– Полина, мы приехали? – обернувшись ко мне, спросила с переднего сидения Маша.
– Приехали. – я продолжала неподвижно сидеть. – Маша, я считаю, нам надо быстро отсюда уезжать.
– Что случилось? – голос юной певицы задрожал.
– Боюсь, что мы опоздали.
Глава 13
Вечер мы провели на моей кухне в приятной компании Саши, Паши, Маши и двух машиных телохранителей. Головы мордоворотов упирались в притолоку двери, поскольку ни сидячих, ни стоячих мест внутри кухоньки для них не нашлось. Наша пестрая, хорошо спрессованная компания сильно напоминала мне банку шпрот. Паша сидел на угловом диванчике и безостановочно рыдал. Сидевшая рядом бледная как смерть Маша иногда машинально гладила его по плечу. Мой любимый мужчина стоял у плиты, повернувшись к компании спиной.
– Я убью его! – внезапно взвыл Паша, вскакивая с места. Все вздрогнули.
– Кого? – не поворачиваясь, спросил Саша.
– Гада! Убийцу! Я его найду и придушу голыми руками! – он протянул вперед тощие, без всякого намека на мускулы, ручонки и грозно потряс ими в воздухе.
Я молча смотрела на это зрелище. Мне было до безумия жаль Пашу, но, что еще хуже, я чувствовала перед ним свою вину. Что хотела рассказать мне Марина Петровна перед смертью? Почему я поехала в лимузине, а не побежала пешком? Возможно, я успела бы вовремя, чтобы предотвратить трагедию. Хотя намного вероятнее, что просто соседи нашли бы на один труп больше.
Через полчаса к нашей дружной компании присоединился следователь Белов. Он попросил принести ему дополнительную табуретку, отравил мордоворотов отдыхать в гостиную и занялся допросом. К сожалению, ничего связного мы с Машей рассказать не могли. Следователь возлагал большие надежды на Пашу, но и тут его постигла неудача. Паша пребывал в таком горе после гибели невесты, что на нравственные терзания матери попросту не обращал внимания. Он заметил только то, что мать постоянно пыталась кому-то дозвониться, и, когда в очередной раз не получалось, заливалась слезами. А про сегодняшний день смог лишь сообщить, что сегодня утром его мать пошла в издательство оформлять очередной заказ на оформление обложки, собираясь вернуться через пару часов. Где-то в районе полудня она позвонила Паше и сообщила, что придет позже, чем ожидала. Больше он голос матери не слышал, и вообще о ней не вспоминал, пока ему в дверь не позвонили сердобольные соседи со страшной вестью. Во сколько Марина Петровна вышла из издательства, куда еще заходила и что хотела сообщить мне перед смертью, Паша не имел никакого понятия.
– Вообще-то, у нас уже есть один подозреваемый. – сказала я. – Вы не проверяли алиби Петра Гринько на момент всех убийств?
– Проверим. – спокойно сказал следователь. – Я помню ваши слова о том, что он высказывал претензии к банкиру Перельману. А пока, госпожа Кудрявцева, повторите дословно ваш последний разговор с госпожой Носовой.
– Она просила немедленно приехать…
– Дальше!
– Сказала что-то вроде того, что бродит вокруг дома и собирается с духом, чтобы передо мной исповедоваться.
– Исповедоваться в чем?
– Не знаю. Я не успела доехать вовремя. Скажите, она убита так же, как Марго? Глаза выколоты ножницами?
– Перестань. – сдавленно прошептала Маша. – Я не хочу про это слышать.
Следователь вскочил с места и начал суетиться вокруг начинающей певицы. Он предложил ей поочередно воду и минералку, которую собственноручно достал из моего холодильника, лично открыл кухонное окно, слегка подморозив присутствующих, и так достал всех своей активностью, что народ начал понемногу забывать о жутких убийствах и тихо звереть.
– Да сядьте вы, наконец! – не выдержала я. – Вы мне так и не ответили.
– Госпожа Кудрявцева, не забывайтесь! – грозно изрек господин Белов и тут же нежно проворковал: – Мария, вам уже лучше?
– Машка, да перестань ты нежной фиалкой прикидываться! – окончательно взбесилась я. – Мне он не отвечает, так спроси его ты!
– Да, ответьте ей, пусть угомонится. – слабо улыбнулась Маша.
– Да, госпожа Носова была убита также, как и две предыдущие жертвы. – сухо ответил следователь. – Госпожа Кудрявцева, вы получаете удовольствие от этих разговоров?
– А вы получаете удовольствие от допросов? Я просто хочу хоть как-то связать эти убийства! Ну посудите сами, какой-то у нас маньяк нелогичный: то убивает молоденьких красоток, то вдруг переключился на пожилую даму. Да еще и шантажирует при этом!
– Вопрос надо ставить по-другому: в чем хотела исповедоваться Марина Петровна? – вдруг тихо сказал от плиты Саша. – И почему это было так срочно?
– Ты думаешь, это что-то связанное с убийством Марго?
– Тихо! – прикрикнул на меня Саша. – Господин следователь, нельзя ли куда-то увести сына потерпевшей?
Белов выглянул в коридор и велел уставшим от безделья мордоворотам взять впавшего в транс Пашу к себе в гостиную и посмотреть вместе телевизор. Охранники охотно выполнили его распоряжение, вызвали мою маму из ее комнаты, и вскоре мы услышали доносящееся из гостиной пение очередной девичьей группы: «Но его маленькая штучка – самая лучшая в мире вещь!»
– Это они про что поют? – ошеломленно спросил следователь.
– Догадайтесь с трех раз! – сердито бросила я.
– Про мобильный телефон. – спокойно пояснил Саша. – Не отвлекайтесь, пожалуйста. Вы не думаете, что Марина Петровна сама «заказала» свою будущую невестку?
Глава 14
– И где же Марина Петровна нашла маньяка? – потрясенно спросила я.
– Она могла найти по объявлению киллера, не зная, что он – маньяк-серийник.
– Да, интересно получается. – прошептала я. – Она «заказала» невестку, а потом ее замучила совесть… Да, это многое объясняет. Например, почему она так убивалась после смерти Марго.
– Она сильно убивалась? – поинтересовался следователь.
– Как будто бы любила Марго больше, чем родного сына. Я еще тогда удивилась.
– Но не подумали, что госпожа Носова могла быть причастна к ее гибели?
– Нет, конечно. А вы могли бы подумать про свою знакомую, что она наняла для кого-то убийцу?
– Но почему вы так думаете сейчас?
– Тогда становится понятно, почему ее убили… то есть нет, ничего непонятно. Она что, не рассчиталась за выполненный заказ?
– Что-то произошло. – предположил Саша. – Она же вовсе не собиралась ни в чем признаваться, хотя бы из-за Паши. Но что-то случилось, после чего она решила с тобой срочно поговорить.
– Павел Носов уверяет, что мать должна была вернуться домой через пару часов после ухода. – подытожил следователь. – Но она где-то задержалась, а потом позвонила Полине Кудрявцевой и предложила встретиться. Так что если что-то и произошло, то в этот промежуток времени.
– Довольно большой промежуток, почти весь день. – заметила я. – Она могла много куда успеть – не только весь город обойти, но даже за город пару раз съездить. Уважаемый следователь, если вы узнаете, куда Марина Петровна сегодня ходила, вы нам сообщите?
– Тайна следствия. – важно сказал Белов, бросая косые взгляды на Машу.
– Понятно. Маша вам на днях позвонит.
Следователь, пообещав в скором времени вызвать нас всех в отделение на официальный допрос, удалился. Паша с охранниками и моей мамочкой смотрели в гостиной развеселый концерт, а мы втроем печально сидели на кухне. Мое настроение было более чем мрачным. Во-первых, мне было безумно жаль Пашу, во-вторых, я заметила, что Саша как-то слишком уж сильно смущается при виде белоснежной красотки. Да она его выше как минимум на полголовы! И вообще, собирается сделать карьеру в Москве. Ладно, хватит переживать, пора о деле подумать.
– Маша, пока мы ничего лучшего не придумали, давай проверим Гринько. А то пока милиция его алиби установит, много воды утечет.
– Как мы проверим? – эхом откликнулась Маша.
– Очень просто. Он об охранниках знает?
– Понятия не имею.
– В любом случае, надо рискнуть. Ты позвонишь ему и скажешь, что у тебя есть свидетели, которые видели его вблизи одного подъезда. Они не знают, что в подъезде в это время убили девушку, а ты знаешь. И предложи ему пойти в милицию с повинной, а не то ты его сама сдашь. Вот и посмотрим его реакцию.
– То есть подождем, когда он придет меня душить?
– Его задержат охранники.
– А если не успеют?
– Должны успеть. В любом случае, поскольку платить ты не собираешься, маньяк рано или поздно попытается тебя задушить. Так что лучше его побыстрее спровоцировать.
– Мне страшно. – тихо сказала Маша.
– Полина, если с Машей что-то случиться, банкир Перельман с тебя живой шкуру спустит. – Саша старался говорить спокойно, но я видела, как у него ходят желваки на скулах.
– Отлично, значит, шкурой рискует не только Маша, но и я.
Тем временем Маша уже достала из изящной кружевной сумочки, больше похожей на кошелек, мобильник-раскладушку, набрала несколько цифр и нежным голосом пропела:
– Петр Иванович? Это Маша. Нет, не прикидывайтесь, вы меня отлично узнали. Я про вас недавно тоже кое-что узнала. Вы были сегодня на улице Донной? А вот я знаю, что были. Да, сама вас там видела. О нет, я не обозналась. И я хочу кое-какие факты передать Виктору Исаевичу. Поговорить? Да, мы договоримся о встрече, разумеется, без свидетелей. Нет, прямо сейчас я не могу. Я перезвоню через пару часов.
Она спрятала мобильник в сумочку и удивленно повернулась ко мне:
– Слушай, а он и правда чего-то испугался. Сразу захотел встретиться наедине.
– А почему ты не сказала про милицию?
– Я подумала, что его больше напугает мысль о том, что в милицию обратится лично банкир Перельман. А то свидетельство Маши Теркиной… нет, не звучит.
– Хм… Самокритично.
– Вот когда я стану звездой, это будет звучать совсем по-другому. Кстати, мне пора ехать, надо готовится к концерту.
– А может, отложить пока концерт?
– Почему? Во время выступлений ко мне никто не подберется, Виктор Исаевич обещал удвоить охрану.