Ступил в комнату, внутренне обмирая, и увидел живого генерала Льва Слуцкого, дважды Спасителя Федерации.
Глава 4
Затем Роман увидел, что Лев, хоть и живой, но не шевелится. Лежит без сознания и движения, и в целом росточком-то даже меньше сержанта будет, уж на что тот был невысоким. Знаменитую лысину пятнали кровавые пятна, а на лице читались признаки возраста.
Почтенного возраста, чего уж там, в которой уже не воюют.
— Я, — Роман сделал шаг ближе.
Теперь он увидел, что Лев лежит не просто так, на какой-то специальной каталке, поблескивающей и попискивающей огоньками. Что-то моргало и пиликало вокруг, но он не увидел всей этой машинерии, так как смотрел только на Льва.
Сердце сжималось, внутри что-то кололо, Роман ощутил, что задыхается.
— Так это правда, — выдохнул он через силу. — Они и правда ваши ученики, а вы… вы…
Повязки, едва ли не кокон из бинтов, кровь и запах гноя.
— Я…, — повторил беспомощно Роман, не зная, что тут сказать.
Ему хотелось упасть на колени, отдать свою жизнь взамен, потому что, ну просто потому, что это было неправильно! Роман растерял все слова, бекал и мемекал позорно, тянул паузы, но вот внутри все бушевало и ярилось. Как вообще могли люди пойти на такое?
— Как это случилось? — спросил он, словно Лев мог ему ответить.
— Очень быстро и яростно, — раздался голос сзади.
В дверях стоял тот же богатырь, что их встречал у входа.
— Полковник Андрей Майтиев, командир группы «Буревестник», — представился он спокойно.
— Младший лейтенант Роман Калашников, — Роман начал было восклицать, как положено по уставу, на середине подумал о Льве, растерялся, увидел, что полковник не отдавал воинского приветствия и растерялся окончательно, снова опозорился.
— Не замечал за Дюшей склонности к сентиментальности и взятию учеников, — задумчиво произнес полковник, опять оглядывая Романа.
— Все вышло случайно, я просто оказался рядом, когда майор Мумашев сказал, что нас будут убивать.
— А сам поди курил в этот момент, — искривил губы полковник.
Прошел к каталке со Львом, что-то проверил, начал нажимать кнопки.
— Он, — произнес Роман и осекся. — Генерал Слуцкий будет жить?
— Не знаю. Здесь точно не выживет. Эта реанимационная штука поддерживает в нем жизнь, не более.
— Чего не прорвались сразу? — сердито спросил появившийся сержант.
— Если ты такой умный, то, чего бегал по джунглям с голой задницей? — сердито отозвался Андрей, который богатырь.
Роман моргнул, отступил в сторону, опять бросив взгляд на Льва. Тот лежал неподвижно, выпятив челюсть, даже не думал вскакивать и командовать. Все это было настолько сюрреалистично, что у Романа снова закружилась голова, грудь сдавило, словно от нехватки воздуха. Конечно, воздуха вокруг хватало, местами даже свежего, несмотря на такой мощный обстрел, но Роман все равно задыхался.
— Так что случилось?!
— Заседание Совета случилось, экстренное, с вопросом о новом Сверхмозге. Вышел этот, Дардунты, да как двинул речь, мол, твари опомнились, родина в опасности, нам нужно инопланетное оружие и вывернул все так, что мы тут жопой присели на инопланетян и никому их дары не даем, продали Федерацию и нас всех надо расстрелять за измену.
— Генерал Толлини тоже эту линию двигал.
— Командир корпуса? Ё!
Сержант лишь пожал плечами, а полковник Майтиев продолжил.
— Лев вскочил и послал его к тварям, а заговорщики, видать, только этого и ждали, да что там, заранее сюда протащили два взвода инопланетян с боевыми дроидами, да усадили под маскировкой. Лев вскочил, в ответ как жахнули, никакие щиты не спасли, его в трех местах навылет, Спартаку усики подпалили, да Владу плечо оцарапали. Как началась свалка прямо в зале заседаний, кто побежал, кто заорал, часть на нас в драку полезла, да еще Лев полумертвый на руках!
— А я говорил, надо было насильно его навстречу смерти швырнуть! — зло ткнул пальцем сержант.
Между пальцем была зажата сигарета.
— А вы меня не поддержали, ну как же, Лев, командир, бла-бла-бла! Ничего, справился бы, зато сейчас не валялся бы куском дохлой лысины!
— Ты теперь до конца жизни нас будешь этим тыкать?
— ДА! — рявкнул сержант и в голосе его не было ни намека на юмор. — Как дети малые! Один раз взял отпуск, развеяться сержантом-инструктором, да заговор половить, как вы тут же все просрали! Ты в курсе, что они собираются инопланетян законно позвать? Я только не уловил каких, но не один ли хрен?
— А чего мы, по-твоему, здесь задержались? Давно бы уже катком всех в землю втоптали, да прорвались! — повысил голос полковник Майтиев.
— Вселенная гибнуть будет, а два Андрея все будут спорить! — голос сверху. — Виталя на вас нет!
— Стреляй давай! — огрызнулись два Андрея одновременно.
— Лев с ходу эту их задумку раскусил, да и мы кой-чего соображаем, хоть ты нас за тупиц держишь!
— А кто Льва упустил?
— Сам Лев этой ловушки не почуял! Да ты знаешь, что мы давно уже превзошли даже его.
— Тем более непростительно, что вы ловушку не учуяли! — снова ткнул пальцем сержант. — И?
— Порубали руководство, кого достали, а ты думал, мы тут палочками суп хлебали, да? Прорвались, зарубились, Льва обкололи, он в себя пришел и сразу про заговор заорал, приказал, мол, ни шагу назад, не давать им власть взять! Да еще и сверху инопланетные твари навалились, ну да мы их ссадили и отогнали, конечно. Чего ты думаешь, мы тут окопались и утюжим всех, кто пытается что-то вякать? Хрен им, а не власть и Земля! Льва бы еще реанимировать, чтобы к войскам обратился!
— А он не обратился?
— Только к тем, что рядом с Римом, остальных не успели. Отрубился и ему все хуже.
Сержант засопел сердито.
— А ты чего коммуникатор отрубил?
— Трижды я с арэлгами зарубался! Из-за коммуникатора! Что, не получили мое предупреждение?
— Получили и сразу продолжили общаться, только никто так и не прилетел, — вздохнул полковник. — Эх, на арэлговском то корабле, в момент бы Льва до Острова домчали, да здесь бы здание удержали.
— Вдвоем?
— К нам пробился батальон, держимся вместе. Ты привел десант?
— Где-то обосрались, расстреляли нас, не успели приземлиться, да руководство заговора достать. Выбросились, конечно, да толку, постреляют, еще дивизия ляжет в уличных боях. Предлагали сдаться?
— А то, — усмехнулся полковник. — Обещали золотые горы, серебряные холмы, мир да процветание.
— Ур-р-р-роды, — раскатисто прорычал сержант. — Власти им захотелось, вместо отставки. Пленных не брали?
— Куда там, Льва еле утащили, да сами ноги унесли, пришлось еще прорубаться через роту охраны, хоть душу немного отвел, — вздохнул полковник. — А потом как навалились гарнизонами из города и окрестностей, хорошо хоть Лев выступил.
— Обманом затащили, — кивнул сержант, — у меня та же история.
— Так это ради власти? — растерянно спросил Роман. — Она же у них и так была?
— Победа над тварями была близка, вот столько осталось, — сержант вскинул руку, сблизил указательный и большой пальцы, — хотя нет, эти жирные [цензура] в фуражках раньше зачесались. После Сверхмозга и после той истории с посольством.
— А не налети те сектанты, мы бы так и попали под власть инопланетян, — невесело ответил полковник Майтиев.
Вздохнул тяжело, скрестил руки на груди, руки, легко способные свернуть шею Пожирателю, Преследователю, да что там, любой твари. Роман неожиданно вспомнил слова сержанта о спарринг-партнере и командире, сопоставил одно с другим. Неудивительно, что у Романа не получалось воспользоваться преимуществами роста, веса и молодости, если сержант, то есть майор, спарринговал с такой башней! Да еще и побеждал в двух случаях из трех.
— А не держи они нас сотню лет во льду, сейчас тут твари гадили бы на развалинах! Командир, мы вроде уже обсуждали все это сотню раз? Короче, генералам и этим, наверху Совета, не всем, но многим, стало жалко терять власть, посты, привилегии, которые у них исчезли бы, едва твари оказались бы побеждены. И они составили заговор, крайне идиотский, замечу.
— Кто же тогда мы, что его проморгали? — спросил полковник Майтиев.
— Идиоты номер два за всю историю человечества.
— Почему номер два?
— Потому что идиоты! — рявкнул зло сержант. — Командир, не трави душу, туда и так словно кислотный Плеватель наблевал! Весь день разъедает изнутри!
Но виду сержант не показывал, припомнил Роман.
— И потому что идиоты номер один — Прежние, развязавшие эту войну, с которой все и началось.
— Ты же помнишь изыскания Льва?
— В [цензура] его изыскания! Не о них речь! — воскликнул сержант. — Заговор этот вначале был только разговорами, потом заговорщики убедили друг друга и все начало расползаться. Несмотря на всю конспирацию, что-то да просочилось, поползли слухи, порочащие нашу репутацию, и мы обратили свое внимание. Начали расследование, и заговорщики ударили раньше времени, потому что иначе мы раскрыли бы их и вскрыли, как старые консервные банки. А знаешь, что самое печальное?
— У тебя заканчиваются сигареты?
— И это тоже, но нет. Самое печальное, что генерал армии Аванте Толлини искренне верил в то, что говорил. Искренне считал нас тварями, вредящими людям, ради захвата власти.
— Так они же сами! — вскричал Роман и тут же понизил голос, вспомнив, что Лев рядом.
Рассказ о заговоре, кровавом и глупом, перебранка двух Андреев помогли, он словно бы уже и привык, что Лев рядом, перестал обмирать и замирать, теряться. Внутри разгоралась злость и ярость, хотелось найти тех, кто это сотворил и наказать. Еще хотелось извиниться перед сержантом за все подозрения.
БАМ! БАМ! БАМ!
— Опять лезут, — бросил полковник. — Влад!
— Уже! — крикнул тот в ответ.
— Так они же сами захватили власть и начали вредить людям, — почти спокойно повторил Роман.
— Вот-вот, — кивнул сержант, — сами сотворили то, в чем нас обвиняют, и нет времени устраивать дискуссии, объясняя им, что они неправы. Говоришь, перебили руководство?