Сегодня вечером у нас в гостях Лула и ее отец.
— Привет, Пьеро-луна!
— Привет, волк!
Наши папы при девочке забивают косячок и дуют вино, и я, злобно на них глянув, увожу ее во двор.
Она начинает лепить снеговика, небо над ней кроваво-красное. Я сижу на ограде и смотрю вдаль, из нашего сада очень далеко видно. Стараюсь представить себе, как выглядит пейзаж за горами. Солнце в очередной раз уходит, и я спрашиваю себя: что мне мешает последовать за ним? что меня здесь держит? И понимаю, что меня держит страх. Я боюсь, что папа загнется от безнадежности, если я его брошу, боюсь расстаться с мамой и сестрами, боюсь умереть с голоду, боюсь одиночества.
— Пьеро-луна! Посмотри на моего снеговика — это ты!
— Да ну?
— Он весь белый, как ты!
Лула садится рядом и пристально смотрит на меня.
— Что ты на меня так смотришь? — спрашиваю я.
— Ты какой-то грустный. Почему ты грустишь?
— Потому что мне хотелось бы уехать и долго путешествовать. Но я боюсь уезжать.
— Ты хочешь уехать насовсем?
— Нет, не насовсем, всего на год, может, на два.
— Почему ты хочешь уехать?
— Потому что здесь я топчусь на месте, хочу увидеть что-нибудь еще.
— А если ты уедешь, Пьеро-луна, мы с тобой еще увидимся?
— Само собой, волчишка.
Тут из дома вываливается Лулин папа и, поскользнувшись на льду, падает навзничь, а мой, выглянув из дверей, глупо смеется.
А мне не смешно. Я злюсь на них за то, что они надрались в хлам при ребенке.
И тут передо мной вспыхивает картинка: я вижу себя стариком, вижу, как выпиваю с другом, тоже проторчавшим все свои мечты, и даю себе обещание, что никогда до такого не дойду.
Как только Лула с отцом уходят, я беру со стола бутылку виски и выливаю ее в раковину. Папа смотрит на это, не вставая со стула и покуривая. Терпеть не могу вот так командовать, но на этот раз он зашел слишком далеко. Я не из породы экстравертов, так что, когда я приоткрываю свои чувства, у меня пульс учащается, челюсти сжимаются, колени дрожат и глаза на мокром месте.
Заглядываю в духовку, там еще две бутылки. Беру одну, на глазах у отца открываю и начинаю хлестать виски из горла. Он вскакивает со стула, бросается ко мне, хватает бутылку и грохает об пол. На несколько секунд мы замираем. Стоим лицом к лицу, у обоих слезы на глазах. Он протягивает руки, хочет прижать меня к себе, но я его отталкиваю и выбегаю из дома.
Мчусь через лес к руине и слышу, как папа кричит «Пьеро!» у меня за спиной. Ледяной воздух пытается заставить меня повернуть обратно, но мое тело горит, оно пронзает сумрак и холод, как пуля пронзает плоть. Ветер на меня злится, лупит прямо в лицо, слезы скользят по моим щекам горизонтально и в конце концов попадают в уши, но моя ярость сильнее ветра. Спящий во мне дикарь на мгновение пробуждается.
Поляна уже видна, и тут из моего тела вдруг улетучивается все тепло. Я не могу дышать и чувствую, что мне сейчас опять станет плохо. Осторожно укладываюсь на снег. Смотрю на звездное небо, которое приходит в движение. Звезды кружатся все быстрее, а мои глаза медленно закрываются. Мое тело взлетает. Оно уже не касается земли. Мне это не чудится, я на самом деле парю над землей.
Наверное, я умираю.
Я умер.
Глава 8
Прощайте, мои путешествия, прощай, дивная и печальная Шотландия, колыбель меланхолии.
Я никогда тебя не увижу, но никто не будет тебя любить так, как я.
Когда-нибудь я до тебя доберусь или вернусь к тебе, сам уже не знаю…
В другом обличье. Может быть — орла.
Да, вот это хорошо! Громадный и одинокий орел!
Я с криком пролечу над твоими землями цвета глаз Лулы, я прокричу обо всем, что меня здесь терзает, выплесну это, и пусть оно эхом отзовется в твоих долинах, и ветер его развеет.
Я понемногу прихожу в себя и понимаю, откуда взялось ощущение полета: это папа несет меня на руках. Он идет к дому со статуей, укладывает меня на старый диван, накрывает своим толстым кожаным пальто, быстро разводит огонь в бидоне и бежит домой за какой-нибудь едой для меня.
Я остаюсь один. За окном виднеется каменная статуя посреди поляны. Она оживает, начинает двигаться. Распрямляет руки и ноги, поворачивается ко мне. Ее глаза светятся белым. Она подходит к окну и несколько секунд стоит неподвижно, глядя на меня через стекло. Потом разбивает его своими каменными кулаками и забирается в дом. Я слишком слаб, даже пошевелиться не могу. Она медленно идет ко мне. Она уже совсем рядом, я вижу, как приближаются ко мне ее огромные горящие глаза. Ее рот широко раскрыт, но оттуда не выходит ни единого звука. Она хватает меня за плечи и яростно трясет.
— Пьеро! Просыпайся!
— Папа?!
— Да, это я, успокойся, тебе, наверное, кошмар приснился. Вот, поешь, тебе станет лучше, и пойдем домой.
— Мне жаль, что так вышло.
— Нет, это я во всем виноват. Я брошу пить, клянусь тебе.
— …Я это уже слышал, но каждый раз ты опять начинаешь.
Он дрожащими руками прикуривает.
— Я брошу…
Сколько же времени я еще буду в него верить. Он столько раз говорил мне, что бросит, и каждый раз часть меня в это верила. Хоть я и говорил ему, что сбегу, если он опять запьет, но все-таки оставался. Быть с моим отцом — отчасти так же, как жить: даже если жизнь делает тебе больно, тайный голос всегда говорит тебе, что не надо с ней расставаться. Но сегодня вечером это очень далекий голос.
Мы остаемся здесь, у огня, деревья вокруг нас шепчутся, а луна продолжает свое вечное кругосветное путешествие. Папа уснул в кресле. Я думаю про сестер — хотя сейчас они от него далеко, этот человек заразил и их тоже, он просочился в наши жилы, это что-то вроде отливающей синевой нефти, из-за которой мы плачем, но из-за нее же и разгораемся. И мама, которая от него ушла и спаслась, от него окончательно не отделалась, можете мне поверить. Бывает такая любовь, которая не умирает никогда, — она пронизывает время с силой кометы, вечно продолжающей светить.
А я вернулся к нему, живу рядом с ним, и в голове у меня звучат слова, которые он однажды сказал мне: «Когда ты здесь, это как лекарство».
Что делать, когда сердце переполнено? Где найти выход? Я стискиваю кулаки, словно пытаюсь ухватить решение.
И вот тогда я наконец его слышу…
Волчий вой.
Благодарности
Я искренне благодарен всей команде издательства Rouergue, внимательно и ненавязчиво сопровождавшей меня в этом приключении.
Спасибо моей маме и моим сестрам, которые всегда меня поддерживали.
Спасибо моему другу, который подарил мне это стихотворение.
Спасибо той, которая обо мне заботилась.
Издательство благодарит за сотрудничество Мастерскую по издательскому делу Московской международной киношколы, а также лично Александру Лебедеву, Полину Курныкову, Анастасию Волгину, Юлию Буланову, Марию Блажис, Дарью Самарскую, Александра Бережного и их руководителя Евгения Карпова.
Над книгой работали
Литературно-художественное электронное издание
Серия «Недетские книжки»
Для старшего школьного возраста
Оформление серии «Недетские книжки» Влады Мяконькиной
Обложка Полины Плавинской
Перевод Марии Брусовани («Три удара под дых»), Александры Васильковой («Жалкая личность»)
Литературные редакторы Владимир Демчиков, Александра Василькова
Корректоры Светлана Липовицкая, Надежда Власенко
Верстка Стефана Розова
Ведущий редактор Анна Штерн
Главный редактор Ирина Балахонова
Юридический адрес: 119017, г. Москва, ул. Ордынка М., дом 18, строение 1, офис 1
Почтовый адрес: 119017, г. Москва, ул. Ордынка М., дом 18, строение 1, офис 1
Телефон (495) 180-45-10
info@samokatbook.ru
www.samokatbook.ru
Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga.ru, 2020
Давайте дружить!
Дорогой читатель, мы хотим сделать наши электронные книги ещё лучше!
Всего за 5 минут Вы можете помочь нам в этом, ответив на вопросы здесь.