидаясь своего часа. Я взял пакет, покрутил в руках и поднёс к свечке. Внезапно в голову пришла другая идея. Если я отдам эти документы Мэдифорду, губернатору Ямайки, возможно, меня наградят. А присутствие леди Монтгомери защитит меня от совершенно логичной попытки схватить меня как испанского шпиона и повесить в назидание остальным.
Конечно, эти секреты делали меня опасным для всех губернаторов английской Вест-Индии. С другой стороны, они же делали меня полезным. Я рассмеялся, переоделся в богатое дворянское платье - расшитый камзол, шёлковые чулки, кожаные ботфорты, шляпа с пером; сунул документы за пазуху, и вышел на палубу, хищно улыбаясь от предвкушения будущих сражений во славу английской короны, которые могли сделать меня благородным сэром Эдвардом Картером.
'Мститель' подходил к гавани, и на берегу, как обычно, уже собралась небольшая толпа. Праздные гуляки махали нам руками, юные барышни смущённо отводили взор, когда на ванты взбирался один или другой полуголый матрос, рабы и докеры равнодушно смотрели. Торговцы подплывали к борту на своих утлых лодчонках, наперебой предлагая своё барахло, которое через две улицы от порта можно было купить в три раза дешевле.
Барк пришвартовали быстро и сноровисто, спустили трап, и мы, наконец-то, сошли на твёрдую землю. Моряки разбежались, как тараканы из-за печки, в поисках выпивки, Филипп отправился за припасами, а я оказался предоставлен самому себе.
Леди Монтгомери стояла на трапе, растерянно озираясь по сторонам. На этот раз встречать её с корабля никто не вышел. Я посмотрел на неё, улыбнулся, и вызвал кэб.
- Прошу вас, - произнёс я, открывая дверь кареты.
- Хороший приз взяли, капитан? - прошамкал беззубый кучер, рассчитывая на вознаграждение.
- В резиденцию губернатора. И не вздумай катать нас по городу, я знаю, где она находится, - ответил я, бросая ему дублон.
- Понял, сэр, - вздохнул кучер.
Алисия забралась внутрь, придерживая юбки, я сел напротив, захлопнул дверь, и мы поехали в старый город, к поместью Мэдифорда.
Кучер, видимо, привыкший возить высокопоставленных гостей города, принялся рассказывать о немногочисленных достопримечательностях.
- Вот здесь, на углу, самый лучший в городе питейный дом, - произнёс он, наверняка получая плату за то, что рассказывал об этом всем пассажирам.
- Враньё, - ответил я.
Алисия недоуменно посмотрела на меня.
- Разбавляют до неприличия, - объяснил я, а кучер в ответ только неопределённо хмыкнул.
Мы ехали в приятной тени, скрытые от тропической жары, а за окном неторопливо проносились дома, кабаки, бордели и торговые лавки. Леди Монтгомери старательно делала вид, будто её это не интересует, но я всё-таки заметил, как она изредка посматривает в окно. Особенно, когда извозчик объявлял об очередной достопримечательности.
- Вон там, на холме, дом сэра Генри Моргана, - с неподдельной гордостью сказал кучер.
- И чем же он так знаменит? - спросил я, не скрывая сарказма.
- Панамой, Маракайбо и Портобелло! Он - самый известный капер в этих водах, самый богатый и благородный! - с раздражением ответил кучер.
Я фыркнул, втайне завидуя старому адмиралу.
- Приехали, - сказал извозчик.
- Благодарю за экскурсию, - сказал я, дал ему ещё несколько песо, и подал руку леди Монтгомери.
К моему удивлению, руку она взяла, но, спустившись со ступеньки кэба, отпустила.
Перед нами возвышался трёхэтажный особняк генерал-губернатора британских колоний, и в каждой колонне, в каждом мраморном листочке виноградной лозы на фасаде, в каждом узоре чувствовались богатство, роскошь и сила.
В приёмной нас встретил секретарь в накрахмаленном парике. При виде Алисии в простом платье, взятом с чужого плеча, из запасов награбленного, он хмуро сдвинул брови.
- Чем могу служить вам, сэр? - видимо, он принял меня за благородного, а леди Монтгомери за простую спутницу, что выводят в свет для поддержания статуса.
- Я - капитан Эдвард Картер, а это - леди Алисия Монтгомери, - произнёс я.
Секретарь взглянул на неё, и неторопливо поклонился. С парика посыпалась белая пыль.
- Нам необходимо встретиться с генерал-губернатором, - сказала Алисия.
- Я могу записать вас, - сказал он, подошёл к столу и раскрыл толстую бухгалтерскую книгу. - Ближайшее время - через два с половиной месяца. Вам желательно до обеда или после?
- Нам желательно сейчас, - рыкнул я, но никакого результата это не принесло. Секретарь давно привык к разъярённым посетителям, и мы оба знали, что ни угрозы, ни побои результата не принесут.
- Боюсь, это невозможно, - улыбнулся он.
Порой секретари могут быть не менее влиятельными, чем их начальники.
- Сколько? - спросил я.
- За кого вы меня принимаете? - хитро улыбаясь, спросил он.
- За очередную продажную крысу на хлебном месте, - произнесла Алисия, и её слова повисли в наступившей тишине.
- Я могу позвать солдат, чтобы вас выкинули отсюда.
- Миледи, не стоит накалять ситуацию, - сказал я.
- Действительно, миледи, послушайте капитана, - мило улыбнувшись, произнёс секретарь.
- Мой отец... - начала девушка, но секретарь её грубо оборвал.
- Ваш отец в Лондоне, и вряд ли приедет сюда, - сказал он. - Даже если вы в самом деле из семьи лорда Монтгомери.
- Сколько? - повторил я.
Он с видом победителя тряхнул белым париком, на мгновение напомнив мне гордого петуха в курятнике, обмакнул перо в чернильницу, и на полях бухгалтерской книги вывел сумму. Сначала для меня, а затем и для неё.
Мне захотелось его придушить.