еком. Мама вообще мало что делала; я не особо её любил. Я был единственным ребёнком и, конечно же, до крайности избалован. Иногда мне кажется, что уже в восемь лет я был богаче, чем большинство людей даже в мечтах!
– Нам обязательно это слушать? – спросил Алекс.
– Если ты ещё раз меня перебьёшь, я попрошу Григория принести секатор, – ответил Крэй, затем продолжил: – Впервые я всерьёз поругался с родителями, когда мне было тринадцать. Видишь ли, они отправили меня учиться в Королевскую академию музыки в Лондоне. Я был невероятно талантливым певцом. Но была лишь одна проблема: я ненавидел учёбу. Баха, Бетховена, Моцарта, Верди. Боже мой, я ведь был мальчишкой-подростком! Я хотел быть Элвисом Пресли, я хотел играть в поп-группе, я хотел стать знаменитым!
Отец очень расстроился, когда я ему об этом сказал. Он воротил нос от всего популярного. Он в самом деле решил, что я подвёл его, и, к сожалению, мама с ним тоже согласилась. Они оба искренне считали, что однажды я буду петь оперу в Ковент-Гардене или ещё каком-нибудь подобном отвратительном заведении. Они не хотели, чтобы я бросал учёбу. Собственно, они просто не разрешили мне забрать документы – и я не знаю, что бы случилось, если бы не произошёл тот безумный несчастный случай с машиной. Она упала на них, понимаешь? Не могу сказать, что я был ужасно расстроен, хотя, конечно, пришлось притворяться, что всё иначе. Но знаешь, что я подумал? Я подумал, что Бог, должно быть, на моей стороне. Он хотел, чтобы я добился успеха, и Он решил вот таким способом мне помочь.
Алекс посмотрел на Сабину – как она-то относится ко всему этому? Она неподвижно сидела в кресле, даже не притронувшись к чаю. В лице не было ни кровинки. Но она по-прежнему себя контролировала. Не выдавала никаких чувств.
– В общем, – продолжил Крэй, – родители мне больше не мешали, и, что ещё лучше, я унаследовал всё их состояние. Когда мне исполнился двадцать один год, я купил себе квартиру в Лондоне – точнее, целый пентхаус – и собрал собственную группу. Мы назвались «Slam!». Ну а остальное, как ты наверняка знаешь, – уже история. Через пять лет я начал сольную карьеру и вскоре превратился в величайшего певца в мире. И вот тогда я задумался о том, что же это за мир такой вокруг.
Я хотел помогать людям. Всю жизнь хотел помогать. Ты так на меня смотришь, Алекс, словно я монстр какой-то. Но нет. Я отдал миллионы фунтов на благотворительность. Миллионы и миллионы. И хочу тебе напомнить, на случай, если ты забыл: королева посвятила меня в рыцари. Я на самом деле сэр Дамьен Крэй, но я не свечу этим титулом при первой возможности, потому что не сноб. Кстати, королева – просто замечательная женщина. Ты знаешь, сколько денег я заработал на одном только рождественском сингле «Что-нибудь ради детей»? Достаточно, чтобы прокормить целую страну!
Но оставалась одна проблема. Иногда даже быть богатым и знаменитым всё равно недостаточно. Я так хотел изменить мир к лучшему – но что делать, если меня не желают слушать? Вот, например, случай с Институтом Милберна в Бристоле. Эта лаборатория работала на многие косметические компании, и я обнаружил, что они тестируют большинство своих продуктов на животных. Уверен, здесь ты будешь на моей стороне, Алекс. Я попытался их остановить. Целый год вёл кампанию. Собрал двадцать тысяч подписей для петиции – и всё равно никто не послушал. И в конце концов – у меня есть самые разные связи, а ещё очень много денег, – я вдруг понял, что самым простым решением будет просто устроить убийство профессора Милберна. Так я и поступил. Через полгода институт закрылся навсегда – вот и всё, животные больше не страдали.
Крэй занёс руку над тарелкой с печеньем, выбирая, и в конце концов взял одно из них. Он был явно доволен собой.
– В следующие годы я заказал ещё немало убийств, – продолжил он. – Например, были такие очень неприятные люди, которые вырубали тропический лес в Бразилии. В лесу они и остались… в шести футах под землёй. Потом был целый экипаж японских рыбаков, которые отказались ко мне прислушаться. По моей просьбе их заморозили в их же собственном холодильнике. А не надо было охотиться на редких китов! И ещё одна компания из Йоркшира, которая торговала противопехотными минами. Она мне совсем не понравилась. Так что весь её совет директоров – конечно же, не без моей помощи – пропал во время корпоративного похода в Озёрном краю, и с компанией было покончено! За свою жизнь я совершил много ужасных поступков. Да, в самом деле. – Он повернулся к Сабине: – Мне искренне жаль, что пришлось взорвать дом твоего отца. Если бы он не шпионил за мной, этого бы не понадобилось. Но я не мог позволить ему раскрыть мои планы.
Казалось, каждая клеточка тела Сабины окаменела. Алекс знал, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не накинуться на Крэя. Но Ясен сидел прямо рядом с ней, и он остановил бы её раньше, чем она встала с кресла.
Крэй продолжил:
– Мы живём в ужасном мире, и если ты хочешь что-то в нём изменить, иногда приходится идти на крайние меры. Но в этом-то и смысл. Я невероятно горжусь тем, что мне удалось помочь стольким людям и внести свою лепту в столько достойных дел. Потому что помощь людям – благотворительность – это дело всей моей жизни.
Он не спеша доедал печенье.
Алекс заставил себя сделать глоток ароматизированного чая. Вкус ему очень не нравился, но у него слишком пересохло во рту.
– У меня есть пара вопросов, – сказал он.
– Пожалуйста, задавай.
– Первый – Ясену Григоровичу. – Он повернулся к русскому: – Зачем ты работаешь на этого психа?
Алекс ожидал, что Крэй сейчас его ударит. Так или иначе, оно того стоило. Судя по всему, Ясену претили взгляды Крэя. Ему было некомфортно, словно он здесь лишний. Стоит попробовать заронить между ними семена раздора.
Крэй нахмурился, но остался сидеть – лишь знаком показал Ясену, чтобы тот ответил.
– Он мне платит, – просто ответил Ясен.
– Надеюсь, твой второй вопрос будет интереснее, – прорычал Крэй.
– Да. Вы пытаетесь меня убедить, что творите это всё ради благих целей. Вы считаете, что все эти убийства были необходимы, потому что принесли нужный результат. Я не могу с этим согласиться. Многие люди занимаются благотворительностью и хотят изменить мир. Но они не ведут себя так, как вы.
– Я жду! – рявкнул Крэй.
– Так, хорошо. Вот мой вопрос. Что такое «Удар Орла»? Это тоже какой-то план, который сделает мир лучше?
Крэй тихо усмехнулся. На мгновение он стал похож на того дьявольского подростка, который радовался смерти родителей.
– Да, – ответил он. – Именно так. Иногда великих людей неверно понимают. Ты меня не понимаешь, твоя подружка – тоже. Но я действительно хочу изменить мир. Я никогда не хотел ничего другого. И мне очень повезло: с этим мне помогла музыка. В двадцать первом веке артисты намного влиятельнее, чем политики или государственные деятели. Я – единственный, кто на самом деле это заметил.
Крэй взял второе печенье – с заварным кремом.
– Позволь теперь мне задать вопрос, Алекс. Как ты думаешь, что сейчас можно назвать величайшим злом на планете?
– Включая вас или не включая? – спросил Алекс.
Крэй нахмурился.
– Пожалуйста, не зли меня, – предупредил он.
– Не знаю, – сказал Алекс. – А вы как думаете?
– Наркотики! – Крэй выплюнул это слово с таким видом, словно ответ был само собой разумеющимся. – Наркотики вызывают больше несчастий и разрушения, чем что-либо ещё во всём мире. Наркотики убивают больше людей, чем войны и терроризм. Ты знал, что наркотики – это главная причина преступлений во всём западном обществе? Во всём виноваты наркотики.
– Нам рассказывали об этом в школе, – сказал Алекс. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать лекцию.
– Я посвятил борьбе с наркотиками всю жизнь, – продолжил Крэй. – Я записывал социальную рекламу для государства. Я потратил миллионы на строительство реабилитационных центров. А ещё я писал песни. Ты наверняка слышал «Смертельную игру»…
Он прикрыл глаза, что-то тихо промычал, затем запел:
Яд рядом с нами, яд уже течёт
Повсюду – кто же сможет объяснить,
О, почему же до сих пор никто не смог
Смертельную игру остановить?
На этом он прервался.
– А вот я смогу её остановить, – просто сказал он. – Я всё продумал. Вот для чего нужен «Удар Орла»: чтобы создать мир без наркотиков. Разве об этом не стоит мечтать, Алекс? Разве это не стоит небольших жертв? Подумай! Окончательное решение вопроса. И его предложу я.
– Как?
Алекс почти боялся услышать ответ.
– Всё очень просто. Государства ничего не делают. Полиция ничего не сделает. Никто не может остановить торговцев. Так что нужно лишить их товара. Подумай, откуда берутся наркотики. Ты не знаешь? Я расскажу…
Каждый год из Афганистана вывозят сотни тонн отравы – в частности, из провинций Нангархар и Гильменд. Ты знал, что производство увеличилось на тысячу четыреста процентов после того, как одна небезызвестная преступная организация была разгромлена? Да, вот такая вот замечательная война! А кроме Афганистана, есть ещё Мьянма и её золотой треугольник: почти сто тысяч гектаров земли используется исключительно для производства наркотиков. А правительству Мьянмы на это наплевать. Не забывай и о Пакистане – там производят сто пятьдесят пять тонн этого яда в год. По всему региону Хайбер и вдоль границы стоят фабрики по переработке.
На другой стороне земного шара – Колумбия. Они получают с наркотиков три миллиарда долларов в год, Алекс. Немалая часть этого «товара» попадает на улицы американских городов. В школы. Волна страданий и преступлений лишь растёт.
Но даже это – лишь малая часть всей картины. – Крэй поднял руку и начал загибать пальцы. – Фабрики по переработке в Албании. Караваны с мулами в Таиланде. Плантации в Перу. Плантации в Египте, в Китае. Один из крупнейших в мире рынков, где торгуют наркотиками, находится в Узбекистане – в Ташкенте. Вот главные причины бед в мире. Вот с чего всё начинается. Вот мои цели.