ВОЙНА ПРОТИВ СУВЕРЕННОГО ГОСУДАРСТВА
Я не считаю, что Америка и американцы являются причиной всех несчастий и несправедливостей мира. Я утверждаю, что они более всех на них наживаются.
Крах понятия суверенитет
Иракская война — это неспровоцированная война против государства, «которое не представляло собой непосредственную угрозы Америке. Не следовало идти на применение военной силы. В мире это называют милитаризмом». Усама бен Ладен назвал вторжение в Ирак «возвращением прямого колониального правления»[218]. США невольно стали наиболее ценным союзником бен Ладена, радикализируя исламский мир. Сказались наивная уверенность во всемирной приложимости западных ценностей и вера в способность военными методами решить цивилизационные проблемы. Следует ли игнорировать слова Аймана аль-Завахири, сказанные в конце 2003 г.: «Американцы в Афганистане и Ираке попали в деликатную ситуацию. Если они уйдут, то потеряют все, а если они останутся, то истекут кровью до смерти». Данные из захваченных компьютеров «Аль-Каиды» говорят о ее желании опереться на иракских курдов, которые накануне американского вторжения получили от бен Ладена 350 тыс. долларов, оружие и джипы. И завод по производству химического оружия. И готовую философию: «История пишется только кровью. Славу можно обрести только на основании из черепов»[219]. В результате, пока американцы наносили удары по исламскому терроризму в коридоре Исламабад — Амман, «Аль-Каида» сместилась в Северный Ирак и в Ливан, где «Хезбалла» остается мощной исламской организацией.
После вхождения американских войск «Аль-Каида» занялась привычной работой — приемом, размещением и обучением добровольцев со всего исламского мира, пожелавших сразиться с западной цивилизацией в долине Тигра и Евфрата. Новое: исключительное внимание к Интернету. Боевые мусульманские организации используют электронные средства связи (компактные компьютеры, сотовые телефоны и пр. для пропаганды, обучения и объединения). Ислам нащел свою информационную территорию, о чем убедительно говорит число откликающихся на сайты «АльКаиды». Резко увеличилось военное обучение по Интернету. Так называемая «Энциклопедия джихада» дает «братьям по интернету» всю необходимую информацию для создания ударных вооруженных групп. Основная информация излагается на арабском и английском языках. Теперь террористам не нужны специальные лагеря — они могут завершать подготовку и дома, черпая всю необходимую информацию из всемирной сети. Особенно активна в этом отношении суннитская секта Салафи. Типичный пример перехвата: «Сообщите нам сведения относительно важных экономических и военных целей американских крестоносцев»[220]. Речь в Интернете идет о нефтепроводах, расположении оккупационных офисов, воздушных коридорах. Задаются вопросы об именах старших офицеров американской армии и т. п.
Повсеместны ли шансы демократии?
Окунувшись в средства массовой информации Запада, нетрудно прийти к выводу, что победоносный Запад идет от триумфа к триумфу. «Победа в Афганистане. Бен Ладен и аль-Завахири прячутся в афганских пещерах. Остатки «Аль-Каиды» скоро капитулируют. Прозападный демократический режим правит в Кабуле. Энтузиазм в отношении ислама и джихада спадает, превращаясь, если пользоваться словами директора ЦРУ, в «лунатический бред». Израильский премьер-министр Шарон стал «человеком мира». Война против «Аль-Каиды» — это не война против ислама. Антитеррористическое наступление якобы не имеет с этой религией ничего общего. Бен Ладен ненавидит Соединенные Штаты за их свободу, а не за их политику. Пакистан и Саудовская Аравия поддерживают борьбу Америки с «аль-Каидой». Запад перекрывает субсидии бен Ладену. Израилю — «дорожная карта», Палестина уже жизнедействует. В Ираке полная победа, исламисты не готовы к борьбе. Ирак нуждается с собственном правительстве, в демократии, в суверенитете». В реальности картина несколько сложнее.
Даже западные исследователи ныне делятся на тех, кто верит в возможность вытянуть сельский мусульманский мир из двенадцатого века в двадцать первый, и на тех, кого практика убедила, что это абсолютно невозможно. Первые — это столь влиятельные при Дж. Буше-мл. «неоконсерваторы». Их политические противники не разделяют их веры во всемирную приложимость правления демоса, скептически относится к безудержным оптимистам типа министра обороны США Рамсфелда, которые считают любую проблему сводимой к простому набору действий. Они отказываются считать, что все решают «большие батальоны» и время. Более того, они предсказывает впереди даже не пат, а поражение Америки, неспособной пока понять стратегию и тактику своего противника. Противники неоконсерватизма дают убедительные исследования битвы самой могучей державы современности с самой отсталой мировой сельскохозяйственной провинцией, на стороне которой лишь убедительно требующая жертвенности религия и волны обиженного историей населения.
На основе серьезного анализа, критики курса Буша выступили с тревожным предупреждением. Они не видят впереди «свет в конце туннеля», они не обещают быстрой победы и настроены достаточно пессимистично. Опыт Афганистана и Ирака говорит о том, что вооруженные силы США «не коснулись сердцевины мощи противника… Мы все еще смотрим на войну глазами генерала Маклелланда (сторонника стратегии решающей битвы в гражданской войне 1861–1865 гг. — А.У.), а не Линкольна (сторонника более осторожной и основательной стратегии), мы не признаем ни размеров, ни природы угрозы, представляемой бен Ладеном, ни того что мы еще даже не приступили к ведению того типа войны, который необходим для разгрома наших врагов… «Аль-Каида» не побеждена… Постоянный рост антиамериканского влияния Усамы бен Ладена в широком суннитском экстремистском движении, и широкое распространение деструктивных навыков «Аль-Каиды» свидетельствует о серьезной угрозе для нас в обозримом будущем»[221]. Поддержка Америкой Израиля, России, Китая, Индии, Алжира, Узбекистана и других стран, воюющих с радикальным исламизмом, поддержка Америкой тираний в мусульманских странах, попытки контролировать арабскую нефть, боевые действия в Афганистане, Ираке, на Аравийском полуострове способны создать стратегическую уязвимость Запада.
Сотрудник ЦРУ «Аноним» полагает, что «способ, каким мы видим и интерпретируем людей и события за пределами Северной Америки, густо окрашен нашим высокомерием и самососредоточенностью, доходящими до некоего имперского наваждения». Если Запад не будет учитывать различие в цивилизационном восприятии, противостояние мусульманского и западного миров может длиться неограниченное время. «Аноним» предлагает «признать факт, что нас ненавидят, никаких иллюзий на этот счет»[222]. Америка находится в состоянии войны с исламом — и это серьезная война, а не результат невротики нескольких фанатиков. И теперь, когда американцы противостоят воинствующему исламу, «они должны понять, что решение этого противоречия не может быть безболезненным; и не следует ожидать быстрой трансформации мусульманского мира в демократическую систему западного типа».
Как выстоять?
Казавшийся анемичным ближневосточный мир в начале XXI в. начал жесткое сопротивление главенствующей цивилизации. Только более софистичное понимание агонизирующего огромного мира ислама, раскинувшегося от Атлантического океана до Тихого, дает надежду межцивилизационному сближению, подлинную альтернативу террору с обеих сторон.
Реальной альтернативой является только полный выход американцев из Ирака. Вьетнамский вариант. Нет сомнения, что он болезненный и встретит тысячу «но». Однако все остальные сценарии так или иначе сводятся к усилению на берегах Персидского залива шиитов, к росту воинственности мусульманского мира, к сближению между собой нефтедобывающих стран. К потере союзнической дружественности важных партнеров. К сплочению обиженных развивающихся стран. К союзу России с Китаем и Индией.
Президент Линдон Джонсон вначале тоже и думать не смел об альтернативе американского триумфа, но к февралю 1968 года убедился в порочности всех насильственных вариантов. Президент Буш тоже начинает испытывать отвращение к бесконечным похоронам.
А союзники? Кроме верных бриттов, стоических японцев и угождающих поляков здесь уже нет союзнического половодья. А внутри страны? 11 сентября не имело продолжения, почему же Соединенные Штаты должны развернуться по всем азимутам? Почему они должны смотреть на карты Ирана, Сирии, Саудовской Аравии? Особенно важна своей нефтью последняя, но именно она более неспособна исполнять роль непотопляемого авианосца Америки на Ближнем Востоке. Напуганный Усамой бен Ладеном и общим антиамериканизмом, Эр-Рияд перестает оказывать Америке безоговорочную помощь. Сначала саудовский королевский дом отдалился от Афганистана, а затем — от Ирака. «Давайте продолжать изображать превосходные отношения с Саудовской Аравией, а под прикрытием этого искать нового главного фаворита» — пишет Гендерсон[223]. Все консервативные арабские режимы пока «складывают все яйца» в американскую корзину. Но они боятся, что речи о демократизации американцы вдруг начнут воспринимать серьезно. Никто не согласен своей рукой совершить самоубийство.
Большинство арабских правительств словесно — за победу американцев в Ираке. Но в глубине души они ждут американского поражения здесь. Да и сами американцы дрогнули. Чего стоят лишь тайные визиты в Ирак американского президента. А возможный претендент в президенты от демократической партии — генерал Уэсли Кларк: «Мы создаем больше врагов, чем союзников»[224]. Ирак в конечном счете желает мира и самостоятельности.
Неустойчивость однополярности
Огромный мир, так или иначе, обязан обсуждать, что означает для него феноменальная американская мощь в XXI веке. Но эта мощь — не константа. В самих Соединенных Штатах не прекращается весьма ожесточенная полемика по поводу определения оптимальной линии поведения в мире — максимального могущества и минимального напряжения на внутренние экономические и силовые основы страны.
Америка после войны в Ираке стала «сверхдержавой минус». Глобальная симпатия уступила после войны в Ираке место широко распространенному подозрению в отношении подлинных мотивов реализации американской мощи… Максимы типа «кто не с нами, тот против нас» могут породить лишь смятение в среде друзей и ненависть в стане потенциальных противников. «Возникает риск того, что за границей Америку будут воспринимать как поглощенную в свои проблемы; антиамериканская идеология будет набирать международный престиж по мере того как США будут вести себя как самоназначенный шериф»[225].
Тактику президента Буша-младшего Збигнев Бжезинский называет «теологическим подходом». Его проблема в том, что практически никто в мире не разделяет его одностороннего подхода. «Определение терроризма как врага ведет к игнорированию того факта, что терроризм является летальной техникой устрашения, используемой отдельными индивидуумами, группами, государствами. Но невозможно вести войну против техники или тактики. Скажем, во Второй мировой войне никто не воевал с блицкригом»[226]. Никто не может игнорировать ту историческую реальность, что главной причиной направленного против США терроризма является американская вовлеченность в ближневосточную ситуацию. И терроризм, и распространение средств массового поражения «являются симптомами болезненного состояния мировых проблем. Излечение требует последовательной стратегии, которой пока нет». Мир как бы осознал несправедливость условий человеческого существования в различных районах Земли.
Беспрецедентный рост политического сознания «среди масс, сделал эти массы крайне восприимчивыми в отношении эмоциональной привлекательности национализма, социального радикализма и религиозного фундаментализма. Этим порывам способствуют осознание неравенства, понятное чувство зависти, раздражения, враждебности, интенсифицированным самовозвышающим культурным и религиозным презрением в отношении гедонизма привилегированных». В этой ситуации мобилизация масс не потребует особых усилий. Как признает Бжезинский, «в отличие от слабых, сильные не могут позволить себе роскошь сверхупрощения». Первые, часто находя несовместимость ислама и других религий с модернизацией, бьются с «великим Сатаной», вторые обязаны проанализировать ситуацию. Но и первые имеют шанс. «Ислам теологически не более враждебен демократии, чем христианство, иудаизм или буддизм»[227].
И все же, как полагает Бжезинский, на протяжении нескольких грядущих десятилетий самым опасным регионом Земли, «мировыми Балканами», источником потрясений будут страны ислама. Основные битвы Америки произойдут именно здесь. Задачей целого поколения американцев будет умиротворение этого региона, где сконцентрирован наибольший объем политической несправедливости, социального бедствия, демографического роста, высокоинтенсивного насилия. Именно здесь сосредоточены 68 процентов мировых запасов нефти, 41 процент газа. Запад будет потреблять 60 процентов этих энергетических богатств (16 процентов — Западная Европа, 25 процентов — США, 19 процентов — Дальний Восток). Взрывным элементом региона является разделенный Курдистан и обиженная Палестина.
Бжезинский не верит в прочные американо-индийские узы — во-первых, причиной тому этническая и религиозная мозаика, угрожающие единству индийского государства; во-вторых, враждебность Пакистана и Китая. Что касается России, то Бжезинский ставит под вопрос возможность ее превращения в главного стратегического партнера Америки. Он предполагает, что занятость Америки в Ираке подвигнет Москву на новое давление в отношении Азербайджана и Грузии. Он явно занижает значимость России как «нелюбимой» прежними зависимыми территориями. «Нынешняя российская неспособность служить социальным примером ослабляет ее значимость для США как международного партнера… В конечном счете Америка имеет лишь одного настоящего партнера в решении проблемы «глобальных Балкан», и этот партнер — Европа, организованная в Европейский союз и интегрированная в военном отношении с Соединенными Штатами».
Ключевой вопрос будущего, согласно Бжезинскому, это «проснутся ли Соединенные Штаты окруженными ненавидящими их антиамериканскими демагогами, или Америка построит привлекательное мировое сообщество, имеющее общие интересы»[228]. Последнее не предполагает мировое правительство, которое Бжезинский называет непрактичной идеей — единственным мировым правительством может быть лишь американская глобальная диктатура (нестабильное, саморазрушающее предприятие).
Это осевая идея. Только союз с Европой кажется Бжезинскому залогом долгого американского глобального доминирования. «Будучи вместе, Соединенные Штаты и Европейский союз являют собой основу глобальной политической стабильности и экономического богатства». (Желательной была бы и поддержка этого союза Японией). На основе союза США и ЕС можно создать мощное международное сообщество, привлекательное для многих. Итак, лидерство, а не доминирование; привлечение европейских союзников, а не их высокомерное игнорирование, «интеллектуально ответственные усилия того, кого американский народ избрал своим президентом и который обязан приложить силы для просвещения собственного народа… И лишь два берега Атлантики, работая вместе, могут проложить подлинно глобальный курс, который улучшит состояние международных отношений». Трансатлантический альянс США-ЕС, вот на чем следует строить Соединенным Штатам мировую политику. Так советует традиционный «атлантический» истеблишмент нуворишам и новичкам неоконсервативной волны.
Исходя из этого базового элемента, Вашингтон должен формализовать систему отношений в треугольнике Америка — Япония — Китай. В противном случае Азия второго десятилетия XXI века будет напоминать Европу второго десятилетия XX века. Если же Япония и Китай сомкнут руки на основе односторонней ремилитаризации Японии (способной быстро стать ядерной державой), то в американском мире произойдет нечто сродни военно-политическому цунами. Тогда Америке придется быть «одинокой крепостью на холме, отбрасывающей угрожающую тень на все низлежащее. Тогда на Америку будет сфокусирована ненависть всего мира»[229].
США должны достичь максимально возможной в условиях технологической революции безопасности — но не за счет собственного ухода в свою североамериканскую скорлупу, ибо тогда «мир немедленно погрузится в политически хаотический кризис. Европа, будучи в состоянии брожения, устремится к особому соглашению с Россией. На Дальнем Востоке, на Корейском полуострове разразится война, которая ускорит ядерное вооружение Японии. В Персидском заливе Иран станет доминирующей державой, угрожая соседям-арабам». Американцам придется немедленно вступить в локальные войны, чтобы сократить их масштабы.
«Политически мощная Европа, способная конкурировать экономически и не зависящая более от Соединенных Штатов, практически неизбежно будет противостоять Америке в двух регионах, стратегически важных для Америки: на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Соперничество будет особенно ощутимо на Ближнем Востоке, находящемся рядом с Европой и откуда Европа получает столь необходимую ей нефть»[230]. И все же именно здесь, по мнению Бжезинского, пролегает главная линия, способная помочь доминированию Америки в мире на несколько ближайших десятилетий.
Так проатлантический истеблишмент, господствовавший в США пятьдесят лет, между 1941–2001 годами, старается противостоять неоконсервативной Америке, пришедшей к власти с президентом Бушем-младшим.