Память не подвела. Машинное отделение он обнаружил с ходу. Здесь было шумно, и Полундра решил понапрасну не мудрствовать. Он распахнул дверь пинком и ворвался внутрь с автоматом наперевес. Сидевший за крохотным столиком боевик даже развернуться не успел – короткая очередь вдребезги разнесла ему череп.
– Стой! Нет! Не надо! – Хлипкий мужичонка в замызганной тельняшке поднял руки. Лицо его было искажено от страха.
– И не собираюсь, – отозвался Полундра, обводя взглядом помещение. – Я же вижу, что ты свой. Еще террористы здесь есть?
– Здесь нет! В рубке! – Механик опустил руки. – А ты кто?
– Дед Мороз – не видно, что ли, – огрызнулся Полундра. – Сколько их там?
– Д-двое.
– Еще есть на корабле?
– Нет.
– Точно?
– Да.
– Вот и хорошо. Так, сиди здесь, не рыпайся. Хотя нет! Есть для тебя одно поручение! – Взгляд Полундры упал на Андреевский флаг, висевший на стенке комнатки. Вообще-то делать здесь ему было совершенно нечего – флаг военный. Видимо, просто работал здесь какой-то фанат Российского военного флота.
– Подними над судном флаг! – приказал Полундра. Конечно, это было изрядной наглостью, но, с другой стороны, почему бы и нет? Побеждать надо красиво! Пусть знают арабы, от кого по рогам получат!
С этими словами он покинул каморку. В итоге все оказалось даже легче, чем он думал. Всего четыре человека на сухогрузе. Значит, если прикинуть распределение сил между наиболее важными объектами, получается, что в целом террористов не больше сорока человек было. Очень хорошо. Он сам убил уже девятерых. Да еще то ли трое, то ли четверо погибли до того, как он в игру вступил. Их уже не так много осталось.
В ходовой рубке все тоже прошло как по маслу. Известно, что внезапность обеспечивает половину победы. Полундра ворвался в рубку так же, как и в машинное отделение. И двумя одиночными выстрелами положил двух бывших здесь боевиков – обоим прострелил головы, чтобы уж точно, с гарантией. Ни один из них, похоже, даже не успел толком понять, что происходит. Привыкли сами нападать, а вот к тому, что атакуют их самих, боевики «Аль Джафар» оказались не готовы.
– Так, ты кто? – спросил Полундра мужика, стоявшего за штурвалом. Внешность у него была славянская, оружия не было.
Тот молчал, только трясся, словно осиновый лист.
Полундра шагнул к нему и влепил сильную пощечину – лучшее средство от истерики. Подействовало. Дрожать рулевой сразу перестал.
– Ну? Кто такой?
– Капитан Пуговкин.
– Отлично. Ну, Пуговкин, теперь ты не только по названию, но и по сути капитан. Правда, команда у тебя состоит из двух человек, считая с тобой самим. Зато и посторонних на борту не осталось. Ну, если меня не считать. А я скоро твой корабль покину…
Полундра балагурил – и сам успокаивался, сбрасывая напряжение, и освобожденного капитана успокаивал, тот явно в этом нуждался.
Но долго отдыхать Сергею было не суждено.
– Это еще что такое? – спросил он, глядя за спину капитана. Пуговкин обернулся. Ледокол, который последние несколько часов вынужденно стоял на месте, начал двигаться!
– Мать вашу так! – выдохнул Полундра. Это была настоящая катастрофа – если атомоход сейчас уйдет, то попасть на него ему уже не удастся. Решение созрело мгновенно.
– Полный ход!! – рявкнул он капитану.
– Что?
– Полный вперед, мать твою вперехлест через клюз! Тарань его!
– Но…
Времени объясняться у Полундры не было. Он просто вскинул автомат, направил его прямо в лоб Пуговкину.
– Протарань ледокол! Быстро! Но так, чтобы сам реактор не зацепить! Ну, давай!
Черный зрачок ствола выглядел устрашающе. И Пуговкин повиновался.
Сухогруз двинулся вперед, набирая скорость. Он шел заметно быстрее, чем ледокол – видимо, на «Дмитрии Суряпине» воспользовались вспомогательными двигателями, а они, разумеется, не могли как следует разогнать эту махину.
Удар пришелся в борт атомохода, недалеко от кормы. Жуткий скрежет наполнил воздух. Нос сухогруза промял борт ледокола, пробил в нем дыру. Пол чуть не ушел из-под ног – и сухогруз и ледокол сильно закачались.
– Полный назад! – рявкнул Полундра. И когда его команда была исполнена, когда сухогруз отполз от протараненного ледокола, Сергей с радостью увидел, что дело сделано. В борту «Суряпина» зияла здоровенная рваная пробоина, оставленная бульбом сухогруза – подводным выступом на носу корабля. Атомоход на глазах приобретал дифферент на корму. Теперь о том, чтобы он куда-то плыл своим ходом, не могло быть и речи. Хрен теперь у террористов что получится! Кстати, винты тоже наверняка повреждены.
«Не везет бедному ледоколу, – пронеслась в голове Полундры неожиданная мысль. – Все время свои его калечат, чтобы враги им воспользоваться не смогли».
– Теперь за мной! – скомандовал Полундра Пуговкину, с ужасом смотревшему на изуродованный ледокол.
– Куда?
– Поможешь мне шлюпку на воду спустить.
Глава 20
Боевики, атаковавшие Полундру после того, как он из трюма вылез, чуть не передрались между собой из-за того, кому докладывать о происшедшем Хасану. Конечно, в первую очередь вина вроде бы лежала на тех, кто ответить перед командиром уже никак не мог, получив свое от этого бешеного русского. Но они тоже были причастны. А результаты были очень скверные – еще трое членов группы погибли, а русский… Нет, разумеется, докладывать планировали, что русский погиб. Но ведь Хасан потребует показать его тело. И если услышит в ответ, что оно упало в воду, то реакция его может быть совершенно непредсказуемой. Может ведь и на месте расстрелять – такие случаи бывали.
Из рубки выглянул Абу Осман, главный помощник Хасана.
– Что стоите? Командир ждет!
Теперь уже медлить было никак нельзя. Все четыре боевика вошли в рубку одновременно. Хасан поднялся со стула им навстречу:
– Ну, что? Так, а почему вас так мало?
– Остальные погибли, командир, – тихо сказал один из арабов.
– Что?!
Слушая рассказ своих людей, Хасан аль-Кеир медленно багровел. Он вел учет потерям – на данный момент убиты были одиннадцать человек из его группы. Еще один ранен и еще один избит так, что до сих пор валяется без сознания. Рука его непроизвольно поползла к пистолету, висевшему на поясе. Боевики задрожали – все четверо. Но, на их счастье, Хасан вовремя опомнился. Он сообразил, что при таких больших потерях он просто не может позволить себе расстрелять кого-то из этих баранов. Но как хочется! Всемером не могли одного убрать чисто! Ничего доверить им нельзя! Воистину, прав был древний мудрец – хочешь сделать что-нибудь хорошо, делай это сам!
– Шакалы… – процедил Хасан сквозь зубы. – Вы еще свое получите. Но не сейчас, сейчас мне не до вас. Скажите только – вы уверены, что русский мертв?
– Да, да, – заговорили все четверо одновременно. – Он в воду упал, утонул.
– Идите в машинное отделение, там Фарид и русские. Поможете ему.
Едва четверо провинившихся, не помня себя от счастья, вывалились из рубки, в нее влетел Шамиль, молодой чеченец, брат убитого Мовлади.
– Что еще такое? – спросил Хасан. Он уже не ждал хороших вестей. Хотя этого парня он отправлял с Фаридом, а уж на кого полагаться, как не на него.
– Все в порядке, командир! – выпалил Шамиль. – Мы запустили оба дизель-генератора. Правда, одного из русских пришлось пристрелить – он отказывался работать.
– Неважно! Пристрелили так пристрелили! Говоришь, наладили генераторы?
– Да. Фарид убил одного механика, но остальные стали работать. Они только что закончили и говорят, что теперь корабль сможет двигаться. Правда, не быстро, на резервных системах.
Губы Хасана непроизвольно расплылись в довольной улыбке. Ай Фарид, ай молодец – он один десяти стоит! Сумел заставить этих русских собак работать как следует! Теперь можно действовать, как было запланировано изначально.
– Скажи Фариду, пусть заставит их немедленно запустить все что нужно! – приказал чеченцу Хасан. – Мне нужно, чтобы через десять минут корабль начал двигаться.
За десять минут добиться желаемого не удалось. Но через двадцать пять пол ледокола дернулся, и корабль медленно поплыл. Помощник капитана исправно стоял за штурвалом, дизель-генераторы работали – по словам механиков, с их помощью можно было развить скорость до пяти узлов. Мало, конечно, по сравнению с нормальной для такого корабля скоростью, но все же лучше, чем на месте стоять!
Хасан еще раз вышел на связь с берегом – до сих пор по его приказу радист ни на какие попытки вступить в переговоры не отвечал. Теперь командир боевиков вышел в эфир сам. Издевательским тоном он сообщил, что посланный на ледокол спецназовец убит, а за то, что его сюда послали, поплатились жизнью семь человек. Кстати, Хасан даже не соврал – просто не уточнил, что были убиты не заложники, а его боевики. Таких тонкостей русским было знать совершенно необязательно. Хасан и своему начальству планировал доложить все несколько иначе, а то у руководства «Аль Джафар» непременно возникнет вопрос – как же это так получилось, что один русский сумел стольких обученных и опытных боевиков перебить.
Разумеется, русские пытались все отрицать, но Хасан этого жалкого блеяния и слушать не стал. Он еще раз повторил все свои требования – никаких сообщений в СМИ, никаких попыток атаки на ледокол – иначе продолжатся расстрелы заложников, а если и это не подействует, то будет взорван реактор. Говорили с ним в весьма порадовавшем Хасана тоне. Он уже не первый раз участвовал в подобных операциях и умел различать, когда власти настроены решительно, а когда нет. Так вот, в данном случае русские были явно готовы выполнить любые требования. Непонятно, правда, чего они больше боялись – атомного взрыва и связанного с ним скандала или гибели заложников. Впрочем, это Хасана и не слишком интересовало. Готовы делать то, что от них требуют, и отлично.
«Может, правда, расстрелять пару человек за этого спецназовца?» – подумал Хасан, закончив сеанс связи. Некоторое время он обдумывал этот вопрос, а потом решил, что все же не стоит. Пленников и так немного осталось, и в большинстве своем они нужны для управления ледоколом. Вот, к примеру, только что они дизели наладили. Лучше их поберечь. Тем более что спецназовец все равно уже мертв, воздействовать не на кого. А берегу можно и просто врать.