Нужно было учиться падать, подумал он, открывая глаза и моргая.
Заорал и отскочил, так как оказался лицом к лицу с оскаленной пастью твари. Дохлой твари, широко раскрывшей рот в момент смерти, и Роман запаниковал на секунду, просто слепо отскочил, начал стрелять. Труп подергивался вяло, словно пули оказывали на него гальваническое воздействие.
БАРАРУМ-М-М-М-М!!!
Еще что-то взорвалось в небе и в этот раз Роман успел отскочить и залечь. Огненный вихрь промчался над головой, обрушился на землю, и Роман на мгновение не только ослеп, но и оглох. Тело ныло, стонало и жаловалось, требовало отдыха и покоя, уверяя, что сил действовать уже нет. Роман усилием воли заставил себя приподняться, быстро бросил взгляды по сторонам, ощущая, как внутри все шумит и плывет от резкого подъема, кручения головой.
— Твою ж дивизию, — вырвалось у него.
Роман опять не сдержался и начал блевать, но почти моментально приступ прошел, так как тело не желало отдавать даже желудочного сока. Разбросанные, исковерканные тела людей и тварей вперемешку, не трупы — разбросанные повсюду куски мяса, внутренности, конечности, раздробленные головы. Изрытая земля, изломанная техника, воющие и орущие обрубки того, кто еще недавно был людьми. Подвывающие, рычащие куски тварей, еще пытающиеся ползти и кусать.
Картина пресловутого ада, столь любимого Прежними.
— Ах вы ж [цензура]!
Сержант мчался по полю боя, словно ангел смерти, если уж продолжать вспоминать Прежних. Изорванная форма, окровавленные руки и лицо, в руках какая-то огромная штука, каких Роман еще никогда не видел. Огромная, больше сержанта, тяжелая даже на вид, перепачканная в крови и земле. Сержант бежал легко и быстро, так, что взор Романа едва поспевал за ним, и из штуки вырвалось несколько зарядов, словно шаровых молний.
Каждый из них вспорол борозду в земле, превращая тварей на своем пути в обугленные куски. Сержант мгновенно уничтожил целый отряд тварей, вскинул оружие вверх, как будто то было сделано из бумаги и выстрелил, раз, два и три. Корабли-пули испепелило мгновенно, корабли-снаряды попытались еще увильнуть, но тщетно. Один разнесло на куски, второму вырвало середину, третий просто подбило и он помчался вниз, словно решил выполнить свою функцию снаряда.
— Берегись! — невольно крикнул Роман.
На периферии этой мясорубки, сражения одного человека против целого флота инопланетян, еще оставались живые люди и Роман кричал им… ну, потому что это были люди, свои! То, что его приняли за агента тварей, стреляли, все это было одним большим недоразумением, которое еще можно было прояснить. Роман снова вспомнил, что убил и на него накатило второй волной, сожаления, раскаяния, злости и отчаяния из-за того, сколько сегодня погибло людей на его глазах.
Хадиша и Бахрам, Содур и Эльза встали перед его глазами, словно живые.
Роман взвыл, впился зубами в землю, ощущая вкус земли, крови, пороха, чего-то еще, непонятно, но не менее противного и вонючего. Вскинул голову, отплевываясь и успел увидеть, как сержант бежит к упавшему кораблю, на ходу еще стреляя из огромной штуки в руках. Из корабля выпрыгнули и вылетели еще инопланетяне, с оружием в руках, некоторые со странными штуками за спиной взлетели, начали стрелять, почти не уступая в скорости сержанту. Один из зарядов врезался в его огромное оружие, и сержант тут же метнул его вперед, как строительный кран мог бы метать здоровенную балку.
Инопланетяне пригнулись и уклонились, но сержант был уже рядом, схватился врукопашную, каким-то неведомым образом проломив щиты. Схватился, ударил, убил и закрылся им же от выстрелов товарищей, парящих в воздухе, но те ничуть не смутились, лишь усилили накал стрельбы и все опять скрылось за мешаниной вспышек и взрывов. Романа прямо распирало от желания вскочить, помчаться туда на выручку сержанту — раненому сержанту, который в одиночку бился против таких противников! — но в то же время он понимал, что не противник им, что его там убьют в мгновение ока и даже не заметят.
— Бросай оружие и поднимай руки, тварь! — внезапно раздалось за спиной Романа.
Глава 8
Роман медленно отвел руки от автомата, чуть отполз в сторону.
— Я — свой, — сказал он.
— Тварям ты свой! — последовал злой ответ.
Разум Романа метался, пытаясь найти выход. Он медленно начал приподниматься, обернулся.
— Стоять! — прорычал захвативший его. — Стоять, тварь, не подниматься!
Раненый, похоже, тоже успевший найти укрытие и выжить, чудом. Лейтенант, скорее всего мотопехота. Разумеется, Роман не знал его, но то, что лейтенант не пристрелил его сразу, оставляло надежду. Хвататься за пистолет и состязаться в скорости не хотелось, убивать — тем более. Вот если бы ловко ранить в руку, да объясниться, доказать, что он свой, такой же человек, как и все вокруг!
— Я — свой, — повторил медленно Роман.
— Поэтому предал?! Подвел людей под удар?! Пристрелить бы тебя, тварь, нет, пытать до смерти да попинать труп! — слова из лейтенанта рвались злые, горячечные, его пошатывало.
— Так пристрели! — крикнул Роман, вспомнив свое желание вскочить навстречу пулям.
— Нет, тварь, ты так легко не отделаешься! — почти прошипел лейтенант. — Будешь жить, выдашь нам сведения! Майор Петрищев тебя на куски нарежет, намотает твои тварские кишки на столб!
У Романа опять закружилась голова, от нереальности происходящего, усталости и слабости, неудобной позы, где он замер, только начав привставать. Все вокруг менялось так быстро, только что была мясорубка с тварями и вот уже все вокруг мертвы, словно остались только сам Роман и лейтенант напротив, раненый, но не сдавшийся, помнящий о долге и том, что надо добыть сведения. Год назад Роман полжизни отдал бы, чтобы оказаться на месте этого неведомого лейтенанта и вот так же героично, превозмогая слабость от боевой раны, держать на прицеле шпиона тварей.
— Веди! — крикнул Роман зло, забыв обо всем. — Увидишь, что это ложные обвинения!
— Ложные!! — захохотал неожиданно лейтенант. — Ах ты ж наглая тварь! Штаб корпуса прислал ориентировку!
«Заговор, заговор, заговор», забилась мысль в голове, словно птица в клетке.
— Это заговор! — вырвалось у него.
— Да, заговор тварей, но вы не пройдете!
Роман неожиданно понял, что происходит. Лейтенант тоже ни разу не убивал людей и теперь колебался, не мог заставить себя выстрелить. Накручивал себя, орал, приводил доводы про выжимание сведений, лишь бы не стрелять самому.
— Заговор наверху! — выкрикнул Роман отчаянно.
— Ну все, тварь, ты сам напросился!
Столько раз за сегодня Роман видел смерть, что его словно что-то толкнуло в бок, бросило в прыжке влево. Лейтенант выстрелил и промахнулся, Роман выстрелил и тоже промахнулся, но тут же пополз-побежал на четвереньках, заходя с фланга, словно спеша успеть в «слепую зону».
— Ловкая тварь! — выкрик лейтенанта. — Суинни! Котто! Все сюда!
Роман даже не понял сперва, кого он зовет, потом сообразил, пригнулся, высматривая подчиненных лейтенанта, но нет. Никто не спешил на помощь. Где-то там за спиной продолжало бухать, пыхать, взрываться, похоже сержант продолжал отчаянный бой, один против отряда. Мысль о нем придала Роману сил, он вскочил, помчался, выстрелил несколько раз, задирая ствол выше, чтобы не попасть в лейтенанта.
— Ты не сбежишь!
— Даже не думал! — рявкнул в ответ зло Роман.
Он выстрелил из пистолета и попал, ранил лейтенанта в плечо и тот вскрикнул, схватился за руку. Роман тут же сменил направление бега, помчался к нему широкими прыжками, спеша успеть, пока противник не стреляет. Он знал, что захватить вживую будет непросто, но и убивать не хотел. Столько смертей вокруг, столько людей погибло сегодня и что, убивать еще? Мелькнули картинки того, как сержант мчался вперед, убивая и убивая без колебаний.
Романа опять затопило сомнениями — да человек ли сержант Мумашев?
— Н-на!
Лейтенант успел подхватить оружие, но не выстрелить, Роман в прыжке отвел ствол одной рукой, другой врезал лейтенанту куда-то в район живота. Тот охнул, боднул головой, впился зубами прямо в ухо Романа и Роман ударил его коленкой снизу вверх, перехватил руки. Несколько мгновений продолжался этот дурацкий поединок в клинче, затем Роман исхитрился, достал лейтенанта прямо в раненое плечо и тут же подбил ногу, бросил оземь, одновременно с этим вскидывая пистолет.
— Лежать! — крикнул он. — Бросить оружие! Поднять руки!
Ирония изменения ситуации на полностью противоположную не ускользнула от Романа, также он внезапно испытал прилив радости — получилось! Одолел в драке, справился без убийства! Еще бы противник был не человеком, радость была бы практически абсолютной. Правда, зачем бы он захватывал живьем тварь?
Роман моргнул, осознавая, что отвлекается, ощущая, как сознание готово отключиться.
— Торжествуй, тварь, недолго тебе осталось!
Лейтенант внезапно словно рванул на себе одежду, а Роман промедлил, потому что хотел лишь ранить его, обездвижить и обезвредить, но не убивать. Разобраться, откуда эти выкрики про врагов, тварей и штаб корпуса, потому что это вообще не имело никакого смысла. Точнее говоря, там был один смысл, тот, о котором толковал сержант, но Роман боялся даже думать о нем, потому что тогда все выходило настолько мрачно, что впору было стреляться.
— Н-на!
Лейтенант рванул вперед, попробовал, по крайней мере, вскочить, наброситься на Романа, взять его в захват. В мгновение Роман осознал, что сейчас будет, что движет лейтенантом и понял, что не успеет. Мозг, осознав все, словно впал в панику или ступор, не желая принимать решение, и тело сработало само. Выстрелило раз и два, и три, и Роман прыгнул спиной вперед, разрывая дистанцию и затем вжимаясь в землю.
Взорвалась граната, над лицом Романа пронеслись осколки, куски ткани и капли крови.
Роман замер, переваривая в себе случившееся. Во второй раз прошло легче, да и не он напрямую убил лейтенанта, но все равно. Впору было вскочить и снова трясти оружием и кулаками, орать от вселенской несправедливости. Застрелиться от осознания того, что они навели инопланетян сюда, а так люди здесь, вот эти рядовые, лейтенант, неведомый майор Патрини могли бы выжить, убить еще больше тварей, не сгинуть бесцельно, оказ