- Я разрежу тебя на кусочки! - зарычал он, стараясь скорее приободрить себя.
Слева от меня дрались два пирата, и я подскочил к ним, ударом в спину прикончив незнакомого. Уильям Мур снова бросился на меня, пытаясь финтами и ложными выпадами отвлечь моё внимание.
Меч просвистел рядом с моим ухом, едва не лишив меня головы. Я шпагой попытался отбить очередной удар, но тяжёлый меч попросту сломал её.
- Ты мне надоел, - сказал я и выстрелил предателю в лицо той самой пулей, которую хранил при себе как напоминание.
Я не испытал никаких эмоций, ни облегчения, ни радости, ни чувства выполненного долга. Глядя, как оседает на землю мёртвое тело, я думал о том, что делать дальше. Я отвернулся, выхватил меч из остывающей руки и продолжил драться.
Видя, что их капитан мёртв, многие из предателей бросали оружие и сдавались, но я пощады не знал. Я убивал всех, без разбору, кромсал будто мясник, механически, без эмоций. Кровь, текущая с моего лица, запеклась чудовищной маской.
Галлоуэя, боцмана, я нашёл уже мёртвого, кто-то разрубил ему голову. Я плюнул на его труп и пошёл дальше по палубе 'Мстителя', сея смерть и внушая ужас.
Квартирмейстер Кэмпбелл упал на колени передо мной, умоляя о пощаде. Он клялся и божился, что не хотел участвовать в том заговоре, но мне было плевать. Я, не обращая внимания на кипящее вокруг сражение, взял верёвку, перекинул через грота-рею и вздёрнул предателя.
Битва распалась на несколько маленьких драк, флибустьеры добивали оставшихся и гасили сопротивление.
На носу 'Сладенькой Нэнси', отступив к самому бушприту, дрался юный Джимми. Парень бился как загнанная в угол крыса и не сдавался, даже истекая кровью. Я подошёл поближе.
- Отставить. Пусть живёт, - приказал я.
- Поганец уже четверых наших зарезал! - кто-то посмел мне возразить, но мне хватило одного взгляда, чтобы осадить несогласного.
Я подошёл к парню и протянул ему руку. Джим выставил саблю в мою сторону, но рубить не пытался.
- Убери тесак, Джимми, - сказал я устало.
Он протёр окровавленный клинок и сунул за пояс, а затем крепко пожал мою ладонь.
- Рад, что ты с нами, - сказал я.
Я посмотрел вокруг. Все четыре корабля были залиты кровью, мертвецы лежали, будто спящие. Вдали ещё гремели пушки, но большая часть каравана ушла. Битва окончена.
Первым делом мы убрали трупы. Своих мертвецов накрыли парусиной и сложили отдельно, врагов бросили за борт на поживу акулам.
Затем осмотрели добычу с галеона. Я лично спустился в трюм, чтобы посмотреть на ровные штабеля золотых и серебряных слитков. Выглядели они иначе, чем я себе представлял - тусклые одинаковые кирпичи с испанским гербом. Я запер трюм и приставил к нему надёжную охрану.
После драки нас осталось не так много, как я ожидал. Вмешательство 'Сладенькой Нэнси' испортило все планы, но зато я добился своего. Я построил всю команду на палубе 'Сан-Ильдефонсо' и пересчитал оставшихся. Сорок два человека, если считать раненых. Умирающих добивали из милосердия.
На четыре корабля этого было слишком мало, и я принял решение затопить 'Мстителя'. Филипп, легко раненый в плечо и ногу, вяло протестовал.
- Заберёшь 'Немезиду', - пообещал я.
Сам я хотел вернуться на свой бриг.
Я вышел на палубу 'Мстителя' и коснулся грот-мачты.
- Ты отомстил, дружище, - прошептал я кораблю. Такелаж заскрипел в ответ, и я приказал рубить.
Несколько матросов с топорами спустились в трюм, пробили днище и барк начал уходить под воду. Я перешёл на борт галеона, 'Мстителя' оттолкнули баграми и вся команда печально смотрела, как он тонет. Вода бурлила, словно в кипящем котле, а когда в море погрузилась грот-стеньга - то всё кончилось.
Мы поставили паруса, взяли курс на юго-запад и поспешили убраться отсюда. Где-то вдалеке всё еще грохотали пушечные выстрелы.
К вечеру, когда кубинский берег превратился в тонкую полосу на горизонте, а мертвецы начали пахнуть, я провёл заупокойную. Каждого зашили в парусиновую койку, положили в ноги ядро и отправили в рундук к Дэйви Джонсу. Каждого из них я знал, кого-то больше, кого-то меньше, но каждый мертвец, уходящий за борт, словно ножом резал мне по сердцу. Никогда ещё мне не было так жаль умерших товарищей, и я думал, что это из-за того, что они стали жертвами моей ненасытной жажды мести и жажды наживы.
Я стоял, вцепившись в фальшборт 'Сан-Ильдефонсо' и чувствовал, как скупая мужская слеза стекает по обезображенному лицу, оставляя горящий след. Я захотел остепениться.
- Адмирал, какие дальнейшие приказания? - обратился ко мне Джеффри, которого я временно назначил командовать захваченным галеоном.
- Курс на Ямайку, идём линией, фрегат первым, бриг замыкает, - приказал я.
Галеон, полный золота, был слишком ценной добычей.
Я вернулся на бриг, прошёлся по знакомым местам, вернулся в капитанскую каюту. Здесь всё изменилось с тех пор. Книги исчезли, вместо них стояли шкафы с одеждой, выпивкой и награбленным хламом. Стол из красного дерева пропал вместе со всем содержимым - документами, картами, письмами, на его месте появился другой. Это была не 'Удача мертвеца', теперь это была 'Сладенькая Нэнси'.
Это нужно было срочно исправить. Я лично спустился за борт с ножом и счистил буквы, а затем написал новое название. Бриг снова стал тем, кем был.
Я нашёл в каюте несколько бутылок хорошего ямайского рома и позвал капитанов и офицеров на ужин. Их общество хоть как-то скрасит моё одиночество на пути в Порт-Ройал.
Первым ко мне пришёл Джон-индеец. Обвешанный амулетами как рождественское дерево, он сел за стол напротив меня и пристально посмотрел мне в глаза. Индейца выбрали старшим помощником на 'Немезиде' - неплохая карьера для бывшего невольника.
- Здравствуй, Джон, - сказал я, извлекая стаканы из ящика стола.
- Здравствуй, адмирал, - ответил индеец.
Что-то в нём неуловимо изменилось, но я не мог понять, что именно.
- Выпьешь? - спросил я.
- Никак нельзя, - ответил Джон, качая головой. - Духи не велят. Поговорить хотел.
Я налил себе полстакана и поднял, приветствуя индейца.
- Дай-ка догадаюсь, - произнёс я. - Духи что-то нашептали обо мне?
- Нет. Замолчали, - индеец оставался абсолютно серьёзным. - Что-то с тобой произошло.
- Добился цели? Захватил лучший приз в своей жизни? - улыбнулся я.
- Нет. Духи ушли от тебя. Не вижу их, - сказал он, перебирая амулеты. Свой амулет после сражения я найти так и не смог.
Я и в самом деле после битвы чувствовал себя так, будто из меня вынули стержень. Но я считал, что это из-за того, что у меня не осталось целей в жизни.
- Мёртвый был, мёртвый и сейчас, - сказал Джон, но я вообще ничего не понял. - Не вернётся дух - совсем мёртвый будешь.
- Чушь, - произнёс я, и тут же раздался стук в дверь.
В каюту вошли остальные: Филипп, Джеффри, Кристоф. Я пригласил их за стол, налил каждому по кружке рома, и мы подняли тост за хорошую добычу.
На горизонте показались горы, чуть подёрнутые утренней дымкой. Впереди лежала Ямайка, где нас ждал самый тёплый приём. Когда у тебя в трюме лежит золота и серебра почти на миллион песо - тёплый приём будет обеспечен везде.
Я стоял на шканцах своего брига и смотрел вдаль, на сверкающее позолотой море. Во всём теле чувствовалась какая-то усталость, раны, новые и старые, болели, как никогда раньше. Я ощущал себя дряхлым стариком и всё чаще раздумывал над словами индейца.
Жизнь без цели высасывала из меня силы, я целыми днями только и делал, что ходил по палубе и лежал в каюте. Я чувствовал, будто сам запер себя в клетку и выбросил ключ.
На подходе к острову поделили добычу, чтобы уже в городе каждый мог распорядиться своей долей. Губернатору оставили двадцать процентов, остальное поделили между собой. В масштабах захваченного - гигантская сумма, но я предполагал, что жадному чиновнику и этого будет мало.
Впереди по курсу лежал Порт-Ройал, лучший город британской Вест-Индии. Гавань была удивительно пустынна, лишь несколько рыбацких лодок покачивались на волнах. Наш караван прошёл к гавани, и я смотрел, как у причалов собирается народ, чтоб поглазеть на захваченный галеон.
Корабли пришвартовались, мы сошли на берег, где нас уже встречал лично губернатор. Никогда раньше не удостаивался такой чести.
- Охрану к галеону, - приказал он своим солдатам, и британские красномундирники встали в караул возле трапа.
Я поклонился Мэдифорду, краем глаза заметив, что мои офицеры делают то же самое.
- Чем имею честь, сэр? - произнёс я.
- Добро пожаловать в Порт-Ройал, капитан Картер, - сально улыбнулся губернатор, видимо, предвкушая, какую долю добычи он получит.
- Спасибо за тёплый приём, сэр, - сказал я, глядя, как толпа горожан перешёптывается между собой. Вот здесь и возникают слухи. - Захватили четыреста тысяч песо золотом и серебром. Проклятые даго выбрасывали золото за борт, лишь бы нам не досталось, - не моргнув глазом, соврал я.
- Внушительный приз, капитан! - улыбнулся губернатор.
Слуга в расшитой ливрее открыл дверь кареты, и мы сели на мягкие сиденья. Кучер тронул поводья, и мы поехали по разбитой набережной.
- Ну, сколько взяли на самом деле? - спросил Мэдифорд, доверительно склонившись ко мне.
- Четыреста тысяч, не считая того, что поснимали с трупов, - повторил я.
Губернатор откинулся на спинку сиденья и рассмеялся.
- Оставьте эти враки для ваших кредиторов, - жёстко сказал он. - Сколько?
Я вздохнул. Старого пройдоху обдурить почти невозможно.
- Пятьсот пятьдесят. Добычу уже поделили, на вашу долю двести тысяч, - ответил я.
Мэдифорд прищурился и взглянул мне в глаза.
- Да, это уже больше походит на правду. Но мне кажется, когда я рассказал вам о флоте, мы договаривались на пятьдесят процентов? - произнёс он.