– Да, прости, – выдавил из себя Джед.
Коул едва не подскочил. Джед просил прощения. Пусть сквозь зубы, но попросил. И Коулу хватило ума не заострять на этом внимания.
– А когда я вырос? Ты все продолжал думать, что из меня можно сделать человека, только мешая с дерьмом? – спросил Коул, хотя и понимал, что не стоит об этом спрашивать.
– Твоя мать ушла от меня и чуть ли не на следующий день стала встречаться с другим. Ты сделал идола из того сукина сына, за которого она вышла. Такого доброго, хорошего парня. Он тебя переманил. И мне это тоже совсем не нравилось. – Отец смотрел в потолок. Голос его стал еще более хриплым и тихим, лицо побледнело. Силы были на исходе.
– Отец, тебе надо отдохнуть. Мы можем продолжить завтра.
– Нет, сейчас. Чтобы больше к этому не возвращаться. Не хочу говорить об этом снова.
Коул приподнял бровь.
– А что заставило тебя вообще об этом заговорить? – Он не смог сдержать любопытства.
– Эрин.
Это заявление застало Коула врасплох.
– И какое Эрин имеет ко всему этому отношение?
Впервые за все время Джед повернул голову и взглянул на Коула. Коул смотрел в темные глаза отца, так похожие на его собственные, и думал, что так и не может понять, о чем тот сейчас думает. Он мысленно дал себе клятву, что не станет повторять еще одной ошибки отца: его ребенок будет знать, что отец его любит и всегда поддержит.
– Она порядочная женщина, – сказал Джед.
– Это так.
– И сумела разглядеть в тебе что-то хорошее. Если такая девушка может смотреть на тебя так, как она смотрит, и не боится задать жару мне, защищая тебя… Если все в кучу сложить: Эрин, то, что ты сказал мне после операции, то, что я оказался на больничной койке и понял, что могу умереть в любую минуту, все это заставило меня окинуть себя долгим взглядом. – Джед вздохнул. – Не только себя. Нас.
Коул не знал, что сказать, как реагировать. Он даже не понял до конца, что означала эта странная тирада. Разве только то, что Джед предпринял попытку самоанализа. Возможно, впервые в жизни.
– Я согласен пройти свою половину пути тебе навстречу. – Коул готов был сделать это не столько ради Джеда, сколько ради ребенка, что носила Эрин.
Старик как будто помягчел.
– Я слишком стар, чтобы меняться.
Коул приподнял бровь. Он ждал большего, но первый шаг, можно сказать, уже сделан.
– Но хочу попытаться, – продолжил Джед. – И хочу общаться с малышом.
Коул наклонил голову.
– Значит, так тому и быть. – Но при этом он будет рядом и проследит, чтобы ребенку не пришлось пережить того, что довелось пережить Коулу, когда он рос.
Коул встал. Если и он чувствовал себя измотанным после этого разговора, то можно лишь представить, как устал сейчас Джед.
И верно, отец уже спал. Коул вышел из палаты и сразу прислонился к стене. На осмысление разговора с Джедом уйдет немало времени. И кто его знает, сколько продлится это перемирие.
Как бы там ни было, пришла пора переключиться с Джеда на Эрин. Захочет ли она остаться с ним, когда он скажет, какую работу проделал над собой, чтобы стать достойным ее? Или обида и боль пересилят, и она не впустит его в свою жизнь, и все, что он может ей сказать, больше не имеет для нее значения?
Глава 19
В дверь позвонили, и Эрин, прежде чем открыть, заглянула в окошко над дверью. События последнего времени приучили ее к осторожности.
Эрин открыла дверь, впустив Эвана в дом.
– Привет, – сказал он и пожал ей руку. – Выглядишь прекрасно.
Эрин улыбнулась.
– Спасибо. И за то, что не поленился заехать сразу после работы. Я знаю, что день выдался трудным.
Эван ослабил галстук.
– Видеть тебя всегда радость, так что благодарить не за что.
– Тебе, наверное, хочется узнать, почему я попросила тебя приехать. – Эрин жестом пригласила его следовать за ней на кухню. Когда Эван позвонил, она пила чай.
– Да, я тоже собирался с тобой поговорить.
Эрин все еще должна была соблюдать постельный режим, но ей разрешалось ненадолго вставать с постели, и Эван не принадлежал к числу гостей, которых она могла принимать, лежа на любимом диване.
– Хочешь выпить чего-нибудь? – спросила Эрин.
– Нет, спасибо. Эрин…
– Эван…
Они оба засмеялись.
– Ты первый, – сказала она.
– Ладно. Я погорячился в тот вечер у Джо. Твоя личная жизнь меня не касается, и я… я просто тебя приревновал к нему. Мне хочется, чтобы мы об этом забыли. И ты, и я. Нам ведь не нужно, чтобы случившееся мешало нашей работе и служебным отношениям.
Эрин обхватила руками чашку с горячим чаем.
– Согласна. Как раз на эту тему я тоже хотела с тобой поговорить.
– Так я прощен? – спросил он с подкупающим мальчишеским обаянием.
Эрин рассмеялась.
– Ну конечно.
– Хорошо. – Он положил ей руки на плечи в знак благодарности, но вскоре поспешил их убрать. – Так что ты хотела обсудить?
Эрин не была готова уйти с работы, не поговорив с Нэшем. Она должна была знать точно, что именно ей предстоит делать, какие у нее будут зарплата и социальные гарантии, но ей хотелось кое-что обсудить с Эваном, и если учесть то, как они расстались в последний раз, она предпочла сделать это с глазу на глаз.
– Это по поводу Виктории Марони.
– А, понятно. – Эван кивнул. – Тут я тоже напортачил, прими мои извинения. Я не должен был оставлять тебя одну. – У Эвана был виноватый вид.
– Защищать меня – не твоя работа, так что не вини себя.
– Но я знал, что тебе грозит опасность, что у тебя есть телохранитель…
Эрин покачала головой:
– И мой брат с женой, оба офицеры полиции, были в двух шагах. Забудь об этом, ладно?
Эван сдержано кивнул:
– И еще раз спасибо.
– Ты мог бы для меня кое-что сделать.
Эван склонил голову набок.
– И что именно?
– Позаботься о том, чтобы Виктория получила помощь психиатра, ладно?
Эван смотрел на нее во все глаза.
– Она наняла киллера, сама чуть тебя не убила, изрезала твою одежду, и ты после этого хлопочешь о том, чтобы она получила помощь психиатра?
Эрин пожала плечами:
– Что я могу сказать? Ни один человек в здравом уме такого бы не сделал, и поэтому ясно как день, что ей нужна помощь. Сестра сказала, что у нее биполярное расстройство. Просто пригласи врача, чтобы он ее обследовал. Я не говорю, что она не должна ответить за содеянное, но ей требуется лечение. Ей нужны лекарства и все прочее.
Взгляд Эвана был теплым и полным восхищения, но Эрин не ощущала дискомфорта. Возможно, им все же удастся остаться добрыми друзьями.
– Он тебя не заслуживает, – сказал Эван.
Эрин отступила на шаг и прислонилась к кухонной стойке.
– Могу я попросить не обсуждать со мной Коула? – Эрин услышала, как дрогнул ее голос, когда она произнесла его имя, и ей стало стыдно за себя.
– Я сказал ему, что если он тебя обидит, ему не жить.
– Он меня не обижал. Не в том смысле, как ты думаешь. Он никогда мне не лгал, не говорил, что я могу рассчитывать на большее. Если я осталась одна, то лишь сама в этом виновата.
Эван по-дружески обнял ее за плечи.
– Пойдем сядем.
Таким Эван ей нравился.
Вместе они вошли в гостиную.
– Ну, вот сюрприз так сюрприз.
Эрин вздрогнула, услышав голос Коула, а Эван настороженно замер.
– А в дверь звонить никогда не пробовали? – спросил Эван.
– Она была приоткрыта. – Коул бросил на Эрин неодобрительный взгляд. Должна бы усвоить, что дверь следует всегда держать на запоре.
У Эрин перехватило дыхание. Ничего не изменилось. Она не могла смотреть на него равнодушно. Сердце ее при виде Коула переполнилось радостью, но Эрин вовремя напомнила себе, что жить с ней он не хочет, а одного секса ей теперь было мало.
– Что ты тут делаешь?
Коул сделал глубокий вдох и выдох, сжал и разжал кулаки. Он явно вспылил, застав ее с Эваном, и теперь прилагал немалые усилия к тому, чтобы взять эмоции под контроль. Эрин не стала облегчать ему задачу. Она молча ждала от него ответа.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он наконец.
«Неужели Келли уже успела с ним связаться?» – подумала Эрин.
Эван благоразумно отошел от Эрин на шаг.
– Мы закончили? – спросил он.
– Да, думаю, мы обо всем поговорили.
Эван кивнул:
– Ладно. Тогда я пойду, чтобы вам не мешать.
У Коула под скулами играли желваки, но он ничего не сказал.
Эрин уже подготовилась к тому, что ее начальник вступит в перепалку с Коулом, но, к ее удивлению, Эван не стал этого делать.
– Береги себя. И не выходи на работу, пока не поправишься. – Эван чмокнул ее в щеку.
Коул что-то глухо прорычал, но она не обратила на него внимания. Наивно было бы рассчитывать, что ее босс обойдется без провокаций.
– Спасибо за понимание, – сказала Эрин, провожая Эвана до двери.
Она дождалась, пока Эван уйдет, и лишь тогда обернулась к Коулу. Заведя руки за спину, она прислонилась к теперь уже закрытой входной двери.
Он смотрел на нее теплым, ласковым взглядом. Кажется, почти улыбался. Ни следа прежнего хмурого Коула, к которому и подойти боязно. Сегодня они словно поменялись местами. Сегодня она, Эрин, была неприступной. По крайней мере надеялась, что выглядит неприступной крепостью.
– Мы так и будем стоять в коридоре? – спросил Коул. – То есть я хочу сказать, что готов всю ночь на ногах простоять, но тебе врачи велели отдыхать.
Эрин нахмурилась:
– Ты откуда знаешь?
Коул выразительно приподнял бровь.
– Я разговаривал с твоим адвокатом по дороге сюда. – На этот раз ни намека на улыбку не осталось.
– Вот как. – Эрин судорожно сглотнула. – Тогда, наверное, стоит присесть.
– Нервничаешь? – спросил Коул, следуя за ней в гостиную.
Эрин села на диван – на свое привычное место. Коул не стал садиться в кресло, в которое обычно садились все, кто к ней приходил, а уселся на диван рядом с ней. Так близко, что его бедро касалось ее бедра. Эрин зажмурилась и с шумом втянула носом воздух. И это было большой ошибкой, потому что ноздри тут же наполнил его терпкий мужественный запах и ей сразу захотелось прижаться к нему и спрятать лицо у него на груди.