– О чем вы говорите, старший инспектор?
– Вы понимаете, Манн, что можете лишиться лицензии? Давление на свидетеля с целью получения нужных вам показаний…
– Какое давление, старший инспектор! – вскричал Манн. – Она совершенно добровольно…
– Послушайте, Манн, – сказал Мейден, – честное слово, я всегда относился к вам с симпатией, поступать, как поступили вы, непрофессионально и безответственно!
Мейден бушевал. Каждое следующее слово звучало громче предыдущего, похоже, что старший инспектор накачивал сам себя, как накачивают воздушный шар, который вот-вот лопнет с оглушительным треском.
Манн отодвинул трубку от уха, крики Мейдена были теперь слышны и Кристине, она смотрела на детектива не столько испуганно, сколько изумленно, и старалась по обрывкам услышанных слов понять смысл выволочки.
– Пожалуйста, Манн, – неожиданно сбавил тон старший инспектор. – Из уважения к вам… Я порву этот так называемый документ. При одном условии. Вы больше этим делом не занимаетесь, понятно? В квартире госпожи Ван дер Мей вы находитесь как частное лицо. Я внятно объясняю?
– Старший инспектор, – твердо сказал Манн, – если вы уничтожите листок из моего блокнота, это будет дважды непрофессионально. Во-первых, вы сами меня направили к госпоже Верден. Во-вторых, она подписала показание совершенно добровольно…
– Оно написано вашим почерком!
«Да, это я прокололся, – подумал Манн, – нужно было попросить ее написать собственноручно. Вопрос: стала бы она это делать?»
– Подпись госпожи Верден засвидетельствует любой графолог, да и она сама…
– Я сказал: больше не вмешивайтесь. Точка.
Короткие гудки.
– Что-то случилось, Тиль? На вас лица нет, – проговорила Кристина. – Это Мейден, да? Он не хочет, чтобы вы меня защищали?
– Неважно, чего он хочет, – Манн спрятал телефон в карман. – Надеюсь, что он не сделает такой глупости…
– Какой?
Манн молчал, раздумывая. Панфилло видел, что Кристина ушла от Веерке в четверть одиннадцатого. Ближе к одиннадцати – после ухода Кристины! – госпожа Верден видела Веерке в окне, причем окно было закрыто. Примерно в то же время спускался на третий этаж Панфилло и видел под закрытым окном лежавшего без сознания писателя. Госпожа Верден прежде показывала, что видела Кристину в окне в начале третьего ночи, чего быть не могло, потому что в это время Кристина спала в своей постели.
Если Мейден действительно уничтожит листок с показаниями госпожи Верден, то копия, хранящаяся в сейфе Манна, не будет принята судом, как доказательство. Но если Мейден так сделает, он уничтожит улику, на это старший инспектор не пойдет, он профессионал, как и Манн, и все его пустые угрозы…
– Тиль? – сказала Кристина. – О чем вы думаете, Тиль?
Она пересела на диван, сидела рядом, совсем близко, смотрела Манну в глаза, протянула руку и коснулась его волос, легко, будто ветер из окна, она не хотела, чтобы он уходил, потому что боялась – не Мейдена, не полиции, Кристина боялась совершенно другого, и это было написано на ее лице, себя она боялась на самом деле, собственных фантазий – если это были фантазии, – мышей, появлявшихся неизвестно откуда, воды, лившейся с сухого потолка, очков, исчезнувших, будто их никогда не было… Конечно, фантазии, это очевидно, причуды расстроенной психики, но тогда и ночь, проведенная дома, могла Кристине почудиться, тогда и госпожа Верден могла видеть Кристину в окне в третьем часу ночи, а потом… Что?
Что происходило на самом деле?
– О чем вы думаете, Тиль?
– Мне нужно идти, Кристина, – сказал Манн, чувствуя, что больше всего на свете ему хочется остаться. – Мейден запретил мне заниматься этим делом, и потому…
– Как он может вам запретить?
– Может сделать так, что меня лишат лицензии.
– Значит, вы больше не станете мне помогать?..
– Вот поэтому мне нужно идти. Я должен найти того, кто сделал это с Веерке, пока Мейден не сделал чего-нибудь со мной.
– Вы не найдете, – с горечью сказала Кристина. – Такое у меня счастье…
Манн поднялся, и Кристина поднялась следом. Они стояли очень близко друг к другу, и закон всемирного тяготения не мог не проявиться в полную силу. Теперь он точно никогда не уйдет, потому что силы притяжения не позволят ему этого.
В кармане завибрировал мобильник.
– Черт, – пробормотал Манн, возвращаясь в мир, где силы гравитации управляли движением планет и звезд, не влияя на судьбы людей.
– Шеф? – сказала Эльза. – Вы можете говорить?
– Конечно, – ответил Манн, придавая голосу признаки твердости.
– Вам пришел факс, и я решила, что это достаточно важно.
– Прочитай, – Манн говорил коротко, он еще не вернулся – во всяком случае, не настолько, чтобы думать только о работе.
– «Уважаемый господин Манн, запятая, с новой строчки, на ваш вопрос о Квиттере отвечаю, двоеточие, Магда Дектер поступила к нему в горничные 28 июля 1999 года, запятая, нареканий не имеет, запятая, рекомендации с прежних мест работы положительные, запятая, ранее работала в Доме престарелых «Роза», запятая, Плесманлаан, запятая, двенадцать, запятая, с июня одна тысяча девятьсот девяносто седьмого по февраль одна тысяча девятьсот девяносто девятого, запятая, в компании, кавычки, Веерке, запятая, Веерке, запятая, Лимитед, кавычки, с апреля одна тысяча девятьсот девяносто пятого до мая одна тысяча девятьсот девяносто седьмого, точка. С уважением, запятая, Франц Криптон, точка». Это все, шеф.
– Криптон, – с недоумением повторил Манн. – Кто такой Криптон?
– Не знаю, шеф, – сказала Эльза. – Письмо не на официальном бланке, напечатано на компьютере, все, кроме подписи, подпись от руки – имя и фамилия полностью.
– Я не задавал никаких вопросов какому-то Криптону. Откуда послан факс, Эльза?
– Здесь нет номера, шеф. Точнее, написано «out of area». Возможно, из-за границы?
– Странно, – сказал Манн. Это было более чем странно. Это было необъяснимо. Но кое-что, возможно, объясняло. – Ты сказала, что Магда Дектер работала у Веерке в девяносто пятом…
– У двух Веерке. С девяносто пятого по девяносто седьмой.
– Кто бы ни был этот Криптон… – медленно сказал Манн.
– Вы хотите, чтобы я узнала? – немедленно поинтересовалась Эльза.
– Как? – воскликнул Манн. – Номер, с которого послан факс…
– Вряд ли из-за границы, – возбужденно сказала Эльза. – Видимо, Криптон – хозяин частного бюро по трудоустройству, судя по тексту. Номер блокирован, это часто делают, автоматика не всегда разбирает, иногда пишет «private number», а иногда «out of area», можете мне поверить, в факсах и номерах я разбираюсь.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Манн. – Ты полагаешь…
– Думаю, это где-то в Амстердаме. Посмотрю в интернете, там должны быть списки бюро по трудоустройству. Если нет у нас, поищу в других городах. Если вам, конечно, нужно, шеф…
– Да. Нужно. Обязательно. Поищи, я скоро буду.
– Сейчас вы…
– Буду через четверть часа, – сказал Манн и отключил связь. Конечно, Эльзе любопытно, где он сейчас находится. Более того, судя по голосу, она даже догадывается – где именно. А он-то сам, отчего бы ему не сказать собственной секретарше, что находится он у клиентки, обсуждает детали, задает вопросы по делу…
– Странно, – сказал Манн.
– Что-то случилось? – с тревогой спросила Кристина. Она все еще стояла близко, почти касаясь Манна грудью, ладони ее лежали у него на плечах, Эльза говорила громко, Кристина вполне могла слышать – если не каждое слово, то нетрудно было догадаться по смыслу…
– Это Эльза, – сообщил Манн.
– Да, я поняла, – сказала Кристина с какой-то неуловимой интонацией – то ли иронии, то ли сарказма.
– Некто отвечает мне на вопрос, которого я не задавал, – задумчиво сказал Манн. – Похоже, в деле появляется еще один подозреваемый.
– Да?
– Извини, – сказал Манн, незаметно для себя перейдя на «ты», – мне действительно надо идти.
– Ты надолго? – с тревогой спросила Кристина. – Ты вернешься?
– Ненадолго, – твердо сказал Манн. Конечно, ненадолго. Долго заниматься этим делом ему не позволит Мейден, который теперь, понятно, следит за каждым его действием и только и ждет, чтобы…
Секунду Манн колебался, потом поцеловал Кристину в губы и пошел из комнаты, подобрав упавшую на пол с журнального столика сумку.
То, что он услышал, закрывая за собой дверь, могло быть вздохом, могло быть всхлипом, а могло и не быть ничем – просто дуновением воздуха.
– Я успела посмотреть Амстердам и Гаагу, – сообщила Эльза, когда Манн появился на пороге. Она бросила на шефа внимательный взгляд и больше в его сторону не смотрела, старательно отводила глаза, и Манн подумал, что на его щеке могли остаться следы помады, ему в голову не пришло посмотреть на себя в зеркало, а губы у Кристины были накрашены, он вспомнил слабый вкус, сладковатый и немного терпкий, надо бы стереть, но если он сейчас достанет носовой платок и на глазах Эльзы начнет вытирать губы… Можно, конечно, выйти в туалет… «Да ну, – подумал Манн, – все равно Эльза уже видела и сделала свои выводы, разве она не работает в детективном агентстве, с логикой у нее все в порядке, а тут еще и женская интуиция»…
– В столице и здесь, – продолжала Эльза, – нет агентств по трудоустройству, где начальником был бы Криптон.
– Может, он не начальник, а заместитель или просто служащий, которому поручили… – предположил Манн.
– Вряд ли, – покачала головой Эльза. – Понятно, что бумагу составлял не сам шеф, но подписывают такие письма обычно начальники лично, можете мне поверить, в официальных бумагах я разбираюсь…
– Это мне хорошо известно, – пробормотал Манн, – но тут случай исключительный. Начать с того, что я не посылал никуда никаких запросов по поводу Магды Дектер.
– Кто это, кстати? – небрежным тоном поинтересовалась Эльза.
– Я тебе не говорил? Это то ли домоправительница, то ли горничная у Адольфа Квиттера, хозяина дома, в котором живет Веерке. У Квиттера квартира на первом этаже, он живет там один… точнее, с Магдой, вот уж не знаю, есть между ними какие-то иные отношения, кроме отношений работодателя и…