Удачи капитана Блада. Игрок. Знамя быка. — страница 4 из 4


УДАЧИ КАПИТАНА БЛАДА (THE FORTUNES OF CAPTAIN BLOOD)

На английском языке роман опубликован в 1936 году, первый русский перевод вышел в 1990 году. Сокращенный перевод романа был опубликован в томе «Морские истории» библиотеки журнала «Вокруг света» и ряде других книг.


ИГРОК (THE GAMESTER)

Роман «Игрок» — одно из последних произведений Р.Сабатини. Первая его публикация состоялась в 1949 г. На русский язык переведено впервые.


Историческая справка

Роман «Игрок» переносит читателя во Францию времен Регентства — так историки называют те восемь лет после смерти Людовика XIV, когда в стране правил герцог Филипп Орлеанский от имени своего малолетнего племянника Людовика XV. Семьдесят два года предыдущего царствования Короля-Солнце, его мотовство и войны, которые он вел, изрядно потрепали экономику франции и поставили ее на грань банкротства. Упал и международный престиж дома Бурбонов. Перемена политического курса назрела. И это очень хорошо понял Филипп Орлеанский, настоявший на введении режима регентства вопреки завещанию умершего монарха и сумевший привлечь на свою сторону различные придворные группировки, враждовавшие друг с другом. Регентство Филиппа начиналось на фоне упадка, коснувшегося как экономики страны, так и нравов общества, и прежде всего его высших сословий. «Никогда еще благородное сословие Франции не падало так низко», — с горечью отмечал в своем дневнике один из придворных того времени.

Особенно беспокоило правительство Филиппа состояние финансовой системы государства, а точнее, ее полный развал. Ежегодно в государственную казну должно было поступать 750 млн. ливров налогов и податей, тогда как фактический приход составлял всего лишь 250 млн. Филипп, взявшись за оздоровление финансовой системы, начал с того, что попытался облегчить налоговый гнет на простолюдинов за счет духовенства и дворянства, не плативших налогов в казну. Это вызвало недовольство крупных финансистов, вельмож и князей церкви. Пришлось регенту прибегнуть к испытанному средству, в народе метко прозванному «выжиманием губок», — наложению огромных штрафов на откупщиков. Но ощутимого результата эта кампания не имела: неплательщики отделались, в основном, взятками министрам, хотя кое-кому все же пришлось встать к позорному столбу и даже отправиться на галеры.

Тогда-то и появился в кабинетах сановников герой настоящего романа, реальное историческое лицо Джон Лоу. Он родился в 1671 году в шотландском городе Эдинбурге, в семье богатого ювелира, так что Сабатини существенно приукрасил биографию своего героя, возведя его в дворянское звание и почтительно именуя лордом. Юноша рано отказался от ремесла своего отца и уехал в Лондон, где занялся финансовыми операциями. Однако карьера молодого финансиста в 1695 году была неожиданно прервана, за участие в дуэли Джон попал в тюрьму. Вскоре ему удалось совершить побег из тюрьмы, и начались его скитания по Европе. Но, перемещаясь из страны в страну, молодой человек времени даром не терял, он досконально изучил опыт финансовой деятельности самых солидных банков в Амстердаме, Венеции, Женеве. На родину он никогда так больше и не вернулся. Зарабатывая на жизнь карточной игрой, он не оставляет своей главной цели — совершенствования финансовой системы, плодом его теоретических размышлений стал труд, названный «Соображения о денежном обращении и торговле», увидевший свет в 1705 году.

Теории Лоу привлекли внимание регента Франции. Англичанин был приглашен в Париж. Дальнейший ход событий подробно описан Сабатини. Банк Лоу сделал свое дело —оздоровил финансовую систему страны. Но Лоу этого показалось мало. Будучи игроком по натуре, он решил сосредоточить в своих руках контроль над всей экономикой страны, создать своего рода финансовую монополию и, естественно, потерпел крах. Именно в это время он и открыл для себя и науки о финансах закономерности процесса инфляции. Остается добавить, что, когда Лоу в декабре 1720 года бежал из Парижа, правительство регента было вынуждено признать факт государственного банкротства.

Ликвидация всех дел банка и накопившейся задолженности его вкладчикам была поручена известным французским финансистам братьям Пари, неплохо нажившимся на этой операции: после упразднения банка Лоу государственный долг Франции вырос на 625 млн. ливров. Ныне деятельность Лоу оценивается историками в целом положительно: она дала толчок развитию хозяйства Франции, выведя страну из экономического застоя, в частности, стимулировала развитие портов Атлантического побережья, освоение Луизианы, развитие морской торговли.

Джон Лоу, оставив Францию, перебрался сначала в Брюссель, затем в Венецию. Здесь, на берегу Адриатики, весной 1729 года в глубокой нищете он умер.



ЗНАМЯ БЫКА (THE BANNER OF THE BULL)

Сборник рассказов «Знамя Быка» опубликован на языке оригинала в 1915 г. На русский язык переведен впервые.


Историческая справка

«Знамя Быка» завершает серию из трех книг, которую Р.Сабатини посвятил одному из самых значительных деятелей Италии эпохи Ренессанса и своих любимых героев — Чезаре Борджа. Первым произведением писателя на эту тему стало историческое исследование «Жизнь Чезаре Борджа» (1912), за которой последовал сборник рассказов «Суд герцога» (1912). Обе эти книги опубликованы в т. 5 настоящего Собрания сочинений с историческим комментарием.

В своеобразной трилогии о Чезаре Борджа автор воссоздает красочную картину трагической для Италии эпохи — долгих десятилетий войн, которые на рубеже XV—VI веков обрушились на процветающую страну, разорили и опустошили ее, отбросив далеко назад в культурном и экономическом развитии и, пожалуй, самое неприятное, — разделив ее на враждующие между собой области, полностью или частично находившиеся под иностранным контролем. Большую роль в этой всеобщей междоусобице сыграли отряды наемников-профессионалов, так называемых кондотьеров, готовых за деньги служить кому угодно и охотно менявших своих хозяев.

Возвышению Чезаре Борджа способствовали именно отряды наемников.

Чезаре Борджа, одно время ставший самым могущественным князем Средней Италии, чуть было не объединил под своей властью всю страну. Если бы это произошло, история всей Западной Европы развивалась бы по-другому. Сабатини, наполовину итальянец по рождению, был в этом убежден. Отсюда, возможно, идут его симпатии к роду Борджа, несмотря на то, что этот род имел не итальянские, а испанские корни.