1
— Ничтяк! Лафа! — потянулся и громко зевнул здоровяк с мутным взглядом и пудовыми кулаками. Спортивный костюм, затасканная кожаная куртка.
— Эй, сюда, — небрежным жестом поманил к себе официантку второй бугай.
Лицо как будто пьяным мастером из дубового полена вытесано, глаза протухшей рыбы, за центнер весом. Про таких говорят, что быка одним ударом убивает.
Девушка знала, с кем имеет дело. Пять мордоворотов явно бандитской ориентации не внушали ей доверия. Но она их смертельно боялась. Поэтому безропотно подошла к ним, замерла
— Водки! — сказал один
— И еще водки! — заказал второй.
— И еще, еще водки! — загоготал третий.
— И один маленький огурчик. В виде… — четвертый взял меню и начал водить пальцем сверху вниз.
Официантка едва успевала записывать.
— Гуляем, братва! — сказал один, когда официантка исчезла.
Принесли заказ. Водка, много водки, очень много… И маленький огурчик, который за ночь всей толпой не осилить. Трюфеля и омары в этих местах не водились — поэтому шеф-повар ресторана не включал в меню сии экзотические блюда. Икорка, балычок — пожалуйста. Котлеты по-киевски? Извините, здесь вам не Киев. Так что обойдетесь…
Братки омаров не заказывали, крабов тоже, креветками все брезговали со времен голодного детства. Стейки, антрекоты, филе… Бред какой-то… Икра, красная рыба, молочный поросенок, зажаренный целиком, гусь с яблоками… Вот это самое то… Словом, здоровая деревенская пища. И водка. Много водки.
Братки презирали всякие там рюмочки. Двухсотграммовые стаканы — это самое то. После первой и второй промежуток — пять секунд. Между второй и третьей — четыре… И так по нисходящей…
Минут через десять братки дошли до кондиции. Хорошо, пьяно, круто…
— Телку хочу! — Первый бандит обвел взглядом зал.
— Какие тут, на хрен, телки? — тыкнул второй. — Голяк, в натуре…
— Да помнишь, была тут кобыла конкретная…
— А-а, это когда ты, Стикс, по роже схлопотал…
— Да тебя самого замесили, бляха!.. Урою козла!!!
— Меня, что ли! — вскочил браток
— Да пошел ты!. На хрен бы ты мне сдался… Козла того урою, который нас тогда… Ну это, типа…
— Трендюлей навешал…
— Да ладно, трендюлей… Прямо уж… Зато какая телка была. Наша телка…
— В смысле наша…
— Жена Ныркова. Я ведь это потом просек…
— Ныркова?.. Жена?.. Здесь?..
— Ну да, в Лесокаменске… На хоря приехала, тварь…
— Надо бы ее выцепить…
— Да может появиться…
— Чо, блин, дебилы, совсем крыша съехала! — презрительно отозвался о своей братии «бригадир». — Нажрались, бляха. Туфту несете несусветную, в натуре, блин… Нырков похоронил свою жену, на хрен… Дятлы, короче… На Ныркова наезжать думаете, а про жену его, в натуре, ни фига не знаете…
— Да на кой хрен нам его жена! — обиделись братки.
— Ну, конечно, покойницу на хрен-то не натянешь… Гы-гы!. Э-э, а это чо за бычье?!
Все повернулись к столу, за который садились какие-то мужики. Широкие джинсы, бритые затылки, массивные золотые цепи на воловьих шеях, тяжелые золотые «гайки» на пальцах. Все четверо крепкие как на подбор. А один вообще здоровый, как гора. Были бы братки трезвыми, они держались бы куда повежливей с этими здоровяками. Но пьяному горы по плечу
— Чо, типа, под крутых косят? — пробасил один браток и нагло ткнул пальцем в сторону вошедших.
Человек-гора лениво повернул голову в его сторону. Скользнул по нему тяжелым взглядом.
— Чо, борзой, да? — подался вперед второй браток.
Но кто-то умный потянул его к себе, усадил за стол.
— Что за черти, спрашиваю? — «Бригадир» обвел мутным взглядом своих «быков».
— Да, может, это местные, типа, братки…
— Да ты чо гонишь, откуда в этом сраном Лесокаменске братва? — презрительно отозвался другой. — Так, дерьмо всякое…
— Ну так пойди им, козлам, это и вотри… — посоветовал кто-то.
— Да не вопрос!
Браток поднялся с места и сделал шаг в сторону четырех крепышей. «Бригадир» ухватил его за куртку и усадил на место.
— Те чо, в натуре, руки об этих козлов марать охота?
Он взял поллитровку, приложился прямо к горлу и ополовинил ее.
Мужики за соседним столом посмотрели на него. Переглянулись. И все встали.
«Бригадир» по-своему расценил их движение и сунул руку под куртку. Там у него в кобуре был «ствол». Но мужики даже не думали идти в его сторону. Они направились к выходу.
— Я же говорю, быдло! — прогрохотал он им вслед. — Замохали, чмори!
Пьянка продолжалась. Но недолго. Закончилась водка. А новую партию заказывать не стали.
— Все, дернули в номера, — поднимаясь, сказал «бригадир».
— Э-э, а телки? — возмутился один из братков.
— А самодрочка не в кайф?.. Короче, проспаться надо. Завтра еще пацаны подкатят, надо в Семиречье дергать…
«Бригадир» направился к выходу. За ним двинулись остальные.
— А расчет? — перегородил им путь щуплый мужичок в строгом костюме и галстуке-бабочке.
— На те расчет! — «Бригадир» сунул ему в лицо кулак.
Бедняга растянулся на полу. Из носа хлынула кровь.
— На «штуку» баксов расчет потянет… Гы-гы! Второй браток взял мужичка за грудки. Оторвал от пола.
— Вы тут, козлы, блин, на фиг, все нам отстегивать будете. Ясно?
Тот непонимающе смотрел.
— Да не въезжает он! «Понималку» ему отшибли… Мужичка отшвырнули в сторону. И веселая компания вывалилась из ресторана.
— Идут! — сказал Саня.
Степан первым вышел из темноты на свет. За ним Федот. И остальные.
Пятеро ужратых братков не сразу заметили их. И остановились, когда идти уже было некуда — Степан, Федот, Эдик и Саня выросли стеной перед ними.
— Ну так чо, петухи голимые, кого вы там козлами чморили? — прогромыхал Федот.
На понтах к ним подъехал. Пальцы веером, зубы в шахматном порядке.
— Э-э, чо за дела? — вяло возмутился кто-то.
— Что там вякнуло, в натуре? — загудел Эдик.
Словами он не ограничился. Резким точным ударом он всадил кулак в солнечное сплетение бандюка. Добавки не потребовалось. Браток мешком с дерьмом сполз на землю и задергался в конвульсиях.
— А ты чо, самый деловой, да? — надавил на «бригадира» Саня.
Бац! И головой ему в переносицу. А Степан и Федот смяли остальных. Раз-два, и готово. Одному «гоголь-моголь» ногами взбили, второму печень пролечили, третьему морду начистили. До потери чувств. И никто не возражал.
Бандюков оттащили в кусты, защелкнули на них наручники.
Первым очнулся «бригадир». И сразу же обхватил голову руками в стальных браслетах. Больно.
— Ты чо, мудень, на людей не по теме наезжаешь? — попенял ему Федот. — Козлами почем зря кличешь…
— Может, запетушим? — спросил Саня.
— Да за такой косяк в самый раз в пердильник законтачить, — как будто всерьез поддержал его Эдик.
— Не надо, — заскулил «бригадир».
— Погоняло?
— Горбыль…
— Чьих будете?
— Челяба.
— Челябинские?
— Ну так..
— Слыхал я, что некий Горбыль на Ныркова наехать хочет. На его завод. Или на заводик
— На заводище, — поправил Федота Горбыль.
— Ага, значит, ты и есть тот самый Горбыль. Понятно… А ты знаешь, что и мы собираемся наехать на этот заводик? Забухать надо. Спиртоган там, базлают, гонят…
— Ну да. Есть такое дело… Так вы чо, братаны, тоже на завод наехать хотите?
— Ну вот, мы уже братаны, — как будто обрадовался Эдик. — А то все козлами да чертями нас погонял…
— Да то по пьяни, в натуре, — начал оправдываться «бригадир». — Не просекли фишку…
— Офоршмачились, короче… — вставил слово Саня.
— А вы, братаны, чьи?
— Мы, брат, сами по себе. А прикатили отсюда из столицы. Мазура знаешь?..
— Ну так…
— И мы знаем…
— Значит, свои…
— Не-е, не свои. Интерес у нас один с тобой. Но мы с разных сторон за ним идем. Сечешь?
— Типа, конкуренты?
— Во, врезался…
— Так а чо, давайте вместе на Ныркова наедем.
— Голый васер, брат. Ты в пролете…
— Не, ну чо, в пролете! — занервничал «бригадир». — Вас сколько? Четверо?..
— Ну…
— А у меня команда конкретная. Белок, Стикс, Чеснок, Пяток… И еще завтра пацаны до кучи соберутся. Всего восемь «стволов». И ваши четыре. Уже солидно…
— Не-е, мы сами справимся.
— Да вы чо, с дуба свалились? Нырков — дядька крутой. У него бойцов десятка полтора наберется. При заводе пасутся. Сеча будет, в натуре…
— Так бойцы его туфта. Вохровцы, в натуре…
— Да какие, на хрен, вохровцы? У него пацаны класс. Завод спиртоган конкретный гонит, эшелонами цистерны уходят…
— Эшелонами, говоришь, — как будто задумался Степан. — Значит, бабки Нырков хорошие делает…
— Да бабок завались… Завод подпольный, менты за него не подпишутся. Ныркова через хрен бросим, в задницу его засунем. А сами бал править будем. Наш завод будет с потрохами. А бабки поделим. Мне две трети, вам одну… По рукам?
— Не, по пять копеек…
— Пополам?.. Не жирно?
— Земля здесь жирная. Закопаем тебя сейчас.
Кому тогда жирно будет?
— Э-э, ну ладно, чего угрожаешь? Мы же, типа, партнеры!
— Значит, по пять копеек?
— Значит, по пять…
— Только боязно…
— Чего?
— А вдруг ты завтра заднюю включишь? На нас наедешь?
— Да вы чо, за лидера меня держите? — возмутился «бригадир».
— Если не так карты сдашь, отвечаю, лидером ты точно станешь! — надавил на него Степан.
— Да нет, все без обмана будет. Без кидалова… Степан очень хотел на это надеяться.
Ночь. Стены из высоких сосен по обе стороны неровной дороги. Три машины. Два потрепанных джипа — это машины Горбыля. В них восемь бойцов. И позади новенький «Рейнджровер». В нем Степан, Федот, Эдик, Саня. В камуфляже, бронежилетах четвертого класса защиты. Оружие. Решимость задавить Ныркова в его гнезде.
Степан не сомневался, что достаточно будет захватить тайный нелегальный завод. Это не укроется от общественности. Нырков будет разоблачен. Его привлекут к ответственности. Степан знал способ, как расколоть его на «крышу» в столице. Тогда прольется свет на некоторые обстоятельства, а именно на несколько неудачных покушений на жизнь сотрудников уголовного розыска.
А потом можно будет всерьез заняться Ромой Лозовым. Если он не виновен, вызволить его из беды. И если виновен, без злого умысла, помочь ему.
Но прежде завод…
С братками Горбыля они столкнулись случайно. Степан знал, что кое-кто из сибирских братков положил глаз на завод Ныркова. С Марковым перед отлетом об этом разговаривал. И в лесокамском кабаке, куда они заглянули по пути, вспомнил об этом разговоре. Поэтому взял Горбыля в разработку. И точно, угадал. «Бригадир» держал курс на Семиречье.
Уже давно приглядывался Горбыль к заводу Ныркова. Разведку не раз в эти края высылал. Вынюхивал, высматривал. Не нравилось ему, что без «крыши» этот завод. Или, напротив, он был этому рад.
«Крыша» у Ныркова была. Степан это хорошо знал. На своей шкуре убедился. Но предпочел скрыть сей факт. Чего Горбыля пугать? Еще откажется от своих планов. В одиночку придется завод брать. А это чревато последствиями.
Горбыль не обладал большим умом. Степан предлагал ему план бесшумного захвата завода. Но тот рогом уперся. Без пальбы, мол, нельзя. Нужно, говорит, всю кодлу Ныркова положить. Тогда проблем не будет. Степан бы возражал. Но Горбыль вызвался первым ворваться на территорию химического завода — а там и размещалось нелегальное производство спирта. «Дуракам у нас везде дорога!..»
Семиречье обошли стороной. По объездной дороге вышли на химический завод.
— Идиоты, к бою! — скомандовал браткам Федот.
Только те не могли его слышать. «Рейнджровер» остановился метрах в ста от замыкающего джипа Горбыля. А головная машина замерла перед самыми воротами.
Ухнул гранатомет. «Панцерфауст». Тот самый, который захватил с собой из столицы Степан. Только стрелял не он. А бойцы Горбыля. Пришлось поделиться с ним «тяжелой артиллерией». Чтобы крепче лбы у дуболомов были.
Степан всю жизнь ловил преступников. Уркаганы, бандиты из новой волны, полные отморозки. Наглые, беспредельно жестокие. Но только в редких случаях попадались ему идиоты без царя в голове. Горбыль и его бригада из таких. Потому, наверное, в своем краю не прижились, что слишком бестолковые. Впрочем, Степану их тупоголовость только на РУКУ-
Тупые, не тупые, но братки Горбыля стрелять умели. Высадили кумулятивной гранатой ворота, положили на асфальт двух несчастных вохровцев.
— Идиоты, вперед! — Федот был доволен.
Два джипа с бандитами сорвались с места и растворились на территории завода.
Эдик подогнал машину к контрольно-пропускному пункту.
— Вяжи снопы, — велел Федоту Степан.
Тот понял все с полуслова. Вместе с Саней вывалился из машины. Подошли к перепуганным вохровцам. Заломили беднягам руки за спину, защелкнули на них наручники, заклеили рты скотчем, запихнули в сторожку.
Пусть теперь Горбыль попробует сказать, что «бригада» Степана бездействует.
Федот и Саня вернулись в машину минуты через три. Степан не спешил, поэтому задержка эта его не смутила.
— Вот, трофей. — Федот бросил себе под ноги два «нагана».
— С боевым крещением, значит?
— С боевым… Вохровцы говорят, со стороны города стреляли. Много стреляли… Это было интересно.
— Кто?
— Они не знают… Зато с территории завода две машины в сторону города ушли… В них вооруженные люди…
В это время воздух снова сотрясли разрывы гранат. На этот раз ручных. Из собственных запасов Горбыля.
В ответ ухнули два гранатомета. А вот это стреляют бойцы с нелегального завода. Его явно охраняют не вохровцы.
— Две машины. В каждой минимум по четыре бойца, — посчитал Эдик. — Значит, на заводе никого не осталось…
Но интенсивность вспыхнувшей перестрелки шла вразрез с его расчетами.
— Это мы сейчас посмотрим, — сказал Степан. — Давай, брат, трогай!
Савельев сорвал машину с места, и она въехала на территорию завода. А там грохотало. Автоматы, гранаты, вспышки, трассеры. Один джип Горбыля горел.
Братки застопорились. Перед воротами на подворье за железобетонным забором. Наверняка это и есть спиртзавод.
Пальба поднялась нешуточная. Со стороны подворья на братков Горбыля сыпались трассирующие пули. Бандиты тоже стреляли. Из-за железобетонных блоков — хорошо, догадались за ними укрыться. Но инициатива ими была упущена.
Эдик остановил машину метрах в пятидесяти от эпицентра боя. И тут же рядом закружили «светлячки».
Больше всего на свете Степан не любил изображать из себя мишень. В полном боевом облачении он выскочил из машины. Федот, Эдик и Саня также укрылись за бетонными плитами, сложенными одна на другую. Отличное укрытие.
— Не слабая плотность огня, — сказал Саня.
— Ага, на всех хватает. И на нас, и на братков, — кивнул Эдик.
— А ты говорил, никого не осталось…
— Ошибочка вышла…
— Да, не пришлось нам сидеть сложа руки, — посетовал Федот.
— Придется показать бандюкам, как менты работают, — сказал Степан.
И взглядом показал ему на пару деревянных шестов. Как будто специально сюда положили.
Сначала каждый выпустил свою «муху». Гранаты влетели точно в окна кирпичного здания, к которому примыкал железный забор. Оттуда с двух окон второго этажа по ним работали пулеметы. Цель накрыли. Но в третьем остались автоматчики. И они яростно поливали землю свинцом. Одна пуля едва не задела Степана.
Автоматчиков расстреляли из подствольных гранатометов, поддали жару из самих «Калашниковых».
Стена кирпичного здания служила как бы продолжением забора. В нее метили не только гранатой.
Степана толкал Эдик, Федота — Саня. В парах с шестами они добежали до забора.
Не зря Степан гонял оперов. Не жалел на тренировках себя. Спецназовская сноровка пришлась как нельзя кстати. С помощью шеста он легко взлетел на второй этаж, в окно, откуда только что стреляли из пулемета. Как раз в это время на смену двум убитым боевикам вошел еще одни «герой». Встречи со Степаном он не пережил, прошитый очередью из «Калашникова».
Степан быстро высунулся из окна, схватил шест и втянул в комнату Эдика. Федот затащил к себе Саню.
Вчетвером они уничтожили всех, кто находился в здании. И ударили по воротам.
И вовремя. Как раз в тот момент, когда возле ворот, с вражьей стороны, сконцентрировалась ударная сила. Около десятка боевиков. Уже открыли ворота, чтоб выпустить их наружу. Эта группа собиралась смять головорезов Горбыля. Степану не очень-то хотелось заступаться за бандитов. Но и нырковскую кодлу нужно было приструнить.
По группе били из четырех автоматов. На добавку гранаты из подствольников. Нырковские бойцы не стали ждать, когда их всех уничтожат с фланга. Они развернулись лицом к опасности и начали стрелять. В конце концов на Степана и его оперов перенесли весь огонь.
Горбыль воспользовался моментом. И вместе с остатками своей «бригады» ворвался на территорию спиртового завода.
Заварилась самая настоящая каша. К тому моменту, как Степан со своей командой прибыл к месту, там в живых не оставалось никого. Только один браток из «бригады» Горбыля. Кличка его Стикс. Сам «бригадир» валялся на земле с простреленной головой. Из нырковских бойцов не уцелел никто.
Стикс зарядил «панцерфауст» последней гранатой. И зло посмотрел на Степана.
— Козлы!!! Ненавижу!!!
Возможно, он не мог простить им, что они все живы. А «бригада» Горбыля перестала существовать. И теперь завод достанется «столичным браткам».
— Урою, бля!!! — прорычал Стикс и выстрелил из гранатомета
Только граната прошла мимо. Верхом. Степан проследил за направлением ее полета. А Федот сбил с ног взбесившегося Стикса
Граната угодила в ангар, прошила тонкую металлическую оболочку, взорвалась внутри. И тут же прозвучал еще один, гораздо более мощный взрыв.
Это рвались цистерны со спиртом. На территории завода стало светло, как днем.
Степан воспользовался моментом. И внимательно осмотрелся вокруг. Никого. Судя по всему, с бойцами Ныркова было покончено. Завод захвачен.
2
— Это на заводе что-то рвануло, — сказала Вероника. — Наверное, спирт…
— На каком заводе? Какой спирт? — не понял Рома.
— Химический завод. На его территории крупный нелегальный завод по производству спирта. Он принадлежит Ныркову. Теперь понятно, откуда у него все это. — Вероника обвела рукой комнату.
— Ты же не знала, где этот завод.
— Теперь знаю.
— А я думал…
— Что ты думал? — резко оборвала его Вероника.
— Ничего… Надо на этот завод ехать. А вдруг и вправду наши в городе?..
— Поехали, — пожала плечами Вероника. Иннокентий и Миша, казалось, не имели собственного мнения. Они во всем соглашались с ней.
— Я с вами. — Рита взяла Рому за руку и прижалась к нему.
— Конечно, с нами, — кивнул он.
И мысленно добавил. «Только до города..» А дальше они поедут без нее.
Иннокентий и Миша прочесали весь дом, двор и балдежно-оздоровительные строения из двухэтажной сауны и крытого бассейна с зимним садом. Никого из бойцов Ныркова не нашли. Всех перебили в бою.
Роман взял бесчувственного Ныркова и как тюк соломы легко взвалил его себе на плечо. Понес к машине. Артем хотел ему помочь, да не понадобилось. Рома и без него справился с ношей.
Перед отъездом все, кроме Риты, надели на себя бронежилеты. Вооружились до зубов. Набили карманы запасными обоймами, гранатами.
Уезжали на джипе, захваченном Ромой, и на «Ниве» Артема. В джип за руль сел Миша. Рита — рядом. Рома и Вероника устроились сзади, между собой они посадили все еще бесчувственного Ныркова.
Рита сидела, обернувшись к Роме. На глазах ее он видел слезы. Счастье и раскаяние.
— Рома, я не хотела идти к нему, — показывая на Ныркова, сказала она, — так получилось… А потом он пытался изнасиловать меня…
— Точно, подтверждаю, Рита сопротивлялась, — сказала Вероника.
— Теперь пусть этот ублюдок сопротивляется, — мрачно процедил Рома и ткнул Ныркова локтем в бок. — Если сможет…
— Ты, Рита, знай, Роман не убивал твоего брата, — снова вступилась за него Вероника. — Его подставили…
— Я верю…
Машина уже ехала по улицам города. Ночь. Но в окнах некоторых домов свет. Встревожено Семиречье. Стрельба, мощный взрыв, зарево пожара над заводом. И, возможно, это только начало.
— У Ныркова еще есть люди, — сказала Вероника — У него слишком много бойцов.
— Для одного завода не нужно много бойцов, — задумчиво проговорил Рома.
— Не нужно, — кивнула Вероника.
— Миша, сюда, — показал Рома на поворот к дому Риты.
— Я не хочу домой, — жалобно посмотрела она на него.
— Хочу, не хочу, а надо, — сказала Вероника.
— Рома, я тебя не брошу!
Ну не выталкивать же Риту из машины. А по-доброму она не уйдет. Хочет остаться с ним. А это смертельно опасно.
— Рита, прошу тебя, выйди. Тебе нельзя с нами. Тебя могут убить…
— Я с тобой!
— Мы спешим…
— Я с вами!..
— Рита! Я не убивал твоего брата! — Рома пошел на крайность. — Но я распутник. Жуткий распутник. Вот сейчас я хочу заняться любовью с Вероникой.
— Да, конечно, дорогой. Я уже вся горю…
Вероника приняла его игру. И через Ныркова потянулась к нему. Впилась в его губы.
— Рома!!! — возмутилась Рита. И пулей выскочила из машины.
— Миша, давай!
Джип сорвался с места. А Рома высунулся из окна. И крикнул:
— Рита! Я люблю только тебя!.. А с Вероникой — всего лишь шутка!..
Она должна понять, что ее разыграли. Но ей уже нет хода назад. Пусть идет домой. Там она будет в безопасности.
— Это с кем шутка! — возмутилась Вероника. — Ах ты, негодник!
И вспорхнула со своего места, села на его ноги как в седло. Руки на шее, лицо в лицо.
— Рома, я знаю, ты меня всегда хотел. Только не говори, что это не так…
— Так!..
Ну зачем лукавить? Действительно, Вероника обладала потрясающей сексуальной силой. Он хотел ее…
Она снова прильнула к его губам. Такой приятный вкус у ее губ. У Ромы закружилась голова…
— Ну ты, Рома, и фрукт!
Вероника оторвалась от него. Вернулась на свое место.
— Выгнал любимую девушку. А сам по бабам… Нехорошо…
— Вероника, ты извращенка, — выдохнул Рома.
— Это еще чего?
— Ты издеваешься надо мной и получаешь от этого кайф…
— Может быть. Только я бы хотела получать кайф от тебя самого… Может, ты мне очень нравишься…
— Опять кураж…
— А вдруг нет? — похоже, Вероника говорила серьезно. — А вдруг в самом деле?.. Только ничего у нас не получится. У тебя Рита, у меня муж…
— Ты замужем?
— А разве этого не может быть?
— Может…
— И, между прочим, я люблю своего мужа. И никогда не изменяю ему…
Повисла пауза. И немой вопрос.
— Я поняла, Рома, о чем ты хочешь спросить… Шаман?..
Рома промолчал.
— Шаман — это не измена. Это работа…
— Я понимаю…
— Ты понимаешь, — куда-то мимо него посмотрела она. — Ты понимаешь, потому что ты мент, такой же казенный человек… Кстати, спасибо за помощь. Ты нам очень помог.
— Помог взять Ныркова?.. Но с ним одним можно было справиться без меня.
— Ты помог нам выйти на спиртовой завод.
— Ты за этим здесь?
— Да.
— А золото?
— Какое золото?
— Золото. Окрест Семиречья золото. Много золота. Самородного. Целые пласты. Я нашел месторождение. Но его нашел и Нырков. Я едва унес ноги. Но меня все равно взяли…
— Не знаю ни о каком золоте, — сухо сказала Вероника.
Скоро они подъехали к химическому заводу. Ворота распахнуты настежь. Джип въехал во двор. И снова ворота во внутренний двор, где как раз полыхал пожар. И у этих ворот машины. Два сгоревших остова. И еще три джипа. Целые. Из них тихо выходили люди. Камуфляж, броники, автоматы. Бойцы Ныркова. Они крадучись входили в ворота.
— Надо уезжать, — сказал Миша. Он ждал, что скажет Вероника.
— Надо. Но нельзя. Нужно шуметь… Повоюем? — спросила она у Ромы.
— А этот? — кивнул он на Ныркова.
— А этот… — Вероника резко ударила мэра ребром ладони в шею. Чтобы дольше не приходил в себя. — А этот пусть здесь побудет…
За ними уже остановилась «Нива», из нее вышли Иннокентий и Артем. Присоединились к Роме, Веронике и Мише. Четверка бойцов-профессионалов. Артем не в счет. Его оставили при Ныркове.
Рома всецело доверял брату. Артем раньше зависел от этого гада. Но Рома значил для него больше, он уже не мог предать его.
Вчетвером они шли молча, без лишнего шума. Но бойцы Ныркова увидели их. Те, которые не успели втянуться во внутренний двор.
Один боевик вскинул автомат в их сторону. Вероника опередила его. Короткая очередь с расстояния в сто метров. Боевик рухнул как подкошенный. Пули из «вихря» легко прошили его броник. Стреляла Вероника превосходно.
Рома тоже начал стрелять. Жали на спусковые крючки Иннокентий и Миша. И медленно, пригибаясь, лавируя, продвигались вперед. По ним открыли ответный огонь. Но пули проносились мимо.
По боевикам Ныркова ударили из автоматов и с другой стороны. Ухнули подствольные гранатометы, хлопнули гранаты. Вражеские бойцы оказались рассеченными на две группы. Одну группу расстреливали с одной стороны железных ворот, вторую — с другой.
Сначала боевики прятались за своими машинами, отстреливались от Ромы и его боевых друзей. Но слишком плотный огонь накрывал их, слишком убойный. Минут через десять они дрогнули. И побежали. Вдоль железного забора к цехам химического завода. Темнота поглощала их.
Дрогнул враг и с другой стороны ворот. Частью бойцы Ныркова пали в бою, частью разбежались.
Бой закончился. Но Рома, Вероника, Иннокентий и Миша очень медленно входили на территорию спиртзавода. А вдруг от их врагов отбивались люди, которых никак не отнесешь к числу друзей?
Тишина. Спокойствие. И ни живой души. В окнах здания, откуда только что стреляли, никого. Рома чувствовал себя неважно. На психику давила неопределенность. Внутреннее напряжение нарастало. И он нажал на спусковой крючок, когда в лицо ему ударил луч прожектора. Автомат задергался в его руках. Но тут же угомонился — закончились патроны.
— Да это же Лозовой! — послышался зычный знакомый голос.
— Не стреляйте! — закричал Рома. Веронику и ее людей предупредил: — Это свои!
Не стреляйте!.. А сам вот не выдержал, нажал на спуск. И в недавнем бою чуть Веронику не порешил. Не за ту ее принял… Нервишки… Надо бы в санаторий съездить, побалдеть под жарким солнышком, кефирчика на ночь попить. Но на санаторий времени уже нет. Отпуск заканчивается. Даже друзья к нему приехали, чтобы с собой увезти. Боятся, что сам он из отпуска на службу не вернется…
— Степан Степаныч! — обнял он майора Кручу. Не на майора милиции похож его начальник, а на какого-то бандитского боевика.
— Федот!
И у Комова вид не лучше.
— Эдик!.. Саня!.. Братаны!..
Или их лучше братками назвать?..
А вот и браток. Самый натуральный. Типичный бандит. Где они этого кадра откопали? Да еще автомат у него в руках… И рожа очень знакомая…
Друзья по очереди обняли его, попинали по спине. А вот браток принял его по-другому.
— Ты?! — зло посмотрел он.
— Я, — непонимающе уставился на него Рома.
— Ты в меня счас стрелял, поня-ял? Чуть не убил, поня-ял?.. А еще Лесокаменск, поня-ял?
Точно, Лесокаменск. Кабак, Рита, Паша, Инга… Как недавно все это было. И как давно… А сколько изменилось. Паши больше нет. Инги тоже… А вот питекантроп этот остался. Тот же звериный оскал, те же пудовые кулаки. И снова он бросается в драку.
Рома пригнулся. Сначала над его головой прошуршал кулак. И тут же визг пули. Браток покачнулся и рухнул наземь. Во лбу его зияло маленькое отверстие. Снайпер стрелял. Метил в одного, попал в другого. В рубашке родился Рома.
Все, кто стоял на пятачке перед зданием, обернулись в сторону невидимого противника. И ударили в его сторону со всех «стволов». И после этого тишина.
Степан отвел всех под укрытие стен здания.
— Ну вот, и нет больше «бригады» Горбыля, — то ли с сожалением, то ли с облегчением сказал Эдик. — Всех братков положили.
— Зато наш брат жив! — довольный, Федот хлопнул Рому по плечу.
— Вы кто? — спросил Круча и посмотрел на Веронику.
— Капитан Лебедева, Служба внутренней разведки…
Рома удивленно посмотрел на Веронику. Ему она по званию, фамилии и принадлежности к службе не представлялась.
— Капитан Шевель, — кивнул Иннокентий.
— Капитан Лапин… Служба внутренней разведки, — добавил Миша.
— Не слышал о такой службе, — сказал Степан.
— Зато мы о вас, товарищ майор, слышали… Уголовный розыск ОВД «Битово»…
— Лозовой рассказал?
— Нет, у нас свои источники, — усмехнулась Вероника. — Очень компетентные… Впрочем, это не важно. Нам следует поторопиться… Миша, Кеша, давайте за Нырковым…
Иннокентий и Миша исчезли.
— В любое время сюда может прибыть группа боевиков.
— Откуда? — недоверчиво посмотрел на него Степан. — Мы же всех перебили.
— Это далеко не все. И, возможно, нам еще придется повоевать.
На территорию завода въехали две машины. Джип с Иннокентием и Мишей, в машине — Нырков. И Артем на своей «Ниве».
— А это мой братан! — с гордостью представил Рома друзьям своего брата. — Артем!.. У него, кстати, скоро свадьба…
— Поздравляем! — Степан Степаныч протянул
Артему руку.
— А к чему я про свадьбу? — обвел всех взглядом
Рома.
— Ну так водочки попить, — сразу сообразил Эдик.
— Ага, водочки!.. А спиртика не хотите? И он показал на полыхающие цистерны.
— У нас в Семиречье спирт хороший. И пьют его с огоньком… Улавливаете, герр капитан? — посмотрел он на Федота.
— Рома, что с тобой? — тот приложил руку к его лбу.
— Давление у меня. То, которое медсестры хорошо снимают…
В это время подвели Ныркова. Он был плох. Едва держался на ногах.
— Вот этот гад меня одной такой сестричкой обеспечил. Паскуда!
Лозовой схватил его за грудки, оторвал от земли и разжал руки. Тот мешком рухнул ему под ноги. Рома снова взял его за грудки, поднял с земли, поставил на ноги.
— Говори, мразь, куда мой «ствол» дели? Действительно, ему позарез нужно знать, куда делся его табельный «Макаров».
— Не знаю…
— А кто знает?
— Чусов…
— А где он, этот Чусов?
— Не знаю…
— Чусов во главе группы боевиков, — сказал Миша. — И эта группа уже, возможно, спешит сюда.
— Вам всем будет худо! — прохрипел Нырков.
— А это мы еще посмотрим!.. Федот взял Ныркова за подбородок, заглянул ему в глаза.
— Не узнаешь, чмо? Я Комов… А он Круча… А он Савельев… Не узнаешь, гад?
— Вас нет, — тихо проговорил Нырков. — Вас вообще нет…
— Смотри, заглотил утку, — хмыкнул Саня. — Дятел ты, Матвей Данилыч. Думал, нас легко убить? Не угадал!
— Знал бы ты, Рома, какая карусель закрутилась из-за этого ублюдка. Нам даже умереть пришлось. Для всех. Чтобы закрыли на нас охоту, — сказал Федот. — А до того киллеры за нами охотились. Не вышло. Затем нас в Бутырку закатали. Там хотели достать. Не достали. А вот из органов поперли. Теперь мы не менты…
— Ошибаешься, брат, — возразил Эдик. — Мы по жизни менты…
— Он прав, — кивнул Саня.
— Менты не менты, а грузчиками поработать придется, — сказал Степан. — Там мешки есть… А рядом песок… Придется повкалывать. И вам, разведка, тоже работа найдется…
Внутри здания были не только мешки под песок. Там обнаружили настоящий арсенал. Два пулемета «утес», два десятка одноразовых гранатометов, ручные гранаты, боеприпасы. И автоматы у всех были. Две снайперские винтовки Степан Степаныч с собой привез.
Они только приступили к работе, как вдалеке завыли сирены.
— Менты? — напрягся Артем.
— Не-а, пожарные! — покачал головой Рома.
Бороться с пламенем пожарным не мешали. Но близко к укрепленному зданию их не подпускали. Пусть занимаются своими делами, нечего в чужие лезть.
Вероника охраняла связанного Ныркова. И отслеживала обстановку. Все остальные загружали мешки песком, оборудовали пулеметные и снайперские гнезда.
Рома был доволен. Он снова со своими друзьями. А друзья с ним. Вся ментовская команда в сборе.
— До утра продержимся, — сказал Степан. — А завтра здесь будут высокие начальники из Москвы.
— Зачем? — спросил Миша.
— Как зачем? Осиное гнездо мы обнаружили, разорили его. И зачинщика взяли. Сдадим его властям. В Москву его отправят. А там я до него доберусь. Заставлю расколоться. Нас оправдают. Вернут погоны…
— Точно. И меня оправдают, — кивнул Рома. — Друга убил, женщину какую-то… Все на меня Нырков свалил
— Думаете, оправдают вас? — спросил Иннокентий.
— А как же!
Работали почти до утра. А боевиков все не было.
— Пожалуй, хватит, — сказал Степан Степаныч.
Похоже, он был расстроен. Такую крепость соорудили, любую осаду можно выдержать. А противника нет. С кем воевать? Неужто все труды насмарку?
Вместе с Ромой они направились в комнату, где находился Нырков.
Тот лежал на полу, связан по рукам и ногам, рот заклеен скотчем. Вероника стояла у окна. Словно каменная статуя. Напряженно всматривается в даль. Она очень серьезно относилась к делу.
— Рома? — спросила она, не оборачиваясь. Как будто глаза у нее на спине.
— Да..
— И майор Круча…
— Угадала, подруга, — кивнул Степаныч. Словно бы нехотя он подошел к Ныркову.
— Что за беда, — вяло посетовал он. — Присесть негде…
И так же, словно нехотя, сел на Ныркова. Тот захрипел под тяжестью его тела.
— Поговорить с тобой, мужичок, хочу… — Степан Степаныч будто не замечал его мучений. Голос его звучал спокойно, даже добродушно.
— Почто Рому моего подставил? Почто два трупа на него повесил?..
Нырков был подавлен и морально, и физически. Он не стал ничего отрицать.
— Подставил я его, — прохрипел он. — Но так надо было…
— А меня почто убить хотел? А товарищи мои чем тебе помешали?
— Вы могли воду здесь замутить… И замутили…
— Кто конкретно работал с нами в Москве?
— Я сам…
Круча поднялся и снова с силой опустился на Ныркова.
— Долговязый…
— Кто?
— Долговязый Сергей Михайлович.
— Кто он такой?
— Помощник премьера.
— Ага, человек из правительства…
— Да.
— Сволочь твоя фамилия, Матвей Данилыч. Из-за какого-то вонючего спирта сколько людей чуть не порешил…
— Спирт здесь ни при чем, — сказала Вероника.
— А в чем тогда дело?
Ответить Вероника не успела. А может, и не желала.
— Машины!
Степан и Рома подошли к окну. И тут же бросились вон из комнаты, на свои места подались.
На территорию спиртзавода втянулся армейский «уазик», за ним второй, третий…
Из машин выскакивали вооруженные люди в камуфляже и бронежилетах.
Боевики прямым ходом двинулись к зданию, где их уже ждали. Растянулись в цепочку.
Степан Степаныч скомандовал «огонь». Из бойниц в окнах ударили пулеметы, автоматы, винтовки. Заухали гранатометы.
Атака была организована хорошо. Но оборона еще лучше. Боевики падали один за другим. Пулеметы «утес» вещь сильная. А еще «мухи». Да ручные гранаты сделали свое дело.
— Обидно! — сказал Федот, отрываясь от пулемета.
— Чего? — спросил Эдик.
— Так красиво шли…
— И так красиво уходят…
Боевики отступали. Красиво. И быстро. По всем правилам военной науки.
— Получи, фашист, гранату! — Эдик сунул в бойницу трубу «мухи».
Федот снова припал к пулемету.
Эту атаку они отбили, Но надвигалась новая. Та, которую они отбить не смогли…
3
Утро, восемь часов пятнадцать минут. На территорию завода въехала вереница милицейских машин — «Форд», две «Волги», четыре микроавтобуса с вооруженными собровцами.
— Ну вот и наши, — сказал Степан.
Еще вчера ночью он связался с Москвой, объяснил ситуацию, запросил помощи. Помощь ему была обещана. Утром. Даже обещали поднять в воздух самолет. И точно, из машин сейчас выходили столичные начальники. Генерал, полковники, младшие офицеры. А из микроавтобусов высыпали бойцы столичного СОБРа.
Степан первым выбрался из своей крепости. За ним двинулись остальные. Комов,, Савельев, Лозовой с братом, Кулик, три агента Службы внутренней разведки. Оборона была организована хорошо — оборудованы позиции, территория пристреляна, избыток оружия. Враг понес большие потери, а у них никого даже не ранило. Степан гордился собой.
Грязные, уставшие, они медленно приближались к столичным начальникам. А те стояли в окружении собровцев и ждали, когда они подойдут.
— Здравствуйте, Игорь Тимофеевич, — не церемонясь, поприветствовал Степан генерала.
С ним он вчера разговаривал, ему объяснял ситуацию, у него просил содействия. Поэтому рассчитывал сейчас получить хотя бы устную благодарность.
— Здравствуйте, товарищ майор. — Генерал не подал ему руки. И подозрительно прищурился. — Не по форме обращаетесь. Почему?
— Так нас же вроде уволили, — горько усмехнулся Степан.
— Не вроде, а точно уволили, — кивнул полковник. — Могу назвать номер приказа…
— Не надо номера, — поморщился генерал. И с упреком посмотрел на Степана: — Чего же вы, товарищ бывший майор, вводите в заблуждение начальство?
— В заблуждение?
— Да. Говорите, спиртзавод нелегальный обнаружили. Остановили производство. Нейтрализовали охрану… — Генерал демонстративно осмотрелся по сторонам.
А там трупы, трупы…
— Вы убийца, товарищ бывший майор!
Степан вздрогнул. Как будто в лицо ему плюнули. Генерал сделал знак, и собровцы ощетинились стволами.
— Оружие на землю, — велел генерал.
Степан первым положил свой автомат. За ним разоружились остальные.
В дело вступили спецназовцы. Всех положили на землю, обыскали, забрали все, что можно.
Зато освободили Ныркова. Степан видел, как с него снимают наручники. Один из полковников достал откуда-то плоскую фляжку из нержавейки, дал ему промочить горло. Коньячком гада угощают. И в машину сажают. А Степан носом пыль с земли сдувает.
За что боролся, на то и напоролся. Нахрапом хотел Ныркова взять. Думал, захватит завод, и этому гаду тут же предъявят обвинения. Ведь не какого-то генерала он сюда звал, а того, кому доверял. Но, увы, тот подвел его. Генерал играет на руку преступникам.
Знать, чересчур сильны покровители Ныркова. И не дают его в обиду ни при каких обстоятельствах. И все из-за какого-то спиртового завода…
Степан подняли с земли вместе с другими. К нему подошли генерал и человек в штатском.
— Я вам, Игорь Тимофеевич, доверял, — с упреком сказал Степан.
— И я тебе, Круча, тоже доверял. А ты растоптал мое доверие.
— Я?!. Растоптал?!. Чем же я вам так не угодил?
— Ты убийца, Степан Степаныч. Ты действовал как бандит. Напал на завод. Уничтожил охрану.
— Завод нелегальный. И я не нападал, а защищался…
— Завод легальный, мой дорогой, — генерал посмотрел на человека в штатском.
— Да, да, у нас есть все разрешения, — засуетился тот. — Лицензии, сертификаты, акцизы… Завод функционирует на легитимной основе.
Он предъявил Степану целый ворох документов. Только тот на них и не взглянул.
— Так-то вот, — покачал головой генерал. — И охранная деятельность тоже лицензирована…
— И право на оружие?
— Разумеется…
— На автоматы специального назначения?
— Ну, с этим мы разберемся… А ты, Степаныч, пока в Семиречье посидишь. Вместе со своими сообщниками… Кстати, кто тут среди вас Лозовой?
— Я, — вышел вперед Рома.
— Вам уже официально предъявлено обвинение в убийстве. Будете отвечать…
— Да пошел ты! — сплюнул генералу под ноги Рома. — Продажная шкура…
Матвей Данилович не мог оторваться от фляжки с коньяком. Не остановился, пока не осушил ее.
— Еще есть? — спросил он у полковника, который ехал в машине вместе с ним.
— Да, пожалуйста, — вежливо ответил тот.
И протянул ему еще одну фляжку.
Ценят Ныркова. Пока еще ценят… Поэтому помощь из Москвы сама идет за ним. Долговязый уже в курсе всех дел. И немедленно организовано взаимодействие с силовыми структурами. И как итог, он на свободе, а его враги в наручниках. Ох и вытянулись рожи у этих ублюдков, когда наставили на них автоматы.
Матвей Данилович нервно усмехнулся. Всех он с носом оставил. Все, кто против него, за спиртовой завод уцепились. Настоящая война началась. Победила вражья сила. Да только их победа — полная профанация.
Его врагов не берут пули. А вот перед законом они бессильны. Взяли их всех. Честный генерал взял. За покушение на частную собственность. Завод спиртовой вполне легальное предприятие. Это только вид был сделан, будто его скрывают от недремлющего ока государственных служб. Даже вот агентов к нему послали. И менты недобитые из столицы сюда нагрянули.
Все они героями себя чувствуют. Невинно пострадавшими. И невдомек им, что спиртовой завод всего лишь прикрытие…
Нырков допил вторую фляжку. Совсем опьянел. На душе стало хорошо, хорошо…
Он потерял много людей. Но люди — дело наживное. Он снова доведет численность боевиков до полусотни. И снова они займут боевые места…
Глаза склеивались. Нырков засыпал…
— Да, совсем забыл. Сергей Михайлович просил передать, что ваши недруги останутся здесь. В камере местного временного изолятора. Распоряжение, чтобы доставить их в область или в столицу, придет сегодня вечером, — тихо сказал полковник. — Завтра за ними прибудет автозак. Поэтому сегодня ночью они должны умереть. Вы уж постарайтесь…
— Влипли в задницу, блин! — не сдержал своих чувств Федот.
И с силой ударил кулаком по железной двери камеры.
— Комов, прекрати! — осадил его Степан.
Понятно, нервничает капитан. Так у всех нервы на взводе. Никто ничего не понимает. Почему они здесь, в камере временного изолятора при Семиреченском отделении милиции? А почему Ныркова освободили, напоили коньяком и увезли с почестями?
Все маются. Только разведчики спокойны. Вероника, Михаил, Иннокентий… Странно, их всех собрали в одной тесной камере. Даже женщину сюда затолкали.
Рома тяжело вздохнул.
— На генерала зря наехал, — покаялся он. — Не виноват ни в чем Игорь Тимофеевич. Не по своей вине он под чужую дудку пляшет…
— Тогда какого хрена нас сюда запаял? — спросил Федот.
— А вот тут его вина. Как его просили, так он и сделал. А надо было нас в Москву везти…
— Нельзя нас в Москву, — монотонным голосом сказала Вероника. — Нас должны здесь убить…
— Убить? — непонимающе посмотрел на нее Эдик.
— Да. Мы все приговорены…
— Долговязым Сергеем Михайловичем? — спросил Степан.
— Да, — голосом, лишенным всяких интонаций, сказала она.
— Человеком из правительства? — приподнял бровь Федот.
— Да.
— Ничего у него не получится.
— Возможно, и не получится…
— Вероника, вы что-то знаете, а молчите. Почему? — спросил Степан.
— Так надо, — ответила она и замолчала. Всем своим видом она давала понять, что отныне и клещами из нее не вытянешь ни слова.
— Влипли мы. Очень сильно влипли, — начал Рома. — Задавили Ныркова, думали, все, победа. А вон оно все как обернулось. Мы остались виновны… А все потому, что не с того конца начали… Спиртовой завод — это приманка для идиотов. Спирт производят на легитимной основе, а выдают за незаконное предпринимательство… Летите сюда, агенты разных служб! Собирайтесь под знаменами борьбы с подпольным бизнесом!.. И летят агенты! И летят менты!.. А потом пройдут пионеры. Но уже мимо наших могил…
— Красиво говоришь, Рома, — сказал Эдик. — А где соль?
— Не соль, Эдик. Не соль!.. А золото!.. Много золота!.. Леса вокруг Семиречья золотом изобилуют. Самородным. Но места золотоносные мхом поросли. Только знающие люди его найти могут. И Нырков. Одно месторождение, второе… Я не знаю, на каком месторождении наши с ним пути пересеклись? На пятом или десятом?.. Но пересеклись. Едва ноги унес. Сезон охоты на меня открыли. Изловили-таки… Чудом спасся… И снова капкан…
— Значит, Нырков золотом занимается, — задумчиво проговорил Степан. — И завод вовсе не главное. И боевики его рудники охраняют…
— Не только боевики… Волки! Много волков! Не знаю, искусственно их разводят или нет, но их очень много. И все они необычайно сильны. А волков бояться — в лес не ходить. И никто не ходит. Поэтому никто никогда и не узнает про золото… Правду говорит Вероника. Убить нас должны. Не знаю как, но покушение будет. Нельзя Ныркову оставлять такого свидетеля, как я…
Вот, значит, в чем дело. Золотоносные рудники. Их охраняют усиленные наряды до зубов вооруженных бойцов. А еще стаи волков по лесам бродят. Не добраться до золота.
Нырков чертовски богат. Кто-нибудь да должен был заинтересоваться, откуда у него столько денег. Заинтересуется и начнет искать правду. И заглотит наживку — спиртовой завод. Как заглотил ее Степан со своей командой. Как заглотили ее агенты Службы внутренней разведки…
Спирт — это, конечно, хорошо. Но удивительно, почему из-за него хотели уничтожить команду Степана. Слишком это хлопотное дело. И никаким спиртом его не окупить. А вот золото — это другое дело. Ради него можно убить хоть самого министра МВД. Да хоть самого Президента. Пласты самородного золота — это миллионы долларов. А если рудников много — это миллиарды…
Теперь неудивительно, откуда у Ныркова такие могущественные покровители. Понятно, почему у него так много боевиков.