Спустя полчаса они достигли высоких кованых ворот. Сквозь эти ворота в виде огромного ветвистого древа можно было попасть в Золотой город, куда простому люду уже хода не было. За ними, охраняемыми двумя нагами и магом, виднелись приятные глазу простор и чистота, а также богатые особняки с крытыми террасами, ползущие по стенам вечнозеленые бугенвиллии, налитые кровавыми оттенками, махровые гибискусы в прямоугольных кадках между высаженными платанами. Особняки были трех– и четырехэтажными, чаще из белого камня с облицовкой из мрамора. Над дорожками на весеннем прохладном ветру колыхались алые ленты. Даже фонари вдоль дорог являли из себя произведения искусства – резные фигурки чертят, гарпий и суккубов держали в бронзовых коготках круглые полые шары из матового стекла.
– Да осветит солнце ваш путь, – поздоровался Юлиан с охраной, любуясь видом за воротами.
– И вашему пути я желаю света, – ответил маг, как того требовали правила приличия. – Чем могу быть полезным?
– Мы направляемся к почтенному гор’Нааду, помощнику главного казначея Его Величества.
– По какому вопросу?
Пожилой маг, на лице которого были охранные отметины, окинул внимательным взором прибывших. Аккуратные, статные, хранящие полуулыбку на устах – аристократы, стало быть.
– Насчет крупной суммы займа в золоте, – ответил Юлиан. – Мы прибыли издалека.
– Откуда?
– Ноэль…
– Почтенный гор’Наад знает о вас?
– Он знает, что мы должны прибыть.
Давно магу не доводилось видеть исконных северян, поэтому он с интересом посмотрел на незнакомца, на его спокойное лицо, на котором царила порядочность – та самая, чистая, которую невозможно подделать. Тем более к Нактидию частенько захаживали знатные господа из прочих городов и даже королевств. Не найдя причин для отказа, маг собрался было махнуть стражникам-нагам, чтобы один из них проводил гостей. К тому же позади к калитке уже тащилась груженная перцем и зеленью подвода, которую следовало проверить и пропустить.
Однако Вицеллий, доселе молчавший, демонстративно снял плащ, показал свою красную пелерину и вышел вперед.
– Эй, ты! Тебе что непонятно? Отворяй врата!
– Кхм… кхм… – От такого грубого обращения маг вскинул мохнатые брови и заявил: – Золотой город закрыт указом короля. Я вправе задавать вам любые вопросы, которые сочту нужными, и я же решаю, открывать ворота или нет.
– Извините моего отца, – вмешался Юлиан. Он метнул на Вицеллия гневный взгляд. – На старости лет он стал бестактен и невыносим, но я побоялся оставить его без присмотра… – Затем он добавил с нажимом: – Отец, пожалуйста, не вмешивайтесь!
С виноватой улыбкой он развел руками, мол, старик, что с него взять? Но Вицеллий обошел его по дуге и снова нарочитым жестом поправил алую пелерину. Нахмуренным взглядом охранный маг смотрел то на прибывших, то на накидку, морщил и чесал лоб.
– А я не собираюсь молчать! – неожиданно заявил Вицеллий. – Я – Вицеллий гор’Ахаг, королевский веномансер! И я имею полное право передвигаться вместе со своим сыном по Золотому городу. Причем безо всякого разрешения плешивого низшего мага! Открывай ворота!
Поначалу охранный маг выпучил глаза, но затем усилием воли потушил в себе волнение. Наги на воротах поднялись на мощных хвостах, сжав оружие и переглянувшись в ожидании приказа, пока маг в страхе разглядывал алую пелерину – символ аристократии три десятилетия назад.
– Конечно… Конечно… – тело его медленно оттаяло от паники. – Подождите немного, почтенные! – добавил маг. – Я отправлю стражников узнать у почтенного Нактидия, готов ли он вас встретить. Как представить вашего сына?
– Юлиан гор’Ахаг, – ответил Вицеллий.
– Вы пока проходите… Подождите здесь, за воротами, – пригласил маг. Он торопливо поднялся из плетеного кресла и шикнул на нагов. Те убрали протазаны и распахнули в воротах калитку с древесным узором.
– Мы побудем здесь, – воспротивился Юлиан.
– Пойдем внутрь! – качнул головой Вицеллий. Он перешел к магу, на другую сторону ворот, и поманил к себе рукой.
– Мы остаемся! Подождем вас! – отступил Юлиан. Он огляделся и успел схватить Фийю за руку за миг до того, как она послушно миновала калитку. Стоило это сделать, как она точно очнулась, захлопала глазами, не понимая, почему у нее вообще появились мысли повиноваться старому веномансеру.
– Ну чего ты там возишься, а? – позвал Вицеллий.
Обернувшись, Юлиан увидел груженную овощами телегу, которая ждала своей очереди, и, отойдя, качнул головой. Он стоял и глядел исподлобья, понимая, что если окажется на той стороне, то пути назад не будет и решетка тут же со зловещим грохотом захлопнется за его спиной.
Между тем охранный маг незаметно сорвал со своей шеи амулет.
– Что с тобой, сын? – спрашивал веномансер.
– Еще раз вам повторяю. Идите сами!
– С утра мы собирались сделать это вдвоем, – недовольствовал Вицеллий, колко впиваясь глазами.
– Напомню вам, что с утра вы не совершали глупостей, отец… Я подожду вас на постоялом дворе, пока вы решите свои монетные дела со старым другом, а затем мы продолжим свой путь, куда планировали изначально! Удачного вам разрешения дел, но без нас!
С облучка повозки спрыгнул курчавый торговец, но его остановил наг, зашипев: «Ш-шдите». Тут же к воротам подошел и вернувшийся с ночного дозора отряд городской стражи, который остановился позади. Охранный маг подал им знак подождать. Юлиан почувствовал, что ему в спину дышит два десятка закованных в доспехи мужчин, вооруженных тесаками, а также короткими копьями. Тогда он сделал еще шаг назад, сквозь них, утаскивая за собой непонимающую айорку, как из-за поворота, утопающего в пышной зелени кроваво-красных бугенвиллий, вдруг слишком быстро вернулся один из стражников вместе с полным лысым мужчиной. Мужчина был одет в узкие шаровары золотого цвета и носил красный пояс с монетками, наговоренными на богатство, которые забавно позвякивали при движении. Судя по льстивой улыбке, он был вампиром, тем самым Нактидием.
– О, здравствуй, мой сердечный друг! – сладко произнес вампир Нактидий, обнажив клыки. – Да благоволят тебе Праотцы! А почему вы до сих пор здесь? Проходите же в мою скромную обитель, будьте дорогими гостями. Вицеллий, старина, расскажешь о своем житье-бытье, – он пухлой дланью сделал радушный жест в сторону улиц. – Там стоит же твой сын, да? Так отчего он за воротами? Ну же!.. Я столько лет тебя не видел, Вицеллий! Даже и не ожидал встретить…
– Прошло полвека с тех пор, как я занял тебе триста сеттов, – отозвался веномансер, улыбаясь. – Помнишь?
– Как же мне забыть это? – также улыбнулся Нактидий. При всем его напускном радушии выглядел он как обыкновенный мерзкий златожорец. На лице его читался также и испуг.
– Теперь я хочу забрать восемьсот сеттов. Юлиан! Ну что с тобой? Пойдем отдохнем у моего друга. Ты видишь, что нас ждут?
– Жду-жду… – медленно повторил Нактидий.
– Нактидий, вы же не отправляли письмо в Ноэль, так? – крикнул ему вдруг Юлиан из-за ворот.
Побледневший Юлиан отодвинулся еще, отпихнув курчавого торговца. После ответа он собирался вместе с Фийей быстро скрыться из виду. На нем сошлось перекрестье взглядов как охранного мага, так и Вицеллия, и вампира-банкира, и выдвигающейся со всех сторон охраны, которая появлялась отовсюду: и из улочек Ремесленного района, и из улочек Золотого.
– Какое письмо? – спросил Нактидий, делая шаг от Вицеллия. – Как я мог написать тому, кто пропал без вести, когда его искало все королевство, чтобы повесить за измену и попытку убийства? Его, отпетого негодяя?
А потом из-за того же самого поворота показался высокий по меркам южан, но на полголовы ниже Юлиана рыцарь, от которого разило псиной, – оборотень. Он жестко глянул на невозмутимого Вицеллия, который стоял рядом с Нактидием, вытирающим испарину с лица и постепенно отходящим все дальше в глубь двора.
– Глазам своим не верю! – рыкнул оборотень. – Да как у тебя наглости хватило вернуться, Алый Змей?! Хватайте его!
– Там еще его сын! – возопил охранный маг, ткнув пальцем.
– Хватайте и его! Все они, гор’Ахаги, лжецы и ублюдки, по которым давно плачет висельное дерево!
Но Юлиан уже потянул Фийю за собой, и они, прорвавшись сквозь пока еще стоящий отряд, ринулись к улочкам, чтобы скрыться за ними.
– Что происходит, тео? – не понимала айорка.
– За мной! Не отставай! – рявкнул граф.
За ним, точно мука из мешка, высыпала вся охрана, которая наконец-то сообразила, что от нее требуется. Юлиан и Фийя только подбежали от этой площадки перед воротами к улочкам, как оттуда показался еще один отряд городской стражи, который также возвращался после ночного обхода. Им крикнули, и они кинулись навстречу беглецам, ощерившись сталью. Фийя, вздрогнув, застыла и в ужасе уставилась на окруживших ее людей. Сзади подбежали уже другие, кольцо замкнулось, Юлиан дернулся и также застыл, когда его васильковую рубаху пропитала кровь от уколов наставленных на него копий.
– Тео, тео, что это… – зашептала айорка.
– Фийя… – прохрипел Юлиан на аельском языке. – Ничего им не рассказывай… Если не вырвемся, молчи о том, кто я. Поняла? Иначе не сносить мне головы.
– Тео Юлиан не виноват! – вдруг надрывно закричала Фийя. Глаза ее зажглись лихорадкой. – Господин Вицеллий… Это все он! – она выкинула руку в сторону веномансера. – Он, змея поганая, гадости всем строит! Права была Кая!
– Помолчи… – прошипел ее господин, понимая, что могут найтись те, кто поймет ее крики на аельском языке.
– Тео Юлиан, – айорка взмолилась, рыдая, – скажите им, что происходит… Скажите, что мы оказались здесь ненароком…
Стоящий за воротами Вицеллий нахмурился, взгляд его, колючий и опасный, вцепился в женщину. Внезапно она замолкла и сделала два быстрых шага к кольцу стражников, точно ее подтолкнуло к ним. На нее тут же наставили пару копий. В каком-то полоумном безумии, не ведая, что творит, служанка кинулась вперед.